Лиандра подергала дверь. Выпитый алкоголь тяжело ударил в голову. Хотелось присесть, но было негде — единственный стул в комнате скрылся под ворохом верхней одежды.
— Выйдешь, когда я захочу, — продолжал Гервант, — вернемся к теме презренного металла. Ты не воровка, не шлюха, слишком горда, чтобы просить милостыню, — на что ты живешь? Отвечу сам: до того, как твои мозги свернуло набекрень, ты убивала, много и со знанием дела. Но потом случилось нечто, ведомое лишь Создателю, и мы получили «Лиандру». Знаешь, почему я тебя так назвал? Твоя кажущаяся беззащитность и страх во взгляде ввели меня в заблуждение. Такой я запомнил свою сестренку, когда уходил на войну, но ты — другая, а я был неправ. У настоящей Лиандры было доброе, любящее сердце, а твое — жесткое и безжалостное. Заполучив любовь, ты рассмотрела ее со всех сторон, не оценила и выбросила; добившись уважения, забрала все, что смогла унести, а вместо благодарности пролила кровь.
Гервант имел в виду Лето и Ханлейта. Обвинение нелюдя сначала показалось Лиандре чудовищно-несправедливым, но рассудком она поняла, что по-своему Гервант прав и ужаснулась.
— Я никогда не прощу себя за Лето, а Хан… — попыталась объяснить Лиандра, но почувствовала, как предательски дрогнули губы и прикрыла рот рукой.
Развалившийся на кровати Гервант, вперивший в нее любопытный взгляд, не заслуживает покаянной исповеди! Девушка замолчала. После долгой паузы нелюдь сделал очередной неутешительный вывод:
— Интересно наблюдать, как у убийцы внезапно просыпаются совесть и сострадание. Не обольщайся, эти качества тебя лучше не делают — ты все равно совершишь преступление, но со слезами жалости на глазах. Злое существо, лишенное доброты не полностью — ничего не видел поганее!
Упираясь спиной в дверь, чтобы не качнуться и не упасть, Лиандра решилась поднять глаза на Герванта и выяснить, чего нелюдь от нее добивается.
— К чему все эти обвинения?
— Наконец-то! Я чуть было не подумал, что меня ждут слезы в три ручья и приготовился утешать. Я не осуждаю, я перечисляю факты и принимаю тебя такой, как есть. Гервант, которого ты знаешь — тоже та еще сволочь. У меня к тебе деловое предложение, Лиандра. Смотри, какая постель широкая и пустая! Занимай место в койке рядом со мной в пути в страну дварфов и после, как в Галааде устроимся. Я не обещаю любви, но это не значит, что я не буду с тобой спать. А если я давал понять, что ты мне не нравишься — то я наврал.
На мгновение Лиандра лишилась дара речи: она ожидала всего, что угодно, но не этого! Девушка побледнела от возмущения.
— Ты говорил, что тебе нужен боец, а не баба! Я плохо справляюсь?
— Сдалась мне баба! Где ты видишь бабу в этой комнате? Твои боевые навыки никто не отменял! Не раздувай ноздри и не метай молнии глазами, меня твой нрав не пугает. Я предлагаю головой подумать: если отстанешь от нас, у тебя останется две дороги — в бордель или на виселицу. С тех пор, как ты забыла свое настоящее имя и стала «Лиандрой», ты разучилась жить. Я уверен, ты освоишь это искусство заново и протягиваю руку помощи. Да, не бескорыстно. Тебе подарили любовь, но ты не оценила. Будь последовательна — соглашайся на сделку.
В комнате повисло молчание. Девушка старалась успокоиться и хладнокровно все обдумать.
— Зачем тебе это? Мое… общество? — спросила она.
В глазах Герванта мелькнуло одобрение.
— Хан уйдет — ты сама сказала. Я не дурак и понимаю, что Хранителя мне удержать нечем. Эльфийская змея с озер уползет также незаметно, как прибилась. Дварф тащится с нами, пока ему по дороге. Гвидо останется, но он — не девка. А я хочу получить удовольствие. Не считай меня старым, это не так. Эльфийская кровь обещает мне еще полсотни лет вменяемого возраста, — на твой век больше, чем достаточно. Я с тобой как с мужиком разговариваю, а ты слушаешь и не визжишь, значит, я обратился по правильному адресу.
— У меня есть время подумать?
— Есть, до завтрашнего утра. И, последнее: предложение хорошее, Лиандра. Деньги у тебя будут, а что еще лучше — уверенность. Лови!
Гервант бросил звякнувший замшевый мешочек, а затем ключ. Лиандра выскочила из комнаты, чуть не сбив Киндара. Пробежав по ступенькам вниз, она заглянула в кошелек Гарта Бадена: в нем была ровно та сумма, которую дварф подарил ей на Проклятой дороге, и не монетой больше.
* * *Лиандра быстро прошла через общий зал, стремясь поскорее выйти на свежий воздух. Киндар догнал ее у выхода и ненавязчиво взял за руку. На улице зажглись первые неяркие огни. Природа притихла и ждала праздника, просыпая на город редкие пушистые снежинки. Попав на длинные ресницы Златовласки, они не сразу таяли.
— Смотри, какой хорошенький! — две девушки, проходившие мимо, весело оглядели Киндара с головы до ног и переглянулись с сожалением — эльф был не один.
Лиандра и ее спутник миновали несколько переулков и вышли на главную улицу Ваньяра. Здесь было людно, слышался смех, отдаленные звуки музыки и быстрый говор эймарцев — в центральных областях страны не цедили слова, как в Морее.
Девушку задевали плечами, но она не замечала, оставаясь в толпе одинокой, как посреди волнующегося моря. Предложение Герванта вызвало в ее душе целую бурю эмоций, но отвратительная в своей жестокой откровенности, сделка нелюдя была полезной с практической точки зрения. Лиандра отвергла любовь Лето, считая, что они оба достойны большего, чем могут дать друг другу; соглашаясь на предложение Герванта, она предавала саму себя. Вид связанного, избитого Лето стоял перед глазами, как напоминание о своей вине. «Значит, я всегда «буду совершать преступления со слезами жалости на глазах?» — думала Лиандра, — «если я — чудовище, то большего, чем предложил Гервант, и не заслуживаю!»
Она непонимающе посмотрела на Киндара. Зачем эльф идет рядом? Ей сейчас никто не нужен! Лиандра остановилась.
— Я возвращаюсь обратно. Здесь шумно и… мне надо выпить.
— Добро пожаловать в реальный мир, девушка! Мне показалось, что я веду за собой послушную куколку. Обязательно выпьем, но крепче ягодного морса я тебе ничего не налью, иначе ты танцевать не сможешь.
— Что?! Ты с ума сошел. Я иду в трактир.
Лиандра вырвала свою руку и решительно развернулась. Пусть танцует с кем хочет, ей нет дела до развлечений! Неожиданно эльф преградил ей путь.
— Нет-нет, — мягко и вкрадчиво сказал Киндар, — не пущу. У тебя впереди целая ночь, а ты торопишь палача, как преступник, решивший расквитаться с постылой жизнью поскорее. Даже у приговоренных к казни есть право на предсмертное желание, а ты от него отказываешься! Поверь мне, последний глоток — самый сладкий. Завтра ты будешь жалеть, что его не сделала.
— Я завтра умирать не собираюсь! — выкрикнула Лиандра, поражаясь, как мог Киндар догадаться о ее переживаниях.
— Это как сказать. Согласишься на условия Герванта — и той девушки, которую я знаю, не станет. Он тебя не сломает, но изменит: все, что ты в себе не любишь и боишься, вылезет наружу. Не Гервант тебя развратит — ты сама это сделаешь. Есть такие натуры — они во всем идут до последней черты, а в тебе есть склонность разрушать, Лиандра.
— Ты меня отговариваешь? Да ты подслушивал! — догадалась она.
— Подслушивать полезно, — улыбнулся Киндар, — но я тебя не отговариваю. Я предлагаю использовать отведенное тебе время максимально приятно. А решение ты примешь сама.
— Я не умею танцевать. Наверное…
— Не проверишь — не узнаешь. Нас ждут не только танцы, но и сюрприз: как-то раз ты согласилась попробовать вместе со мной одно занятное зелье. Но все это позднее, а сейчас я скажу откровенно — ты ужасно выглядишь.
— Герванту нравится, — горько и язвительно ответила Лиандра.
— Понравится еще больше. Мое ремесло — делать людей красивее, если помнишь.
Киндар и девушка зашли в лавку с украшениями и готовым платьем. Пока эльф обговаривал с торговцем особый заказ, Лиандра осматривала полки и вешалки. В лавке было полно нарядов в разноцветную клетку, а также вышитых цветами рубашек и шерстяных жакетиков; на прилавке лежали латунные браслеты и серьги, блестевшие, как настоящие золотые. Ничего из увиденного девушка не захотела на себя надеть…
Киндар разбирался лучше. Торговец вынес еще ворох одежды, и эльф остановил свой выбор на платье из бордового бархата с черной отделкой. Позвали портного — наряд нуждался в подгонке.
— Почти хорошо.
Киндар отступил на шаг, придирчиво разглядывая полученный результат. Простое по покрою платье отливало благородным оттенком старого вина, а черный цвет подчеркивал серые глаза Лиандры. Мрачноватый наряд был ей очень к лицу.
— Хорошо для чего?
Лиандра прикрыла ладонью вырез на груди. Воротник-стойка согревал шею сзади, зато спереди показывал непривычно много. Киндар засмеялся и убрал ее руку.
— Для кого. Для меня, конечно! И… неважно. Жаль, Хан прическу испортил. Но мы поправим.
Пряди, срезанные Ханлейтом во время последнего боя, Киндар подравнял по уровню ключиц и оставил обрамлять лицо, а остальные волосы девушки собрал в высокий хвост, перевязав широкой темно-красной лентой. Ее концы свободно развевались сзади.
— Я стала выглядеть лучше? К чему все эти усилия?
Лиандра разглядывала себя в маленькое зеркальце по частям, и никак не могла представить общую картину.
— Если бы я был внимательнее с самого начала, у Лето не было бы шансов, а Гервант никогда не сказал бы тебе того, что я подслушал. Я сегодня возьму на себя роль Создателя и постараюсь все исправить. Как ты выглядишь? Ужасно неуместно на этом празднике и чертовски привлекательно — именно этого я и добивался.
Лиандру немного смутил серьезный тон Киндара и его оценивающий взгляд. Пора было возвращаться — за окнами лавки совсем стемнело. Ваньярцы высыпали на улицы, начались гуляния.
* * *У дверей трактира собралась толпа, жаждущая прорваться внутрь. Предпочтение отдавалось постояльцам, заплатившим за комнаты, а для всех остальных готовилось празднество под открытым небом: выносились лишние столы и скамьи, выкатывались бочонки и зажигались фонари. В толпе мелькали бродячие музыканты, нанятые сдельно. Пока Лиандра протискивалась ко входу вслед за Киндаром, ее успели потрогать за талию и пониже спины, ухватить за хвост густых волос, предложить станцевать и поцеловаться.
В общем зале не осталось свободных столов и мест у стойки, от гудящих пламенем каминов дышало жаром, а в открытые двери и узкие окна залетали снежинки. Потолок заволокло табачным дымом, пахло жареным мясом, выпечкой и всем, что пыхтело, скворчало и томилось в кухонных печах. Гомон голосов, музыка, отдельные выкрики, стук ножей и ложек… Лиандра чуть не повернула обратно, на ночную улицу, подальше отсюда. Киндар обернулся.
— Вот что, девушка. Мне все в тебе нравится, кроме выражения лица — ты словно кошку хоронишь. А я хочу предложить развлечение тебе по душе — отомстить Герванту. Как, нравится идея?
Златовласка улыбался, но его голубые глаза блестели жестко и весело. От обычной задумчивой мечтательности Киндара не осталось и следа, от эльфа исходила искристая, будоражащая разум и тело энергия, которая передалась и Лиандре, разжигая огонь в ее крови. Девушка нехорошо улыбнулась в ответ.
— Да, но как это сделать?
— Бить самым сильным своим оружием, Лиандра! Ты напрасно им не пользуешься, видимо, не умеешь. Но я тебе покажу.
Киндар протянул ей руку, приглашая в самый центр комнаты, где под массивной люстрой на десятки свечей у всех на виду кружились танцующие.
— Ну, хватит смелости? Считай, что я бросаю тебе вызов, как в поединке. Ты справишься!
Лиандра решилась и шагнула ему навстречу. Эльф увлек девушку за собой, дерзко расширяя круг танцующих пар. Перед ними расступались и заинтересованно оглядывались — Киндар танцевал поразительно хорошо! Немалый опыт, врожденное чувство ритма и заметная внешность делали эльфа неотразимым партнером. А Лиандра без труда подстраивалась под мягкие и грациозные, уверенные движения Златовласки. Возможно, в прошлой жизни она и танцевала другие танцы, но, без сомнения, она это делала; яркий свет и музыка были до странности ей знакомы и не приводили в смущение. Лихорадочный стук сердца и волнение в крови вызывал не танец, а Киндар!
Златовласка, которого Лиандра никогда не считала физически привлекательным, сейчас словно лучился теплым светом; попадая на девушку, он согревал и будоражил ее чувства. «Осколок серебряного зеркала, разбитого давным-давно», действительно, умел сверкать! Намеренно и нескромно эльф демонстрировал перед ваньярцами все, чем наградила Лиандру природа: грацию стройного тела, красоту лица и огонь души, скрытый за холодной броней гордости. Она ловила восхищенные взгляды мужчин и отмечала завистливые уколы женских глаз, ощущение всеобщего внимания пьянило, как красное тиверское вино, которое Лиандра пока не пробовала, но все же знала на вкус.
— Герванта тебе не победить, нелюдь сделан из железа, — шептал Киндар, коротко и горячо прижимая Лиандру к себе, — но знай: где бесполезны битвы, есть пути отступления, которые приведут к победе быстрее, чем бой лицом к лицу.
Златовласка отдалялся, оставляя чувство смутного сожаления, и продолжал говорить:
— Даже если ты проигрываешь — не дай противнику это понять, не доставляй ему радость. И тогда его победа будет безвкусной, как несоленое мясо.
Они снова были близко, и новый Киндар смотрел на нее таким страстным взглядом, что у Лиандры перехватывало дыхание.
— Оглядись, девушка! Ты ничего не заметила? Вот человек, мимо которого мы прокружились, взглянул на нас и испугался. Как думаешь, кого? Тебя, Лиа! Он на мгновение представил тебя своей женщиной и понял, как много ты можешь потребовать за минуту счастья: душевных сил, ума, характера, денег, в конце концов, и понял, что он — нищий! У него нет и крупицы того, чем обладаешь ты, но он готов заплатить все, что имеет или бежать без оглядки, как трус. Посмотри внимательнее, и ты поймешь, что многие хотят от тебя того же, что и Гервант. И я хочу. Вот и ставь свои условия, Лиандра!
Играла музыка, трактир шумел и качался под ногами, а для Лиандры в этот момент не было ничего прекраснее, чем танец и эльф, обладающий редчайшим даром объяснить необъяснимое в простых словах.
— Для тебя условий не будет, — шепнула она Киндару, как только танец позволил им оказаться близко.
— Так откровенно… — губы Златовласки легко коснулись ее уха, — глупая…
* * *Музыканты успели несколько раз сменить темп мелодии с медленной на быструю и обратно, прежде чем Киндар и Лиандра выбрались из круга и протиснулись к стойке. Устав и немного запыхавшись, девушка любопытно разглядывала ряды стеклянных и глиняных бутылок на полках за широкой доской. Даже пива она насчитала пять бочонков разных сортов!
Киндар заказал бокал ярко-красного напитка и пододвинул в ее сторону.
— Ягодный морс? — догадалась Лиандра.
— О, нет! Грех всех святых. Это название, девушка. Ты попробуй.
Лиандра осторожно прикоснулась губами к краю бокала, ощутила густую сладость напитка и выпила до половины, не заметив его крепости. Киндар с улыбкой наблюдал и ждал чего-то. Девушка пожала плечами и неожиданно пошатнулась, ухватившись за эльфа. Он показался Лиандре надежнее, чем дубовая доска, выдержавшая за годы службы не одно ослабевшее тело. Смеясь, Киндар отобрал у нее остатки «греха» и допил сам. Удивительно, но хрупкий на вид Златовласка совсем не пьянел. Лиандра замечала за ним эту особенность и раньше.
— Хочешь навестить наших общих друзей? Кое-кто шею вывернул, наблюдая за тобой, — Киндар небрежно указал назад, себе через плечо.
Отряд Герванта занимал стол у стены. Праздничное веселье не обошло разбойников стороной: кружки, бутылки, тарелки и горшочки с яствами свидетельствовали о том, что пиршество в полном разгаре. Рядом с Гвидо мельтешила знакомая служанка с косами, подавая, унося и присаживаясь на минутку поболтать. Гервант разговаривал с незнакомым мужиком, дварф ел, а Ханлейт сидел на скамье вполоборота и сверлил Лиандру глазами. Она отвернулась и нахмурилась.
— Не хочу, мне и с тобой хорошо.