В самый первый миг, когда Нирайн увидел эту тесьму, думал, сердце остановится от горя. А перед мысленным взором возникла сцена одного разговора. В тот вечер Клин повязал на руку четырехлетнему карапузу первую зеленую тесьму, сказав, что так Нирайн будет знать: о нем помнят и любят. В дальнейшем, если отцу приходилось надолго покидать клан, мальчику всегда присылали тесьму как напоминание: он не один.
В тот день он просидел у могил до позднего вечера, пока к нему не подошел один из выживших селян. Именно он рассказал, что дети Клина выжили, а в третьей могиле была похоронена младшая сестра его жены. Ночью, глядя на мирно посапывающих детей, Нирайн понял: он не сможет их бросить, оставив одних.
С тех пор каждый месяц тому селянину передавали деньги на содержание малышей. Сам Нир тоже иногда навещал их, но никогда не показывался, всегда хорошо прячась. Зато это давало ему уверенность, что за детьми хорошо следят и не обижают. Малыши всегда были чисто и опрятно одеты и совершенно не выглядели голодными. Впрочем, как и еще пятеро детей в том доме, но до этого Ниру уже не было никакого дела. Если денег хватало на всех, значит, так тому и быть.
А еще спустя несколько лет Нирайн нарушил кодекс клана, отбив у похитителей десятилетнего мальчишку и его младшую сестру. Внуков ректора академии Магического Познания. Молодой наемник не знал, как лорд Арайн вычислил того, кто помог детям, а ректор так и не сознался. Просто спустя три месяца Нир получил задание на сопровождение и охрану, где и встретился со своим нынешним работодателем.
В первый же день лорд Арайн вызвал его к себе, и они долго разговаривали. Нет, архимаг не пытался выведать его тайны, но сделал предложение, от которого удачливый Сумрак не смог отказаться. Кто же в здравом уме откажется от возможности уйти из клана, когда ему предлагают в этом помощь?
А Нирайн уже давно начал задумываться о том, что жизнь наемника его не устраивает. Правда, он не верил в возможность уйти раньше оговоренного в контракте срока, вот только архимаг его удивил. Спустя месяц глава клана подписал Сумраку вольную, при этом выглядя донельзя довольным, словно ему сделали невероятное по щедрости предложение.
И только спустя год после того, как Нирайн начал преподавать в академии, тайна открылась. Тогда разгневанный глава лично прибыл к ректору. Решив, что новому работодателю может грозить опасность, боевой маг просидел в приемной все время, пока длилась беседа.
Поначалу из-за двери доносился гневный голос главы клана, но вскоре все стихло. А потом незваный гость и вовсе ушел, а ректор соизволил рассказать бывшему наемнику правду.
Как оказалось, за вольную для Нирайна лорд Арайн пообещал отдать личные клинки восьмого главы клана Поющих Клинков. Поговаривали, что они были выкованы самими Древними и преподнесены в дар главе. Многие пытались завладеть ими, но никому это так и не удалось.
А после того, как восьмой таинственным образом исчез, с ним пропали и клинки. Прошло несколько столетий, а слух о чудесном оружии всплывал то тут, то там, но найти их не удавалось. И когда ректор добровольно предложил отдать их, семнадцатый глава не смог устоять перед соблазном.
При передаче футляра с клинками хитрый архимаг поставил лишь одно условие. Глава должен суметь в течение года удержать оружие при себе, «забыв» уточнить, что для этого нужно быть прямым потомком восьмого главы. Именно поэтому их нельзя было украсть — древнее заклятие всегда возвращало оружие законному владельцу. А на данный момент им являлся лорд Арайн Кирман, потомок легендарного главы клана Поющих Клинков в седьмом колене.
Пошевелившаяся Марилиса вырвала Нирайна из воспоминаний. Посмотрев на магиану, он увидел, как та медленно открывает глаза, хмурится, замечает его и начинает стремительно краснеть.
«Вспомнила, — сделал правильные выводы маг. — А вот жалеть о случившемся я тебе не позволю!»
Склонившись, Нир поцеловал не успевшую ничего сказать Лису. И целовал до тех пор, пока она не расслабилась и не начала отвечать ему.
— Как спалось? — спросил он у разомлевшей девушки.
— Замечательно, — честно ответила она. — Сколько сейчас времени?
— Поздняя ночь, так что можешь еще поспать.
— Но я… уже выспалась, — смущенно призналась Лиса.
— Значит, нужно занять тебя чем-нибудь полезным! — Нир хитро улыбнулся, вновь склонившись над ней.
До рассвета было еще далеко, а значит, у него много времени, чтобы привязать к себе красавицу магиану как можно сильнее. И Нир с огромным удовольствием принялся за выполнение своего коварного плана.
* * *Следующий месяц прошел для Марилисы будто во сне. Посвященные в ее тайну преподаватели упорно старались найти хоть какую-нибудь зацепку. Но тех, кого можно было заподозрить, оказалось слишком много. Многие до поступления в академию так или иначе имели определенные знания в воинском искусстве. А некоторые уже в стенах учебного заведения поднаторели в нем же. Со счетов не сбрасывался никто, даже те, о ком Лиса слышала впервые.
В то же время их отношения с Ниром перешли на новый уровень. Теперь они не скрывались, решив, что, возможно, этот факт заставит преследователя ошибиться и раскрыть себя. Правда, единственное, чего они смогли добиться, это целой волны слухов вокруг их пары. Романтические отношения между художницей и боевым магом не обсуждал только ленивый или мертвец, которому не было никакого дела до мирских проблем.
Как-то незаметно обитатели академии разделились на три лагеря. Те, кто сочувствовал леди Киаре, называя Марилису коварной соблазнительницей. Те, кто радовался за художницу, утверждая, что они с Нирайном прекрасная пара. И те, кто не принимал ничью сторону, но с удовольствием наблюдал за разворачивающимся представлением.
И все же во всем этом был один приятный для Марилисы момент. Одар Вадейский наконец преодолел свою влюбленность к ней. Его все чаще стали замечать в обществе первокурсницы с факультета травников. Магиана только искренне порадовалась данному факту, понадеявшись, что у пары все сложится наилучшим образом.
А еще у нее появилась привычка прогуливаться по вечерам около тренировочного поля боевых магов. Лисе доставляло эстетическое удовольствие наблюдать за Нирайном, когда он тренировал своих студентов. В такие моменты она замирала и, не замечая ничего вокруг, внимательно наблюдала за ним. А на сердце было радостно оттого, что этот великолепный мужчина только ее.
— Ох, Милорд просто прекрасен! — выдохнула одна из студенток, когда Лиса в очередной раз пришла к полигону.
Здесь уже собралась небольшая толпа, желавшая полюбоваться красивыми парнями. И даже начавшийся снегопад не стал для них помехой. Девушки кутались в теплые пальто, пряча замерзшие носы в шарфы, но все равно не покидали своего наблюдательного поста.
— Согласна, Милорд вне конкуренции! — поддержала девушку подруга. — Как жаль, что он женат.
— Думаешь, будь он свободен, то обратил бы внимание на тебя? — насмешливо поинтересовалась неизвестно как затесавшаяся среди них некромантка. — Да на его тушку нашлась бы толпа желающих, он бы тебя просто не заметил!
— Ну, помечтать-то можно, — высказалась еще одна, судя по мантии, с ведического факультета. — Хотя жена у него очень хорошая, да и красивая к тому же. А уж как виртуозно расправляется с глупыми влюбчивыми дурочками… Даром что целительница!
Только тогда Марилиса поняла, о ком они говорят. Лорд Николас удостоился нового прозвища. Да еще какого!
«Толпа его поклонниц никогда не поредеет, — подумала магиана, покачав головой. — Даже когда он состарится».
— Сторкс, кстати, тоже очень ничего, — подала голос еще одна зрительница. — Повезло же магистру Дорской.
Лиса возблагодарила Древних за то, что стояла за мощным стволом дерева и студентки не могли ее видеть. Правда, кто-нибудь мог обнаружить ее укрытие в любой момент, из-за чего она почувствовала себя довольно неуютно.
— Интересно, что он в ней нашел такого необычного, раз даже от леди Киары отказался?
— Может, она его приворожила?
— Не говори глупостей! Магистр Наройская мигом бы обнаружила приворот. А ведь она даже мстить не стала госпоже Марилисе, вот это действительно странно.
— Возможно, он так сильно любит магистра Дорскую, что даже наша ведьма отступила перед…
Раздавшийся смех не дал романтичной девушке закончить предложение. А Марилиса поспешила покинуть свое укрытие, стараясь уйти как можно быстрее и незаметнее. Подслушивать сплетни о себе она точно не собиралась. Все же это неприятно — когда твою личную жизнь обсуждают на каждом углу!
— Куда так бежишь? — окликнула ее Ларика. — Случилось что?
— Нет, все хорошо, просто… — Марилиса некоторое время помолчала, а потом предложила: — Давай посидим где-нибудь. Мы с тобой в последнее время мало видимся.
— Заметила наконец! — Ларика усмехнулась и направилась в сторону преподавательских домов. — Вы как перестали со Сторксом скрываться, я и начала забывать, что у меня подруга есть. Вечно у вас какие-то неотложные дела.
А Марилису словно огнем обожгло. Только сейчас поняла, что подруга так и не знает ее тайну. Магиане стало неприятно и больно от этого. И ведь не вывалишь правду на голову. Вот только травница всегда с ней рядом была, помогала и советами иногда поддерживала.
— Ну, ты чего замолчала? — удивилась Ларика. — Да ладно тебе, я не обижаюсь. Прекрасно понимаю: сейчас хочется все время с ним проводить или, по крайней мере, видеть его.
Лиса не ожидала услышать от подруги таких рассуждений. Пристально посмотрев на нее, осторожно поинтересовалась:
— Ты, случайно, не влюбилась?
— Вот еще! — Травница отмахнулась и весело рассмеялась. — Проходи, я сейчас чайник поставлю. Заварю тебе укрепляющий сбор. Силенок, наверное, много надо, да?
— Ларика! — возмутилась Марилиса, стремительно начав краснеть.
— Ой, а то не видно, как вы друг на друга смотрите! Я тоже, когда впервые влюбилась… Да, давненько я его не вспоминала.
Художница моментально замолчала, боясь спугнуть неожиданную откровенность подруги. Травница никогда раньше не говорила о таком, отделываясь общими фразами.
— Что, интересно стало? — усмехнулась подруга.
— Расскажешь? — осмелилась спросить Лиса.
— Да нечего там рассказывать, — ответила Ларика. — Мы учились с ним вместе. В этой академии, кстати. Он был на факультете стихийников. Сильный маг, владел тремя из четырех стихий. Да и красивый к тому же, половина академии за ним ухлестывала.
— Но он выбрал тебя?
— Ну, можно и так сказать. Скорее, ему не понравилось, что я сразу же не подпала под его обаяние, когда обратил на меня внимание. Вот и принялся вокруг меня увиваться. А я что? Молодая да глупая, поверила все-таки. Ох, Лиска, как же я любила его! С ума сходила, никого вокруг не видела! А когда он закончил обучение и на практику уехал, чуть ли не каждый день ему писала. Вот же дурой была!
— Почему? Ты ведь любила его.
— Ну да, любила и думала, что он любил… Я же на два курса младше его училась, поэтому после выпуска мы с ним нечасто виделись. Ронад в столице Даражского королевства обосновался, в отряде быстрого реагирования. Может, слышала, это те маги, которых кидают в самое пекло.
— Да, знаю о таких. Это королевство расположено рядом с Нирейскими болотами, поэтому служить в том отряде и опасно, и одновременно большая честь.
— Вот-вот… Там их всех завидными женихами считают. Можно сказать, Ронад оказался в своей родной стихии.
— Изменил? — догадалась Марилиса.
— Я тогда прямо после выпуска к нему рванула, — продолжила рассказывать Ларика. — Ректора упросила портал открыть. А он… Ронад в смысле, в это время вовсю развлекался с пышногрудой красоткой. Вот прямо в самый разгар веселья я к ним и попала. Слышала бы ты, что эта… мне наговорила! Видите ли, она, дочь графа, более выгодная партия для этого красавчика, чем я. Знаешь, даже не стала говорить, что герцогская дочь… Противно стало! Ронад вообще вусмерть пьяный был, с трудом несколько слов сказать мог. Ну, я и пожелала им всего хорошего, сбежав в глухую деревеньку на южном материке. Пять лет там просидела безвылазно, пока меня наша декан не нашла и не предложила ставку преподавателя.
— А что же он? Не искал?
— Искал в первый год, только так и не нашел. А потом, как я слышала, женился на этой леди, когда она поставила его перед фактом своей беременности. Вроде как у них двое детей, но я не уточняла.
— И ты после этого?..
— Нет, мне хватило на долгие годы. А потом просто не нашла того, кто бы на душу так лег. Но не будем о грустном. Это погода сегодня такая. Смотри, как снег мягко падает. В такое время только и ностальгировать.
Марилиса смолчала, не желая еще больше бередить старую и глубокую сердечную рану, раз она до сих пор отзывается болью. Как бы Ларика ни отрицала, а все равно продолжала любить изменщика. Там, глубоко в душе, боясь признаться в этом даже самой себе. Лиса всегда хорошо чувствовала такие вещи.
— Тебе повезло, что Нирайн здесь, рядом. Да и судя по тому, как он смотрит на тебя, измен опасаться точно не стоит.
— Ты думаешь…
Засвистевший чайник не дал договорить. Ларика вскочила со стула и засуетилась по кухне. А Лиса, глядя на подругу, отметила и ее бледный уставший вид, и горестно опущенные плечи.
— Ты не переживай, все у вас будет хорошо, — принялась успокаивать ее травница. — Особенно если между вами не будет никаких тайн.
И вновь сердце кольнуло болью, но теперь к ней добавился и страх. Что будет, когда подруга узнает правду? Простит ли молчание? Или, может, так и продолжить скрывать от нее правду? Только долго ли получится утаивать? И стоит ли?
Марилиса мучилась этими вопросами все то время, пока была в гостях у травницы. А после того, как они распрощались, решила прогуляться по территории, чтобы хоть немного развеяться и решить, как быть дальше. Терять доверие травницы ох как не хотелось!
В зимних сумерках с расставленными по всей территории магическими светильниками академия выглядела красивым и таинственным местом. Неторопливо бредя по укрытой тонким слоем снега дорожке, магиана прислушивалась к скрипу под ногами. Это оказывало на нее успокаивающее действие.
Через пару недель наступит праздник Угасания. На деревьях развесят гирлянды белых и серебристых цветов. И всю ночь в академии будут жечь костры, чтобы не дать зимним духам забрать кого-нибудь в свое царство вечного сна.
А еще откроют праздничный зал, который распахивает двери только дважды в году. Там студенты и преподаватели будут веселиться на Белоснежном балу. И в следующий раз его откроют только весной, на праздник Возрождения, чтобы приветствовать духов жизни.
Конечно же, это все глупые старые обряды, в которые уже давно никто не верит. Но разве можно отказаться от возможности вволю повеселиться, когда стираются все границы, когда нет преподавателей и студентов, аристократов и простолюдинов, а есть только волшебство этих двух ночей?
Улыбнувшись своим мыслям, Марилиса увидела, что оказалась около одного из корпусов женского общежития. Во многих окнах горел свет, а за задернутыми шторами мелькали женские силуэты. Магиана уже хотела вернуться домой, а потом поговорить с Нирайном насчет Ларики, когда ей прямо под ноги кто-то свалился.
Охнув, Лиса непроизвольно отступила назад, прижав руки к груди. А в следующее мгновение перед ней уже стоял высокий парень, быстро отряхиваясь.
— Корин? — узнала она стихийника. — Ты что здесь делаешь?
— Мимо проходил, — ответил парень с самым невинным видом.
— Или, скорее, пролетал, — сыронизировала магиана. — Как тебе не стыдно тайком пробираться в женское общежитие? А если бы тебя поймали?
— Госпожа Марилиса, еще никому и ни разу это не удалось, — самодовольно заявил Корин. — Вы бы тоже меня не заметили, если бы я не поскользнулся. Неудачно как получилось… Но вы ведь никому не расскажете? — Схватив художницу за руки, он умоляюще посмотрел на нее. — Магистр Сторкс меня со свету сживет!