— Марилиса, стой! — воскликнул ректор, подавшись вперед и протянув к ней руку.
Но девушка замотала головой и начала отступать к двери. Ее охватил ужас оттого, что так тщательно хранимая тайна стала кому-то известна. Находясь словно в тумане, задыхаясь от паники, она пыталась придумать хоть что-нибудь, но в голову приходила лишь одна мысль.
— Девочка, не делай глупостей, — попытался остановить ее архимаг.
— Он знает… Он все знает… — пробормотала магиана и стремительно пошла в сторону выхода.
Нирайну удалось перехватить ее, когда она уже практически выскочила за дверь. Прижав сопротивляющуюся девушку к себе, маг громко спросил:
— Лорд Арайн, что здесь происходит?!
— Пусти, мне нужно уйти! — взмолилась Лиса. — Бежать… Немедленно!
— Да у нее истерика, — сказала леди Киара. — Как чувствовала, захватив с собой успокоительное. Держи ее крепче, нужно попробовать напоить зельем.
— Марилиса, посмотри на меня, — попросил Нирайн. — Чтобы с тобой ни случилось, я помогу. Выпей успокоительное, прошу.
— Девочка моя, послушай его, — попросил лорд Арайн, подойдя к ним. — Я же обещал, что все будет хорошо. Ты ведь веришь мне?
С трудом подавив желание пнуть Нирайна, Лиса согласилась с ректором. А выпив зелье ведьмы, и вовсе успокоилась. Вернее, она понимала, что нужно бежать, но это желание стало каким-то вялым.
— А теперь вы расскажете о том, что скрываете? — спросил некромант, когда Нирайн усадил Марилису рядом с собой.
— Мне придется, — согласился ректор, возвращаясь на свое место. — Но перед этим вам нужно будет дать магическую клятву о неразглашении и о непричинении вреда.
— Кому? — удивился лорд Николас.
Вместо ответа архимаг красноречиво посмотрел на вялую художницу. Заинтересованный происходящим, лорд Ридан первым принес клятву, проговорив стандартное для такого случая заклинание. Когда в воздухе около его лица на мгновение засиял круг с древней руной молчания, вслед за ним поклялись и остальные.
— Марилиса, ты слышишь меня? — спросил архимаг безучастно сидящую художницу.
— Да, наставник, — тихо ответила она.
— Леди Киара, кажется, вы переборщили с дозой, — задумчиво сказал лорд Ридан.
— Сама вижу, — недовольно пробурчала ведьма. — Через полчаса она должна прийти в норму.
— Хорошо, а пока мы поговорим, — решил архимаг. — Марилиса, девочка моя, покажи им, так будет проще.
Обведя мутным взглядом магов, Лиса встала и немного пошатнулась. Нирайн тут же поспешил поддержать ее. Вяло улыбнувшись, магиана подняла руку к своему лицу и, не касаясь его, провела с одной стороны на другую, словно что-то стирая. А через пару мгновений на ее лбу начали проступать голубые завитушки родиана.
Не сдержавшись, некромант присвистнул, а леди Киара потрясенно выдохнула:
— Это же… род Борейских? Но ведь они все мертвы!
— Как видите, не все, — ответил лорд Арайн. — Марилиса — последняя в мире созидательница.
— И вы скрывали это ото всех? Но почему?
— Леди Киара, подумайте сами и непременно найдете ответ.
— Да ее бы уничтожили, требуя достать то, что им нужно, — сказал лорд Ридан.
— Согласен, леди Марилиса давно бы уже сгорела, — подтвердил лорд Николас.
— Нет, госпожа, — тихо попросила Лиса. — Никто не должен… Хотя уже поздно. — Посмотрев на молчавшего все это время Нирайна, виновато сказала: — Прости.
— Позже об этом поговорим, — ответил боевой маг. — Лорд Арайн, почему вы так уверены, что сможете защитить Марилису?
— Я заключил с ней пожизненный контракт от лица академии, — признался ректор.
— Какой именно? — уточнил маг смерти.
— Клятва верности на крови.
— То есть, другими словами, госпожа Марилиса — собственность академии? — спросила магистр Наройская, недовольно посмотрев на архимага. — Вы сделали ее своей рабой!
— Она мне словно дочь! — возмутился архимаг. — Как вам вообще такое могло в голову прийти?
— Простите, — моментально извинилась ведьма. — Был неприятный опыт.
— Я знаю и только поэтому прощаю вас, — принял извинения архимаг. — Сейчас меня больше волнует, как этот сумасшедший узнал нашу тайну?
— А он нигде не мог видеть твой родиан? — спросил Нирайн.
— Нет, я всегда тщательно следила за маскировкой. — Лиса выдохнула и прижалась к плечу мага.
— Но как-то же он узнал о вашем даре, — задумчиво сказал некромант. — А значит, он не отступится. Единственное не могу понять, как этот сумасшедший собирается поступить дальше? Выкрасть и на цепи держать, раз не получилось по-хорошему?
— Что же во всем происходящем хорошего? — удивилась леди Киара.
— Сами подумайте, сначала он ничего такого не планировал, — принялся объяснять магистр Волфус. — Хотел приручить к себе, даря подарки. А когда ле… госпожа Марилиса не ответила на его чувства, начал срывать злость на остальных. Хотя это еще под вопросом. С Панской и Ланийской мутная история, может, и правда поклонник к ней непричастен.
— Так это или нет, но теперь мы знаем, чего он на самом деле хочет, — сказал Нирайн. — Я бы посоветовал увезти Марилису из академии, но это, к сожалению, не вариант. Здесь она будет под присмотром, а там… Не хочу быть самоуверенным идиотом — этот неизвестный слишком опасный противник.
— Не оставляющий никаких следов, — подытожил лорд Николас. — Одно хорошо, пока он не собирается причинять ей вред. Интересно, что его сподвигло на такую глупость, как убийство подавальщицы? Что-то же должно было его разозлить?
Даже под действием сильного успокоительного Марилиса почувствовала жгучую вину, мешающую нормально дышать. Она могла предположить, из-за чего он разозлился, а значит, косвенно они с Нирайном были причастны к убийству.
— Это… наша вина, — тихо сказала она, жалобно посмотрев на присутствующих.
— Нет, не наша. — Нир отрицательно качнул головой. — Он бы нашел еще до чего докопаться. Не смей винить себя!
— Что именно… — начал некромант, но перебил сам себя: — Хотя и так понятно. Сделанного уже не воротишь, и Нирайн прав, вы здесь ни при чем. А с ним мы обязательно разберемся, и начать стоит с просмотра дел всех студентов и преподавателей. Это прорва работы, но по-другому никак. В личных делах обязательно найдется что-нибудь нужное.
— Я согласна с лордом Риданом. — Леди Киара встала со стула. — Можно заняться этим прямо сейчас, если лорд Арайн выдаст нам допуск. А вот госпоже Марилисе не мешало бы отдохнуть.
Присутствующие сразу же согласились, а Лиса испытала настоящую бурю эмоций из вины и благодарности. Магиана не сомневалась, что только она заметила странность в поведении ведьмы. Почувствовала, как той было больно и неприятно от намека некроманта на их с Нирайном более чем близкие отношения. И все же леди Киара смогла сдержаться и даже предложила помощь. Лиса сомневалась, что смогла бы так же благородно поступить, окажись на месте магистра Наройской.
— Пойдем, я побуду с тобой немного, — сказал Нирайн, помогая девушке встать.
— Я открою вам портал, — предложил ректор, вызывая к себе секретаря. — Сегодня мы сами справимся, а завтра…
Тихий хлопок и задребезжавшие окна прервали архимага. Неожиданно по территории академии разнесся противный звон, а на улице раздались крики.
— Студенты меня когда-нибудь доконают! — недовольно буркнул маг смерти, открывая портал.
Пришлось перемещаться вслед за ним. Оказалось, стихийники с третьего курса пробрались на полигон. Один из них, не рассчитав силу, разнес защитный барьер, затопив всю близлежащую местность.
— Откуда ж они такие… умные берутся на нашу голову? — тихо возмутилась ведьма, зло посмотрев на грязь, в которую провалилась чуть ли не по щиколотку. — Как ему вообще удалось разнести полигон?
— Скорее всего, не успели подзарядить кристаллы охранок, — ответила ей декан стихийников. — Зато моим оболтусам будет чем заняться на выходных! И без применения магии, вам все понятно?
Проштрафившиеся студенты уныло подтвердили, что все поняли. Они прекрасно знали, если их декан в гневе, то лучше с ней не спорить. По придумыванию наказаний она могла переплюнуть и магистра Волфуса.
— Здесь разберутся и без нас, — шепнул Нирайн, уводя Марилису с места событий. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть.
Ректор, как и обещал, открыл им портал. Оказавшись у себя дома, Лиса первым делом сняла грязные ботинки.
Потерянно осмотревшись, она предложила:
— Может, тебе сделать чай?
— Марилиса, я не злюсь, — ответил Нирайн, прижимая ее к себе. — Прекрасно понимаю, почему ты скрывала от меня свой дар, слишком редкий и опасный для тебя. Поэтому прекращай мучить себя.
— Прости, я действительно рассказала бы тебе, если бы… — Не сумев закончить, Лиса спрятала лицо на мужской груди, несмело обняв мага в ответ.
— И это тоже понимаю. Главное, что мне теперь все известно и я знаю, от чего тебя надо защищать. Или все же не все?
— Больше нет тайн, — заверила магиана, посмотрев в любимые зеленые глаза.
Несмотря ни на что, сейчас она была счастлива. Самый большой страх оказался не таким уж и непреодолимым. Мужчина, так просто поселившийся в ее мыслях и сердце, оказался еще лучше, чем она себе представляла. И теперь Лиса не понимала, как могла бояться его, самого лучшего и любимого?
— Расскажешь, как жила все это время?
— Да.
Это было самое малое, что она могла сейчас сделать. Полностью открыться, довериться кому-то еще, кроме няни и наставника.
Они расположились у нее в спальне. Уютно устроившись в объятиях мужчины, Марилиса принялась рассказывать все с того момента, как на их дом напали неизвестные.
Вскоре она поняла, что рассказ дается ей легко, а вместе со словами уходят боль, горечь и одиночество. Нирайн не перебивал, внимательно слушая, и художница вскоре окончательно расслабилась.
— Скажи, почему ты боялась меня? — неожиданно спросил маг, когда она замолчала.
— Не знаю… — Лиса смутилась и виновато посмотрела на мужчину. — Сама не понимаю, как так получилось, но ты… Всегда такой холодный и отстраненный. И та сила, которую я ощущала, внушала безотчетное опасение.
— А сейчас? — с любопытством поинтересовался Нир.
— Не боюсь. Уже давно не боюсь тебя.
— Совсем?
— Совсем.
Поцелуй стал естественным продолжением. Теплые губы принесли с собой аромат травяного настоя и… булочек с корицей. Неожиданно это показалось таким родным и умиротворяющим, что отступили все страхи и невзгоды. А сильные объятия и тяжесть мужского тела оказались до безумия приятными. На миг Марилиса представила, что так может быть всегда, и сердце радостно затрепетало.
— Я никуда тебя не отпущу и никому не отдам, — прошептал Нирайн, начав прокладывать дорожку из поцелуев от сладких губ, по скуле и вниз по шее.
Марилиса заметила, как потеплели его глаза от еле сдерживаемого желания, но он все равно не спешил. Словно готов был в любую минуту остановиться по первому требованию. Вот только девушка не желала прекращать то, к чему Нир ее подводил. Ей не требовались какие-то особые условия для первого раза. Главное, чтобы это был именно он, тот, кто откроет ей новые грани в их отношениях.
И она с удовольствием открывалась ему навстречу, так показывая свою готовность следовать дальше. Не было ни сожалений, ни смущения. Да и могло ли быть, когда любимый человек смотрит на тебя так жадно, его руки гладят так нежно, а поцелуи сводят с ума?
Тихий шелест одежды стал последним шагом, после которого Марилиса и вовсе потерялась в своих ощущениях. Неожиданно мир сузился до размеров спальни, а затем разлетелся на множество ярких осколков.
ГЛАВА 16
Марилиса крепко спала, уютно устроившись под боком у Нирайна. А он, глядя в окно на сгущающиеся сумерки, думал о том, что сегодня узнал. Он действительно не сердился на девушку, прекрасно понимая ее мотивы. Любой здравомыслящий человек поступил бы на ее месте точно так же. А с учетом того, что ей пришлось пережить…
Теперь многое в ее поведении становилось понятным. Лиса привыкла скрываться и опасаться за свою тайну. Она обладала одновременно уникальным и страшным даром. Нирайн знал историю ее семьи и, если честно, не пожелал бы оказаться на их месте.
На протяжении многих веков им приходилось сражаться за свою жизнь и свободу, заключая выгодные союзы и брачные договоры. И все же это не спасло род Борейских от угасания и практически полной гибели.
Переведя взгляд на мирно посапывающую художницу, маг не мог скрыть улыбки. То, что она до него ни с кем не встречалась, оказалось до безумия приятным. И пусть Нир прекрасно понимал: они не ровня друг другу — аристократка и безродный наемник.
Но отказаться от нее не мог. Сегодня он словно поставил на ней клеймо собственности, а свое отдавать маг точно не собирался. Правда, поймал себя на беспокойной мысли: не пожалеет ли Марилиса о произошедшем между ними?
Защита, которой ее обеспечил ректор, действительно была сильной. Теперь никто не посмеет использовать последнего мага-созидателя в своих интересах. А пост главы в академии всегда занимали достойные маги, работающие не только на благо учебного заведения, но и радеющие за безопасность подвластных им людей. А значит, со временем Лиса могла бы себе найти более достойную партию.
Нирайн осознавал: то, что сегодня произошло, было попыткой привязать ее к себе. Он прекрасно мог бы дать ей еще некоторое время. В принципе Нир так и делал, но сегодняшние события перечеркнули все его планы. Осталось только одно желание: сделать Марилису своей, чтобы никто не посмел усомниться в его праве. И даже она сама!
И все же… Они действительно находились на разных ступенях социальной лестницы. Она на самом верху, а он у подножия.
Нирайн никогда не знал своих родителей. Его еще в младенчестве нашел один из наемников клана, впоследствии заменивший Ниру и отца, и мать. Пусть делал это так, как умел, но Клин по-своему любил и заботился о безродном мальчишке. Маг до сих пор с теплом вспоминал о суровом мужчине, воспитавшем его.
Для клана Поющих Клинков это оказалось нонсенсом — принять в свои ряды младенца. У них не было принято заводить семьи, все дети принимались в возрасте от пяти до семи лет. И в основном они были из бедных семей. Редко когда знать отдавала в их ряды своих сыновей, а для бедняков это становилось хорошим подспорьем. Клан щедро платил за ребенка, конечно же, если тот им подходил.
А тут, в обход всех традиций, пришлось принять младенца. Нирайну никогда не рассказывали, что пришлось выдержать его приемному отцу, чтобы отстоять это право. Но уже то, что Клин покинул ряды наемников на пять лет позже, говорило о многом.
Ниру тогда исполнилось десять лет, и он помнил, какую боль испытал, когда мужчина уходил. Етава клана запретил им видеться, преподнеся юному ученику самый главный урок: пока его жизнь принадлежит клану, привязываться к кому-либо нельзя. Ведь ничего хорошего из этого не выйдет.
Нирайн честно продержался пять лет, стараясь не вспоминать своего отца. А потом, когда начал получать задания, все же нашел его. И первое, что испытал при виде поседевшего мужчины, была жгучая ревность и злоба. У Клина на руках сидели двое малышей — сын и дочка, а недалеко от них по хозяйству хлопотала невысокая пухленькая женщина. В тот момент юный наемник, лучший в своем выпуске, проклял и свое любопытство, и того, кто забыл о нем, счастливо живя с новой семьей.
На три года он вычеркнул из своих мыслей приемного отца. Брался за любые задания, только чтобы не думать… Не вспоминать. Вскоре глава стал поручать ему самые сложные заказы, оценив рвение и удачливость юноши. А слава о Сумраке начала молниеносно распространяться среди жителей Корна.
И только когда в том королевстве, где поселился Клин, разразилась эпидемия черной смерти,[8] Нирайн вновь оказался у его дома. Вернее, на его пепелище. Под раскидистым дубком, с которого он в прошлый раз следил за Клином, находились три могилы. Около самой большой из них было вкопано древко с привязанной к нему грязной зеленой тесемкой.