Ремигий растерянно взглянул на него – мальчишку и вправду не надо бы морозить, –они в горах привыкли, но еще и этим мучить, – хватит с него. Хрипло ответил:
? Да, и еще найди какую-нибудь одежду – моя ему велика невозможно. И лохань, что ли.
Стражник мгновенно исчез. Тварь торопливо дожевывал хлеб.
? Не торопись –еще есть.
Отрезал еще – побольше, протянул Твари. Тот осторожно взял, пальчики на мгновение коснулись пальцев воина. Ремигий дрогнул ? не надо бы забывать, что мальчишка ночью его едва не убил. Тварь аккуратно жевал хлеб, сыр был крепко зажат в другой руке. Ведь совсем голодный.
Когда стражник притащил горячую воду и где-то найденную глубокую лохань,Тварь дремал, насытившись. Они не спали всю ночь,и, если Ремигий держался еще, то глаза Твари все время закрывались. Доверие или слабость после пережитого?
От входа донеслось деликатное покашливание – у откинутого полога стоял лекарь. Воин хмуро спросил: «Как рука?» Лекарь пожал плечами.
? Ладно,помоги мне…
Лекарь немного испуганно переспросил:
? Вы сами будете с ним возиться?
Наместник цинично усмехнулся:
?Да, я думаю, мне понравится. Я хочу рассмотреть его поближе.
Тварь молча смотрел на них сонными глазами.
? Сними тунику, пожалуйста.
Сам он раздевать мальчишку не рискнул – навряд ли тот забыл, как это было вчера ночью. Тварь, завороженно глядя в глаза Ремигия, выпутался из своего невозможного одеяния. При дневном свете тело мальчишки выглядело жутко – в кровоподтеках, размазанной крови. Воин осторожно поднял мальчишку на руки, опустил в теплую воду в лохани. Тот резко вздохнул – вода попала на ссадины. Воин успокаивающе провел рукой по грязным волосам, ? все хорошо. Лекарь предостерегающе сказал:
? Осторожнее, не надо, чтобы вода попадала на повязки.
Воин кивнул,велел:
– Поддержи его.
Тварь снова провалилися в сон – он был сыт впервые за несколько дней и не мог не засыпать. Воин тихо усмехнулся. Смешной острозубый мышонок. И, опустив глаза вниз, увидел жуткие ссадины и глубокие царапины на внутренних поверхностях бедер. Боль, стыд за отданный приказ… Ненависть. Страшная ненависть к самому себе – ведь когда-то мечтал примирить тварей с Империей. А потом – убитые послы, захлебывающийся кровью друг. Затяжная война, дети, сражающиеся против воинов Империи, невозможность их победить. Этот несчастный мышонок – ведь они его уже не примут после всего, – и он пошел обратно к своим, это понимая. Если только… это не игра. Твари ведь намного умнее, чем о них думает Империя. И вполне могли пожертвовать одним существом для своих целей. Рука, удерживающая мальчишку, заметно дрогнула – Тварь мгновенно раскрыл глаза, вопросительно посмотрел на Наместника. Детский полусонный взгляд. Ну, этим-то уже не обмануть. Тварь вздрогнул – рука воина коснулась его плеча.
? Сможешь сам искупаться?
Тварь покорно начал тереть кожу на руках и почти мгновенно заснул снова. Воин покачал головой, осторожно начал сам отмывать кровавые потеки, грязь, из-под которой все больше и больше проступали синяки. Его приблуды тоже сильно избиты. Надо же – погибли обученные старшие воины, а мальчишки, подобранные на дороге, выжили. Потом надо спросить. Лекарь тихо сказал:
? Господин, волосы бы отмыть.
Воин кивнул, нагнул голову Твари вниз, плеснул водой, с волос потекли потоки грязи, кровавые ошметки. Тварь тихо зашипел, но продолжал дремать. Интересно, малыши-Твари все ведут себя как зверьки? Надо будет Ярре спросить, – у него был одно время. Он касался тела мальчишки, стараясь на него не смотреть, – следы вчерашнего становились все более ясными. И все же видел достаточно, – следы старых ранений, выпирающие косточки, он был очень истощен. Подкормить, порадовать игрушкой –интересно, во что играют… Да уж, – играют, – человеческими жизнями. Тварь отчаянно зашипел, – в глаза попала вода, попытался вырваться. Воин успокаивающе сказал: «Да все уже, все…»
Отмытые волосы оказались светлого цвета, мягкие как паутинка. Лекарь осторожно завернул Тварь в одеяло, тихо сказал :
? Его перевязать надо, повязка на боку промокла
? Лекаря кусать опять будешь или позволишь перевязку сделать?
Тварь широко открыл глаза, оскалил зубки, но глаза улыбнулись. От входа послышался голос Ярре:
? Господин, позвольте поговорить с Вами…
Ремигий поднял голову и встретился c тревожным взглядом сотника.
? Ладно, перевязывайтесь без меня…
Ярре отвел воина от палатки. В сторонке смирно стояли его приблуды. Воин кивнул на мальчишек:
? Как они?
Ярре усмехнулся:
? Пытаются заслужить твое прощение. Думают, что ты их наказал переводом ко мне.
Ремигий усмехнулся в ответ:
? Меньше мордобоя будет – ты же своих не бьешь?
Ярре кивнул, но не улыбнулся.Неловко сказал :
? Господин, они рассказали кое-то интересное…
Воин молча смотрел ему в глаза – он понял, о чем будет разговор. Ярре осторожно продолжил:
? Они сказали, что их захватили почти в самом начале боя, причем сразу обоих и уволокли в горы. Там был еще один отряд, в бой он не вступал… Господин, твари знали, что это засада. И обмен был запланирован сразу…
Наместник глухо спросил :
? Что ты хочешь мне сказать?
Ярре молчал.
Боль, жуткая боль в груди. Да, он знал это, почти сразу понял. Чтобы Тварь заговорил и улыбнулся. Начал есть их еду. Так легко поддался врагам. И что теперь делать – убить, чтобы не замучили потом? В палатке Наместника столько интересного. И вдруг спросил :
? Ярре, малыши-Твари – они все на зверьков похожи?
Ярре ошалело ответил:
? А твой на кого похож?
И с ужасом :
? Господин, простите…
Отчаянная, горячая боль в груди. Так больно. Но… Можно убить безболезненно, меч пройдет так, что он просто захлебнется кровью раньше, чем что-либо поймет. Но боль от входа острия в тело все равно почувствует, ? ему ли не знать, –сколько раз пытались убить. Худенькое тело, мышонок замученный. Тварь.
Воин глубоко вздохнул:
? На мышонка. Что на это скажешь? А твой был на кого?
Ярре тихо ответил:
? Господин, позвольте,я вам расскажу про моего…
Воин кивнул, сел прямо на землю. Кто бы подумал, что так будет – просто нет сил стоять. Ярре пристроился рядом. Приблуды мгновенно испарились из поля зрения – поняли, что дело серьезное. Ярре тихо сказал:
? Они все имеют что-то от зверей – неуловимое. Но это надо, чтобы Тварь захотел это показать или, – когда совсем худо и у них сил нет скрывать свою сущность. Мой был похож на лисенка, – он показал свою форму через пару месяцев, а до этого грыз мне руки при каждом кормлении, до плеча искусывал, вцеплялся зубами и перехватывал все выше и выше. Бить я его не мог, а он добра не понимал, постоянно кусался и царапался. Молча вцеплялся, как только я поближе подходил. И почти не ел. Ночами плакал от голода, не спал и продолжал кусаться. Но ваш не может быть мышонком: он воин, его форма какая-то другая. Господин, он очень умен и очень опасен – он ведь сумел вас заставить себя жалеть, он ? из знати, а ведет себя, как рядовой звереныш.
Воин тихо спросил :
? Ты убил своего?
Ярре отрицательно покачал головой :
? Нет. Через два месяца он сбежал из дома и в саду провалился в цистерну для сбора дождевой воды. Выбраться не смог, сломал руку. Я его искал сутки, потом услышал плач в отдаленной части сада – он и не звал на помощь, просто плакал. Едва вытащил – он уже даже кусаться не мог. А вытащил, рассмотрел, – рыженький лисенок, носик остренький, рыжие волосы. Пытается зубами меня прихватить и плачет от боли. Тогда я увидел его настоящую форму. Потом ему стало полегче, и он снова стал прежним. Они молочко очень любят, Господин. Редко, видимо, пьют, но я его на молочко приручил – он перестал кусаться.
Воин тихо спросил:
? Где он теперь?
Ярре вздохнул :
? Исчез через полгода – просто я вернулся с задания, а его дома нет, двери открыты. В горы ушел, наверное. Я его и не узнаю, если даже в бою увижу – они меняются. А ваш красивый – они ведь настоящее лицо не показывают, то, что мы видим – это что-то вроде маски для отвода глаз, только глаза остаются прежними.
Воин глухо сказал :
- Ты можешь понять ,сколько ему лет? Лекарь говорит, что около шестнадцати – но он ведет себя, как малыш.
Ярре хмуро ответил :
? Господин, зачем Вам это?
И отшатнулся от яростного рыка Наместника:
? Я спросил, отвечай!
Ярре пожал плечами:
? Да, лет шестнадцать будет. Судя по телу…
И вдруг отчаянно вспыхнул – понял, что сказал. Наместник жестко сказал :
? Это был мой приказ. Ты его выполнил. Вина – целиком на мне. Я понял твое предупреждение. Иди пока. Мне подумать надо.
Ярре как-то беспомощно взглянул на него, но воин уже пошел к палатке.
Ремигий осторожно вошел внутрь. Лекарь мирно сидел возле койки, Тварь, видимо, спал. Воин подошел поближе: мальчишка раскинулся на койке, голова закинута назад, горло не защищено, по изголовью рассыпан целый водопад светлых волос. Так просто – ударить сейчас в незащищенное горло, увидеть, как струей хлестнет кровь…
…А нужно ли? Как-то не хотелось. Разве его жизнь так уж нужна Империи и самому ему, чтобы сейчас вот так просто уничтожить смешного мышонка? Интересно, кто же он в настоящей форме? Просто не хотелось убивать. Хватит – и так много крови, ? его сотня, отряд Твари. Интересно, скажет ли свое имя или придется придумывать? Даже если так, – и все это направленное воздействие тварей, – то почему хотя бы в конце жизни не пожить по-человечески, хоть с какой-то привязанностью?!
Тварь открыл глаза, встретился взглядом с Наместником и сжался в комок, глаза сузились,? понял. Еще бы не понял, – он, несомненно, умен, – так сыграть на чувстве вины Наместника. И суметь пережить все то насилие, на которое в бешенстве решился воин. Воин устало сказал:
? Зачем вы все это придумали, почему ты…
Тварь молчал, губы надменно кривились: да, вот оно – настоящее лицо, – он из высших тварей. Воин тихо продолжил:
? Ярре рассказал, что моих мальчишек забрали сразу после начала боя. Зачем тебя-то так?
Тварь попытался сесть, но снова упал на спину. Воин поморщился:
? Ладно, сейчас-то не играй. Я не хочу тебя убивать.
Тварь тихо зашипел, потом с трудом все-таки приподнялся, сел, откинул рассыпавшиеся волосы назад. Лицо безобразно кривилось, губы отчаянно закушены. Воин молча смотрел на него. И вдруг Тварь прижал руки к лицу, беззвучно затрясся в рыданиях. Наместник продолжал бесстрастно смотреть, только внутри боль не уходила. Да, бывало, предавали, и не раз, но зачем этого-то так?
Тварь с трудом простонал:
? Лучше убей сразу – я все равно тебя в живых не оставлю. Ты-ы…
Воин тихо спросил:
? Слушай, а форму мышонка ты показал мне специально? Чтобы пожалел? А если бы нет?
? К-какого мышонка?
Воин терпеливо повторил:
? Ну, когда сыр ел, сжимался в комочек.
Тварь молча смотрел на него, потом ответил:
? Так ножа же не было, как же было отрезать. Есть очень хотелось.
Ремигий тяжело вздохнул, потом неожиданно спросил:
? Хочешь чего-нибудь поесть сейчас?
Тварь растерянно взглянул на него, неуверенно кивнул.Воин отошел к столику, нарезал мяса, хлеба, нашел кусок сахара – кто-то постарался развлечь господина. Потом тихо окликнул стражника:
? Слушай, попроси Ярре – пусть найдет немного молока, здесь деревня рядом…
Тот кивнул,исчез.
Лекарь благоразумно не вмешивался – молча наблюдал за ними, потом осторожно спросил:
? Господин, если я не нужен Вам сейчас, разрешите мне уйти – надо еще перевязки закончить раненым…
Наместник кивнул.
Они остались вдвоем – Тварь неуверенно смотрел на Наместника – хотя он и искусал лекаря, но тот для него служил защитой от гнева воина. А Наместник сейчас был взбешен – по-хорошему, ему надо было безболезненно прикончить Тварь и избавиться от всех бед, но поднять руку на твареныша он не мог. Знал ? как, и умел убивать безболезненно, но увидеть, как мертво потускнеют синие глаза – не мог. В груди по-прежнему стояла горячая боль, ярость. Поэтому он так медленно и собирал еду для Твари. Тот сидел неподвижно, только изредка поглядывал на воина из-под рассыпавшихся светлых волос. Мышонок маленький.
Воин вдруг улыбнулся – но что же делать, если он увидел в Твари мышонка – и по-другому уже его не видит. Даже если он – враг и хорошо обученный воин. Тварь попытался спустить ноги вниз, встать, чтобы подойти к столику, и осел на пол – еще очень слаб. Наместник только тяжко вздохнул, бить себя в грудь и кричать, что жесткость была ненужной – глупо. Он просто собрал все на блюдо и подошел к Твари, сел рядом с ним на пол:
? Ладно,давай есть.
Мальчишка неуверенно смотрел на него. Наместник сидел очень близко, без оружия, руки заняты блюдом с едой. Ремигий вдруг засмеялся:
? Эээ, я все вижу и убить себя не дам!
Тварь сжался, ожидая удара. Воин только покачал головой. Жестокая боль потихоньку отступала –решение было принято. Пусть так, ожидая удара каждое мгновение, но просто пожить рядом с этим забавным созданием, придумать имя, напоить молочком. Он не смирится и не смягчится – не водят отряды слабые твари, но просто дать ему хотя бы отъесться.
Не хотелось убивать, просто не хотелось. Хватит. В бою – это одно, при покушении на жизнь –возможно, а просто так – чтобы обезопасить себя, – зачем? Не так уж ценна эта жизнь – один Наместник, другой, – в этой проклятой богами стране ничего не изменится. Не надо было лезть сюда. Куда как проще завоевать, чем удержать. Таак, вот за такие мысли Имперский совет точно бы снес голову с плеч и без всяких тварей!
Тварь неуверенно протянул руку к кусочку мяса, вопросительно посмотрел на воина. Тот кивнул:
? Да, конечно, бери.
Мальчишка осторожно взял хлеб, кусочек мяса, начал понемногу откусывать. И снова воин усмехнулся – ну мышонок, самый настоящий мышонок. Сжался в комок – видимо, слишком близкое соседство воина его беспокоит, и потихоньку грызет острыми зубками еду. Даже если это умное воздействие, направленное на то, чтобы забрать недоверие воина, то сделано очень хорошо. Тварь, несомненно, правильно оценивает его настроение и умело пользуется любой возможностью. Но боль ушла, в груди появилось чувство тепла. Воин даже не заметил, как губы сложились в улыбку. Пусть хотя бы так.
Снаружи раздался негромкий голос Ярре:
? Господин, я принес молока…
Воин быстро поднялся, подошел к откинутому в сторону пологу у выхода – Ярре держал в руках кувшинчик с молоком .Ремигий засмеялся:
? На крыльях летал?
Ярре отрицательно покачал головой:
? Нет, мальчишки сбегали в деревню сразу после нашего разговора.
Воин напряженно спросил:
? Что, так ясно было мое решение?
? Нет, я и сам молоко люблю. Просто принесли от усердия несколько кувшинчиков. Осталось немного.
Воин уже откровенно съязвил:
? Ярре, с чего вдруг такое усердие у моих приблуд, по два – три раза в день лупил за лень.
Сотник серьезно спросил:
? А сейчас, после всего – стал бы бить?
?Нет – они же единственные уцелели, поэтому и тебе отдал. Ну уж если они у тебя после всего в деревню побежали, – то тебе честь и хвала.
? Господин, что Вы решили?..
? Не хочу убивать – просто не хочу. И не дам, если что, никому другому это сделать…
Ярре промолчал, потом вздохнул. Воин осторожно потянул его внутрь палатки:
? Все-таки посмотри – кто он? Какая форма?
Ярре осторожно прошел подальше, присмотрелся – Тварь продолжал жевать, но, видимо, почувствовал чужой взгляд, повернул голову и внезапно шарахнулся в сторону – уж что ему там привиделось, поднос отлетел в сторону, еда рассыпалась по ковру. Воин приглушенно выругался. Мальчишка сидел на полу среди разбросанной еды, судорожно дыша и напряженно глядя на них. Сотник усмехнулся:
? Господин, у вас поселился страшный зверь – это элефант…
Ремигий разочарованно переспросил:
? Ты не успел увидеть?
Ярре продолжал улыбаться:
? Успел. Вы правы – это лесной мышонок. Но это форма для защиты. Не понимаю пока, кто он в действительности. Но это позволяет ему смирять Вас, уж извините.