– Нет, – гордо отказался Трикс и уставился на сцену. Там как раз падал за борт «витамант Гавар» – прямо в кучу мусора, изображающую морской ил. – А где настоящий Гавар?
– В первом ряду, по центру, – подсказал визирь.
Трикс настороженно уставился на зал. И удивленно воскликнул:
– Он… он смеется! И аплодирует!
– Конечно, – кивнул визирь. – Умный человек не станет негодовать и ругаться, если его высмеивают и выставляют в дурном свете. Он либо рассмеется, как будто ему нипочем насмешки, либо сделает вид, что говорили не о нем.
– Это очень умно, – признался Трикс. – Когда я стану герцогом, я не забуду об этом!
– Ну, для нас, герцогов, визирей и прочих королей, часто существует еще один выход, – заговорщицким шепотом сказал визирь.
– Какой?
– Закопать насмешника в песок. Ну или отправить на болота, выпаривать соль, так полезнее для государства.
Трикс кивнул.
– У нас соляных болот нет. Соль на берегу моря добывают, но это хорошая работа, выгодная, не для каторжников. А преступников – по-разному. На севере отправляют лес валить, на востоке – руду добывать, на западе – камень тесать, на юге – каналы рыть.
Визирь уважительно кивнул:
– Многоукладность экономики – благо для государства… Но ты, наверное, хочешь встретиться со своими друзьямиактерами? Пьеса уже заканчивается, сейчас начнутся поклоны…
Трикс понял, что его вежливо выпроваживают.
– Да, Великий Визирь! Только…
– Только тебя смущает Гавар в зале, – понимающе сказал визирь. – Понимаю. Но рыцарь-маг Гавар – разумная нежить, не зря служит послом по щекотливым делам. Нападать на моих гостей в Самаршане очень невежливо, Гавар это знает. А ты мой гость, – с этими словами Визирь запустил руку в карман халата и достал маленькую серебряную брошь, изображающую домру (а может быть, лютню – Трикс был не силен в музыке) на фоне барабана. – Приколи к одежде и всем станет ясно, что ты под моей защитой.
Трикс поклонился и взял значок. Покосился на Иена.
– Да, ты прав, – согласился визирь, вручая Иену второй значок. – Я как-то не подумал.
Несмотря на обещание Великого Визиря, Трикс вовсе не рвался попасться Гавару на глаза. Сутар, вызвавшийся их проводить, похоже, понимал это. Поэтому они прошли не через зал, а окольными коридорами, и оказались сразу за кулисами. Актеров там пока не было, судя по шуму аплодисментов, они сейчас раскланивались перед зрителями.
– Я даже волнуюсь, – признался Трикс. – Может, они уже и забыли про наши приключения?
Иен присвистнул и покрутил пальцем у виска:
– О чем, о чем забыли? О том, что только что изображали на сцене?
– Юноша прав, – неожиданно поддержал Трикса Сутар. – Людям творческим свойственно верить в свои выдумки больше, чем в правду. Я полагаю, что ваши реальные приключения и пьеса сейчас перемешались у достойных актеров в голове, как неудачный плов, где рис слипся с мясом и морковью. Но грустить об этом не стоит – поверьте, в их воспоминаниях вы теперь еще большие герои, чем были на самом деле.
В этот момент из-за кулис появился Бамбура, изображавший Шаража. В руках он сжимал длиннющий горский кинжал и целую охапку цветов, которые накидали ему зрители. Судя по мечтательной улыбке, зрители были большей частью дамами и глядели на Бамбуру благосклонно.
– Бамбура! – воскликнул Трикс.
– Трикс! – завопил Бамбура, в порыве чувств раскрывая объятия. Цветы посыпались на пол, вместе с ними полетел и тяжелый кинжал, ударивший Бамбуру по пальцам правой ноги – к счастью, рукоятью. – А! – завопил Бамбура и запрыгал на левой ноге.
На шум со сцены прибежал Майхель, размахивая мечом – и в неразберихе заехал им Бамбуре по уху. Но Бамбуре повезло: в отличие от настоящего кинжала меч был деревянным, выкрашенным серебристой краской.
– О! – вскричал Бамбура, прижимая руку к уху и продолжая прыгать на одной ноге.
На шум примчался белый песик Альби. Он не лаял, он несся грозно и бесшумно, как маленькая молчаливая смерть. К сожалению, немолодой возраст не добавил песику ни ясности взора, ни чуткости нюха. Не разобравшись, что происходит, он молча кинулся на пляшущее чудище, в котором не опознал хозяина, и вцепился в травмированную ногу.
– И! – взвыл Бамбура, больше от обиды, чем от боли.
Следующим, как и следовало ожидать, появился Шараж, обряженный в Хорта. Он кинулся к другу, но вполне закономерно не удержал и выронил непривычный для него молот варвара, чудом избежал повторения истории с Бамбурой и кинжалом (тяжеленный молот легко расплющил бы ему ногу), но зато запутался ногами в рукояти молота и упал, в падении сбив Бамбуру.
Выбежавшие вслед за ним юноша, изображавший Трикса, и мальчик, изображавший Халанбери, увидели ворочающийся ком, из которого торчали руки, ноги и поломанные цветы, переглянулись – и, не сговариваясь, кинулись в кучу малу, слепо колотя куда попало. «Братья», – понял Трикс, оценив слаженность их действий.
– Что это, Трикс? – в ужасе воскликнул Иен.
Трикс вздохнул и успокаивающе сказал:
– Это театр, Иен. Все в порядке. Это театр.
Через несколько мгновений актеры все-таки сообразили, что происходит. Куча мала рассыпалась, Бамбура, Шараж и Майхель крепко стиснули Трикса в объятиях. Мальчишкиактеры смущенно отошли в сторону. Альби носился вокруг кругами и рычал.
– Ты приехал на наше представление? – восхищался Бамбура. – Трикс, я всегда знал, что в тебе живет ценитель искусств!
– Это мои племянники, – представлял юных актеров Майхель. – Песя и Нися. Как у нас дела в гору пошли, так я их пристроил по актерскому делу…
– Ты вырос и возмужал! – кратко приветствовал Трикса Шараж.
Кулисы дрогнули, и к ним присоединилась рослая фигура в черных доспехах.
– Как я рад тебя видеть! – воскликнул Трикс, бросаясь к изображавшему витаманта Хорту. – Ух ты… ты выглядишь точь-в-точь… ты… даже пахнешь как…
Фигура хранила молчание. Трикс с дрожью разжал объятия, чувствуя под ладонями не фанеру и картон, а холодный черный металл, и попятился, пока не уткнулся спиной в Майхеля. Шараж нагнулся и мрачно подобрал боевой молот.
– Я тоже рад тебя видеть, – проскрежетал рыцарь-маг Гавар. – Как и вас всех, господа… артисты…
Повисла мертвая тишина. Потом Бамбура гордо сказал:
– Не артисты, а актеры!
За спиной Гавара появился Хорт. Оценив обстановку, поднял меч и начал медленно подходить к витаманту со спины.
– Ты надеешься оглушить меня этой палкой, северянин? – презрительно спросил Гавар, даже не оборачиваясь. Хорт пристыженно опустил бутафорское оружие.
– Что тебе надо, Гавар? – спросил Трикс, покосившись на Сутара. Присутствие шута придавало ему храбрости.
– Ничего, – насмешливо ответил Гавар. – Как я вижу, все здесь собравшиеся – гости любезного визиря Аблухая. А в Самаршане гости не затевают ссор. Не так ли?
– Тогда убирайся! – радостно сказал Иен.
Гавар мимолетно посмотрел на него сквозь забрало:
– Не советую грубить, оруженосец. Ты ведь не всю жизнь собираешься провести в этих песках.
Иен надулся, гневно сверкнул глазами, но замолчал.
– Я пришел к вам не сражаться и не вспоминать былые обиды, – продолжал Гавар. – Хотя, конечно, я был бы не прочь взять за горло одного гадкого мальчишку и хорошенько объяснить ему, что это такое – брести в вечной тьме по океанскому дну…
– Попробуй возьми! – яростно воскликнул Трикс. – Я победил тебя в справедливом поединке!
– Ты-то тут при чем? – неожиданно ответил Гавар. – Ты мой враг, но мы честно сражались магией и неизвестно еще, кто бы победил! Я говорю о маленьком бастарде, который скинул меня за борт подлым броском боевого молота!
Трикс от удивления разинул рот.
– Да ты ума лишился, витамант! – воскликнул Бамбура. – Ему десять лет! А его молотом и гвоздя-то не забить! Если люди узнают, что ты объявил своим врагом сопливого мальчишку – над тобой будут хохотать от северных гор и до южных морей!
Гавар примиряюще поднял руку:
– Постойте. Маленького негодяя все равно здесь нет. Будь он тут, все повернулось бы по-другому, но… А с вами я готов пойти на компромисс.
– Компромисс? – заинтересовался Майхель.
– Какова ваша цель в Самаршане?
– Дать представления, денег заработать, – пожал плечами Майхель.
– Мир посмотреть, – ответил Бамбура.
– Остановить Прозрачного Бога, – признался Трикс. Актеры с удивлением повернулись к нему.
– Вот это правильный ответ, – удовлетворенно сказал Гавар. – Ваш юный маг, как я понимаю, послан сюда с тайной миссией королем Маркелем и капитулом магов…
Во взглядах актеров появились восхищение и трепет. Бамбура прошептал:
– «Миссия в пустыне, или Тайна Прозрачного Бога…» Ого! Внушает!
Трикс подумал мгновение и решил не спорить с витамантом.
– Вы все, полагаю, тоже здесь с этой же целью, – продолжал Гавар. – И не надо этих фальшивых объяснений про гастроли и деньги, я закручивал интриги и похлеще, когда вас еще не было на свете… Так вот, обстоятельства таковы, что Хрустальные Острова готовы выступить вместе с королевством. Наша главная цель – уничтожить Прозрачного Бога, и ради этого мы готовы идти на любые союзы.
Стоящий в сторонке Сутар хмыкнул и задумался.
– А мне казалось, – недоверчиво сказал Трикс, – что вы хотите стравить королевство и Самаршан, попутно уничтожив Прозрачного Бога, а затем завоевать весь мир.
– Ну, в дальней перспективе так оно и есть, – согласился Гавар. – Но мы можем и подождать, время для нас – ничто. Раз уж Маркель в курсе и отправил сюда своих агентов, то концепция изменилась. Пожмете ли вы протянутую руку дружбы? Согласитесь ли вместе сразиться с Прозрачным Богом?
Все взгляды устремились на Трикса, и он с ужасом понял, что решать придется ему.
– Тогда давай условимся, – сказал Трикс, – что мы не будем чинить друг другу вреда явного и неявного, устраивать помех и ловушек, предавать и обманывать…
– До тех пор, пока мы находимся в Самаршане, – уточнил Гавар.
– И что целью нашей является победить Прозрачного Бога, причем победить – не обязательно означает убить, достаточно удержать его от захвата власти в Самаршане и войн с королевством… и с Хрустальными Островами…
– Но это должна быть надежная победа, которая удовлетворит всех нас, – добавил Гавар.
– И после этого мы не будем связаны друг с другом никакими обязательствами, – сказал Трикс.
– И не сочтем наш временный союз основанием для каких-либо далеко идущих выводов, – кивнул Гавар.
– А также ты откажешься от мести Халанбери!
Гавар секунду помолчал, потом кивнул:
– А театр Майхеля прекратит выступать с пьесой «Подвиги Любви, или Морские Приключения Юного Мага»! Точнее… будет еще одно, и только одно, представление, но я расскажу об этом позже.
Майхель вздохнул и почесал затылок.
– Да! – сурово сказал Хорт.
– Что ж, скрепим нашу клятву рукопожатием и поцелуем! – сказал Гавар.
– Нет уж, давай только рукопожатием! – с испугом ответил Трикс.
Гавар расхохотался и протянул закованную в кольчужную перчатку ладонь. Трикс помедлил секунду, а потом крепко пожал руку витаманта.
– Будем надеяться, что это пойдет на пользу всем нам! – стараясь быть как можно дипломатичнее, произнес Трикс.
– Вообще-то я полагаю, что больше всего это пойдет на пользу Великому Визирю Аблухаю, – насмешливо сказал Гавар. И посмотрел на Сутара: – Не так ли, шут? Именно так вы и замыслили?
– Ну что вы, – сказал шут. – Аблухай – добрый друг искусств и мирный человек. Он совершенно чужд придворных интриг.
– О, как и все мы! – кивнул Гавар. – Как и все мы…
Майхель, напряженно о чем-то размышлявший, внезапно с недоумением воскликнул:
– Господа, а как мы-то оказались во все это замешаны? Что мы теперь должны делать? И кто такой этот Прозрачный Бог, о котором они говорят?
– Это самый могущественный волшебник в мире, – ответил Гавар. – Поэтому мы, витаманты, готовы идти на любой союз, чтобы остановить его. Замешаны вы во всем этом, потому что оказались в ненужное время в ненужном месте. Что же касается наших планов… вы готовы меня выслушать?
– Да, – ответил Трикс. У него начало складываться ужасное ощущение, что все идет так, как задумали Великий Визирь и хитрый шут, а еще – как задумал коварный витамант. А вот он, Трикс, просто плывет по течению…
– В том, что нам удалось узнать о Прозрачном Боге, – сказал Гавар, – очень много лжи, а еще больше – догадок и фантазий. Но одно несомненно. Алхазаб колдует быстро. Очень быстро. Пока противостоящие ему волшебники только-только успевают начать свои заклинания, он уже чувствует это – и наносит смертельный удар. Поэтому нам надо напасть на Прозрачного Бога так, чтобы он до самого конца не понял, что на него нападают.
– Ночью, во сне? – предположил Шараж.
– Опоить его? – спросил Майхель.
– Отправить к нему дюжину прекрасных невольниц, от вида которых он забудет обо всем! – предложил Сутар.
Витамант покачал головой:
– Нет, нет и нет! Все это слишком банально. Я предлагаю, чтобы сегодня же вечером этот театр отправился в оазис Джем-был, где отдыхает перед наступлением на Дахриан армия Прозрачного Бога. И там театр выступит… в последний раз!.. с представлением «Подвиги Любви, или Морские Приключения Юного Мага». Причем на этот раз играть вам будет проще. У вас появятся новые исполнители на роли юного мага Трикса и прославленного рыцаря-чародея Гавара.
Актеры озадаченно переглянулись.
Потом Бамбура сказал:
– Ага!
Майхель почесал затылок, крякнул, но ничего не сказал.
Сутар восхищенно всплеснул руками:
– Какая чудесная мысль! Какая изящная интрига! Поглощенный пьесой, Прозрачный Бог и не заподозрит, что на сцене не актеры, а два настоящих волшебника! И пока они будут сплетать из слов страшные боевые заклинания, проклятый завоеватель ничего не предпримет… до самого конца, когда эти заклинания обрушатся ему на голову!
– Совершенно верно, – кивнул Гавар. – Идея именно такова.
– Если Прозрачный Бог будет повержен, – продолжал Сутар, – то его армия в панике разбежится, а прихлебатели поспешат присягнуть на верность султану. О да! Но что, если он все-таки поймет, что происходит? И успеет защититься или же нанесет удар первым?
– Тогда нам крышка, – ответил Гавар. – Все, кроме меня, скорее всего умрут. А я, будучи мертвым, на долгое время попаду под власть Прозрачного Бога и буду терпеть ужасающие пытки.
– Мне это очень не нравится! – воскликнул Майхель и уточнил: – Я имею в виду не пытки, это ваше личное дело, господин витамант. А вот то, что нас всех убьют… что мы рискуем головой просто так…
– Ну почему же просто так? – сказал Гавар. – Если все получится… Хрустальные Острова готовы заплатить за помощь две тысячи реалов!
– А Самаршан не поскупится на пять тысяч динаров! – вставил Сутар.
– Почти уверен, что Маркель тоже нас вознаградит, – честно сказал Трикс.
Майхель кивнул:
– Да, вероятно. Ему будет неудобно, что он отстает от соседей…
– Так что, по рукам? – спросил Гавар.
Майхель вздохнул и посмотрел на свою команду.
– Приличная сумма! – сказал Бамбура с воодушевлением. – Мы точно сможем построить красивое здание театра и осесть на одном месте.
– Каждый мужчина, даже актер, должен однажды совершить настоящий подвиг, – заметил Шараж.
– Это будет хорошая драка, – решил Хорт.
– А нам дадут нашу долю? – хором воскликнули племянники Майхеля.
Песик Альби тявкнул.
– Значит, договорились, – решил Гавар.
План витаманта был прост и Трикс, даже при всем желании, не мог к нему придраться. Ровно в полночь драконы, по просьбе Великого Визиря, должны были отнести всю труппу поближе к оазису Джем-был, где и высадить. До оазиса предстояло добраться своим ходом – и к утру предложить простодушным кочевникам веселое представление. Наверняка и сам Прозрачный Бог захочет на нем присутствовать, не из интереса – так чтобы показать суровым воинам пустыни, что не брезгует их развлечениями. Пьесу предполагалось доиграть почти до самого конца – вот только в сцене поединка Трикса и Гавара оба волшебника будут произносить настоящие заклинания, но в последний момент обрушат их не на головы друг друга, а на Прозрачного Бога. Как бы силен ни был Алхазаб, но шансов защититься у него было очень мало.