Лина задумчиво закатила глаза, но быстро сдалась и спросила:
- Почему разумеется?
- Потому что завоёванные земли достались бы воленам, а умирать за них пришлось бы крестьянам.
Лицо ученицы просветлело, и она тихо с придыханием протянула:
- А-а-а!
- Ага. В то время касту чародеев возглавлял Берт, выдающегося ума человек и необычайной силы чародей. По легенде он был единственным, кто владел тремя началами сразу - Светом, Тьмой и Землей. Все эти качества быстро сделали его самым влиятельным чародеем в касте и очень значимым человеком в Совете. Он был категорически против войны. Однако всех ему объединить не удалось, так что Совет, а вслед за ним и вся каста раскололись на две части. Одни поддержали императора, другие - Берта. Через полгода нарастающих волнений началась междоусобная война. Подробностей история не сохранила, но в результате первой же битвы Трон оказался почти полностью разрушен. Император и вся его семья погибли в первую же ночь, несмотря на мощную магию императорской крови. Берт уцелел и начал собирать сторонников. Его коалиция стала называться Многоцветной, так как состояла из безродных, а его противники - Пурпурными.
- Так вот почему ты рассказывал про цвета!
- Да-да! Через несколько недель Империю уже вовсю лихорадило. Началась неслыханная война, как по масштабам, так и по безумию. Благородные грызлись между собой из-за трона и воевали с Многоцветными за свои земли, те в свою очередь норовили оттяпать кусок побольше. Некоторые волены, ходившие в «добрых» хозяевах, сохраняли нейтралитет, так их подняли на вилы просто на всякий случай... Но самая страшная война разразилась среди членов касты, потому как чародеи во всей этой неразберихе были самыми влиятельными людьми. Толпа формировалась уже вокруг них. В стане Многоцветных порядок сохранялся только благодаря жестокости Берта. Любого, кто подрывал боевой дух войска изнутри, он без суда и следствия хоронил заживо под слоем земли.
Верхняя губа Лины брезгливо поползла к носу.
- Ну и изверг.
- Не думаю, что у него был выбор. В ту пору каждый мог убить каждого, по какой угодно причине. Двухтысячелетняя цивилизация превратилась в орду кровожадных варваров. Единственные, кто отдавал себе отчёт в своих действиях - маги касты, разбитой на две почти равные части. Эта войну окрестили Войной Посохов - потому что у имперских чародеев посохи играли роль знака отличия. Через два года этой кровавой бойни население империи сократилось наполовину, а через пять осталась четверть, мечущаяся по разорённым выжженным землям и непрерывно воюющая между собой. А потом пришла гнойница.
- Кто пришла?
- Болезнь. Начинается с цинги, потом выпадают зубы, ногти, в конце - волосы. Кожа на их месте покрывается струпьями, во рту и вокруг любой ранки набухают гнойники, которые не сходят, пока человек не сгниёт заживо или не умрёт от голода.
- Фу-у-у, меня сейчас вывернет.
- Тогда почаще мой руки и избегай крыс, гнойница и нынче иногда встречается. Тогда эпидемия выкосила девять десятых от общего числа населения, остались лишь самые сильные, самые удачливые и немногочисленные обладатели иммунитета.
- И что, даже это не прекратило войну?
- Представляешь, нет! Нравы тогда, конечно, были совсем иные, но мне всё равно не верится, что люди могли настолько потерять головы. Наверное, что-то историки всё же упустили. В общей сложности, от первого боя до последнего, война длилась девять с лишним лет, после чего произошёл возврат в виде Великого Нашествия. Империя, которая формировалась и развивалась почти два тысячелетия, рассыпалась в прах за считанные годы. Кто-то сумел сбежать на запад и юг ещё до начала междоусобицы, другие бежали уже во время Войны Посохов. На седьмом году войны погиб Берт, совсем неблагородно и банально отравленный кем-то из приближённых, к концу восьмого погибли последние вожди Пурпурных, что некогда входили в совет касты. После этого было несколько попыток заключить перемирие, так как большинство уже не понимало, зачем нужно воевать. Однако именно из-за того, что все настолько привыкли убивать друг друга, переговоры каждый раз заканчивались стычкой, и всё оставалось по-прежнему. В итоге остатки враждующих сторон собрались недалеко от Чернотопья, но так и не смогли договориться. Завязался бой. Многоцветные стали отступать, и не нашли ничего лучше, чем залезть в болото. Наверное, думали, что их не станут преследовать, но не тут-то было. Пурпурные полезли следом, загоняя противника всё глубже в трясины. Оба войска ушли вглубь топей, и никто не узнает, чем закончилась битва, потому что обратно не вернулся почти никто. А вернулся лишь один слабенький, престарелый Пурпурный маг по имени Меритари.
Лина, услышав знакомое название, нахмурилась.
- Так вот откуда взялось это слово?
- Совершенно верно. Только цвет они слегка изменили. Хотя неизвестно, что взято за основу: цвет его происхождения или цвет его стихии - огня.
- Но он же вернулся! Почему неизвестен итог битвы?
- В «Истории» сказано, что его оглушили в самом начале стычки, и когда он пришёл в себя, никого вокруг уже не было, поэтому он вернулся. Но на правдоподобную эта версия, сама понимаешь, не тянет. Не удивлюсь, если он просто сбежал и не сознался.
- И? Что было дальше?
- Да ничего. Почти все территории, принадлежавшие Трон-Гараду в годы его величия, оказались либо заброшены, либо захвачены отродьями, варварами или орками, а потом всё равно заброшены. Только через несколько столетий люди стали возвращаться сюда со всех уголков Нириона. Те, кто видел Войну Посохов, уже умерли, а те, кто не видел, уже не так боялись... Стали возвращаться, постепенно выбивая со своих земель временных хозяев, снова распахивать земли, отстраивать города, но уже без прежнего размаха. Все, что могли перенять новые люди у Империи, они переняли. Кусочки культуры в виде разрушенных храмов, осколки искусства в виде сломанных памятников. Оружие, названия, кое-какие механизмы. За следующие девять тысяч лет Нирион повидал немало государств, но ни одно из них величия Трон-Гарада не достигло даже близко. Магия изменилась. Наука изменилась. Меритари же был единственным учёным, оставшимся в живых.
- Учёным?
- Не удивляйся. Это сейчас существуют целые академии с сотнями преподавателей, а тогда единственными, кто занимался наукой, были чародеи касты. Кстати, тебе тоже придётся изучать науки - без них дотянешь максимум до деревенской знахарки.
- А что произошло с магией?
- Видоизменилась. Где-то деградировала, где-то расширилась. О главном отличии я тебе уже сказал. Меритари научил своих учеников всему, что знал, но знал-то он немного. Из-за войны многие знания канули в Бездну. Кровосмешение, отсутствие правильной инициации, может быть, и болезни поработали - всё это привело магию к тому виду, какая она сейчас. И это, наверное, даже к лучшему. Ещё одной войны Посохов этот мир может и не пережить.
- Но ты ведь знаешь больше, чем Меритари? Я о том, что ты владеешь и Светом, и Тьмой, и Материей, а Меритари всего этого не могут.
- В большинстве своём - нет, не могут. Но в этом заслуга не столько моя, сколько моего учителя. Он понимал в чародействе намного больше, чем любой из людей, даже трижды талантливый.
- Кстати, ты говорил, что ему было больше шестнадцати тысяч лет - как он тогда уцелел в той войне?
- Он был в другом мире и пришёл сюда через два тысячелетия после окончания войны.
Девчонка захихикала и сказала:
- Ну да, из другого мира. Из сказочного, что ли?
Я посмотрел на неё исподлобья, как всегда смотрел, если мне надоедало её ребячество. Лина продолжала весело улыбаться, как будто ожидая чего-то ещё, и до меня дошло: она не знает о множественности миров!
Одновременно с тем, как моё лицо принимало умилённое выражение, улыбка девчонки, напротив, увядала.
- Так то, что в сказках - всё правда? - Лина даже приподнялась на ложе от удивления.
- Другие миры существуют, - сказал я осторожно, - но они вовсе не обязательно сказочные.
- А какие же тогда?
- А всякие, - улыбнувшись, сказал я. - Давай-ка спать. О других мирах - в другой раз. Мы и так чересчур заболтались, не хочу завтра засыпать в седле.
Лина посмотрела на меня одним из тех томных взглядов, которых я старался не замечать, и потом легла, отвернувшись. С полчаса она лежала тихо, словно не могла заснуть и хотела ещё о чём-нибудь спросить, но не решалась. Она так и не подала голоса до самого утра.
Ночь пахла прелью и сыростью. Неподалёку в темноте леса слышался равномерный шелест, и только по редким всплескам можно было узнать в нём бег ручья. Спрятавшись в высоких ветвях, ухал филин; ему аккомпанировали неутомимые сверчки. Не в такт потрескивали догорающие дрова. Налетал порывами ветерок, заставляя листья аплодировать. А совсем рядом, в двух шагах, мирно посапывала непоседливая девчонка, присутствие которой придавало вышеперечисленному особый привкус, призвук, присвет - всё словно обретало дополнительную ясность и объём.
Я же лежал на спине, и взгляд мой заблудился среди звёзд. Их было слишком много, чтобы сосчитать, но слишком мало, чтобы насмотреться. На меня напало на редкость благостное настроение: хотелось дышать каждой порой, чувствовать каждой жилкой, лишь бы вобрать в себя настоящее без остатка, заполниться им до макушки.
Я жалел только об одном: что нельзя растянуть это мгновение до бесконечности, или хотя бы забрать его с собой в рыхлое пространство сна. Не потому, что момент был особенным или неповторимым - просто другого не хотелось. «Наверное, вот такое оно, - думал я. - Может найти тебя в любую секунду, несмотря ни на какие беды. Робкое, тёплое, пушистое - сядет рядом, всего на несколько минут, а потом, заскучав, упорхнёт к кому-нибудь другому. Потому что хорошего - понемножку. Оно обязательно вернётся, но только если ты найдёшь для него место. И только если совсем не будешь его ждать».
* * *
- ...Как ты уже знаешь, чародеев от обычных людей отличает Дар - способность накапливать внутри себя энергию и распоряжаться ей с помощью заклинаний. Максимум энергии, который чародей может накопить, называется силовым порогом и напрямую зависит от глубины Дара чародея. Со временем порог увеличивается, в основном благодаря тренировкам и освоению новых видов плетений. Процесс расширения силового предела называется асессией и происходит рывками. Как правило, время до следующей асессии увеличивается вместе с самим силовым порогом. Пока понятно?
- Да.
- Помни, что я пока объясняю тебе на пальцах, на самом деле всё сложнее. Итак, предположим, ты сотворила сложное заклинание и твой запас магических сил иссяк. Есть три способа восполнить его. Первый - просто накопить энергию. Это самый безопасный, но и самый медленный способ, называемый регенерацией. Чародей может ускорить её с помощью медитации, но всё равно это долго - в зависимости от глубины Дара чародея регенерация может длиться от суток до двух месяцев...
- Эн?
- Да?
- А как определить глубину Дара?
- Достаточно всмотреться в ауру чародея, чтобы определить насколько его Дар глубже твоего. Это будет видно по насыщенности поля. Если поле рябит, и ты можешь видеть сквозь него - этот чародей обладает поверхностным Даром и, как следствие, не способен к сложной магии. Если поле непроницаемо или, что бывает у очень могучих чародеев, блестит и отливает яркими цветами - то его Дар, скорее всего, глубже твоего.
- Ты научишь меня это делать?
- Разумеется. В своё время. Итак, второй способ. Он не так безопасен, как первый, но зато значительно быстрее и эффективнее. Для этого необходимо найти сборщик энергии, или магический магнит. Магнитом может быть что угодно - дерево, вода, камень, металл - это зависит от пересечения эфирных потоков. Скоро я покажу тебе пару таких мест, их в мире предостаточно и встречаются они довольно часто. Возле магнита тебе нужно будет настроить свою ауру так, чтобы она пропускала свободно текущую энергию сквозь себя. Энергия возле магнитов стабильна, поэтому ей можно восполнить свой магический запас. Этот процесс называется нутризацией или энергетическим питанием. Таким образом, ты напитаешься под пробочку за несколько часов, максимум за сутки. Хотя, тут тоже, смотря какой попадётся магнит. Самое главное при нутризации - не переборщить. Побочными эффектами такого «переедания» могут быть резкое ухудшение самочувствия и даже смерть. Вопрос?
- Да. Как определить, что уже достаточно?
- О, ты всегда будешь чувствовать, сколько сил у тебя осталось, главное, научиться правильно их рассчитывать - как при питании, так и при затратах. Этому я тоже тебя научу, не переживай.
- Жду не дождусь! Так какой третий способ?
- Это самый рискованный способ и пользоваться им рекомендуется только в самом крайнем случае - если тебе напрямую будет угрожать смерть. Он называется абсорбцией, иначе поглощением. Если у тебя есть с собой какой-либо зачарованный предмет, такой, например, как амулет, талисман, магический камень, метеорит, артефакт - ты можешь поглотить содержащуюся в нем магию. Для того чтобы извлечь магию из предмета существует несколько достаточно сложных плетений, но ни одно из них не гарантирует, что ты выживешь после такой операции.
- Почему?
- Потому что энергия, выпущенная из предмета, становится неуправляемой очень быстро. Если ты не успеешь её поглотить до того, как она выйдет из состояния равновесия, тебя попросту разорвёт на части. Не физически, конечно, но смерть неизбежна.
- Эн?
- Да, Лина.
- А нельзя поглотить заклинание, направленное в тебя?
- Даже не пытайся. Причина та же - эта энергия уже не находится в равновесии, она задействована. Это все равно, что попытаться схватить арбалетный болт, выпущенный в тебя в упор.
- Я видала умельца, который хватал.
- А я не говорю, что это нереально. В природе встречаются существа, способные абсорбировать нестабильную энергию, но они редки, чрезвычайно редки. И чрезвычайно умны, как правило. Демоны, которые живут в глубинах Эфира, почти все способны к абсорбции, потому что там без этого как нам - без воздуха. Но для человека такая абсорбция - задача невыполнимая. Ну, или почти невыполнимая - у очень, очень сильного и умного чародея, возможно, есть один шанс на миллион. У нас с тобой - нет.
- Понятно...
- Ладно. Тогда перейдём к основным видам плетений...
C тех пор, как мы перешли от теории к практике, и у Лины стало получаться колдовать, старательности в ней сильно прибавилось. Иногда она даже уговаривала меня начать занятие пораньше - её, как и любого начинающего чародея, серьёзно увлекли собственные способности. Отсюда появились типичные ошибки: нетерпеливость, заносчивость, стремление охватить всё и сразу; молодость и крутой нрав только усугубляли положение.
Я понимал её чувства - когда осознаешь, что способен щелчком пальцев заставить повиноваться непредсказуемую стихию, появляется иллюзия всесильности. Дисс быстро подавил во мне этот комплекс бога. То же самое я пытался проделать и со своей ученицей - чтобы научить смирению и терпеливости. Девчонка зло косилась на меня всякий раз, когда вместо увлекательнейших практических упражнений я заставлял её, например, переносить всю воду из одного сосуда в другой одним пальцем, не пролив мимо ни капли.
Несмотря на явный прогресс в умении контролировать Дар, Лине до сих пор не давались мысленные плетения - не хватало концентрации. Мы упражнялись каждый день, но каждый раз всё заканчивалось тем, что Лина разочарованно бросала занятие. Я утешал себя тем, что рано или поздно она заставит себя сосредоточиться, и тогда дело сдвинется с мёртвой точки.
- Ardo! - Лина вытянула руки в сторону небольшого пня.
Тот затрещал и слабо вспыхнул колдовским бездымным огнём. Ученица самодовольно улыбнулась.
- Теперь потуши, - сказал я. - Мыслеформой.
Мы стояли на небольшой поляне в полулиге от Тракта, специально отдалившись от людных мест, чтобы Лина могла спокойно потренироваться.