«Только надо бы не забыть потом узнать, когда у моей невесты день рождения! – тотчас же подумал я, ставя себе зарубку на память. А затем, покосившись еще раз на баронессу Кантор, добавил к этому: – А приключение в спальне Мэджери мне стоит немедля забыть, как страшный сон. Забыть напрочь! Чтоб когда–нибудь самому случайно не проговориться!»
От дальнейших объяснений с невестой меня спасли явившиеся за мной служащие Охранки.
— Прямо традиция уже какая–то нехорошая складываться начинает, – так и не позавтракав, мрачно пробормотал я, усаживаясь в любезно поданную мне карету с эмблемой Третьей управы на двери.
Полчаса спустя мы прибыли на место. И уже вскоре я предстал перед ас–тархом Кованом, в кабинет которого меня ввели сопровождающие.
— Сэр Кэрридан ди Стайни по вашему распоряжению доставлен! – кашлянув, сообщил старший серомундирник из отправленных за мной, привлекая внимание погруженного в чтение ас–тарха, который словно и не замечал нас.
А я, прислушиваясь к негромкому бормотанию Кована, которое при желании можно было разобрать, стремительно краснел.
— Не подлежат восстановлению шестнадцать чугунных фонарных столбов и пять фигурных гранитных тумб… полностью вытоптаны цветочные клумбы малого сквера… повреждена ограда восьми усадеб… покусан патруль городской стражи… разбужено и поднято средь ночи более десятка тысяч горожан… – вот что читал с листка высокопоставленный серомундирник.
Вздохнув, ас–тарх аккуратно отложил в сторонку этот листок. Помассировал большим и указательным пальцами правой руки переносицу. И только потом обратил свой взгляд на меня. Посмотрев грустно–грустно. А потом неожиданно бросил, явно в сердцах:
— Сэр Кэрридан, поезжайте вы уже драконов бить, личей или еще какую–нибудь погань изводить, а?..
— Скоро поеду, – вспыхнув и поиграв желваками, буркнул я. И, уязвленный безмерно словами Кована, отрывисто спросил: – Это все, что вы желали мне сообщить?
— Практически, – устало вздохнул ас–тарх, который тоже, похоже, мало спал в эту ночь. – Можете быть свободны. – Но когда я, круто развернувшись, вознамерился выйти прочь, он остановил меня негромким возгласом: – Только вот это возьмите…
— Что это? – отрывисто спросил я, подойдя к столу. Взял из рук серомундирника узкую полоску бумаги, но даже не взглянул, что на ней написано.
— Постановление о взыскании с вас штрафа в размере девяти тысяч семисот двадцати золотых ролдо в возмещение причиненного Лайдеку и его жителям ущерба. Который должен быть внесен в городскую казну в течение трех дней, считая с сегодняшнего.
— Ясно…
Проглотив ругательства и бросив на моментом прикинувшегося тряпкой беса многообещающий взгляд, я вымелся из кабинета. Где обругал поганую нечисть последними словами.
«Что, скотина, срубил по–легкому денежку?» – злобно обратился я к нему, исчерпав запас ругательств.
Бес обиженно засопел, но промолчал. Сам, похоже, в расстройстве пребывал из–за того, как наш легкий доход огромным убытком обернулся.
«Ведь ровно столько, сколько поимели с этого дела, самим теперь из своего кармана заплатить придется! Вернее, из моего, так как твоих денег на это не хватит! – продолжал бушевать я. А в конце зло присовокупил: – Ну, скотина, теперь ты у меня пахать как проклятый будешь! Пока весь убыток не возместишь! В стократном размере!»
У беса аж уши поникли от таких речей, и он, разинув пасть, воззрился на меня, шокированный.
Я и сам, впрочем, тут же смущенно хмыкнул, сразу сообразив, какую загнул сумму, непомерную даже по меркам транжиры–беса, для которого деньги что вода. Да, погорячился я малость… Но отыгрывать обратно не стал, а категорически заявил, еще и округлив затребованное до круглой цифры:
«Да, ровно миллион золотых!»
«Миллион?!» – ахнул едва не брякнувшийся с моего плеча бес.
«Именно, – оскалившись, подтвердил я. И, озаренный одной хорошей мыслью, добавил, добивая поганую нечисть: – А пока ты не возместишь нанесенный ущерб в оговоренном размере, никаких личных средств у тебя быть не может! – После чего сразу же деловито предложил: – Так что давай – гони свою заныканную часть срубленных вчера на тотализаторе денежек!»
«Вот еще!» – фыркнул моментально опомнившийся бес и, скрестив на груди лапки, гордо задрал пятачок. Явно намекая таким образом, что никаких денег я от него не дождусь. И вообще все убытки – исключительно мои. А доходы, понятно, только его личные.
«То есть ты отказываешься?» – уточнил я.
«Именно!» – важно подтвердил бес. И еще посмел, скотина, нагло осклабиться. Явно передразнивая меня.
«Ну все, мое терпение лопнуло! – вскипел я, окончательно выведенный из себя этим прохвостом. И зло бросил: – Думал, из тебя что путное выйдет. А приносишь ты один только вред! Так что хочешь не хочешь, а придется тебя извести!»
«Да я же все тебе на пользу! Да я же…» – тут же вскинулся рогатый, кажется, искренне возмущенный моими словами.
И резко заткнулся, так как я аж зубами от такой непередаваемой наглости заскрипел.
«Все, хана тебе, бес! – прорычал я. – Быть тебе, скотина, прикроватным ковриком!»
Но это мое грозное обещание ничуть не устрашило поганца. Он и ухом не повел. Фыркнул только насмешливо.
«Что, совсем не боишься?» – зло оскалившись, вопросил я.
«Ничуть! – заявил совсем потерявший страх бес. Да еще и эдак пренебрежительно махнул лапкой: – Было бы кого бояться… – И брякнул: – Только не самого бесправного во всех трех мирах существа!»
«Кого?!» – опешил я.
«А… – раскрыла было пасть, чтоб ответить, поганая нечисть, да быстро опомнилась и заюлила, уходя от ответа: – А того самого! Бесправного!» – И сердито засопела, явно досадуя на свою обмолвку.
«Ладно, с этим потом разберемся, – нетерпеливо махнул я рукой, понимая, что сейчас от рогатого ничего не добьешься. И зловеще протянул: – А пока продолжим то, с чего начали…»
«А может, забудем? – миролюбиво предложил бес. И с нескрываемым превосходством выдал: – Все равно мне все твои угрозы не страшны. Потому что лапы у тебя коротки до меня добраться!»
«Это хорошо, что не страшны, – процедил я. После чего поинтересовался у нечисти: – А почем у вас в Нижнем мире «Искры Тьмы» идут? Если в бесовских шкурах их оценивать?»
«Ну… – растерялся в первый миг рогатый. А потом уверенно заявил: – Ты этого не сделаешь! Не станешь с демонами связываться! Это же вразрез с твоими дурацкими принципами идет! – И для вящей убедительности, явно чтоб заставить меня позабыть о пришедшей в голову идее, поспешно добавил: – Да и обуют демоны тебя, остолопа! Сдерут шкуру с первого попавшегося беса, сунут ее тебе, и все. Они же нас практически не различают!»
«А кто тебе сказал, что я буду заключать договор с демонами? – удивился я. И, покачав головой, вкрадчиво молвил: – Нет, бес, я поступлю проще. С самыми наичестнейшими существами уговорюсь. С твоими соплеменниками! Я им «Искру Тьмы», а они мне… либо десять тысяч любых бесовских шкур, либо всего одну–единственную шкуру, снятую с одного конкретного поганца. – А затем, с неожиданно добродушной улыбкой, никак не вяжущейся со злобным выражением моего лица, поинтересовался у рогатого: – Как думаешь, что они выберут?»
Беса, судя по тому, как он вздрогнул и поежился, это явно пробрало. Определенно не страдал рогатый излишней наивностью и оттого не питал иллюзий относительно того, какой выбор сделают его соплеменники. Тут и ежу понятно, что шкуру снимут именно с него.
А я еще подлил масла огонь, окинув эдаким оценивающим взглядом беса и задумчиво молвив:
«А может, мне лучше из тебя чучелку сделать, для каминной полки? А то шкура твоя невелика, коврик слишком маленький выйдет…»
Однако и после этого беспокойно заерзавший паршивец все еще продолжал храбриться:
«Да как ты все это провернешь? Ведь сотворить нужный для связи с Нижним миром ритуал тебе не по силам! А воспользоваться чужой помощью не получится – она тебе самому дороже встанет!»
«Ничего–ничего, не переживай, – успокоил я его. Да заверил: – Есть у меня на такой случай надежный способ связаться с вашей бесовской шантрапой. Сэр Родерик в сей малой просьбице мне явно не откажет».
Бес и сдулся. На зад уселся, рог почесал и растерянно выдал:
«Ну это… Ну, чего ты так сразу… Я же не со зла… А ради пользы дела…»
Но слушать его оправдания я не стал, а сразу поставил вопрос ребром:
«Шкура или деньги?»
«Да где ж я тебе миллион золотых возьму?!» – заломив в отчаянье лапки, возопил бес.
«Что сможешь – отдашь, а остальное – отработаешь! – не купившись на эту игру, отрезал я. – Возместишь, так сказать, понесенный убыток честным, самоотверженным трудом».
«Служить тебе требуешь?!» – взвыл подскочивший рогатый.
«Ну так ты ж сам на это напросился, – философски заметил я, проигнорировав возмущение нечисти. И сказал этому прохвосту в утешение: – Да не переживай ты так, это ведь не навсегда. Отработаешь должок – и свободен. – Правда, сразу же оговорившись при этом: – Но смотри… Хоть одна подстава, хоть одна пакость с твоей стороны – вешайся сразу! Ибо спуску я тебе больше не дам! – После чего, поразмыслив, добавил еще для вящей внятности: – Выбирай, короче, со мной ты или против меня. Но в последнем случае – пеняй тогда на себя!»
После недолгого сопротивления, так и не сумев убедить меня отказаться от выдвинутых требований, нечисть сдалась. Дав честное бесовское слово возместить мне убыток звонкой монетой и помощью в делах. Единственное, очень сложно оказалось заставить беса согласиться с тем, что оценивать стоимость его полезных деяний буду я, а не он. Наверняка хотел, скотина хитрая, обжулить впоследствии меня, заявив о бесценности своей помощи! Так, чтобы вышло, что я ему еще и должен остался.
Безмерно довольный тем, что мне удалось найти управу на зловредную нечисть, я вернулся в особняк ди Мэнс. Позавтракал в одиночестве по–быстрому, а там и приятели мои благородные подтянулись. Как обещали вчера. Или вернее уже сегодня утром, прежде чем мы расстались по завершении гонок. И мы отправились в уже знакомый нам зал – фехтовальным премудростям меня обучать.
А помимо нас туда пожаловал какой–то бодрый старичок в простеньком, ношенном уже камзоле и потрепанной шляпе с высокой тульей. Ловко обогнул нас, не говоря ни слова, и – шасть к стойке с оружием. Клинок себе трясущимися руками выбирать.
— А это кто? – остановившись, спросил у меня Карл, удивленно глядя на старичка. Который, цапнув одну из наших дуэльных рапир, принялся разоблачаться, явно готовясь к поединку.
— У вас спросить хотел, – ответил я, с неменьшим недоумением наблюдая за не вызывающими двоякого толкования действиями престарелого посетителя зала для тренировок.
— Ну что, кого тут погонять, подтянуть в фехтовании надобно? – поинтересовался этот старикан, уверенно шагнув на площадку и оглядев нас хищно сощуренными глазами. – Выходи!
— А вы, собственно, кто? – спросил я у него, не спеша принимать вызов.
— Сэр Томас ди Болье, к вашим услугам! – отсалютовав рапирой, представился он. И, видя, что его имя ничего нам не говорит, сокрушенно покачал головой: – А ведь всего каких–то тридцать – сорок лет назад меня вся столица от мала до велика знала.
— Постойте–ка… – неожиданно вскинулся Айвен. И пораженно уставился на него. – Вы тот самый ди Болье?
— Ну да, тот самый, – польщенно заулыбался старичок. Сразу же, впрочем, оговорившись: – Если ты, конечно, вспомнил о мастере меча, в свое время выигравшем семь ежегодных императорских фехтовальных турниров подряд, а не о каком–то другом Томасе ди Болье.
— Но как вы очутились здесь? – изумленно вопросил Айвен, первым озвучив пришедший всем нам в голову вопрос.
— Да как–то так… – хитро подмигнув, ответил сэр Томас. И добавил внезапно: – Я ведь первым учителем был у Ральфа ди Марсио. Удар ему ставил.
— Похоже, это было очень и очень давно, – глубокомысленно заметил Лайнус, глядя на тщедушного старика. Который, сбросив камзол и оставшись в одной рубашке с закатанными рукавами, прямо блистал – кожа да кости.
— Не бойтесь, не рассыплюсь! – дребезжащим смешком рассмеялся он. И поманил рапирой: – Ну так что, учиться будем али болтать?
Посмотрев, как крепко держит оружие этот старикан, я решился. В конце концов, это же не настоящий поединок. Так что пару схваток старый мастер меча должен выдержать.
Первый бой… И я понять ничего не успел, как проиграл. Развалина развалиной этот ди Болье, а шустрый еще. Раз–раз, и кончик его рапиры уткнулся мне прямо в горло. С небрежным, можно сказать, изяществом вскрыв мою защиту и классическим ударом с замедлением в нужный момент преодолев кинетический щит.
— Слабовато, – пожурил меня ди Болье.
Я осторожно кивнул, соглашаясь. А когда мастер отступил, опуская рапиру, неторопливо разорвал дистанцию, сдвигаясь назад. Да тут же, резко ускорившись, сам сэра Томаса атаковал, рассчитывая застать его врасплох – точно как он меня.
— Дзон–н–н! – прозвучал резкий звон столкнувшихся рапир, и я чуть не врезался в старика. Мой клинок, ловко отклоненный рапирой старика, прошел над его плечом. А я получил укол точнехонько в сердце.
Остановившийся сэр Томас только свои густые седые брови сдвинул и головой покачал:
— Непросто тебе будет Ральфа одолеть, ой как непросто…
Сказал так и ну давай меня по площадке гонять! Гонять да бесцеремонно прикрикивать, моментально ошибки мои замечая и заставляя исправлять. Превратив тренировочные поединки в настоящую учебу, с этими наущениями и многократными повторами связок и финтов. Стоило мне чуть неправильно их провести – и все, пиши пропало.
Но я нисколько не был этим возмущен! Ибо мастер меча, не только сам искусно владеющий клинком, но еще и умеющий другим доходчиво нелегкую науку фехтования преподать, – это настоящая находка. Да, бесспорно, Карл и Лайнус отличные дуэлянты, но учителя они, честно говоря, никакие. Сэр Томас за неполный час в меня больше фехтовальной премудрости вложил, чем они за весь вчерашний день.
Поняли это и мои благородные приятели. Потому, потоптавшись у края площадки и посовещавшись, они решили покинуть нас. Им же еще нужно ставки сделать на исход дуэли. Пообещали напоследок, что завтра, рано утром, они заедут за мной, и ушли. А мы продолжили…
За пару часов старый мастер не только изрядно меня в фехтовании подтянул, но и, что куда важней, дал понимание того, что мне от схватки с Ральфом ожидать. Дуэль наша будет кровавой… и очень короткой. Потому как уровень мастерства виконта Жалье и мой – несопоставимы. Ведь сэр Томас обмолвился, что сейчас он боец уже не тот и не одолел бы на честной дуэли своего ученика–виконта. А я и со стариком–то не мог совладать, хорошо, если в ответ на дюжину пропущенных уколов один раз удавалось его зацепить. Да и это было сомнительным успехом. Ведь если мой удар и проходил, то я сам тоже непременно получал смертельное ранение.
Меж тем, видимо уяснив для себя мои возможности как бойца, мастер меча объявил небольшую передышку. Во время которой начал высказывать свои соображения касательно того, какую мне следует избрать тактику во время боя с Ральфом ди Марсио.
— На чистом умении ты не вытянешь бой, ди Стайни, – заявил он. – Это без сомнений. Так что я вижу для тебя единственную возможность взять верх – это ошарашить, сбить с толку виконта совершенно неожиданным и невозможным финтом и одним, максимум двумя ударами завершить бой. Но тут, несомненно, потребуется исключительная выдержка и хладнокровие. Чтобы провернуть все именно в тот единственно подходящий для уловки момент, не раньше и не позже.
— Ну, с выдержкой у меня проблем нет, – заверил я мастера. – Да и всего–то одну связку я смогу выучить и освоить. Меня вот только беспокоит живучесть виконта. Что толку от пары ударов, если мой противник не будет в результате повержен?
— Поверь, если не нанести укол, а вбить до гарды рапиру в грудь виконту, то и ему придется несладко, и биться после этого в полную силу он уже не сможет, – успокоил меня сэр Томас.
— Что ж, тогда остается только подобрать подходящий финт! – оживился я.
— Подберем что–нибудь, – кивнул старик. И, задумчиво глядя на меня, проговорил: – Что–то такое, что позволит сыграть на твоей силе и способности резко ускоряться.