Только однажды нам встретился хомодайрес, это был мой личный кошмар, казалось он специально подстроил встречу, что бы еще раз унизить меня.
- Ба! Кого я вижу! Лучшая хумансовая подстилка во всем подлунном! Ты будь аккуратнее дружок, не заразись чем-нибудь срамным. Сам уж знаешь эти хумансы такие выдумщики, ха-ха.
Я предпочитал промолчать, потому что во-первых не время, во-вторых просто не думал в этом аспекте. Ясно, что я пошел на это ради Ордена, но как соитие с хумансом выглядит со стороны? Сраное Солнце!!! А ведь мне понравилось!!! Я хотел несмотря на смертельную усталость еще и еще. Дарина прочно сидела в моем мозгу и я поймал себя на мысли, что готов ради нее на многое, если не на все. Вот так сразу!
- Что, язык проглотил? Ну это и понятно. Загордился видать. Наш бычок-производитель дампирчиков. Ох уж мы погоняем твоих ублюдков. Бу-га-га!
Ой как мне стало плохо. Я даже потерял над собой контроль и попытался врезать со всей дури в пах "носящему мое будущее имя", но тот был опытным бойцом. С огромный удовольствием встретил мою ногу ребром стопы и локтем ударил в висок. Я зашатался, дальше вмешались эрцдайресы, они просто закрыли меня не давая врагу довершить избиение. Хомодайрес презрительно сплюнул и не удержавшись от шпильки добавил:
- Может сходить к этой хумансовой шлюхе? Хотя, нет. Я свой клинок не на помойке нашел. Боюсь облюю себе сапоги, уже тошнит. Бывай шлюшонок!
Мускулы сводит ненавистью, я даже прикрыл глаза, несколько глубоких вдохов по методике вервольфов дали возможность идти...просто идти чеканя шаг.
Возле неприметного на фоне всеобщей помпезности кабинета, эрцдайресы остановили ход. На двери висела бедная, пошарканная табличка, на которой неровным почеркам нанесена всего одна надпись "секретарь".
- Стой здесь, - обратилась ко мне маска.
Один из сопровождающих без стука вошел внутрь, остальные все также невозмутимо и молча, стерегли меня. От кого, хотелось бы знать?
Минуло наверно с четверть часа и я отчаявшись найти что-нибудь типа стула, просто сел на пол. В этой части башни было все также безлюдно и тише чем в гробу, мои конвоиры не издавали ни звука, хоть бы пернул кто, что ли!
Наверно я задремал, потому что довольно неприятно был вырван из полусна рывком за подмышки.
- Тебя ждут Семндацатый, - эрцдайрес кивнул на приоткрытую дверь. - Удачи, - пожелал он, чем вывел из душевного равновесия.
Волнение охватило меня. Конечно понятно, что хотел узнать Иерарх, но встреча с ним не меньшее потрясение, чем война лежа с самкой хуманса.
Я вошел в кабинет и быстро зафиксировал все увиденное в памяти. Помещение довольно внушительное, потолки не меньше пяти метров, расписаны цветной мозаикой. Стенды обиты бархатом и уставлены по периметру дубовой мебелью, стеллажами с книгами и массивным кожаным диваном, на котором сидит закинув ногу за ногу Лесья, обворожительная, смертоносная рыжеволоска, единственная вампирка-хомадайрес достигшая восьмого круга. Эротическая мечта доброй половины всех мужчин на острове и не только... Она смотрит на меня как курица на хлеб и только не облизывается.
В центре кабинеты покоится стол, это настоящее произведение искусства, выполненное в виде сраженного хуманса, стоящего на четвереньках. На спине солнцелюба огромная мраморная столешница.
Он сидит в мягком кресле, по легенде обшитом кожей хумансов и приветливо улыбается. Молодой, даже юный, выглядит чуть старше меня. Одет, как столичный щеголь, в желтое кимоно, подвязанное красным поясом. Вот уже бессменный три тысячи лет, Великий Владыка Иерарх Ордена Римидалв!
Как положено я склонил голову, поднял вверх правую руку и рубану ей слева на права, отдавая честь Владыке.
- Рад видеть тебя Семнадцатый в добром здравии, - голос Главы хомодайресов резко диссонировал с его внешностью, слова благосклонны, но интонация - сдерживаемый рык льва или демона! - Ты не спешил.
- Простите Мастер...
Единственное, что оставалось каяться на несправедливый упрек, это лучшее пред женщинами и начальством. Невинно обвинен - извинись. Прав сам - извинись в тройне.
- Полно. Расскажи нам о своей встречи с хуманкой. Пересказ постельных забав можешь пропустить...пока. А сейчас сосредоточься на ее словах. Постарайся ничего не упустить из виду.
Я стал рассказывать. Меня не перебивали, слушали предельно внимательно, Лесья буравила хитрым взглядом, словно говоря - "ты, что-то скрываешь". И она права, я поведал не все.
- Значит, - уточнил Патриарх, - она утверждает, что может забеременеть?
- Да, Мастер.
- Интересно... Что скажешь Лесья?
- Помимо нашего сегодняшнего героя было еще двенадцать храбрецов, семерых она убила. Четверо оказались несостоятельными, несмотря на то, что их накачали отваром травы Гра-виа. Кстати Семнадцатый, тебе будет приятно узнать, что одним из них был твой любимый наставник Констанций.
Я вздрогнул, некая волна злорадства пронеслось по моим венам.
- И только одному, - продолжала вампирка, - удалось совершить с хуманкой соитие. Увы, эта связь не принесла потомков. Нам очень нужны отпрыски хуманса, врага надо тщательно изучить. Мы даже не можем разложить эту тварь тьмы на органы, с чем тогда останемся? Ты оказал неоценимую услугу Ордену и если повезет, а шанс на это большой, мы сможем вырастить собственных дампиров. Ты представляешь Семнадцатый какая это власть и сила. Поэтому я считаю, надо согласится на условия Дарины.
- А если это уловка? - заметил Глава. - Хумансы - порождения дьявольского мира, они хитры и коварны.
- Мы учтем это, куда она денется по присмотром двадцати хомодайресов?
- Может она хочет просто умереть? - спросил я.
- Не говори глупости Семнадцатый, - усмехнулась Лесья. - Хумансы самые эгоистичные твари во всей Вселенной, больше своей жизни, они любят только убивать и мучить. Ты же испытал это, не так ли?
- Решено, - сказал Иерарх. - Ты еще трижды посетишь Дарину. А пока тебе надлежит возлечь с Лесью.
Я открыл в изумлении рот.
- Чему удивляешься красавчик, ты должен передать мне все чему тебя научила хуманка, а как это сделать если не естественным способом, - поразила вампирка.
- Боюсь вам это не очень понравится леди...Кроме того я не в лучшей форме.
- Ничего, ради блага Ордена можно потерпеть и тебе, и мне. А что до формы, выпьешь настойку гра-виа.
Мне нечего было сказать, хотя...Странная ревность просилась наружу, да так, что я не в силах был ее сдережать.
- Скажите, - я посмотрел на Лесью. - Кто был тот хомодайрес, который смог себя преодолеть и овладел дитем тьмы?
- Я! - ответил Римидалв, исчезая в дымке трансформации.
***
Я следовал в узилище к хумансу с опаской и страстью. Не мог же я влюбиться в это исчадия зла, всего за одну встречу. Или может она меня околдовала?
Эрдайсеры проводили до коридора ведущего в камеру, трое из них обнажили серпы, четвертый отпер железную решетку. Я зашел внутрь и услышал, как запирается за спиной сама жизнь. Почему-то в первый раз не было так жутко.
Пятнадцать шагов, поворот налево и передо мной дверь, я отпер ее данным мне ключом и очутился в камере. Я сразу понял, что она умирает. Все ее обнаженное тело было изломано, суставы вывернуты под разными углами, кровь сочилась из раны на голове.
- Кто это сделал? Почему ты не защищалась? Я сейчас позову на помощь!
- Не надо милый мальчик. Для меня история закончилась и слава богу, не будет у нас с тобой...ничего не будет, так наверно и лучше, - она говорила очень тихо, я с трудом различал ее речь.
- Кто это сделал? Скажи!!!
- Не кричи. Ко мне несколько часов назад зашел огромный убийца, с порога он стал расстреливать меня из вашего оружия, его заряды не способны убить, но выпущенные почти в упор ослабляли. В какой-то момент я потеряла сознание. Очнулась от того, что он избивал меня деревянной оглоблей, когда я не смогла сопротивляться попытался овладеть, но у него ничего не вышло. Как же он орал, проклинал тебя и все время бил по лицу. Он слишком слаб духом, не так как ты... Я умираю, обними меня пожалуйста... Знаешь, в другой жизни, я могла бы любить тебя...
Я баюкал ее такую слабую голову на своих коленях. И не видел в ней ничего демонского, просто прекрасная женщина, которая умирала. Я гладил короткий ежик снежных волос и плакал. Ведь как странно, мне было жалко себя, полюбившего монстра, странного адепта, так и застывшего между двух состояний: вампира и хомодайреса. Ведь как жутко, мне бешено хотелось взять ее, урвать последнюю минуту жизни. Ласкать это умирающее и такое желанное тело... От невозможности это сделать, от злобы и жалости к себе, я стал кусать до крови свои руки. Все! Дыхание исчезло, на моих коленях лежала оболочка, первый увиденный мной мертвый хуманс...
Меня мурыжили долго, Римидалв, Бериций, Лесья, две недели шли допросы. В итоге признали невиновным и отпустили.
Официально было принято решение, что Дарина покончила жизнь самоубийством. Я подал запрос на поединок с носящим мое имя. Иерархи строго смотрели на стычки между хомодайресами и жестоко наказывали обоих, не взирая на причину ссоры. Но в данном случае пошли на встречу. Поскольку вина его не была доказана, но была, скажем так возможной. Прошение удовлетворили. Оставалось только найти его, враг, как сквозь землю провалился. Потом выяснилось, что он покинул остров на Цеппелине, сразу после смерти Дарины.
Прошло пять лет, прежде чем я вышел на его след. Все это время я был Семнадцатым и без имени не имел право называться хомодайресом, а значит брать плату за уничтожение чудовищ. Можно сказать, что мне повезло. Я получил приказ проверить небольшое селение, расположенное недалеко от столицы. Местные крестьяне жаловались, что по утрам слышат хохот и стоны, доносящиеся со стороны леса. Понятно, что это были бредни, но приказы магистров не обсуждаются. В этом селе я и встретил врага. Он как раз втирал местным, что стоны и хохот не что иное, как подготовка к обеду злобного хуманса, а в качестве блюд они - селяне. Тут и подъехал я. С какой же радостью я увидел его разъяренное лицо. А когда он прочел, выданное разрешение на поединок, разразился такой бранью, что я даже позавидовал. Однако он не испугался, все его сожаления касались отложившего заработка. Пообещав крестьянам скоро вернуться, он ласково произнес.
- Тут недалеко есть прекрасная поляна, я столько сил потратил на ней, что бы запугать этих придурков, а ты испортил мне торги! Теперь придется выколачивать из них каждый убль. Думаю, что имею право, выпустить тебе кишки именно там.
Я не возражал. Добрались действительно споро. Место и правда чудесное, как раз для того, что бы умереть. Обнажаю серпы. Как долго я шел к этому моменту, на секунду меня захватила странная сентиментальность, даже расхотелось на неумолимо краткий миг убивать его.
- Помнишь, как вырвал клок волос из твоей вонючей бороды? Вижу помнишь. Сейчас я вырву твое сердце.
- Собака лает, ветер носит.
Серп летит мне в горло, второй снизу в пах. Нет никакого смысла блокировать, плавно ухожу влево. Черт! Хомодайрес продолжает атаку, из низкой стойки метет железом по пятам. Прыжок вперед и вверх, атакую спину и голову. Теперь он вынужден защищаться вскидывает оружие, связывает мои клинки, но я ударяю пятками в его спину и с удовольствием слышу хруст позвоночника.
Перекат, уход с возможной линии атаки, поднимаю серпы фигурой журавль.
Хомодайрес уже стоит наготове, не спеша атаковать пристально смотрит, на губах презрительная ухмылка.
- Сладко тебе было подстилка хумансов? А ты знаешь, что когда я ее трахал, она просила еще и еще, и не могла насытится. С каким удовольствием она заглатыва...
Качнул вправо, влево, опять влево, серпы ударили в голову и левую почку. Он ставит блок и бьет ногой в грудь, чуть отклоняюсь, но недостаточно, химера лягает слабее. Приземляюсь на спину и кувырок назад и сразу вбок. Вовремя! Серп врезается в землю. Он не стоит на месте, давая мне шанс оклематься, а продолжает атаку по всем правилам боя. Серпы мелькают, высекая снопы искр, четыре клинка сплелись в жатве, урожай в которой чья-то жизнь. Темп убыстряется, крутим знаки бесконечность, которые сталкиваясь отдаются болью в руках. Минута бешенной рубки. Две. Кто совершит ошибку? Я делаю шаг вперед, прямо в вихрь танцующей стали и бью его лбом в нос. Неудачно! Он наклонил свой и мы страшно бьемся. Откатились. Несколько секунд роздыха.
- Ха, говновый из тебя боец, дерешься, как шлюха. С другой стороны чего еще ждать от хумансковской подстилки.
- Ты бы сменил балладу тварь. Нечего больше придумать не можешь?
- А зачем выдумывать, этого не достаточно?
Он совершает неуловимое движение, из рукояток серпов вываливаются цепи и в руках у него оказываются кусари-камы!
- Подлый трюк!
- Ты же некому не расскажешь, ха-ха!
Это плохо, фактически я уже труп, если он мастер кусари-кама, я не продержусь и минуты.
Хомодайрес обматывает цепью левую руку и зажимает в ней серп, правой начинает вращать оружие и судя по тому, как он это исполняет, мое дело - похоронный марш.
Вжик, серп летит мне в глаза. Бью по цепи лезвием, в надежде, что она не из железа, ведь это как целое баронство с собой носить. Враг ругнулся и дернул кусари, видать я прав, на цепи осталась зарубка. Значит другой металл, скорее всего мягкое золото.
Он размотал руку и в воздухе замелькали обе кусари-кама, скорость была такая, что мой взгляд почти перестал различать лезвия.
Фьють, увернулся от летящего низом. Фьють, увернулся от второго. Ногу рвануло огнем, носящий мое имя дернул цепь назад, раня меня на возвратном движении. Бегу вперед, пока он не вернул второй. Вжик опять бросок мне в грудь, бью его в пах он приподнимает колено в которое смачно входит мой клинок. Рвануло предплечье. Бью вторым серпом ему в горло, блок! Прислоняюсь к его шеи и зубами рву кадык. Кровь соленая и удивительно живая, непохожая на живительную влагу других существ. Проглатываю, горло обжигает, все же это яд.
Мы стоим близко-близко не отрываясь глядя во вражьи зрачки, его тухнут, мои горят. Мучительно медленно оседает наземь. Внизу мокро, кровь стекает с ноги в сапог, в спине застрял серп, но он не причиняет неудобства. Как же хорошо. Надо выпить эликсиры, сделать перевязку, но есть дела поважнее. Наклоняюсь к трупу и начинаю вырезать сердце. Серпами это делать не удобно, я весь в крови, но в итоге справляюсь с этой нужной работой. Накалываю кровавый комок на лезвие. Поднимаю в воздух скрещенные камы - знак глубочайшего презрение и кричу:
- Я хомодайрес! Имя мне - КОНСТАНЦИЙ!!!
***
Деревня была самая завалящая. Дворов тридцать и то нет. Ближайший город аж в трехстах километрах по паршивой дороге. Зато именно здесь было легко устроить "снисхождение воли". На дорогу вылетел огромный черный кобель, он начал брехать задолго до появления всадника и все никак не мог остановиться.
Светало, жители уже попрятались по своим подвалам, хотя наверно кто-то обратил внимание на лай собаки и не побоялся выглянуть.
Я легонько пнул зарвавшегося кобеля и не спешно двинул химеру к последнему дому, стоящему в низине. Так и есть, в нужной мне избе мелькнуло смотровое окошко. Тем лучше, не хотелось ломать дверь.
На требовательный стук долго не отвечали, а рассвет все надвигался неумолимым убийцей.
- Кто там? - раздался обреченный женский голос.
- А ты не догадываешься, открывай, если не хочешь беды для своей семьи.
- Вы впустите солнце!
- Не впущу, если ты поторопишься, у тебя не больше минуты.
Спешился, хлопнул химеру по крупу, пусть порезвиться, ей солнце не страшно.
Дверь распахнулась, я шагнул в привычную тьму. Меня окружили знакомые запахи деревенского дома. Где-то там в области сердца родилось, то что казалось давно умерло.
Женщина, еще молодая, тонкогубая, но довольно миловидная, русые волосы сплетены в густую косу, смотрит со страхом и каким-то пониманием скорой беды. А в углу приподнят подвальный люк, из него глядят любопытные, жадные глаза.