Хозяин заметил недоумение на его лице. Он подошел к топчану и улегся на него спиной, всем своим видом показывая, что вот так надо делать. Что это – именно то действие, которое является единственно правильным в данной ситуации. Гость так не считал, но старик проявил настойчивость. Резко вскочив со своей лежанки, он еще и еще раз показал на нее рукой, чтото при этом говоря. Казалось, он был недоволен то ли непонятливостью, то ли медлительностью своего гостя.
Что было делать? Выполнять причуды старичка или, возможно, снова оказаться на улице, в окружении враждебно настроенной толпы с топорами и косами? Конечно, он выбрал первое.
Молодой человек сначала осторожно приблизился к топчану. Впрочем, «приблизился» – слишком сильное слово для этого действия. Правильнее было бы сказать, что он сделал шажок. Или даже полшажка. И сразу же оказался около лежанки.
Затем он сел, проверяя, не провалится ли топчан под его весом. Этого не произошло. Видимо, топчан был сделан из цельного куска дерева. И Михаил решительно лег на спину. Его ноги при этом свешивались на пол.
Старик вздохнул с явным облегчением. Как вздыхает учитель, которому наконец удалось донести смысл урока до самого неспособного ученика.
Он приблизился к лежавшему на топчане гостю и больно схватил его за плечо, потом начал трясти и чтото сердито выговаривать. Какимто шестым чувством Михаил уловил смысл сказанного. Или ему показалось, что уловил. Он подумал, что его просят расслабить мышцы. Молодой человек сделал это. Догадка была верна – рука оставила плечо в покое. Затем старик показал на глаза. Гость нахмурился, пытаясь понять еще и это. Хозяин хибары вздохнул, прикрыл свои глаза и так стоял несколько секунд. Потом он снова их открыл и вопросительно посмотрел. Смысл был ясен. Михаил закрыл глаза, рассудив, что, если чтото будет происходить, он сможет открыть их в любой момент.
Старичок издал какойто звук и затих. Затем раздался шорох, и снова – тишина. Некоторое время ничего не происходило. А потом чтото случилось.
Именно «чтото», потому что Михаил не мог описать словами происходившее. Его жизненный опыт не хранил ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего то, что он испытал.
На него нахлынули образы. И слова. И непонятные знаки. Это было так внезапно и неожиданно, что он попытался бороться и хотел приподняться с топчана, чтобы остановить этот поток. И с недоумением обнаружил, что не только не может пошевелить рукой или ногой, но даже открыть глаза. Старичок какимто образом догадался о попытке пошевелиться. Потому что резко крикнул чтото и положил руку на лоб молодого человека, словно приказывая ему лежать тихо. Поток увеличивался и словно давил на Михаила неосязаемой массой. Или, может быть, ему просто показалось, будто чтото невидимое прижимает его к топчану. Образы, слова и знаки лились рекой. Вот мелькнул колодец, ведро, девушка, его поднимающая, затем цепь, звенья цепи, рука, вращающая ворот, и многомного других, как связанных друг с другом, так и совершенно независимых образов. Каждый из них сопровождался словом или даже несколькими словами. Слова впечатывались в память. Он чувствовал, что, несмотря на поступление все новых образов, он не в состоянии забыть предыдущие, уже показанные ему. Это доставляло ему новые мучения, но он был не в состоянии ничего поделать. Михаил потерял счет времени и надеялся лишь на то, что этот невыносимый напор образов, знаков и слов, насильственное усвоение которых отнимало его покой и свободу мыслей, рано или поздно ослабеет и прекратится. Он оказался прав.
Поток иссяк столь же внезапно, как и начался. Некоторое время Михаил еще лежал на топчане, а потом старичок толчками и резкими словами заставил его встать. На этот раз мышцы повиновались молодому человеку. Он приподнялся.
И сразу же отметил: чтото было не так в словах старика. Не так, как раньше. Михаил попытался проанализировать свои ощущения до и после непонятной процедуры и обнаружить различие и внезапно осознал, в чем дело. Если раньше слова старичка казались ему чепухой и он воспринимал лишь интонацию, то теперь он учитывал и смысл. Михаил понимал сказанное!
Глава 3
Знакомство с необычным
Будь твои способности больше, это был бы уже не ты.
Наемник Торк – очередному бездарному воспитаннику
– Что же делает так хорошо одетый неуч в этой глуши? – спрашивал его старичок, которого, как выяснилось, звали ишиб Аррал.
Гостю было трудно отвечать. Он еще не свыкся с новым словарным запасом и правилами построения предложений. Поэтому ему приходилось говорить медленно, тщательно подбирая каждое слово.
– Сюда я попал неизвестным мне образом, а до этого жил в другом месте. – Михаил решил твердо придерживаться абсолютной, хотя и формальной правды.
Способ обучения новой речи путем прямого ввода в память огромного массива пар «словообраз» поразил его своей эффективностью, и он не знал, чего еще можно ожидать от этого старичка в частности и от этой местности в целом. А если они здесь умеют и считывать содержание памяти?
– Так не бывает, – ухмыльнулся Аррал. – Человек должен помнить, что с ним произошло. Если, конечно, его не ударили по голове очень сильно. Тебя били по голове, необученный ишиб?
– Я не знаю.
– Может быть, и били, – подытожил старик. – Ты производишь такое впечатление. Тебя привезли кочевники?
– Нет. А кто это такие?
– Точно били, – заметил Аррал. – Нельзя жить здесь и не знать, кто такие кочевники. Они сейчас повсюду.
– Я не видел никаких кочевников. А пришел оттуда, – он махнул рукой на юг. – Помню только, что был дома, а потом вдруг очнулся рядом с какимто полем.
Старик недоверчиво хмыкнул:
– Где же твой дом?
– Далеко отсюда, – ответил Михаил и задумался.
Действительно, где его дом? Что это вообще за место? Где в современном мире можно встретить людей, которые ни за что ни про что бросаются на одиноких прохожих с косами и топорами? И вообще почему здесь нет ни машин, ни нормальных домов? Это что, в самом деле какието религиозные отшельники, обладающие паранормальными способностями?
– Как же далеко? – уточнил старик. – В Раниге хотя бы? Или в Томоле? Может быть, даже в Фегриде?
– Мне ничего не говорят эти названия. А выто сами кто? Вы отшельники, да? Считаете, что нельзя пользоваться благами цивилизации? Как некоторые мормоны?
Старик недоуменно нахмурился:
– Какие отшельники? Какие цивилизации? Какие мормоны? Ты спрашиваешь, почему мы не живем в городах? А кто будет тогда пахать, если все переберутся в город? Тебя, наверное, ударили еще сильнее, чем я думал. Что ты будешь жрать, если все деревни исчезнут?
Аррал явно обиделся.
– Прости, – сказал гость, вытянув вперед руки, – я не хотел тебя обидеть. Никак не могу понять, где я оказался. В том месте, где я жил, нет таких деревень…
– Какие же есть?
– Ну, более современные…
– Вот заладил, – вздохнул старик. – Деревня наша его не устраивает… Ты что – дворянский сынок?
– Нет, – недоуменно ответил тот. – У нас вообще нет дворян.
Это заявление произвело впечатление.
– Чтото я не слышал о таких странах, где бы их не было, – прищурился старик. – Разве что кочевники без них обходятся. Но это же дикари!
Насчет дикарей у Михаила были свои взгляды.
– Скажи, а в какой стране расположена эта деревня? – спросил он.
– В Раниге и расположена, где же еще? – буркнул Аррал.
– А Раниг где находится? На каком, гм… континенте?
– Вот, значит, как? – переспросил старик. – Что это еще за континент? Южнее Ранига лишь горы, а за ними океан. Тарский. Севернее – королевства Томол и Кмант. Какой континент тебе нужен?
Михаил зашел в тупик. Чтото здесь было не то. Допустим, он мог не слышать о странном государстве Раниг. Также допустим, он мог не знать о существовании какихто королевств. Но ведь океаныто наперечет! Среди них нет Тарского. Среди океанов Земли его нет…
– Что задумался? – спросил Аррал. – В себя приходишь?
– Нет, – честно ответил тот. – Не прихожу.
– А занимаешься ты чем? Умеешь делать что? Ведь если не дворянин, то работать должен.
Молодой человек замялся.
– Целитель я, – подобрал он аналог на новом языке.
– Вот и врешь! – рассмеялся старик. – Поймал я тебя! Как ишиб ты необучен. Абоб этом ясно говорит. Не можешь быть целителем. Никак не можешь.
– Какой такой аб? – медленно спросил Михаил.
– Тот, с помощью которого ты управляешь ти! – еще больше развеселился Аррал.
Он явно выделял интонацией односложные слова «аб» и «ти» – скорее всего, как специфические термины. Гость решил последовать примеру хозяина, помолчал немного и заявил, стараясь произносить незнакомое слово так же, как это делал ишиб:
– Я не управляю никаким таким ти,– сказал он. – Чтобы быть целителем, это необязательно.
– Таак, – протянул старик, почесав свою бородку. – Ты не только безумен, но еще хочешь и меня свести с ума. У тебя есть аб. Очень слабый, но есть. Им ты можешь управлять ти! Хоть както, но управлять! Даже такой неуч, как ты, может это делать!
– А что такое ти? И зачем ею или им управлять? Как им управлять?
Старик смотрел на него, широко открыв глаза. Он уже понял, что перед ним сумасшедший. И радовался, что его не убили. Потому что убивать сумасшедших – очень плохая примета. Это знает каждый. Хорошо еще, что этот безумец говорит болееменее связно. Хотя и несет бред.
Аррал предпринял еще одну попытку:
– Каждый предмет на этой земле имеет ти. Когда ты управляешь ею, то можешь изменять свойства предмета. Ты что, никогда не слышал об этом?
– Нет. А что это значит – менять свойства?
Старик с досадой сплюнул на земляной пол. Но он был очень упрям и сдаваться не собирался, не докопавшись до того, кто же перед ним.
– Вот это, например, и есть «менять свойства», – произнес Аррал.
И небольшая глиняная миска, стоявшая перед ним на столе, взмыла в воздух и зависла.
Михаил утратил дар речи. Широко открытыми глазами он смотрел на миску до тех пор, пока она не вернулась на свое место. Тогда он медленно протянул руку и взял ее. Чтобы осмотреть на предмет веревочек, на которых она может быть подвешена. Их не было.
– Это что, фокус такой? – спросил он на всякий случай.
В его голове мелькнуло сразу два объяснения увиденного. Либо магнитное поле, либо система зеркал. Но откуда они возьмутся в такой глуши?
– И чем же тебя так приложили? – поинтересовался старик. – Какой еще фокус? Что ты тут несешь? Повторяю: каждый предмет имеет ти. А ты имеешь аб. Твой абможет управлять ти. Ты можешь заставить предмет взлететь, поменять цвет или форму. Хотя, конечно, не эту миску. А что– нибудь поменьше.
– Я? Могу? – переспросил Михаил.
– Ты! Ты можешь! – закричал старик, окончательно выведенный из себя. – Ты – бездарь! Ты – неуч! Но ты можешь это делать! У тебя есть аб!
– Не надо кричать, – попросил молодой человек.
Он был в отчаянии. Сначала оказался неизвестно где. Потом нашел какуюто средневековую деревню. А в ней непонятный старик запросто занимается телекинезом крупных предметов. И при этом еще утверждает, что он, Михаил, тоже может это делать. Потому что у него есть какойто аб.
– Ладно, – успокоился Аррал, – я начну сначала. Хоть ты и безумец, но пытаешься чтото понять. Буду объяснять, а ты задавай вопросы.
После разговора длительностью примерно в час гость запомнил несколько основополагающих фактов и фундаментальных концепций. Вопервых, он находился не на Земле, а непонятно где. В какомто Раниге. А мир назывался Горр. Вовторых, у каждого предмета, одушевленного или неодушевленного, здесь было чтото вроде особого поля, как бы души предмета, называемой ти. Втретьих, у некоторых людей был сильно выражен аб– компонент собственной, персональной ти, и с помощью абаможно было управлять как собственной ти, так и другими, несобственными ти. Этих людей называли ишибами. Их было не очень много, но и не так уж мало – достаточно. Для чегото. У Михаила аббыл очень слабым. Слабее, чем у многих, обладающих им. Наконец, вчетвертых, молодой человек понял, что действительно сошел с ума. Потому что всех вышеперечисленных фактов быть в реальности не могло. Он закрыл глаза руками и застыл. Его поза выражала скорбь.
Старик уже иначе смотрел на собеседника. Взгляд Аррала был наполнен чемто вроде сочувствия. Ему уже раньше приходилось сталкиваться с сумасшедшими. Конечно, не с такими, как этот, но все же немного похожими.
– Ты есть хочешь? – спросил он. – Вот, можешь перекусить.
Аррал нагнулся, доставая из холодной печки какойто горшок. И придвинул его вместе с деревянной ложкой.
Молодой человек открыл глаза. Перед ним было чтото похожее на суп. Или на соус. Помедлив, он взял ложку и начал есть с печальным выражением лица. Вкус был странный, но не неприятный. Когда закончил, то ощутил, что после еды и всех пережитых впечатлений его клонит в сон.
Старик заметил это и кивнул на топчан. А потом вышел из хибары. Михаил, подумав немного, все же прилег. Так как он не помещался на короткой лежанке, то свернулся клубочком. И так уснул.
Пробуждение через несколько часов не принесло никаких новостей. Он попрежнему был в хибаре и лежал на жестком топчане. Из крошечных окон доносился отдаленный шум, который всегда бывает там, где множество людей живут на небольшом пространстве. Он встал, слегка потянулся, насколько позволял низкий потолок, и выполз наружу через маленькую дверь. Там увидел Аррала.
– Ну что, лучше себя чувствуешь? – поинтересовался старик, изобразив на своем сухом лице подобие сочувствия.
– Нет. У меня, похоже, чтото с головой.
Аррал кивнул, соглашаясь.
– Если не считать проблем с разумом, ты выглядишь здоровым, – заметил он. – Справедливо, если будешь нам помогать за то, что мы тебя приютили.
Гость равнодушно пожал плечами. Он был в апатии.
– Ладно, вернемся к этому завтра, когда, может, тебе будет чуть лучше, – сжалился Аррал. – Иди сейчас, отдыхай. Или займись чемнибудь.
– А все же, что это за место? – решил уточнить Михаил.
Он уже начал терять надежду уловить противоречия, нестыковки в содержании подозрительно реалистично воспринимаемого бреда. Но продолжал цепляться за любую возможность вырваться из плена галлюцинаций. Поэтому сейчас он даже не знал, что и думать.
– Ты что, все забыл, что я тебе рассказывал? – спросил старик.
Его бородка прямотаки затряслась то ли от удивления, то ли от негодования.
– Нет, помню, – поспешил успокоить собеседника молодой человек. – Но просто хотелось бы знать, что тут вообще происходит. Если нельзя понять, как я сюда попал.
Аррал не возражал против очередной лекции. В данный момент ему все равно нечего было делать. Крестьянской работой он, как ишиб, не занимался, а насчет другой его никто не просил. Поэтому он попытался все подробно объяснить.
Деревня Камор, куда попал Михаил, принадлежала одному из множества захудалых королевств, разбросанных в округе. Ее положение осложнялось тем, что в этом месте обосновалось недавно одно из кочевых племен. Королевство Раниг по какойто причине ничего с кочевниками сделать не могло или не хотело. Несколько деревень оказались отрезанными от ближайших городов. А кочевники не только обложили жителей данью, что являлось для них вообщето делом привычным, но и повадились угонять молодых девушек и подростков на невольничьи рынки. Местные жители пытались бороться с этим. Им было запрещено держать оружие в собственности, и они не имели возможности вступать в открытый бой по причине малочисленности. Но они могли прятать своих сыновей и дочерей. Если жители узнавали о набеге загодя, то вся молодежь уходила в лес, а если набег происходил внезапно, дети прятались в специально выкопанных ямах, которые дублировали погреба. Впрочем, о двойных погребах Михаил узнал чуть позже.