— Прямо здесь? — поинтересовался я.
— Пойдем!!!
Я пожал плечами и зашагал за главарем, насмешливо посматривая на наш конвой. Шестерки этого великовозрастного ребенка, играющего роль крутого бандита, похоже, решили охранять нас от побега. Детективов насмотрелись, что ли? Мнят себя этакими боевиками крестного дяди. Или крестного кузена, фиг их там поймешь.
Я невозмутимо вышагивал сразу за главарем и изредка посматривал на Алешу, который плелся следом ни жив, ни мертв. Если бы не «боевики» по сторонам, он бы обязательно сбежал… если бы хватило смелости.
Нас провели к какому-то полуподвальному помещению, расположенному в тихом дворе старого района. Я с некоторым восхищением оглядел пустынный дворик, окруженный пяти- и шестиэтажными домами. Остов старой машины марки «Победа». Три ржавых гаража. И несколько куцых деревьев. Главарь огляделся и прошел к двери в подвал. Вытащил пару гвоздей и открыл ее. Я, не колеблясь, вошел внутрь. А они тут неплохо устроились. Под потолком качалась лампочка на проводе. В углу стоял обшарпанный диван. Круглый стол без крышки. Крышкой в настоящее время ему служили несколько досок, накрытых клеенкой. Вокруг стола располагались три табуретки. А чуть в стороне стояло кресло с мягкой подушкой. Похоже, оно служило троном нашему царьку. Его, что ли, занять? Однако в настоящий момент обострять отношения с этим главарем местного разлива было совершенно не в моих интересах. Поэтому я с чистой совестью занял второе по удобству место на диване, потащив за собой и Алешку. Главарь молча сел в кресло и достал из тумбочки колоду карт.
— Играем этими, — возвестил он.
Я пожал плечами. Этими так этими. Какая мне разница, какой колодой выигрывать?
— Во что играем? — поинтересовался я, разминая пальцы.
— Для начала в дурака.
Я сморщился. Дураки. Сопляки.
— Ладно. Делаем ставки.
Вокруг зашумели, и все выложили на стол разную мелочь. Кто рубль, кто два. Но в кон поставили по рублю. Я недоуменно уставился на все это.
— Это что? — поинтересовался я, брезгливо указывая на кучу монет. — Вот детский сад!!! Мы тут что, в куклы играть будем? Нет, ребята, я с вами не играю. Это даже несерьезно.
Главарь хмуро посмотрел на меня.
— Твоя ставка, умник?
Я молча залез в карман и выложил перед собой стопку пятидесятирублевок. Одну пододвинул в центр. Главарь с некоторой оторопью сначала уставился на пачку ассигнаций, потом на купюру в центре стола. Криво усмехнулся.
— Думал напугать, да? — Он привстал и достал откуда-то сверху что-то завернутое в тряпку. Это что-то оказалось стопкой банкнот, по сотне. Я прикинул на глазок. Тысяч двадцать. Отлично.
— Что ж, играем. Сдавайте, господа. — Я выпрямился и аристократично кивнул всем. Главарь покосился на меня и сдал карты. Без всяких выкрутасов. Просто и со вкусом. Даже если не брать карты в руки, ясно, что здесь не совсем чисто. Крапленая колода, едва не фыркнул я. Позапрошлый век. И кого они хотели надуть? Меня?!
Я опять размял руки и взял сданные карты. Первую партию проиграл без всякого сожаления, следя, как моя банкнота уплывает к выигравшему обалдую шестнадцати лет. То, что они все играют вместе против меня, было ясно как дважды два. Ну что ж, посмотрим. Вторую партию я тоже проиграл. Но ведь я и не играл сейчас. Только изучал все их приемы обмана. Проиграв три партии подряд, я невозмутимо принял колоду. Главарь этой малолетней шайки откровенно ухмылялся мне в лицо. Я улыбнулся ему в ответ.
— Ну что, ребятки, разминка закончилась? Пора приступать к игре? — Я подкинул колоду вверх и молниеносно перебросил ее из руки в руку. Причем по одной карте. Карты образовали между моими руками дугу, настолько быстро они двигались. Я же, невозмутимо глядя в лицо опешившему главарю, положил колоду на стол, разделив ее на две. Отогнул их края дугой и смешал. Потом начал тасовать. То, что никто из них не мог уследить за моими движениями, было ясно по их вытянувшимся лицам. Я же продолжал улыбаться и на карты даже не смотрел. Вот у меня в руке опять была целая колода, причем идеально подравненная. Я протянул ее главарю.
— В приличном игорном обществе колоду после тасования обязательно дают снять сидящему справа от себя. Если этого кто-то не сделает, то такого бьют… сильно бьют. — Я немного помолчал, а потом многозначительно добавил: — Из вас никто не дал снять.
Соблюдая формальности, я быстро сдал. Вот теперь пошла игра. Я едва не хохотал, глядя, как удивленно вытягиваются лица игроков, когда до них стало доходить, что метки на картах стали обозначать вовсе не то, к чему они привыкли. Я же видел все их карты насквозь. Причем буквально. Очень легко я выиграл. Потом обыграл их еще раз. Затем, чтобы снять напряжение, проиграл. Два выигрыша, один проигрыш. Потом три выигрыша подряд и один проигрыш. Еще один выигрыш и два проигрыша. Ну и так далее. На самом деле с этими остолопами играть было просто скучно. Я откинулся на спинку и встретился с осуждающим взглядом Альены, которая невидимая для всех, кроме меня, стояла чуть в стороне. Хм, а я и не заметил, что она пришла. Ладно, значит, пора заканчивать. Выиграв еще раз пять подряд, я кинул карты на стол.
— Все, ребятки. Финиш. У вас не на что больше играть.
Главарь хмуро уставился на пустую тряпку, в которой еще совсем недавно были завернуты деньги. Он угрожающе привстал и достал из кармана нож.
— О-о, — улыбнулся я своей самой обворожительной улыбкой. — Мы никак угрожаем?
— Гони деньги! — хмуро бросил главарь.
Я откинулся на спинку и, подперев большим пальцем подбородок, уставился на главаря.
— Соплячок, я задам тебе три вопроса. После них ты сможешь забрать все эти деньги… или отдать их мне. Все зависит от того, как ты ответишь.
Главарь сердито насупился и шагнул ко мне. Я продолжал невозмутимо наблюдать за ним.
— Вопрос первый: как ты думаешь, ГДЕ я научился так играть? Вопрос второй: КТО научил меня так играть? Вопрос третий: как вы думаете, как этот кто-то относится к карточным долгам и как он отреагирует на ваше поведение? Для джентльменов карточные долги всегда были священны. А если кто-то оказывался не джентльмен… обычно таких больше никто нигде не видел.
Я резко подался вперед и вперил взгляд в главаря.
— А теперь можешь забрать эти деньги… если рискнешь. Ты хочешь проверить, насколько ты крут против моего учителя?
Главарь как-то сразу потух. Он молча проследил, как я сгребаю деньги в целлофановый пакет. Никто из его группы не сделал даже попытки мне помешать. Потом я шагнул к двери. Тут заметил, что Алешка как сидел, так и остался сидеть. Я вздохнул и вернулся. Ухватил его за шиворот и подзатыльником направил к выходу.
— Кстати, этот мальчик, как вы поняли, теперь мой ученик. Советую не вставать у меня на дороге. Ясно? — Мои глаза полыхнули красными огоньками. Я обвел всех взглядом. И под моим взором все они сжимались. Даже такой смелый с сопляками главарь как-то скис, растеряв всю свою смелость. — Всего хорошего, господа, — попрощался я, закрывая дверь.
На улице я поднял лицо к небу и вздохнул полной грудью.
— Они теперь меня убьют, — хныкал рядом Лешка. — Ты понимаешь, что ты наделал? Они не простят меня.
Я покосился на него.
— Парень, ты хотел власти и денег, так? Так учись, черт возьми!!! Вот деньги, а вот власть!!! Видел, как они себя вели? Это мелочь, щенки. Так, пыль под ногами. Они созданы, чтоб быть пылью под ногами таких, как ты!!! Ты понял это?! Вот что такое власть. А ты — убьют, убьют. Да они к тебе на коленях скоро приползут. А я научу тебя настоящей власти.
Алешка с ужасом взирал на меня. Потом развернулся и бросился к дому. Я невозмутимо повернулся к Альене, которая стояла за моим плечом.
— Как думаешь, я его сильно напугал?
— Думаю, да, — хмуро бросила она.
— Отлично. Пусть пугается. А вот и наш друг.
Я проследил, как Ксефон бросился следом за Алешей. Просто великолепно. То, что в таком состоянии Лешка поделится с ним своей бедой, я не сомневался. Ксефон, может, и дурак, но все же черт. И вытянуть у человека то, что его интересует, сможет. Я покосился на мешочек с деньгами.
— Слушай, ты не проголодалась? Я ужасно хочу жрать. Пошли в кафе.
Альена отшатнулась.
— Я не прикоснусь к этим деньгам, что ты получил обманным путем!!!
— Так что, мне вернуть их? — удивился я. — Они обокрали других, я обокрал их. Все честно.
— Нечестно!
Я пожал плечами.
— Как хочешь. Разве я заставляю?
Я невозмутимо перебрался на другую сторону улицы и вошел в довольно приличное кафе. Альене ничего не оставалось, как пристроиться за столиком рядом со мной. К нам подошел официант и с сомнением оглядел обоих.
— Вам что, молодые люди? — довольно недружелюбно поинтересовался он. Я молча достал из кармана пачку только что выигранных сторублевок.
— Меню, пожалуйста.
При виде денег официант мгновенно изменился и расцвел.
— Конечно. Вот, пожалуйста.
Я пробежал глазами список и надиктовал блюда. Официант протянул меню Альене. Та надулась и отвернулась.
— Она на диете, — сообщил я. — Худеет, понимаете ли.
Официант с сомнением посмотрел на довольно стройную девочку, сидящую перед ним, и пожал плечами. Мол, у богатых свои причуды. Вскоре принесли заказ. Я разложил все перед собой, заметив, как Альена сглотнула. Видно, кушать ей тоже хотелось. Я пододвинул к себе тушеную картошку с грибами и попробовал.
— А ты знаешь, — сообщил я, — очень недурственно. Сочно. У-у-у! Блеск.
Искоса наблюдая за все мрачнеющей Альеной, я довольно аппетитно поедал свой обед, комментируя каждое блюдо.
— А ты знаешь, пирожки вообще отпад. Зря ты отказалась.
Это уже было последней каплей. Альена вскочила с места и запустила в меня салфеткой со стола.
— Ты!!! Ты!!! — задохнулась она от возмущения. — Ты невоспитанный, грубый, нахальный!!! Эгоист!!! Вот!!!
Всхлипывая, она выскочила из кафе. Я невозмутимо обвел взглядом зал, где немногочисленные посетители смотрели на меня. Потом пожал плечами.
— Ох уж эти женщины.
Кто-то хихикнул. Я же уткнулся в свой обед. Настроение почему-то испортилось. И ведь она сама от обеда отказалась! Разве не так? И что теперь возмущаться? И что я такого сказал?
Уже без особого аппетита доев обед, я расплатился и вышел. Альену я нашел в сквере, недалеко от того кафе, где я только что был. Она сидела на траве под деревом, уткнув лицо в колени. Я молча подошел к ней и присел рядом. Она меня не заметила. Или сделала вид, что не заметила. Я пододвинулся к ней поближе и пихнул локтем.
— Слушай, ну что ты разозлилась? Я ведь не хотел ничего плохого. Просто подзадоривал тебя, чтобы ты согласилась поесть. Нельзя же быть такой принципиальной.
— Болван!!! — буркнула Альена, не поднимая головы.
— Ладно, пусть болван. Ну стукни меня. Только давай не будем сейчас ссориться? Альена, мне ведь нужна твоя помощь, чтобы помочь этим людям. Ну давай помиримся?
Альена подняла заплаканное лицо и посмотрела на меня.
— Бесчувственный нахал!!! Только о себе и думаешь!
Я смиренно склонил голову.
— Можешь треснуть меня за это. Но мне что теперь, провалиться сквозь землю? И вообще, в конце концов, я же черт! Я и не обязан быть не эгоистом и не хамом. А вот ты должна быть всепрощающей и доброй. Ну что тебе стоит простить меня? Ты ведь добрая. — Изображая кота, я замурлыкал и потерся щекой о ее руку. Альена расхохоталась и отпихнула меня.
— Отвали, подлиза. Твое счастье, что я добрая.
— Ну просто ангел, — заметил я с улыбкой. Альена тоже улыбнулась. Потом достала зеркальце и посмотрелась в него.
— Ох! Я выгляжу кошмарно! — Она достала платок из кармана и стала вытирать лицо.
Женщины! Я возвел глаза к небу. Пусть ей всего сто двадцать лет, но… ладно, будем терпеливы и снисходительны. Как будущий мужчина, я должен прощать им эти слабости… но порой эти слабости так достают!!!
Дождавшись, когда Альена приведет себя в порядок, я встал и подал ей руку.
— Не понимаю, зачем все это. По-моему, ты в любом виде отлично выглядишь. Одним словом, ангел.
— Ты хочешь сказать, что я выгляжу хорошо только потому, что я ангел?! — с угрозой поинтересовалась Альена. Я счел за лучшее промолчать. Сейчас я что не так сказал?!!! Я думал, этот комплимент ей понравится. Хотел сделать приятное.
— Ты нашла нужного человека? — Я поспешно перевел разговор на другое. — Того, о котором мы вчера вечером говорили? Типа, кто может послужить примером для мальчика.
— Да. — Альена тут же приняла деловой вид. — Художник. Почти всю ночь разыскивала его в архивах. Все-таки блокнот — не самая лучшая поисковая система. Короче, я выдала нужные нам характеристики и попросила блокнот отыскать подходящего человека. Его зовут Григорий Иванович Рогожев. Как я уже сказала, художник. Рисует картины и продает на улице. Написано было, что у него талант.
— А он нам точно подходит?
— Я сама проверяла, пока ты там в карты мухлевал! — даже обиделась Альена. — Он почти святой. Ходит в церковь.
— Это не аргумент, — вмешался я. На «мухлевал в карты» я благоразумно не стал заострять внимание.
— Не аргумент, — согласилась Альена. — Но верит он искренне. Если кто и сможет наставить на путь истинный нашего оболтуса, так это он.
Я поморщился.
— Альена, мне не нужен кто-то, кто наставит оболтуса на путь истинный. Я хочу, чтобы сам оболтус наставил себя на этот путь. Иначе все напрасно. Только он сам может помочь себе. Иначе все обман. Сейчас на него повлияет этот святой, а через десять лет совсем не святой. Я же хочу, чтобы мальчишка сам научился думать и решать. И отвечать за свои поступки. И лучше всего сделать это так, чтобы он видел, к чему ведут его поступки. Реально.
Альена вздохнула.
— И что ты предлагаешь?
— Пока отправиться к твоему художнику. Ты не возражаешь, если я его проверю?
Девчонка насупилась.
— Ты не веришь мне? Между прочим, подобные люди — это моя епархия.
— Будет твоя, когда ты станешь совершеннолетней и тебе стукнет сто восемьдесят лет. А сейчас ты всего лишь ученица средней школы, причем далеко не самая лучшая.
— Тебе обязательно надо напоминать мне об этом?!
— Прости. Тем не менее ты всего лишь девчонка. По человеческим меркам тебе двенадцать лет сейчас.
— Как и тебе! — отпарировала Альена.
— Не забывай об опыте! Я все же живу на этом свете не двенадцать лет, а сто двадцать! Так что опыта у меня побольше, чем у иного взрослого из людей.
— Как и у меня, — опять отпарировала Альена.
Я вздохнул. Хм, а девчонка действительно учится.
— Тогда ты понимаешь, что мы должны подстраховывать друг друга? Ты проверяешь меня, я тебя. Тогда меньше вероятность ошибки. Ты согласна?
Альена задумалась. Потом подозрительно уставилась на меня.
— Я вот чувствую, что где-то ты опять меня надуваешь. Только вот никак не могу понять где.
— У нас, между прочим, презумпция невиновности. Если ты не видишь, что я где-то тебя обманываю, значит, я тебя не обманываю. — Я честными глазами посмотрел на нее.
— Обманываешь, — уверенно вздохнула она. — Но ты прав. Раз не вижу, то остается верить в обратное. Иначе это уже паранойя. Поехали проверять. Только как тогда быть с нашим подопечным?
Я улыбнулся.
— О, не волнуйся. О нем позаботится один наш друг. Ксефон побежал за ним. Тебе потом останется только выяснить, о чем они говорили. Думаю, это будет нетрудно. Кстати, приготовься, скоро твой выход. Ты, как ангел мщения, должна будешь ринуться к мальчику, чтобы защитить его от злобного и коварного похитителя душ, вашего покорного слуги. — Я изысканно поклонился Альене. Та улыбнулась.
— Тебе из всего надо балаган сделать.
— Ну зачем же так. — Я скромно потупил взгляд, спрятал руки за спину и смущенно пошаркал ножкой. Ну прямо пай мальчик, которого похвалили. — Ну не надо.
Альена уже хохотала. Потом ухватила меня за руку и потащила за собой.
— Пошли проверять нашего художника. Только сначала я поем. Со вчерашнего дня ничего во рту не было.
— Я плачу. — Я поспешно поднял руку. — Не из выигранных денег. Из своих. Это честно?