Второй боевик кашляет, привлекая к себе внимание:
– Привет, Соннэя. Тебя-то хоть за что?
Вопрос помогает оторвать взор от графа, который с недавних пор мне несимпатичен и вряд ли когда-нибудь вызовет расположение.
– Эйнар?.. Точно приятная неожиданность!
Присутствие Гардена компенсирует наличие гонористого аристократа. Одарить улыбкой синеглазого блондина не успеваю: радость, вызванная встречей, тускнеет при виде гематомы на его скуле и глубокой ссадины, по-видимому, от кольца. Перевожу взгляд на правую руку графа – так и есть, на указательном пальце поблескивает черным камнем массивный перстень. Парни между собой подрались? И судя по свежести увечий, вчера или сегодня утром?
– Да так, поделилась на практическом занятии у Каррая своими наблюдениями с группой.
Гарден хмыкает:
– Да, искусник не смотрит на подсказки сквозь пальцы, как остальные.
– Твой искусник вообще ни на что не смотрит сквозь пальцы. За малейшую оплошность готов влепить наряд. – Граф выплевывает презрительное: – Демонов праведник…
Гарден гневно вскидывается:
– Захлопни пасть, Аестас!
Ох, пора вмешиваться.
– Эй, у нас есть задание, не забыли?!
– Забудешь тут, – бормочет граф недовольно.
Гарден же с надеждой просит:
– Соннэя, обрадуй меня, скажи, что ты умеешь менять постельное белье.
Хочу поинтересоваться, а как же он справляется в общежитии, но вовремя прикусываю язык. Вполне вероятно, что за него это делают девушки. Или он проживает в роскошных апартаментах для студентов без финансовых проблем, слышала, что по желанию адепта там уборку делают бытовики академии… Оба варианта ответа затрагивают то, о чем беседовать мне не хотелось бы, – личные отношения и социальный статус, – поэтому лучше молчать.
– Обрадую, – улыбаюсь я Эйнару. – Чтобы управиться быстрее, предлагаю распределить обязанности: мы с тобой надеваем новое белье, а граф снимает грязное.
– А почему грязное мне? – морщится аристократ.
– Можно и по-другому, эрд, – подчеркнуто равнодушно пожимаю плечами. – Я буду снимать грязное, вы с Эйнаром – надевать чистое.
Гарден ухмыляется, наблюдая, как вытягивается лицо герцогского наследника. А чего он ждет? Что осмеянная «простолюдинка» захочет делать с ним хоть что-то?
Но аристократ поражает своей наглостью, напоминая прописную истину:
– На территории академии упоминание титула не приветствуется, можешь называть меня просто Фрайдом. Ну а там кто знает, может, и по имени будешь называть? – Он подмигивает: – Если ближе познакомимся.
Ага, сто лет мне нужны близкие отношения с ним!
– Сомневаюсь, эрд.
Я отхожу к одному из двух столиков на колесах, тому, где высятся стопки серого выглаженного белья. Выбрав комплект, принимаюсь за работу – мне еще домой идти. И Гарден, и Фрайд живут на территории ВАМП, им не нужно куда-то добираться около часа, чтобы поужинать.
Спустя минуту ко мне присоединяется Гарден. Его выражение лица своим довольством напоминает мне морду Малыша, однажды стащившего жареную курицу, которую госпожа Совкина поставила остывать на подоконник открытого окна. Как она ругалась! Даже замахнулась полотенцем, но, увидев оскал псины, вовремя одумалась…
Работаем молча. Гарден быстро осваивается в роли горничной, тогда как граф нас задерживает, да еще снятое белье бросает на второй столик, не удосуживаясь складывать. И после третьей палаты там высится, опасно кренясь вправо, целая гора.
Фрайд не скрывает отвращения, когда сдергивает с кроватей простыни двумя пальцами, будто они после заразных людей. А «раздевание» одеяла вообще превращается в балаганное представление.
К большому удивлению целителя Зеймора, мы заканчиваем вовремя. Он появляется, когда мы заправляем последнюю кровать.
– Молодцы, – улыбается он, светлея лицом. – Обычно боевики обходят лишь две-три палаты, да и то после них все переделывают.
– Без Соннэи и мы бы не справились, – признается Гарден.
Граф согласно кивает. Где-то на десятом комплекте с его лица сошло брезгливое выражение.
– Целитель Зеймор, а можно попросить вас об одолжении? – Ну не умею я закрывать глаза, когда в силах помочь.
– Что-то случилось, адептка? – хмурится искусник.
Пока не улетучилась накопленная смелость, быстро тараторю:
– Нет, я хочу подлечить лицо студента, проконтролируйте мои действия, пожалуйста!
Просьба удивляет целителя. Впрочем, стоящего рядом Гардена тоже.
Как правило, последствия стычек между студентами, если они не несут угрозы здоровью, намеренно оставляют в воспитательных целях. Но если кто-то с факультета целителей желает потренироваться, ему не запрещают.
– Адепт Гарден, вы даете свое согласие?
– А почему бы и нет? – вскидывает брови парень и присаживается на краешек ближайшей кровати. – На ком-то ведь должны тренироваться первачки? Соннэя, это шутка такая…
Я и не думаю обижаться, потому что с головой погружаюсь в работу.
По привычке, привитой мамой, не только заклинанием, но и пальцами исследую голову Эйнара, после чего приступаю к лечению, начав с гематомы. Восстанавливая поврежденные сосуды, ускоряю процесс кровоснабжения. И синяк идет на убыль. Затем настает черед подсохшей, но все равно неприятной даже на вид ссадины.
– Вроде бы все, – сообщаю внимательно наблюдающему за моими действиями целителю.
– Напомните номер вашей группы, – неожиданно просит он.
Встревожившись, называю.
– Вы брали частные уроки до поступления в академию?
– Да, немного, – уклончиво отвечаю я, лихорадочно соображая, кого из маминых столичных коллег назвать своим учителем. И при этом понимаю, что девушка, стесненная в средствах, вряд ли позволит себе индивидуальные занятия.
Но, к счастью, вопросов больше не задают – о себе напоминает наследник герцога Монтэма, невольно меня спасая:
– Целитель Зеймор, мы закончили? Я могу идти?
Губы графа кривятся в усмешке, за которой он скрывает раздражение.
Зеймор не успевает ответить – его опережаю я:
– Целитель, я могу осмотреть кровоподтек адепта Фрайда?
– Не возражаю, – кивает искусник.
Выжидающе смотрю на графа. Он сводит брови, недоверчиво меня рассматривая. Опасается, что отыграюсь за вчерашние нападки? Глупый, под присмотром целителя я не могу ему навредить, да и не хочу.
– Окаменели от счастья? Или страшно? – подкалываю Фрайда.
Морщинка на переносице графа разглаживается, и он решительно садится на место, недавно занимаемое Гарденом.
Буду честной с собой: я могу и не заниматься его лицом. И мне его почти не жаль.
Но мама как-то обронила интересную фразу: «Врагов нужно убивать добротой». Коли умен, станет если не другом, то просто нейтрально настроенным человеком. А коли глуп, что ж, хоть Создатель и далеко, наши поступки видят святые покровители.
Фрайд вздрагивает, когда я легонько касаюсь отека под глазом. Кстати, у моего пациента необычный цвет радужки – чернильно-черный, не понять, где она кончается и начинается зрачок. Природа часто одаряет парней красивыми ресницами – у братика именно такие, а у графа вдобавок и брови четкие, шелковистые, как мех смолисто-черного соболя. Спрашивается, зачем они мужчине? Непонятно… А еще у моего пациента густые волосы насыщенного черного цвета без рыжеватого отлива, который иногда появляется у брюнетов, часто бывающих на солнце.
Да, Фрайд – симпатичный молодой человек, жаль, слишком заносчивый.
Закончив его «латать», удовлетворенно вздыхаю. Все-таки мое призвание – исцеление, поэтому Каррай не прав, уговаривая перевестись на боевой факультет. Нет, не представляю себя в роли человека, причиняющего боль, наносящего раны, а не лечащего их.
– Хорошая работа, адептка, – одобряет целитель. – Что ж, ребята, вы свободны. И хотя мне понравилось, что вы вложились в сроки, больше вас я здесь не жду. Не нарушайте правила академии.
Выйдя в коридор, я сияю так, будто спасла человека от смерти, не меньше. Радость несколько меркнет, когда замечаю товарищей графа, близнецов Рауллов. В паре шагов от них подпирает стену высоченный парень, чья внешность кажется смутно знакомой.
– Гарден, наконец-то! – восклицает он с неприкрытым облегчением. – Еще пять минут с этими идиотами я бы не выдержал, опять наподдал бы по тощим шеям!
– Это кто еще кому наподдаст, Рич!
Близнецы синхронно сжимают кулаки. И я отмечаю, что лица их также носят знаки «доблести», тогда как на внешности их оппонента следов драки не заметно.
– Адепт, следите за языком, – строго произносит целитель. – Или получите новый наряд, не успев справиться с предыдущим.
Граф, идущий позади нас с Гарденом, снисходительно хмыкает – видать, уже позабыл, что чуть больше часа назад не знал, как надеть на одеяло пододеяльник. Впрочем, он и сейчас не в курсе, ибо научился только его снимать.
– Ричард, пойдем, нам пора. – Гарден тянет меня к выходу, подхватив под руку.
– До свидания, целитель Зеймор! – прощаюсь в полуобороте.
– Всего хорошего, адептка, – кивает он.
На лестнице Гарден сбавляет шаг.
– Соннэя, позволь представить тебе моего друга…
Парень, отрабатывавший наказание с близнецами, улыбается и, нарушая этикет, перебивает:
– Ричард Рорк Лайнет к вашим услугам, эрдесса.
– Соннэя Близард, очень приятно, – пораженная открытием, отвечаю я.
Какое совпадение! Сын оборотня, друга Каррая!
– Соннэя, вы еще очаровательнее, чем вас описывал Эйнар.
Гарден с досадой смотрит на друга и пытается сгладить впечатление благодарностью:
– Спасибо, что убрала синяк.
– Не за что.
Нормально поговорить не получается – сзади нас идут, буквально наступая на пятки, граф с близнецами. Троица молчит, но чей-то буравящий взгляд выбирает мою спину любимой мишенью. Неприятные ощущения.
Выйдя из лечебницы, сталкиваемся с Карраем.
Окинув нашу группку тяжелым взглядом, он неожиданно распоряжается:
– Гарден, Лайнет, поручаю вам сопроводить адептку Близард домой.
– Зачем? Я прекрасно дойду сама.
Не нужны мне провожатые! Можно подумать, обычно я ухожу засветло.
– Адептка, это приказ, и он не обсуждается, – отрезает искусник, а парням поясняет: – Поступило сообщение, что патруль нарвался на упыря на улице Роз.
– То есть гнездо может находиться в радиусе часа ходьбы от того места? И академия попадает в опасную зону?
Каррай кивает:
– Правильно, Гарден. Проследите, чтобы адептка вошла в дом.
Боевики вмиг становятся серьезными и собранными. А еще я замечаю, что на преподавателе легкий доспех: кусочек коричневой кожи с заклепками виден благодаря двум незастегнутым пуговицам плаща.
– Искусник, могу также и я сопровождать адептку? – интересуется Фрайд. – Все-таки напарница по наказанию.
Каррай раздумывает недолго:
– Нет, адепт, герцог против того, чтобы вы покидали территорию ВАМП.
Мне кажется или в голосе преподавателя звучит легкая насмешка?
Глава 6
Скиталец
Мне нравится история целительства, только вот сегодня лекцию записываю бездумно, погрузившись в водоворот навязчивых мыслей. Я во власти противоречивых чувств: радуюсь, что вечером смогу поговорить с проводником к орохорам, и боюсь, что он откажется вести меня в степь. Что тогда делать? С племенами если кто и умеет договариваться, так это Скиталец, ну, может быть, еще и Каррай.
О первом наслушалась, когда обходила трактиры на восточной стороне города, те, где останавливались торговые караваны, идущие с нашей страны в Ирдийскую империю через степь. Про искусника узнала, уже учась в академии.
О проводниках из гарнизона можно и не мечтать.
– Чтобы в полной мере осознать непростое положение целителей в Пантилии, следует вспомнить, что вы знаете об этой стране. – Искусница Вейрот окидывает аудиторию пытливым взглядом. – Может, кто-то желает дать справку вместо меня?
Сидящая на ряд впереди меня Элизара тянет руку, и худощавая преподавательница с роскошной косой ниже талии благосклонно ей кивает:
– Адептка Нейсс, пожалуйста, мы вас внимательно слушаем.
Рыжеволосая красавица поднимается из-за парты и неспешно перечисляет:
– Пантилия – закрытое государство, которое ведет торговлю с соседями неохотно и только потому, что не может обходиться без некоторых товаров, которые у себя не производит. Это королевство, номинально в нем правит род Альтаракс, но на деле власть сосредоточена в руках великих магистров религиозно-воинского ордена Волков Всеотца. В стране специфическое отношение к магии: она не несет в себе зла, только если одобрена орденом. Само собой, стать магистром может только одаренный. Нам на истории магии говорили, что чародеям, не имеющим знакомых в ордене, на территорию Пантилии лучше не соваться – можно и на костер угодить по обвинению в использовании запретных чар.
– Да, это так, – кивает искусница. – Благодарю за исчерпывающую справку.
Элизара в полуобороте бросает на меня торжествующий взгляд и с видом победительницы садится. Ох, кажется, мне негласно предлагают посостязаться за одобрение преподавателей? Можно подумать, мне оно надо.
А надо мне сегодня пойти в «Посох и шляпу», любимый трактир Скитальца, познакомиться с ним и уговорить провести к орохоро в дни празднования Расцвета великой Ма. Это едва ли не единственное время, когда племена четырехруких собираются вместе.
О том, что Скиталец вернулся в Вышеград, узнала вчера из записки, привязанной к камню и брошенной на порог флигеля. Лисенок, не дождавшись моего возвращения, оставил послание таким немудреным способом. И я безумно рада, что на него не наткнулась госпожа Совкина, а еще, что парнишке хватило ума кинуть его не в окно, а под дверь.
Искусница Вейрот что-то рассказывает – моя рука послушно пишет за ней. Мысленно возвращаюсь к прошлому вечеру и невольно улыбаюсь.
…Боевики провожали меня, развлекая историями из студенческой жизни. Давно я так не смеялась. Втроем шли дольше, чем обычно иду одна, но я нисколько об этом не пожалела. Успела уже подзабыть, каково это – беззаботно улыбаться, не думая о том, что нужно заработать денег, чтобы выкупить семью… А еще я устала чувствовать себя никем, и, странное дело, рядом с парнями это ощущение ни разу не возникло.
Когда я извинилась, что не могу пригласить в гости, они не обиделись, лишь удивились, что квартирная хозяйка слишком требовательная, и это по отношению к свободолюбивой магичке…
Шум в аудитории нарастает, и я вслушиваюсь в то, что записываю.
– …не подчиняется ордену Волков Всеотца лишь гильдия целителей, да и то с оговорками. Те целители, которым пришлось согласиться работать на магистров, живут недолго. Их дар нещадно эксплуатируют, не позволяя восстанавливаться резерву, поэтому маг начинает отдавать свои собственные жизненные силы.
Искусница говорит невозможные вещи! Какой ужас! Целителей рождается не настолько много, чтобы с ними поступали подобным образом. Варвары…
– В Пантилии будущих целителей обучают в двух местах: в столичной школе и при центральном храме Всеотца. Естественно, его адепты остаются жить и работать при ордене. Также одаренный может получить знания в ходе индивидуального обучения, найдя себе наставника. Ни один целитель Пантилии не умеет защищать свою жизнь и честь – их просто-напросто этому не обучают. Тот, кто облегчает муки агонизирующего пациента, может быть обвинен в пособничестве Проклятому, врагу Всеотца, и отправлен на костер.
Мы дружно проникаемся возмущением. Как же так?! Сжигать целителей на кострах?.. Точно, пантилийцы – варвары!
Вейрот остается довольна нашей реакцией и, завершая лекцию, подводит итог:
– Вам повезло родиться в просвещенной Кронийской империи, где с целителей сдувают пылинки, не правда ли? А еще вам посчастливилось учиться в ВАМП, где есть курсы самообороны, которые обязаны пройти все адепты, желающие жить долго и счастливо. И вас, девушки, это касается в первую очередь.
Как там говорил папа? В академии не только обучают, но и воспитывают? А еще, судя по всему, прививают любовь к Родине…
Основы анатомии, алхимия и травоведение проходят не так эмоционально, как первое занятие. Хотя нет, вру. На алхимии, пока преподаватель отчитывает помощника, расставившего на демонстрационном столе не те ингредиенты, Диволика громким шепотом интересуется, как я вчера отбыла наряд.