Я подавила вздох, отогнала от себя мысли о том, что меня ждет. Ведь обещала же дать себе возможность просто насладиться последними днями, общаясь с родными. А то, что скрыла от них… Со временем они простят и поймут. Я просто очень-очень их люблю. Непоседливых и шумных, таких родных и необыкновенных. Маму, которая иногда обещает за проказы погонять всех метлой. Тетушку Ренату, готовую участвовать в любой детской шалости. Да даже бабушку Руфину, постоянно читающую нотации о хороших манерах, забывая, что все мы – ведьмы! Какие тут могут быть правила? Лишь интуиции доверяем.
Папа продолжал рассказывать о соревнованиях магов, а я изредка куталась в теплый пуховый платок. Подарок на прошлый праздник Ледяной полночи от мамы. И как она сама выдерживает холода? Такая хрупкая, нежная…
Здесь, в Тиратуне, зимы особенно холодные и суровые. Мороз кусается, жжется, стужа пробирается в любую щелку, но и красота такая, какой нигде не найдешь! Снег тяжелыми шапками лежит на ветках, переливается, словно сделан из звездного света, под ногами скрепит. Елки закутаны, словно в шали, некоторые так вообще спрятаны по самую макушку в сугробах. А небо какое… чистое и ясное, голубое настолько, будто его кто-то раскрасил самой яркой краской, какую нашел.
Но стоило оказаться возле дома, как мне навстречу высыпали все, кто в нем находились. Обнимали, целовали, хором расспрашивали про дела и как добралась. И когда я оказалась в маминых объятьях, захотелось даже расплакаться, но этот порыв я подавила.
Если кто-то спросит, как прошли следующие два дня, то я вспомню с трудом. Мы украшали дом как снаружи, так и внутри, создавая при помощи магии разноцветные огни. Из леса принесли елку и обвесили игрушками, сделанными своими руками. Я знала историю каждой из них. Косолапого мишки, подаренного мне отцом на пятый день рождения, звонкого колокольчика ярко-синего цвета, который смастерила в прошлом году на радость одной из младших сестер, серебряной пыльцы, собранной с листьев эдельвейсов с особую ведьмину ночь. Горы от нас не так уж и далеко, поэтому каждую весну мама и отец отправляются добывать эту красоту. Она служит основой для любого приворотного зелья, но часть всегда остается на праздник Ледяной полночи, становится особым украшением. Это традиция, которую никто никогда не забывает.
Еще мы лепили снеговиков, играли в снежки и пекли многочисленные пироги. Отец с другими мужчинами занимались готовкой мяса и будущим фейерверком. Он случался всегда после полуночи. И каждый раз заставлял нас поражаться папиному дару. То огни рассыпались, открывая перед нами историю о русалке и принце, то пылали, рассказывая о любви ведьмы и зельевара. Даже жаль, что в этот раз я не увижу его сказку.
За четыре часа до наступления Ледяной полночи я расставила подарки для близких под елкой, осторожно вложила в сверток отца и мамы – письмо. Я могла уйти, не прощаясь, но не объяснив почему – нет. Осторожно пробралась в свою комнату наверху, оделась и выскользнула из дома.
Безумно хотелось, чтобы сейчас кто-нибудь проводил хотя бы до опушки леса, а еще больше – увидел бы, заставил рассказать о своей тайне, остановил… Но я не могла позволить себе подобной слабости. Прикрылась чарами отвода глаз, чуть ли не бегом бросилась к лесу. И остановилась, когда дыхание совсем сбилось. Отдышалась, оглянулась на деревню, так заманчиво сверкающую разноцветными огнями, а потом направилась по тропинке глубже в чащу.
В лесу было тихо и спокойно. Луна серебрила светом деревья, снег сверкал и искрился. На старой яблоне, где оставались ранетки, расселись снегири, лакомясь. Утоптанная тропинка вывела меня сначала к реке, скованной льдом, а потом и к опушке, окруженной соснами. Я задела одну из мохнатых лап, за воротник чуть не попал снег. И, не став мешкать, вышла на поляну. Мороз крепчал, сделав щеки красным, покрыв инеем ресницы, но я не стала применять никакую магию, позволяя себе радоваться даже холоду. Помолилась Судьбе-Матушке, попросила помочь родным смириться с потерей, защитить и оберегать, а потом стянула варежку.
Узор был прежним, ярким и холодным. Не неси он в себе мою скорую смерть, так посчитала бы красивым. Я приложила вторую ладонь к метке и прошептала заветное слово: «Откройся»!
Взметнулись снежинки, завьюжили, подхватили и совсем неласково швырнули меня в сверкающий портал.
Я вывалилась из него кубарем, мгновенно оказавшись в сугробе. Отряхиваясь и пофыркивая, встала на ноги и удивленно уставилась на профессора Ритара, стоящего в десятке шагов от меня прямо на окраине незнакомой поляны, которую укрывали ели да клены.
– А что вы тут делаете? – поинтересовалась я.
Логично же, правда?
– Хотел задать тебе тот же вопрос, – спокойно ответил он, поправляя капюшон плаща. – Ну так что?
Я нервно оглянулась, вспоминая, что портал должен меня вынести к Снежному лорду, которого в поле зрения не наблюдалось, и прикинула, что сбежать от профессора Ритара не получится. И от его расспросов тоже. Вздохнула и показала ладонь с меткой.
Он вытаращился на меня, выругался. Странная реакция.
И вот какое ему дело до моей беды? Не понимаю.
– Вам стоит уйти, – заметила я.
– Это почему же?
– А не догадываетесь? – не удержалась я. – Снежный лорд тут наверняка окажется с минуту на минуту.
– И не боишься его? – вдруг спросил профессор Ритар. – В нем ведь снежная магия невиданной силы бьется. Заморозит так, что о смерти молить будешь.
– Ее ли надо бояться? – гордо вскинув голову, спросила я. – Гораздо хуже перестать быть собой, поддаться трусости, забыть о смелости, чести, верности.
Профессор Ритар задумчиво посмотрел на меня, словно впервые увидел.
– Достойный ответ, – тихо заметил он.
И вот зачем судьба мне послала эту встречу? Непросто так же! Но боюсь, на эту загадку я уже не найду ответ.
Профессор Ритар вдруг сделал медленный осторожный шаг в мою сторону, его плащ засиял, став белоснежным, сверкающим, как снег на деревьях. Еще один шаг – и вспыхнули темно-синие глаза, словно напитались невиданным огнем. Шаг – и черные волосы с синеватым отливом стали меняться, наливаясь цветом. В них засеребрились белоснежные прядки. Снова шаг – и вырвалась из рук сила, окутала меня снежинками. И последний шаг мужчина сделал, окончательно преображаясь. Изменились черты лица, стали острее. Губы показались тоньше, чем раньше, еще заманчивее.
Он склонился надо мной так, что почти коснулся губ, заглянул в глаза, и я чуть не перестала дышать. Вспыхнула, окутанная мощью и силой мужчины, о котором ходили самые жуткие легенды, растворилась в синей бездне его взгляда. И все еще не верила в происходящее. Ошеломленно хлопала глазами, не в силах двинуться с места. Профессор Ритар, мой преподаватель по боевой магии, и Снежный лорд – одно лицо! Скажи мне такое хоть кто-то, рассмеялась бы! Но его дыхание щекочет кожу, порхающие снежинки заканчивают свой последний путь на моих приоткрытых губах, и нет даже ни малейшего сомнения, что происходящее нереально.
А Снежный лорд просто смотрел, пил меня взглядом, словно хотел пробраться в самую душу, зачаровывал, а потом… усмехнулся и выпрямился. Молча и явно наслаждаясь моим ошеломлением, протянул руку. И она вопреки всем сказкам оказалась горячей и надежной, когда я вложила в нее свою ладонь.
И мгновенно взметнулась метель, пряча мир в белизне. Подняла меня с мужчиной, понесла неизвестно куда. Я не кричала – сил от страха не осталось, я сделала еще большую глупость – вцепилась в мужчину, обняла, прижалась щекой к его груди и не рискнула отпустить даже тогда, когда метель, словно смеясь, исчезла.
– Раздевайся до нижней рубашки, – приказал Снежный лорд, выпутываясь из моих объятий.
– Зачем? – прохрипела я.
Мой взгляд снова встретился с его, и от бури, что рождалась там, мне уже негде стало прятаться. Я молча скидывала одежду, он делал то же самое. И почему-то страха я не чувствовала совсем, только странное предвкушение, словно в ожидании… чуда. Глупость, конечно. Наверняка Снежный лорд проведет сейчас какой-нибудь жуткий ритуал, вытянет из меня силу, и на этом все и закончится. А я даже не смогу сопротивляться. Нет такого права у избранной его магией. Да и не позволит подобного сам Снежный лорд.
– Волосы распускай. Ленты ни к чему… сейчас. На тебе может остаться только одна вещь.
В его голосе звучала какая-то странная злость, словно я мужчину чем-то раздражала. Так и хотелось огрызнуться и напомнить, чтобы вел себя повежливее. Еле сдержалась.
Стою теперь босая, пытаясь в полутьме незнакомой комнаты рассмотреть очертания предметов, пока мужчина стягивает сапоги. Подошел, чуть склонился, пронзил взглядом. Я же смотрела на него, гадая – чудятся мне голубоватые узоры на теле или нет. Словно кто-то кисточкой нарисовал. И ведь не спросишь… А любопытство так и гложет, так и гложет… Тяжело быть ведьмой, кто бы спорил.
– Сейчас я нас перенесу.
Хм…
– Не сопротивляйся тому, что я буду делать.
Это чему же?
Но спрашивать я не стала, лишь как-то привычно вложила свою ладонь в его руку. И стоило взметнуться уже знакомой метели, как я снова обхватила мужчину за плечи. Сделала это теперь не из страха, все вышло само собой. Словно под каким-то проклятьем, которое мне не снять, прижалась к его груди, слушая, как бьется сердце. А пальцы сами заскользили по плечам, пытаясь нащупать узоры, которые я толком не рассмотрела в полутьме.
Думать об обряде, который меня ждет, и о смерти, не хотелось. В объятьях Снежного лорда почему-то оказалось тепло и уютно. Мухоморики сушеные, я, кажется, схожу с ума.
Какое же неправильное чувство! И от этого еще более восхитительное.
Метель утихла, и я оглянулась, так и не разжимая объятий. Вокруг стены, сделанные изо льда, переливаются, будто в глубине прячут свои секреты. Пол же наоборот припорошен снегом, от чего ощущение – словно стоишь наполовину в сугробе. Ни колон, ни арок, ни алтарей… И где мы?
Когда в нишах стен вспыхнули свечи, я разглядела письмена, которые горели в толще льда. Они были настолько древними, что я не знала, о чем рассказывают. И снова чуть не умерла от любопытства. Даже губу прикусила, чтобы не спросить Снежного лорда. Он все еще давал мне возможность рассмотреть обстановку и немного прийти в себя после перемещения.
Но радовалась я недолго, мужчина выпутался из моих объятий, вскинул руку вверх, и в нее слетелись снежинки, парившие в странном зачарованном зале. Обернулись в белоснежный кинжал с серебряной рукояткой. Снежный лорд резанул себе по запястью, громко произнес два слова. И мне показалось, они эхом отразились от стен, преобразили пространство. Не могло же это место, которое по непостижимой причине мне кажется сказочным и чудесным, откликнуться на звук его голоса? Или дело именно в словах?
Пространство вокруг нас подернулось пеленой, замерцало. Лорд решительно сократил расстояние в два шага, которое нас разделяло, а потом склонился и накрыл мои губы своими. Признаться, я ожидала чего угодно: он воткнет мне нож в сердце, заморозит так, что перестану чувствовать даже боль, выпьет до дна мою силу… Но целовать... Нет, это уже на грани добра и зла.
Прикосновение было нежным, осторожным, изучающим. Снежный лорд словно пробовал мои губы на вкус, боясь то ли спугнуть, то ли чего-то еще мне неведомого. А потом, явно убедившись, что я его не отталкиваю и не бегу прочь, сделал поцелуй глубоким, жадным и страстным.
Я не смогла не ответить на эту бурю его чувств. Мир перевернулся, растаял в белоснежной кутерьме, разом обрушились небеса, а реки, скованные льдом, вырвались из оков зимы. Я чувствовала себя одной из этих рек, потому что таяла, стонала в его губы, ловила дыхание мужчины и не могла остановиться. Кожа стала чувствительной, вспыхивала под прикосновениями Снежного лорда, обдавала жаждой. И делиться с ним этим огнем было как-то до безумия правильно.
Когда он остановился, я все же была не в силах это сделать, то прижал меня к своему плечу. Голова кружилась, ноги подкашивались, руки дрожали.
– Почему тут так темно? – хриплым, не своим голосом поинтересовалась я.
– Тебя интересует только это?
– У меня миллион вопросов, – честно созналась я.
Мужчина издал смешок.
– Пожалуй, мне придется на них ответить. Удивительно, что ты не начала задавать их раньше. Все ведьмы любопытны от природы, а уж ты… Сейчас тьма исчезнет, потерпи.
И словно в подтверждение его слов, вокруг стало светло. Я ошарашено смотрела на происходящее. Письмена на стенах пылали ярко-синим огнем, по залу гуляла метель, затушив свечи, по ногам полз холод, но не обжигал, а ластился, как бродячий пес. И я точно знала, что все это значит. Снежный лорд выпустил силу. Только почему она меня не убила?
– А ты ведь совсем не боишься, Снежинка, – спокойно заметил он.
– Как ты меня назвал?
Я развернулась и ойкнула, осознав, что перешила с ним на «ты» и стою в одной рубашке перед полураздетым мужчиной.
– Снежинка, – ласково отозвался Ритар. – Но если не нравится, могу придумать что-то другое. Хотя тебе идет это прозвище. Волосы, словно серебро, глаза, как звезды поутру, что сверкают в горах Арадорна, а губы сладкие, как дикий мед.
И вот что я ему должна ответить? Щеки горят, губы опухли, а ноги стали мерзнуть.
– Может, мы уже пройдем это ваш жуткий ритуал? – не удержалась я.
– И что же жуткого в моих поцелуях? Ты ответила вполне искренне, – удивился он.
Так это и был обряд? А почему тогда я жива? Ничего не понимаю! Опять.
Снежный лорд нахмурился, скрестил руки на груди и поинтересовался:
– Неужели и ведьмы верят в страшные сказки, что сочиняют люди?
– Никто из предыдущих девушек не вернулся, – тихо ответила я.
– Еще бы! Как сознаться-то, что они не такие, какими их считают окружающие?
– То есть?
Мужчина обреченно закатил глаза и фыркнул, от чего стал снова похож на профессора Ритара, к которому я давно привыкла.
– Слышала что-то о Снежных лордах помимо людских страшилок, где мы налево и направо всех убиваем по самым невероятным причинам?
– Почему же невероятным? Вам сила нужна, а где ее брать, как не из человеческого сердца?
– Мне нужна сила? – искренне поразился Снежный лорд.
Схватил за плечи, развернул и показал на бушующую метель, которая росла без всякой подпитки и заклинаний.
– Тогда зачем вам…
– Тебе, – поправил он меня. – И можно по имени, Снежинка.
Я прикусила губу и посмотрела на него, не решаясь спросить, что стало с теми девушками.
– Понятно, информации у тебя нет. Тогда слушай. Тысячу лет назад боги зимы спустились на землю и оставили в разных местах горсти самоцветов, в которых таилась сила. Ее могли получить лишь те, кто этого достоин. Смелость и чистота души, искренность и верность в первую очередь самому себе, благородство и честность. Это лишь малый набор, которым нужно обладать, чтобы найти подобное сокровище.
– И вы… ты его нашел?
– Да. В детстве, когда отправился с отцом на охоту, я наткнулся на пещеру. Случайно споткнулся, упал, а самоцвет сам в руки скатился откуда-то с потолка. В нем была заложена великая сила. И я пытался его оставить в пещере, но разве боги позволят отказаться от их дара? Мне только их проклятья не хватило для полной радости. Я долго прятал самоцвет, собирал по крупицам сведения, как владеть его мощью, пока не наткнулся на свитки в одном древнем хранилище. К тому времени он…
– Зачем тебе девушки? – не выдержала я. – И что стало с кристаллом? И где мы находимся? Зачем нужно было меня целовать?
– Смотрю, моя Снежинка превращается обратно в ведьму.
– Чья Снежинка? – прохрипела я.
– Моя, – спокойно заметил он и очаровательно улыбнулся.
Несчастное сердце вздрогнуло, ухнуло и забилось чаще.
– Кристалл растаял, впитался, превратился в узоры, – ответил мужчина, как-то быстро переводя разговор на другое.
И теперь я понимала, почему он пользовался чарами отвода глаз и изменения внешности. Людей пугает все неизведанное. Они и ведьм-то боятся, хотя ни одна из нас не станет кому-то мстить или насылать гадости. Времени да силы жалко тратить. Да и отдача такой будет… А уж неизвестный маг, прекрасный, как древний бог зимы, с огромной силой… Да на него либо охоту устроят, либо он в порыве гнева всех уничтожит. У любой магии есть цена, Снежный лорд свою платит.