Молчаливые слуги в длинных одеяниях ловко сменяли тарелки и подносы. Фионелла пробовала одно блюдо за другим, изображала на лице подобающее ситуации почтение и любезность, время от времени обменивалась фразами с коллегами по журналистскому цеху, Дейселом и Темисом Найфором. Она подумала о том, что после ужина стоило бы попробовать поговорить с кем-то из агинаррийцев. Раз уж они здесь, интересно, что они скажут ксаль-риумской журналистке по поводу «братской помощи» Тэй Дженгу? Вряд ли ее допустят к самому генералу Кодзуми, а что насчет этой женщины с холодным взглядом? Похоже, не самая приятная особа на свете, и все же… По крайней мере, женщина-офицер — это нечто необычное для южан, и уже поэтому достойно внимания.
Тут Фио заметила еще один взгляд со стороны генерала Чаори Кая, и этот взгляд опять ей не понравился. Дженгец смотрел на нее не просто как на журналистку из Ксаль-Риума. Так мужчина смотрит на женщину, на красивую женщину. В другое время Фионелла, быть может, и была бы этим польщена, но только не теперь. Неожиданно ей стало тревожно. Фио подумала, что сейчас она во дворце Кая, нет — она на его острове. И генерал, похоже, из тех людей, кто привык, чтобы его мимолетные прихоти удовлетворялись без возражений. Фио снова обернулась в сторону хозяина Тайжи Унагир, чтобы убедиться в своих подозрениях, и опять перехватила его оценивающий взгляд. Да, это взгляд был направлен именно на нее.
«Творец и все пророки его… Вот на ЭТО я точно не рассчитывала, отправляясь сюда», — впервые Фионелла подумала, что Дэвиан, возможно, был прав, посоветовав ей держаться подальше от Тэй Анга.
ГЛАВА 3
Тсубэ. 41 Лета.Ниора Сетано аккуратно сложила лист бумаги и улыбнулась.
— Приятные новости, тайрё? — осведомился Натэй Комура. Погоны главы флотской службы разведки украшали три серебряные четырехлучевые звезды, и по три тонкие серебристые полосы было на обшлагах рукавов — недавно Комура получил повышение до коммодора. Ниора сама подписала представление; Натэй справлялся со своей работой хорошо и давно заслужил повышение.
— Всего лишь письмо от племянников, — сказала женщина. — Пришло с Тэй Дженга. Их дела идут неплохо. Капитан Митсури отметила обоих как смелых бойцов и многообещающих пилотов, — не удержалась и похвасталась она.
— Примите мои поздравления, адмирал Сетано, — начальник штаба Масахиро Оми степенным жестом склонил голову. — Всегда приятно получить подобные вести.
«Но еще приятнее знать, что они, по крайней мере, живы», — подумала Ниора. Она знала, что последние несколько дней на Дженге были для боевых летчиков очень напряженными. Войска Фронта Свободы, преследуемые агинаррийской армией, остановились на южных рубежах, чтобы дать врагу последний бой. Свободники проиграли, битва на равнине Шао-Тар обернулась для них катастрофой и означала, фактически, смертный приговор. Самое большее, через дециму-полторы с организованным сопротивлением на Тэй Дженге будет покончено, но победа не далась Сегунату бескровно. Убитые были и среди пилотов, и Ниора Сетано провела много часов в тягостном, напряженном ожидании, пока не убедилась, что имен племянников в списке погибших нет. В тот момент она почти согласна была с Юкири, что лучше бы отправить Кейдзи и Иджиме туда, где не стреляют. Но, конечно, никогда она так не поступит…
Насколько проще все было в молодости, когда она сражалась сама, ни о чем не задумывалась и ни о ком не беспокоилась. Сидеть в благоустроенном кабинете в Тсубэ, в безопасности, пока Кейдзи и Иджиме рискуют жизнью в небе над Тэй Дженгом, было мучительно. Ниора посмотрела на Масахиро Оми. Интересно, он чувствует себя так же? У Оми три сына, и все трое — морские офицеры. Все они сейчас в Тэй Анге. И хотя, казалось бы, агинаррийский флот всецело господствует в тамошних морях, Ниора хорошо знала, что на войне безопасность всегда иллюзорна. Одна случайная невытраленная мина может означать тысячу похоронок. Оми понимал это не хуже нее. Но такова жизнь: молодые воюют, а старшее поколение — те, кто дожил до такого возраста — отсиживаются по базам и командуют. И это угнетало Ниору Сетано сильнее, чем она кому-либо позволила бы увидеть.
Женщина усмехнулась, дав выход внутреннему напряжению.
— Не сомневаюсь, что племянники сейчас в восторге, — сказала она. — Наконец-то дорвались до настоящей драки! Не могу поверить, что когда-то сама была такой же. Но оставим в покое мою родню и перейдем к делам насущным. Итак?
— Все благополучно, командующая, — сообщил Оми. — Никаких происшествий.
— Прекрасный доклад, Масахиро, — Ниора снова улыбнулась. — Хотела бы я чаще слышать такие. Что на Лиоре и Файяде?
— Правительство Тэй Лиора, по некоторым сведениям, намерено вступить с нами в союз, — ответил на вопрос Натэй Комура. — Что до Файяда, не возьмусь говорить наверняка. Возможно, они будут сопротивляться.
— Если даже так, это уже ничего не изменит, — заметил Оми. — Когда будет покончено с сопротивлением на Карне и Дженге, главные силы нашей экспедиционной армии освободятся, и мы сможем переправить на Тэй Файяд не меньше двухсот тысяч солдат. На острове, как и повсюду в Тэй Анге, есть те, кто вступят с нами в союз. Нас не остановить, а ксаль-риумцы крепко завязли в Ивире.
— Они проявляют странную пассивность, — сказал Натэй. — После боя в Ивирском море флотилия Дэвиана Каррела так и остается возле Кехребара и ничего не предпринимает. Не похоже на принца Дэвиана.
— От флота там зависит уже немногое, — предположил Масахиро Оми. — В основном, предстоят наземные операции, так же, как нашей армии на Тэй Анге. А армейское командование Ксаль-Риума никогда не отличалось склонностью к спешке.
— Допускаю, что ксаль-риумцы ждут, пока обстановка в Лакрейне не накалится настолько, что султана Ажади сбросят с трона его собственные подданные, — добавил начальник разведки. — Но, пока Ксаль-Риум бездействует, кое-чего, наконец, добилась Восточная Коалиция. Заключено соглашение о военном сотрудничестве между Геаларом, Каннивеном и Ниалленом. Все три державы постановили создать соединенную флотскую группировку, которая будет базироваться на островах Дукон.
— На границе между Ангом и Геаларом… — констатировала Ниора. — Вы уверены, Натэй?
— Да, командующая Сетано.
— Седьмой отдел не сообщал ничего подобного, — проворчал Оми. — Хотя они наверняка в курсе событий. Проклятая секретность. Порой мне кажется, что люди Мио Тинга настолько дорожат своими драгоценными тайнами, что не поделятся даже с теми, кому знать их необходимо.
— Какие силы войдут в это соединение? — уточнила Ниора.
— Не могу сказать, тайрё. Возможно, восточники еще сами не решили.
«У геаларцев девять линкоров и два авианосца, — прикинула Ниора. — Пять линкоров и два авианосца у ниалленцев, шесть линейных кораблей у каннивенцев. Если им удастся склонить на свою сторону остальных, а этого исключать нельзя, они могут собрать армаду, превосходящую по численности Объединенный Флот вдвое!»
— Все развивается по сценарию одиннадцатого года, — прокомментировала женщина. — Тогда геаларцы, ниалленцы и каннивенцы тоже действовали заодно. И первыми ввязались в драку.
— Надеюсь, — заметил Натэй Комура, — ныне события все же будут развиваться по иному сценарию.
— К счастью, сегодня в Коалиции даже меньше единства, чем было тогда, — сказал Масахиро Оми. — Почти невозможно поверить, к примеру, что Анадриэйл забудет о своих претензиях к Геалару. Можно предположить, что восточники так ни на что и не решатся, а все их действия будут сугубо демонстративными.
— Это было бы идеально, — согласилась Ниора. — Но в жизни редко что-либо бывает идеально. Однако здесь мы ничего не можем сделать, это работа для моего брата, а не для меня. Морита и его друзья из дипкорпуса тут способны решить больше вопросов, чем весь Объединенный Флот. Возможно, и нам предстоят, кхм… некие действия демонстративного характера. Мы выведем корабли в море, поблистаем пушками, дабы Коалиция задумалась, так ли она хочет воевать с нами. Собственно, мы уже это делаем.
— Да, командующая, — не стал возражать Масахиро. — Можно сказать и так.
— Ну, что же. Если это все…
Комура кашлянул.
— Есть еще кое-что, что я обязан сообщить вам, командующая Сетано. Наедине, если возможно.
— Хорошо. Масахиро, вы можете идти.
Когда Оми удалился, Ниора откинулась на спинку стула и протянула руку за стаканом с горячим чаем. Вернее, чай был горячим, когда его принесли. Женщина вздохнула.
— Никак не избавлюсь от этой привычки, сколько ни старалась, — посетовала она. — Наверное, уже и не получится.
— И как долго вы пытались? — осведомился Оми.
Ниора коротко рассмеялась.
— Лет тридцать. Ну, так что вы хотели сообщить, Комура?
— Это касается вашего знакомого, тайрё.
— Вы про коммодора Тагати? — насторожилась Ниора Сетано, и Натэй кивнул.
— Да, появилось нечто новое.
Ниора поставила пустой стакан обратно на поднос. Про Ису Тагати и его Шестнадцатый Отдел она уже успела подзабыть. После встречи в Риогиру адмирал Сетано ни разу не пересекалась с Ису Тагати, коммодор никак не напоминал о собственном существовании, и с острова Тэххо не приходило новых известий. Ниору это устраивало. Чем бы ни занимался отдел коммодора Тагати, Объединенный Флот это больше не затрагивало, подводная лодка «Аозаме» благополучно вернулась в базу и стояла на приколе. У командующей было достаточно забот и помимо загадок Шестнадцатого отдела, и этот вопрос вылетел у нее из головы. Но Комура никогда ни о чем не забывал.
— Что вы узнали? — коротко спросила Ниора.
— Ничего определенного об острове Тэххо или работе Шестнадцатого отдела, тайрё, — ответил тот. — Но недавно Ису Тагати появился на Тэй Дженге. С ним еще несколько человек из его группы. Один из них, как ни странно, геаларец.
— Как вы все это узнали, Натэй? — удивилась тайрё.
— Почти случайно, адмирал Сетано, — Комура не стал вдаваться в подробности; Ниора не настаивала. — Тагати и его подчиненных доставил на Тэй Дженг военный транспорт «Имагуми».
— Но что делать Ису Тагати на Дженге? — нахмурилась женщина.
— Мы не знаем, и что они делают на Тэххо, — сказал в ответ Комура. — У меня есть на Дженге несколько человек, на которых можно положиться. Прикажете проследить за Тагати?
Ниора помедлила, потом покачала головой.
— Нет. Не стоит. Думаю, это дело нас не касается. Скажите своим людям, Натэй, пусть оставят Тагати в покое, но, впрочем… будет нелишне, чтобы они держали ухо востро. Просто смотрели и слушали, ничего больше. Если Шестнадцатый отдел как-либо проявит себя на Дженге, нам не помешает знать об этом заранее.
Кехребар. Сафири.Амадин Ролан скривился, когда музыкант выдал особенно резкую и гнусавую ноту. Инструмент, на котором он играл, назывался «тлаат» и выглядел, как большая флейта, на которую зачем-то было нанизано несколько упругих кожаных шаров разного размера. Надувая щеки и сжимая поочередно то один, то другой шар, ивирец выводил тягучую мелодию, а две полуодетые, смуглые девицы с диковинными прическами подыгрывали ему на небольших круглых бубнах. Мелодия казалась Амадину довольно неблагозвучной, а может, была просто непривычна для слуха ксаль-риумца.
— Брр, — передернулся Феран Кайрен. — Если это в Ивире называют музыкой, я начинаю понимать, почему мы с ними за пять веков так и не научились уживаться мирно.
Амадин пожал плечами и заметил:
— Ты просто не слышал ниалленских тамбаринов. В сравнении с ними, тлаат еще не так страшен.
— Я не музыкант, — молодой гайонец потянулся к стакану с охлажденным аржусом, затем снова обернулся на ивирца с тлаатом и зримо содрогнулся. — И очень рад этому, — завершил он.
Заведение, называвшееся «Кадаз», было вместительным — часть посетителей заняла столики внутри, но большинство расположились снаружи, под матерчатыми навесами. Все они были ксаль-риумцами — флотскими офицерами в черно-золотой форме или армейскими, в серой. Ивирцев-посетителей Амадин не видел вовсе. «Кадаз» был одним из ресторанов, который разрешалось посещать ксаль-риумцам. За поварами здесь постоянно присматривали. Разумная предосторожность — Амадин помнил эпизод на Инчи, когда владелец ивирской харчевни пытался отравить имперских моряков. Большинство ивирцев смирились с оккупацией, но не все. Нападения на ксаль-риумцев происходили и здесь; хвала Юнидеусу, нечасто. Но несколько имперских солдат погибли, и кое-кого из ивирцев взяли под стражу или вовсе поставили к стенке.
Кайрен махнул рукой, подзывая слугу. Молодой парень с жиденькими усами поспешил к их столику и согнулся в услужливом поклоне. В его взгляде Амадин Ролан не заметил ненависти — только затаенная надежда на лишнюю монету от «господ офицеров». К счастью для ксаль-риумцев, среди ивирцев таких оказалось гораздо больше, чем тех, кто готов был выстрелить в спину или приправить олумом блюдо с едой. Официанты в «Кадазе» не говорили по-имперски, но хозяин заведения вышел из положения, напечатав меню, где каждое блюдо было пронумеровано и подробно описано. Посетителям оставалось только отметить нужный номер. Кайрен заказал салат из маринованных морских рачков и отварной райзы, Амадин ограничился аржусом со льдом. Проклятая жара напрочь убивала аппетит. Идущий от гавани ветерок несколько смягчал зной, но это приносило лишь символическое облегчение. Лето было в самом разгаре, хотя здесь и зимой не особенно прохладнее. Магнос, имперский континент, располагался в самых жарких широтах — экватор делил его пополам почти с идеальной точностью. Но Кехребар не намного ближе к полярному поясу, и здесь тоже большую часть года царит убийственная жара. Исключительно мерзкое место, чтобы воевать, но, как и странно, ксаль-риумцы и ивирцы сходились здесь в боях неоднократно на протяжении столетий.
— Иногда я завидую агинаррийцам, — высказал Амадин вслух свои мысли. — Говорят, у них такой жары не бывает никогда. Не лучшая погода для войны, это уж точно.
— Да мы и не воюем, — проворчал Кайрен и выругался. — Пармикул! Мы сидим на Кехребаре, пьем аржус и слушаем этот вой. И гадаем, сколько еще это продлится!
— В Палатиане считают, что спешить теперь некуда, — высказал свое мнение Амадин.
— Палатиан! — напарник снова скривился. — Там много что уже думали. Вот и додумались… до «Черного дня», — произнося последнюю фразу, он все же понизил голос, так что расслышал сказанное только Амадин.
Феран Кайрен не был одинок в своем мнении о верховном командовании, раздающем приказы из столицы. После мрачных событий ночи с первого на второе Лета, авторитет Штаба и самого Императора Велизара III среди ксаль-риумских моряков был не на высоте. Ивирцев ненавидели и презирали за вероломное нападение, но и в адрес своих Магистров звучали упреки. Кто-то, как Феран, высказывался только в кругу друзей, но находились и те, кто не пытались скрывать свое мнение. Среди команд ксаль-риумских кораблей, как и всюду, были приверженцы юстиниатов — Партии Справедливости, возглавляемой Альгором Бернсом — и после взрывов в порту Сафири их голоса зазвучали громче. Некоторых их них, попавшихся на агитации среди матросов, уже отправили прочь с Кехребара. Других осудили на штрафные работы, а наиболее рьяных арестовали. И все равно, агигаторы, рискуя оказаться в карцере и под судом, продолжали говорить с матросами. Вопреки запретам командования и угрозам наказаний, сторонники Партии Справедливости распространяли среди команд свежие выпуски «Путеводной звезды» и листовки с политическими карикатурами. Амадин был наслышан, что на некоторых кораблях, втайне от офицеров, по ночам происходили собрания юстиниатов и их приверженцев. Даже недавняя победа не заставила сторонников Партии Справедливости притихнуть.
В Западной эскадре их слушали немногие, моряки любили и уважали своего префекта, который был также и принцем династии. На «Тамарии» несколько дней назад сами матросы даже выдали офицерам одного из своих, позволившего себе слишком дерзкие высказывания по поводу императорской семьи и префекта Дэвиана Каррела, а еще пару человек с других кораблей основательно отделали. Среди пилотов авианосца юстиниаты-агитаторы также не нашли поддержки. Но на кораблях Восточного Флота они действовали успешнее. Амадин Ролан не был удивлен: люди, видевшие, как лучшие корабли погибли за одну ночь, и потерявшие тысячи своих товарищей, не могли не задаваться кое-какими вопросами относительно имперской власти, допустившей подобное.