– Ты имеешь отношение к его смерти? – резко подался я вперед.
– Нет, говорю же, нет, – простонал Ромуал. – Меня вообще не было в ту ночь дома. Хотя я обрадовался, когда он умер. Поскольку думал, что Райдик все отпишет любимой доченьке. А я бы нашел способ заставить ее поделиться со мной.
Определенно, от этого типа меня начинало тошнить. Я впервые видел настолько омерзительную душу, по какой-то прихоти богов заключенную в человеческое тело. В облике гигантского слизняка или мокрицы Ромуал смотрелся бы более уместно.
– У тебя есть подозрения, кто бы это мог сделать? – Я продолжил допрос, решив не отвлекаться на собственные ощущения.
– Разве только Дирон, – пожал плечами Ромуал. – Мальчишка всегда грезил о том, как раздобудет дневники прадеда и станет всемогущим черным колдуном.
Дирон, опять он. Ну почему все ниточки ведут к нему? Честное слово, мне было бы очень неприятно допрашивать родного брата Таши с применением тех же средств, которые я использовал против Ромуала. Слишком уж Дирон напоминал меня в его годы. Пока я не получил несколько очень жестоких уроков от жизни.
Пожалуй, на этом наш разговор можно было завершить. Я не сумел удержаться от искушения и в последний раз сжал невидимую руку вокруг шеи мерзавца, сидящего напротив, хорошенько его встряхнул и отпустил. Такое чувство, будто в чане с нечистотами выкупался.
Ромуал изнеможенно осел на стуле. Какое-то время хрипло порывисто дышал, приходя в себя после жестокой встряски. Но вдруг резко успокоился и умоляюще сложил перед собой руки, глядя мне в переносицу. Правильно, вряд ли он когда-нибудь рискнет по доброй воле взглянуть мне в глаза.
– Вулдиж, я предлагаю сделку, – прошептал он.
– Какую еще сделку? – нахмурился я.
– Я не знаю, что ты забыл в этом доме, – быстро затараторил Ромуал, воровато оглядываясь на дверь. – Но по какой-то причине ты хотел остаться неузнанным. Предлагаю обмен. Я молчу про то, кем ты являешься на самом деле. Ни слова не говорю про наш разговор. А ты не рассказываешь Талии, зачем я давал ей этот отвар. Соври ей, мол, я ошибся с ингредиентами.
– А ты потом, когда я уеду отсюда, вновь начнешь поить ее всякой дрянью? – мрачно поинтересовался я. – Не пойдет. Пусть знает, какую змею пригрел ее отец.
– Это еще не все, – возбужденно зашептал Ромуал, подвигаясь ближе. – Есть и вторая часть сделки. Ты можешь говорить что угодно, но я точно знаю, зачем ты здесь. Любой некромант и черный колдун душу бы отдал Темному Богу за обладание дневниками Северянина. Я помогу тебе в поисках. А ты сделаешь так, чтобы Талия полюбила меня. Уверен, это не составит тебе особого труда. Просто сломаешь ее волю и отдашь девушку мне. И тебе хорошо, и я доволен, и Талия избежит намного худшей участи. В самом деле, зачем наслаждаться ее любовью жалких несколько месяцев, пока Талия полностью не деградирует как личность, если ты в силах продлить эту связь на долгие годы?
Я молчал, полностью сосредоточившись на дыхании и пытаясь совладать с бешенством. От пелены ярости в глазах было темно. Успокойся, Вулдиж. Иначе ты разорвешь этого подонка голыми руками.
– Ну как, идет? – по-своему понял отсутствующее выражение на моем лице Ромуал. – Уверяю тебя, это очень выгодная сделка. Я почти наверняка знаю, где хранятся дневники. И в любом случае намного лучше тебя ориентируюсь в доме. И потом, я же не собираюсь творить с Талией каких-то жутких вещей. Пройдет некоторое время, и ей самой понравится делить со мной постель.
Я еще раз глубоко вздохнул и встал, тяжело опираясь на посох. Поднялся и Ромуал, протягивая ко мне ладонь и предлагая закрепить рукопожатием договор.
Нет, руку-то его я схватил, но лишь для того, чтобы дернуть мужчину на себя – так сподручнее было бить. С огромнейшим удовольствием вмазал ему кулаком по челюсти и тут же брезгливо оттолкнул. Ромуал с грохотом упал на пол, где замер без сознания. Признаюсь, смухлевал немного. Самую малость подправил удар магической силой. Но мне не было ни капельки стыдно за свое мошенничество. По правде говоря, этот слизняк заслуживал куда большего наказания.
Сразу же после этого в дверь стукнули, и на пороге возник Широн, явно привлеченный странным шумом. Замер, удивленно глядя на распростертое под ногами тело.
– Приберите тут, пожалуйста, – вежливо попросил я, перешагивая через Ромуала.
И вышел вон, ловко подхватив под локоть Ташу, которая, открыв рот от изумления, через плечо слуги наблюдала за этой картиной.
* * *Меня настолько трясло от возмущения, что некоторое время я просто шел по коридору, не особенно задумываясь над тем, куда иду. Таша едва поспевала за мной, не задавая никаких вопросов. Видимо, мой неожиданный поступок сильно напугал ее – вон как трясется до сих пор.
Немного пришел я в себя только у дверей своей комнаты. Надо же, даже не помню, как поднимался по. лестнице. Удивительно, что еще не споткнулся нигде. – Может быть, пойдем ко мне? – в первый раз рискнула подать голос Таша. – У меня стоит кувшин с водой – я не убирала его после умывания. Приведешь себя в порядок и немного остынешь.
Я неопределенно пожал плечами. Какая, в принципе, разница.
Сочтя этот жест за знак согласия, Таша распахнула передо мной дверь, приглашая в свою комнату. Я занес было ногу над порогом, но так и застыл в нелепой позе. В помещении что-то неуловимо изменилось со времени моего прошлого незваного визита. В воздухе чувствовался слабый аромат чужой магии – почти неуловимый.
Я вдохнул полной грудью, пытаясь хоть немного разобраться в своих ощущениях. Нет, не понять, что именно здесь произошло. Даже нельзя определить, какие именно заклинания творили в комнате. Пожалуй, абсолютно точно можно сказать, что не смертельные, иначе запах магии просто не выветрился бы до такой степени. Я был здесь всего несколько часов назад – слишком мало времени, чтобы остатки по-настоящему сильного колдовства успели практически исчезнуть.
– Что случилось? – встревоженно спросила Таша, поднимаясь на цыпочки и безрезультатно пытаясь заглянуть в комнату над моим плечом. – Ты что-то увидел?
– Скорее, почувствовал, – неохотно поправил я и наконец-то вошел в помещение.
Устало опустился в ближайшее кресло и замер, принюхиваясь и прислушиваясь к окружающей меня обстановке.
Следы чужого присутствия были почти неощутимы. Вроде бы и есть что-то, но только попытаешься это «что-то» вычленить из пространства, как мимолетное чувство дробится и пропадает, словно его и не было никогда. Впрочем, какую-то ниточку я все же уловил. И вела она – кто бы мог подумать! – прямо к старинному зеркалу.
– Может быть, объяснишь, что происходит? – робко поинтересовалась Таша, наблюдая за мной со сложной смесью страха и непонятной надежды на лице.
Вместо ответа я поднял один палец, предлагая немного помолчать, бесшумно встал и легким скользящим шагом двинулся к зеркалу, стараясь при этом не отразиться в нем. Это оказалось несложно – с момента моего последнего визита кто-то его развернул боком так, что в нем отражалась по большей части стена. И еще что-то…
Я растерянно моргнул, затем зажмурился и на всякий случай потряс головой, после чего рискнул вновь посмотреть в зеркало. Там внезапно мелькнула непонятная тень, отражение пошло рябью и вновь успокоилось, послушно показывая замысловатый узор настенного ковра. Показалось? Нет, клянусь моей будущей могилой, пусть останется она как можно дольше пустой, что на какой-то миг я отчетливо увидел Северянина. Неужели варвар солгал мне и на самом деле даже не собирался выискивать сведения о здешнем колдуне, который на досуге балуется вызовом демонов? Значит ли это, что его слова были лишь отвлекающим маневром, а в действительности он и не думал покидать дом, все внимание сосредоточив на моей скромной персоне – вдруг я все же решу бежать и покину его внучку в смертельной опасности?
Но это в лучшем случае. А в худшем – Северянин сам замешан в этом деле по уши. Интересно, мертвецы могут вызвать демона? И если могут, то как мне совладать с таким противником? Тогда мое положение становится не просто отчаянным, оно становится безнадежным. И все мои попытки хоть что-то сделать – лишь жалкие трепыхания рыбки, прочно попавшейся на крючок.
Уже не таясь, я подошел к зеркалу, повернул его к себе и мрачно уставился на свое отражение. М-да, как говорится, краше лишь в гроб кладут. Мною только детей пугать. Если утром я выглядел просто сильно уставшим, то теперь начал всерьез подозревать, что страдаю от какой-то неизлечимой болезни. Разве у здорового человека может быть настолько землистый цвет кожи?
– Вулдиж, твое поведение меня беспокоит. – В зеркале отразилась Таша, которая подошла ко мне и встала рядом. Надо же, а этот зловредный предмет, оказывается, пристрастен не только ко мне. Вон как девушку изуродовал: щеки впалые, скулы некрасиво торчат, а глаза подчеркнуты настолько глубокими тенями, что их вообще почти не видно.
Я обернулся и с нескрываемым удовлетворением отметил, что в действительности Таша выглядела намного привлекательнее. Нет, с этим зеркалом и впрямь творится что-то странное. Еще бы понять, что именно.
– Зачем ты ударил Ромуала? – спросила девушка, не обращая ни малейшего внимания на свое неприглядное отражение. – Он оскорбил тебя?
– Можно сказать и так, – пожал я плечами. – Твой брат пытался уговорить меня на такое мерзкое дело, что любой на моем месте счел бы это величайшим оскорблением.
– На какое дело? – насторожилась Таша.
Я промолчал. Говорить о предложении Ромуала совершенно не хотелось. Это было настолько гадко и отвратительно, что язык не поворачивался рассказать Таше о том, какой сволочью оказался ее брат. Ей ведь всего шестнадцать лет. Имею ли я право с головой окунуть ее в эту мерзость?
– Вулдиж, если это хоть как-то относится ко мне, то я должна знать! – взмолилась девушка. – Мне ведь жить в этом доме рядом с Ромуалом. Он в любой момент может вновь подсунуть какую-нибудь отраву! Почему ты не рассказал сразу, что на самом деле он дал мне не успокоительный отвар?
– Я опасался, что ты мне не поверишь, – негромко ответил я. – Он ведь твой брат, человек, который был рядом с самого рождения. А нашему знакомству всего несколько дней. Вдруг бы ты решила, что я намеренно пытаюсь очернить твоего брата. Или, того хлеще, вспылила и отправилась бы самостоятельно искать отгадку этой тайны. И лишь спугнула бы его тем самым. Стоит ли объяснять, что все это было мне несподручно. Я сам должен был разобраться в этой загадке. И разобрался, как видишь.
– Ты боялся, что я тебе не поверю? – с грустной улыбкой переспросила Таша. Протянула руку и ласково провела пальцами по моей небритой щеке. От легкого прикосновения меня бросило в дрожь, а девушка продолжила, будто не заметив этого: – Какой же ты глупый! Когда мы заключили договор, я отдала свою жизнь тебе, поклялась выполнять любые твои требования. А ты…
В последней фразе промелькнула неприкрытая горечь. Я сначала смутился, но уже через секунду взял себя в руки. Спокойнее, Вулдиж. Иначе совсем скоро эта милая девочка будет вертеть тобой, как ей вздумается.
– Тем не менее ты молчишь о том, где и с кем провела эту ночь, – жестокосердно заметил я. – И даже не думаешь, что тем самым ставишь под угрозу наши жизни. Таша, у меня слишком мало времени на расследование.
– Да-да, я помню, – рассеянно прервала меня девушка, сосредоточенно думая о чем-то своем. – В полночь случится что-то страшное, и мы с тобой упокоимся.
Я невольно передернул плечами от столь небрежного упоминания о грозящей нам опасности. Где же моя юность, когда мысли о смерти казались смешными и нелепыми? Тогда я искренне полагал, что никакая беда просто не посмеет случиться со мной. Жаль, что с этими иллюзиями мне пришлось расстаться так рано – в пятнадцать лет.
– Примерно так, – сухо кивнул я, невольно покосившись на зеркало.
– Это было бы так романтично, – внезапно мечтательно улыбнулась Таша. – Ты и я в одной могиле. Меня одели бы как невесту. Белое длинное платье, живые цветы в распущенных волосах. И рядом ты – в строгом черном костюме.
Я поперхнулся от неожиданности. М-да, забавные у девочки представления о загробной жизни. Жаль ее разочаровывать, но в действительности все будет совсем не так. После визита демона от наших тел вряд ли останется хоть что-то, просто горстка жирного черного пепла. А если что и останется, то это при всем желании не получится обрядить в погребальную одежду. Хоронить нас будут в закрытом гробу. Точнее – ее, поскольку для меня давно припасено местечко в фамильном склепе. И пусть молится высшим силам, чтобы Светлая Богиня оказалась к ней благосклонна и сразу же приняла в свою обитель. По весьма понятным причинам мне такая милость не грозит при любом раскладе. Приятного мало – скитаться неупокоенной душой многие столетия, видеть, как твое тело пожирают черви, постоянно ощущать запах разложения.
Я вздрогнул, воочию представив эту картину. Сказала тоже: белое платье и живые цветы. Какой же она все-таки еще ребенок!
– Если ты надеешься на счастливую загробную жизнь, то ее не будет, – скривил я уголки губ. – Не забывай, я некромант и частенько беседовал с умершими людьми. Вряд ли тебе понравится то, что нас ждет на самом деле.
– Как скажешь, – на удивление легко согласилась Таша. Потом наклонила голову и лукаво взглянула на меня сквозь пушистые ресницы: – Если я скажу, что провела эту ночь с мужчиной, которого не было здесь ни в ночь смерти моего отца, ни позже, когда покушались на меня, ты прекратишь свои бесполезные расспросы?
Я с кислым видом поморщился. А девушка не так юна и неопытна, как хочет казаться. Уже по ночам на свидания бегает. Впрочем, мне-то что с того? Пусть как хочет, так и забавляется. Это головная боль не моя, а ее родителей. Мачехи в данном случае.
– И чем же вы занимались? – почему-то поинтересовался я и тут же покраснел.
Сам же только что пришел к выводу, что меня не касаются похождения подопечной. Зачем расспрашивать?
– Не тем, чем ты думаешь, – звонко расхохоталась Таша. – Вулдиж, не беспокойся, твоя невеста тебе верна. Потом все поймешь.
Я скривился еще сильнее. Невеста называется. Сначала абсолютно незнакомого мужчину соблазнить пытается, даром что девственница. Потом по ночам шляется, невесть где и с кем. Ладно, Вулдиж, замнем эту тему. Все равно недолго комедию играть осталось. Пли ты раскроешь дело и отправишься обратно в свой замок наслаждаться холостяцкой жизнью, или демон поставит на всем этом безобразии окончательную точку своей когтистой лапой.
– Вулдиж. – Увлекшись невеселыми и несколько однообразными раздумьями, я не сразу заметил, что Таша перешла к активным действиям.
Она скользнула ко мне ближе, остановившись почти вплотную, положила свои руки мне на плечи и проникновенно заглянула в лицо. Я невольно сглотнул вязкую слюну, когда ее губы оказались так близко от моих. Совсем некстати вспомнился их ежевичный вкус. Нет, Вулдиж, даже не смей повторять свой подвиг. Все равно между вами ничего не может быть.
– Вулдиж, – повторила Таша и застенчиво улыбнулась. – Скажи мне, что задумал Ромуал? Я поверю любому твоему слову. Пойми, мне страшно рядом с ним. Я должна знать, к чему готовиться.
– Страшно? – заинтересованно переспросил я. – Почему страшно? Он сделал тебе что-то плохое?
– Не совсем, – уклончиво ответила девушка. – Ему помешали. Но он был очень близко…
Тут Таша замялась, опустила голову и совсем тихо завершила:
– Я бы не хотела рассказывать об этом. Это слишком… Слишком личное.
Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, о чем говорила Таша. Я воинственно нахмурился. Жаль, очень жаль, что мой удар пришелся в челюсть мерзавцу. Сейчас я бы с удовольствием направил его в совсем другое место, да так, чтобы потом неповадно было подобной гадостью заниматься.
– Если Ромуал так дурно пытался поступить с тобой, то почему ты согласилась пить отвар, который он приготовил? – не удержался я от закономерного вопроса.
Таша поморщилась и отвела взгляд. Затем глубоко вздохнула, набираясь мужества, и негромко пожаловалась:
– Он пришел ко мне якобы мириться. Утверждал, что я все неверно поняла. Мол, его приставания были лишь объятиями любящего брата, и ничего более. Естественно, я ему не поверила. Дирон, к примеру, никогда не пытался залезть мне под юбку, никогда не зажимал в углу и никогда не позволял себе откровенно сальных и пошлых шуток в мой адрес. Тогда Ромуал сказал, что у меня слишком расшалились нервы. Что я вижу грязный подтекст в тех фразах, которые любой другой человек пропустил бы мимо ушей. Словом, он был так убедителен, что я поверила его словам. И потом, это случилось сразу после первого покушения, когда я даже собственной тени боялась. Ромуал дал мне успокоительный отвар и намекнул, что после нескольких месяцев приема все случившееся покажется мне невинной забавой.