– Так и будет, – подтвердила Аманда. – Его двор – то еще гнездо гадючье, мне ли не знать.
– После того, как он заступился за Аманду, все будут уверены в том, что это не просто так. – Луиза щелкнула пальцами. – Поднять руку на короля, который учит жизни свою дочь? Такое возможно только в одном случае. Точнее – в двух. Но он не душевнобольной, это мы знаем наверняка, так что этот вариант исключен. То есть, все скажут, что наш господин барон совратил принцессу и что через её постель хочет подобраться к трону. А что? Такое уже бывало, и не раз.
О как. Хотя звучит правдоподобно.
– Это да, – со знанием дела подтвердил Робер. – Теперь тебя, фон Рут, запишут в любовники Аманды, можешь даже не сомневаться. А потом, скорее всего, еще много чего выяснится. Например, что она от тебя понесла, король Рой не желал этого бастарда, ибо – позор, потому такой скандал и разгорелся. И Карла приплетут, только не знаю, с какой стороны. Тут много вариантов.
– Бред какой-то. – Я посмотрел на Гарольда, который с мрачным видом кивнул, как бы говоря: «Так и будет».
– Это не бред, – с жалостью глянула на меня Луиза. – Это – двор. А в данном случае – сразу два десятка дворов, которые без сплетен и слухов жить не могут.
– И вот тогда на сцену выйдут те, кто захочет оказать услугу короне Фольдштейна, – продолжил Робер. – То есть – смыть позор с венценосного семейства.
– Плюс Фюрьи, – медленно проговорил я, складывая в голове картинку до конца. – Которые знают, что я помолвлен с Рози, но при этом являюсь любовником Аманды. Это позор для их семьи, такое не прощают. Хотя, если честно, я не знаю, кого опасаюсь больше – всего семейства Фюрьи целиком или только одной Рози.
– Я бы опасался Рози, – признался Гарольд. – И еще – а ведь отец Аманды знал о том, что вы с Фюрьи помолвлены. Вопрос – откуда.
– Да погоди ты, – возмутилась тем временем Аманда. – Кем ты являешься мне, фон Рут? Каким любовником? Я все понимаю – раздумья, тайные желания… Но вслух-то это произносить не надо!
– Как по мне – это комплимент. А что? Он парень видный, у нас, в Лесном Краю, других не делают, – Фальк похлопал меня по плечу. – Но вообще – прогнило тут у вас все, в этих королевствах. Прав был мой родитель, когда говорил, что у нас, может, и глушь, зато есть простота отношений и нравов.
– Проще говоря – времени у нас до завтра, – подытожил Гарольд. – А от Флика ни слуха, ни духа.
В это время к нам подбежал юноша-оруженосец с одеждой Гарольда в руках.
– Король очень зол, – оглядываясь, сообщил он нам. – Сейчас ему придется подтвердить, что он снимается с финала «джостры», так что он просто рвет и мечет. Даже вас, господин Монброн, обвиняет в том, что вы чуть ли не специально поддались противнику, чтобы его величеству насолить.
Лицо Гарольда помрачнело, а взгляд потяжелел. Я это выражение лица своего друга знал хорошо, и без особой симпатии глянул на оруженосца. Нашел, кому и что говорить.
– Сам я так не думаю, – явно не отдавая себе отчета в произносимом, продолжал балаболить оруженосец. – Но вам лучше поскорее уйти. Я в последний раз его величество в таком состоянии духа видел, когда его любимый конь ногу сломал.
– Он всегда коней и гончих псов ставил выше людей, так что всё на самом деле плохо, – Аманда подвигала челюстью, проверяя – функционирует она или нет. – Спасибо вам, славный мальчик – и за одежду нашего друга, и за предупреждение.
– Спасибо и вам за добрые слова, принцесса, – оруженосец приложил руку к сердцу, склоняясь в поклоне.
– Уже не принцесса, – поправила его Аманда. – Я теперь… А кто я теперь?
– С твоим статусом разберемся позже. – Гарольд поманил оруженосца рукой. – Помогите мне снять латы.
– А где Флоренс? – неожиданно спросила Луиза, повертев головой.
– Там, – ответил ей Карл, показав пальцем на королевскую трибуну, и зачем-то потеребил серебряный жетон-пропуск на груди. – Она, как мне думается, даже и не заметила, что мы все куда-то ушли.
– Упоительно, – Гарольд охнул и потер ноги, затянутые в забавные обтягивающие штанишки. – Я, знаете ли, иногда завидую мистресс Флайт. Она всегда безмятежна и уверена в том, что все беды минуют ее белокурую голову. Вот бы и мне так! Карл.
– Да? – Фальк повернулся к Монброну.
– Иди к ней, – попросил его наш лидер. – Утащить Фло отсюда до конца турнира не представляется возможным, так что побудь близ нее, и как все закончится, сразу волоки в дом Луизы. Скорее всего, она будет сопротивляться, гомонить, возможно, даже назовет тебя медведем из Лесного Урочья, но ты будь тверд как скала. Если что – Фриша тебе поможет. Жакоб застесняется, а вот она точно все объяснит этой красотке.
То, что Жакоб положил глаз на нашу белокурую прелестницу, это знали все, кроме, пожалуй, самой Флайт. Впрочем, чувства у Жакоба были исключительно безобидные и выражались в долгих взглядах и грустных вздохах, на большее он не отваживался. Хотя, ради правды, время от времени он менял предметы поклонения. Ветреным был наш скромник-великан.
– Здорово тебя о землю приложило, – заметила Аманда. – Как фразы начал плести – иной менестрель позавидует.
– Что-то я сомневаюсь, что Флайт вот так просто даст себя увести, даже Фрише, – засомневался я. – После завершения сегодняшнего турнирного дня вроде как будет небольшой прием у короля, только для своих, про это утром граф Жером говорил. Мы тоже приглашены, и Фло такого шанса не упустит.
– На плечо закину, да утащу, – невозмутимо пробасил Карл. – Слушать ее еще.
– Хорошо, что Фальк с нами, – Гарольд застегнул колет и принял из рук оруженосца перевязь со шпагой. – Удачно получилось.
– Я тоже так думаю, – согласился с ним Карл. – Все, я на трибуны, а вы идите уже. Вон, рычание слышите? Сдается мне, что король Рой снялся с «джостры».
– Удачи вам, – пробормотал оруженосец и опрометью кинулся к королевскому шатру.
– Забавный малый, – посмотрел ему вслед Гарольд. – Если научится побольше молчать и поменьше говорить – то будет из него толк.
До дома Луизы мы добирались долго. Монброн быстро шагать не мог – возбуждение, сопутствующее бою, ушло из крови, и теперь результаты поединков, в виде синяков и ссадин, давали о себе знать. А доехать нам было не на чем – сюда нас доставил экипаж отца Луизы, брать же его без ведома хозяина было совершенно невозможно, несмотря на уверения малышки де ла Мале: «Папка будет не против».
– Неужели этот день, наконец, закончится? – речь Аманды была достаточно невнятна, как видно, порядком опухла щека. Точно сказать было невозможно – она накинула на голову капюшон дорожного плаща. Сам плащ она отняла у Монброна.
– Все в этом мире подходит к концу раньше или позже, – философски заметил Робер.
И он был прав. День должен был кончиться, но до того случилось еще одно происшествие, которое поджидало нас у дома Луизы.
– Да говорят вам – мне сюда надо! – знакомый высокий голос мы услышали издалека, еще до того, как увидели того, кому он принадлежит. – Тут мои друзья живут!
– Твои друзья живут в каталажке, – ответил обладателю голоса кто-то. – У тебя на роже написано, кто ты есть. Я в городской страже двадцать лет служу и вашего брата хорошо знаю! Переночуешь у нас, а завтра претор разберется, кто ты такой есть.
Повернув за угол, мы увидели двух крепких вояк с алебардами, которые держали под локти знакомую вертлявую фигурку нашего соученика.
– Хоть что-то, – устало произнес Гарольд. – Флик объявился, теперь точно можно с чистой совестью покинуть этот город. Лу, иди, скажи стражникам, что он на самом деле гость в твоем доме. Точнее – не гость, а… Да иди уже, у меня слова разбегаются в разные стороны. Мне надо вина, немного льда, чтобы приложить его к ушибам, и поспать потом хотя бы несколько часов.
Девушка понятливо кивнула и поспешила к стражам закона, которые было собрались тащить Флика в обещанную ему каталажку. Да и наш приятель перестал вопить и смирился с тем, что как минимум эту ночь он проведет за решеткой. К тому же ему, как и мне, к подобному было не привыкать.
Луиза догнала стражников и начала им что-то объяснять, показывая рукой то на Флика, то на свой дом.
– Ну, я же говорил, – услышали мы слова нашего приятеля, которого в результате стражники все-таки отпустили. – Нет на мне ничего. Вы бы лучше настоящих воришек ловили!
– Ты настоящий и есть, – без тени смущения сообщил ему седоусый стражник и слегка осуждающе сказал Луизе: – Мистресс, не с той компанией вы связались. Это же пройдоха первостатейный, поверьте мне. Добра вам от него не видать. Да и папенька ваш таких знакомств не одобрит.
– Грех это, на людей наговаривать, – насупился Флик. – Луиза, а у тебя повара еще не спят? Я два дня толком не ел.
– Эх, – махнул рукой стражник, дернул за рукав напарника, который с интересом глазел на нашу пеструю компанию, и они ушли куда-то в темноту.
– Тебя где носило столько времени? – Гарольд повел шеей так, что в ней что-то хрустнуло. – Ты же раньше нас сюда должен был прибыть.
– Кабы. – Флик скорчил забавную рожицу. – Этот клерик, ну, Август Туллий, в меня как клещ вцепился. А когда еще и печать на груди увидел, то там такое началось! Кстати, вы молодцы, что быстро из города слиняли, он очень хотел с вами поговорить, и не думаю, что эта беседа закончилась бы хорошо. Он вообще редкая гнида, этот Август Туллий, доложу я вам. Видел я таких законников у нас в городе, еще до Вороньей горы. Вроде правильные такие, одеты чистенько, говорят гладенько, а копни поглубже… Кто проституток бритвой в борделе режет на лоскуты, кто с малолетками сожительствует. Твари, одним словом.
– А ты-то как выбрался? – подогнал его Гарольд.
– Так Форсез помог, – бодро доложил Флик. – Он кому-то на лапу дал, и меня через три дня перевели в городской приказ. Ну, или как там у них это называется? Неважно. Причем, на редкость вовремя, Августа этого как раз куда-то отправили, должно быть – ересь какую нашли. Не удивлюсь, если и это тоже Форсез устроил. Судья быстро рассмотрел мое дело, не нашел повода для того, чтобы отправить меня в рудники, поскольку то, что кольцо попало ко мне в результате преступных действий, было недоказуемо, приказал дать мне десяток плетей для профилактики и велел потом пинком за дверь отправить. А там меня уже ждала лошадь, на которой я сразу из Талькстада и удрал.
– А где она? – спросил его Робер. – Чего ты пешком? На постоялом дворе оставил, что ли?
– В каком-то смысле – да, – потупился Флик. – Тут такое дело вышло… В одной корчме познакомился я с тамошним корчмарем. Лютый дядька, пузо у него размером вон, с Луизу. А он меня свел с…
– Проиграл? – догадался я.
– Есть такое, – признал Флик. – И лошадку, и деньги… Вот и шел пешком, а это долго. Так что, Луиза, покормят меня? Ей-ей – кишки в брюхе ссохлись. А если еще и пива набулькают кружечку – то это вовсе будет для меня такой небесной радостью!
– Само собой, – Луиза была само гостеприимство. – Тебе сейчас покажут твою комнату и ужин доставят туда же.
– Хорошо иметь таких друзей! – порадовался Флик. – И чего мы раньше не ладили?
Тут он посерьезнел.
– Пока не забыл, – воришка помрачнел. – Туллий этот на нашу красотку, ну, на Флоренс Флайт, большую злобу затаил. Верно говорю, я такие вещи сразу вижу. Поостеречься ей надо. И когда мы в замок возвращаться будем, то лучше петлю побольше заложить, чтобы Талькстад в стороне оставить.
– Твои бы слова… – Гарольд криво улыбнулся. – Главное – чтобы возвращались, а уж дорогу выберем.
– А ты чего так скособочился? – заметил Флик, наконец, состояние нашего лидера. – И где остальные? Где Фриша, Жакоб, Фальк? И Флайт не видно. Чего, эта паскуда скользкая до нее добралась-таки? Я как-то сразу и не сообразил.
– Все в порядке, – успокоил его Монброн. – Иди, отдыхай. И мы тоже… Пойдем. Луиза, тогда определишь его?
Самое забавное, что мы все по дороге домой мечтали об одном – лечь спать, и при этом никто по покоям не разбрелся. Только Аманда отправилась к себе, остальные же устроились в небольшой гостиной с камином, в котором уютно потрескивали горящие поленья, пили вино, молчали и смотрели на огонь.
– Волнуешься за Карла? – наконец нарушила тишину Луиза, обратившись к Гарольду.
– Есть немного, – помедлив, ответил тот. – Точнее, не за него, а за тех, кто, возможно, встанет у него на пути. Он ведь силу не соразмеряет. Расколет пяток голов, и начнется карусель. Нет, твой отец сделает все, чтобы замять скандал, но мне не хотелось бы его в это впутывать.
– Так, может, надо было остаться всем нам? – предположил Робер. – Ну, или хотя бы мне и Эрасту.
– Эраста надо из города срочно увозить, куда ему тереться на трибунах? – постучала кулачком ему по лбу Луиза. – Ты вообще с нами был все это время? Он теперь для короля Роя как бельмо в глазу, хорошо еще, если его врагом короны Фольдштейна не объявят. И Аманда в каком-то смысле тоже... Э-э-э-э… Ну, вы поняли. Что до Карла – Гарольд, ты дуешь на воду, поверь. Да и где на них могут напасть? Везде стража, факелы и толпы народа. А в бок ножом… Так могут поступить преступники, но не король Рой и его свита.
– Надеюсь, ты права. – Гарольд бросил в стоящий рядом с ним таз тряпку с растаявшим льдом, который он прикладывал к боку.
– Еще льда? – спросила Луиза у него и, не дожидаясь ответа, вышла из гостиной.
Вернулась она не одна. С ней был Карл. Он был весел, бодр, пах вином, и на его щеке красовался свежий порез.
– Ты был прав, – Луиза показал на Фалька пальцем. – Он действительно с кем-то умудрился подраться! Да, лед сейчас принесут.
– Люди отца Аманды? – коротко спросил у Карла Монброн.
– Нет, – отмахнулся тот. – Просто какое-то местное отребье. Наша-то красотка, она же на себя столько всего нацепила, что ни один ворюга мимо не пройдет. Вот они и прищучили нас в одном переулке. Заплутал я, понимаешь, где-то свернул не туда. И Фришу с Жакобом в толпе перед этим потерял. А тут – эти. Деловитые такие, с ножами… Нет, главное, рядом совсем - шум, музыка, стража городская за порядком смотрит. И на тебе, – два шага в сторону – темный переулок, дерьмом пахнет, и темные личности тебя ограбить норовят. Прямо – город контрастов какой-то.
– Забавно, – заинтересовался я. – И что дальше?
– Одного об стенку стукнул, – Карл почесал подбородок. – Думаю, сразу намертво. Второму брюхо вспорол дагой. Ну, а третьему руку сломал.
– Всего-то? – в один голос, удивленно, спросили Луиза и Робер.
Наш друг не терпел полумер, так что всего лишь сломанная рука – это было не слишком правдоподобно.
– Так я дорогу не помню, – укоризненно посмотрел на них Карл. – Мне проводник был нужен, я ему и сказал, мол, отведешь куда надо – отпущу. Не отведешь – сейчас и вторую сломаю. И обе ноги.
– Ну ты и зверь! – не без восхищения сообщил Фальку я.
– Да я шутил, – насупился Карл. – За кого ты меня держишь? Впрочем, Флоренс тоже мне поверила. Ее вообще это все так впечатлило, что она сразу в терму побежала. Делов-то – всего пара капель крови на нее и попала. Что за чистюля! На самом деле, если бы он отказался, то просто шею ему бы свернул – и все.
– Воришка оказался умный и без чувства юмора, раз вы здесь. – Гарольд встал с кресла. – Надеюсь, Фриша с Жакобом тоже не заплутают, хотя как раз за них я и не волнуюсь. Ладно, я спать.
– А лед? – Луиза тоже поднялась на ноги.
– Нет, – отказался Монброн. – Вот еще что. Завтра нам надо пополнить запасы. И, Луиза – мне хотелось бы поблагодарить твоего отца за гостеприимство. Если не сложно, договорись с ним о том, чтобы он уделил мне утром несколько минут.
– Так не хочется уезжать, – печально пробормотала Луиза. – Это мой дом.
– Надо, – Монброн погладил ее по голове. – Уже лето, время летит быстро, не успеем оглянуться, как листья на деревьях из зеленых желтыми станут.
– Мне иногда кажется, что Ворон нас послал в такую даль только с одной целью – чтобы мы обратно не вернулись, – произнес де Лакруа, глядя в огонь.
– А мне кажется, что он хочет показать нам то, что вся жизнь мага – это дорога, – возразил ему я, проговаривая мысль, давно сидевшую у меня в голове. – У нее есть начало и даже конец, но вот сойти с нее не получится, если уж на нее ступил.