— Конечно, умею, — к моему величайшему изумлению равнодушно подтвердил Дирк. — Скажи мне, что хочешь найти, — и я приведу тебя к этой вещи.
— Н-да? — Абальд с сомнением пожевал губами и вдруг с азартом воскликнул. — А давай проверим! Найди мне… э-э-э… Ну, к примеру, перстень. Такой массивный, очень дорогой и очень безвкусный с просто-таки неприличных размеров рубином посредине. Давным-давно его не видел. Думаю, что Чада, ну, та женщина, которая у меня прибирается, его стащила. Да ладно, не жалко, в принципе. Все равно другую несчастную на роль моей служанки я вряд ли найду.
Я думала, что Дирк смутится и скажет, будто шутка слишком далеко зашла. Но мой брат вдруг зажмурился, более не вслушиваясь в трескотню целителя, на пару мгновений замер, после чего ткнул пальцем в дальний угол прихожей. Как раз там, где вальяжно разлеглась Тиана, пользуясь тем, что про ее присутствие все позабыли.
— Что? — недовольно заворчала собака. — Я никаких перстней не крала! Делать мне больше нечего.
— Под шкафом с какими-то плесневелыми вениками, — сказал Дирк и рукавом вытер со лба испарину, выступившую настолько обильно, будто он не стоял спокойно на месте, а долго и упорно выполнял какую-то опасную работу.
— Это не плесневелые веники! — оскорбленно фыркнул Абальд, без малейших проблем поняв, о чем говорит мой брат. — Это сбор чрезвычайно редких и ценных трав, запах которых отгоняет злых духов. А откуда ты, собственно…
Целитель не завершил вопроса, который и без того был очевиден. Откуда Дирк узнал, что находится в том шкафу? Ведь он закрыт!
Абальд недоверчиво покачал головой, встал с пола и неохотно отправился проверить предположение Дирка. Пинком согнал с места Тиану. Его нога прошла сквозь призрачную псину, вряд ли причинив ей какой-либо вред. Но Тиана зло заворчала, клацнула клыками в воздухе и поспешила перебраться в другой угол прихожей.
— Ну-с, посмотрим, — с кряхтением проворчал Абальд, опустившись перед шкафом на колени и принявшись шарить под ним. Измученно пошутил, как-то странно побледнев: — Надеюсь, никакая крыса меня за палец не цапнет.
Но почти сразу замолк и изумленно округлил глаза. Вытащил руку из-под шкафа и раскрыл ладонь, на которой красовался перстень. Именно такой, как Абальд его и описал чуть ранее: большой, уродливый и наверняка безумно дорогой.
— Ну надо же! — воскликнул Абальд. После чего в упор посмотрел на слегка зарумянившегося от смущения Дирка.
— Теперь ты мне веришь? — спросил тот, горделиво вскинув голову.
— Не то слово, — произнес целитель и вернулся на место. Опять растянулся прямо на полу, улегшись на живот и легкомысленно заболтав в воздухе ногами.
— Почему ты так не любишь сидеть в кресле? — не выдержав, спросила я. Хмыкнула. — Ты прям как твой хран. Люди на то и люди, чтобы не лежать на полу без дела. Или ты и спать предпочитаешь без кровати?
— Если честно — да, — без малейшего стеснения признался Абальд. — Видишь ли, Хеда, под кроватями, креслами и прочими предметами обстановки очень любит прятаться всякая мерзость.
Я обменялась с братом быстрыми изумленными взглядами. О чем это он?
— Ну, ты никогда не просыпалась ночью от чувства, будто в комнате есть еще кто-то? — спросил Абальд. — Кто-то, кто смотрит на тебя и чего-то ждет?
— Если честно, нет, — призналась я.
— А вот я просыпался, — грустно признался Абальд. — Более того, я точно знаю, что этот кто-то предпочитает жить под кроватью. И однажды он может затащить меня в свою обитель. Поэтому я предпочитаю, чтобы в комнате не было никаких укромных щелей. Вот, например, на креслах, где ты и Дирк сейчас расположились, нет ножек. Я приказал их спилить давным-давно, когда в мой дом могли войти не только Чада и Гарольд. — Помолчал немного и добавил чуть слышно: — Впрочем, отныне Гарольду вход ко мне заказан.
Я не удержалась от искушения проверить слова целителя. Встала было, но Дирк успел прежде меня. Скатился с подлокотника, на котором расположился после впечатляющей демонстрации своих талантов, рухнул на колени и с любопытством уставился под кресло.
— Ого, а ведь он прав! — воскликнул он. — Хеда, тут нет ножек! Поэтому они такие низкие.
— Да и Чаде убираться проще, — поторопился добавить Абальд, заметив, как я на него уставилась. — Не надо, стоя на коленях, орудовать тряпкой, вытирая пыль в труднодоступных местах.
— Чудной ты какой-то, — протянула я, невольно передернув плечами.
— Гарольд бы сказал грубее. — Абальд грустно улыбнулся. — По его мнению, я псих последний и параноик. Но мне так проще жить. Намного проще, хотя не сказал бы, что я чувствую себя в совершенной безопасности.
Имя некроманта особенно гулко прозвучало в этой почти пустой комнате. Почти сразу воцарилось напряженное молчание.
За всеми этими перипетиями я умудрилась совершенно забыть про стремительное и очень неожиданное бегство некроманта! А ведь мне, по всей видимости, надо вернуться в его дом.
От этой мысли мне стало действительно страшно. Если Абальд прав, и его друг на самом деле заражен ядом отродья бога-пасынка, то не хочется даже думать, насколько опасным может быть мой визит. Пожалуй, намного лучше и безопаснее мне будет вернуться в свою крохотную промерзшую лачугу. Правда, Дирка жалко. Но в любом случае, если он рассказал правду о Найре, то дом некроманта отныне закрыт для нас обоих.
— Гарольд, — задумчиво протянул себе под нос Абальд и отправился к столику с напитками.
Судя по тяжелому винному запаху, который поплыл по комнате, когда он распечатал бутылку, в этот раз целитель решил пригубить что-то явно крепче лимонада. Он не стал утруждать себя поиском чистого бокала, просто сделал несколько глотков прямо из горлышка. Затем отошел к окну, за которым уже пламенело закатное солнце, и замер, невидяще уставившись на что-то, мне невидимое и неведомое.
— Мы ведь не вернемся в тот дом, правда, Хеда? — обеспокоенно спросил Дирк, мгновенно перестав улыбаться. Опять притулился на подлокотнике моего кресла и обнял меня, положив голову на плечо.
Я скорбно поджала губы. Опять холод, опять голод. И все зря. Моя сделка с совестью, то, что я продала свое тело некроманту…
— Конечно, мы не вернемся туда, — проговорила я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно бодрее и веселее. Звучно чмокнула Дирка в макушку, заверив: — Не переживай. Что-нибудь придумаю.
— Придумаем, — поправил меня Абальд. С тяжким вздохом глянул на меня через плечо, обронив: — Или ты думаешь, что я выгоню вас из своего дома навстречу отродью бога-пасынка? Да легче и милосерднее мне самому будет перерезать вам горло. — Подумал немного и добавил со зловещей улыбкой: — К тому же кровь маленьких невинных мальчиков используется для создания огромного количества целебных снадобий.
Дирк вздрогнул всем телом, но почти сразу расхохотался, видимо, сочтя слова своего нового знакомого за шутку.
Беда заключалась лишь в том, что мне было абсолютно не до смеха. Я уже на знала, могу ли кому-нибудь верить в этом столь жестоком мире.
* * *Закат отгорел, но в доме Абальда не стало темнее. Напротив, он зажег еще множество магических искр, явно не понимая, что это просто расточительно и глупо. Затем обошел дом, в каждой комнате задвигая плотные бархатные гардины. При этом он слишком старательно не смотрел во мрак, плещущийся снаружи.
Я наблюдала за его действиями со странной смесью веселья, удивления и раздражения. Чего он так боится? Неужели на него в самом деле некогда напало одно из созданий бога-пасынка, после чего Абальд обзавелся столь необычными привычками?
Но почти сразу я выкинула все посторонние мысли из головы, занявшись приготовлением обеда, а скорее, учитывая позднее время, ужина. Правда, в леднике на кухне, где посредством магического заклинания поддерживалась определенная температура, я нашла почти полную кастрюлю какой-то подозрительно студенистой жидкости с вмурованными в нее кусками вареного мяса. По словам Абальда, это был суп, приготовленный накануне Чадой. По-моему, женщина, по мере сил и возможностей приглядывающая за домом, просто решила не утруждать себя и сделала в одной посудине сразу и первое, и второе. Хорошо еще, что не полила сверху ничем сладким, решив таким незамысловатым образом возместить отсутствие десерта.
Впрочем, тут же в леднике я обнаружила несколько отличных сочных отбивных, только дожидающихся, когда их положат на раскаленную сковородку. А в погребе, где тоже царил яркий свет, было достаточно овощей для приготовления рагу. И я мысленно поблагодарила мою мать, которая частенько заставляла меня помогать на кухне. Как она любила повторять, каждая особа женского пола должна уметь готовить, неважно, крестьянка ли она или потомственная аристократка. Любой мужчина оценит по достоинству, если его избранница сумеет вкусно накормить его.
То и дело на кухню, привлеченные ароматными запахами, заглядывали то Абальд, то Дирк. Пару раз даже забегала Тиана, которая, если судить по приглушенному рычанию, вырывающемуся из ее пасти, отнеслась к нашему затянувшемуся визиту с явным неодобрением. Но псина помалкивала, да и я была не настроена на разговоры. Слишком о многом мне нужно было подумать. И чистка овощей подошла для этого наилучшим образом.
Итак, моя надежда в тепле и сытости дождаться весны провалилась. Понятия не имею, что случилось с Гарольдом, но в его жилище я точно не вернусь. По крайней мере, до тех пор, пока он не излечится от яда. Про Найру и ее пугающее необъяснимое поведение вообще промолчу. А еще меня очень беспокоили слова Абальда о том, что огненную лихорадку на моего брата кто-то специально наслал. А что, если мой приход в дом некроманта был подстроен? Если кто-то специально проклял Дирка, прекрасно понимая, что в поисках помощи рано или поздно, но я обязательно постучу в дверь Гарольда? Но кому и зачем это было нужно? Непонятно…
Я тщательно перемешала рагу, томящееся в кастрюле на плите, и опять замерла, углубившись в свои безрадостные рассуждения. Вспомнились слова Дирка о том, что Найра назвала имя Кеймона Регаса. Мог ли племянник почти всесильного королевского наместника быть замешанным во всем этом? Наверное, мог. Но я не понимала причин, по которым наше скромное даже не существование — выживание — заинтересовало бы настолько могущественного человека. Если мы с братом чем-нибудь помешали Кеймону, то намного проще и быстрее ему было бы приказать нас убить. И в тот же вечер этот мир покинули бы две души, устремившись на долгожданную встречу с родителями…
Я раздосадованно тряхнула волосами. Как и обычно при воспоминании о гибели родителей к моим глазам подступили слезы. Нет, сейчас не время и не место рыдать. Посмотрим, что будет дальше. Пока Абальд вроде бы не горит желанием выгнать меня и Дирка на мороз.
«Но вполне может статься, что он потребует от меня ту же плату, что и Гарольд чуть ранее», — печально завершила я.
Пойду ли я на это? Я тяжело вздохнула, точно зная, каким будет мой ответ. Увы, но пойду. Можно говорить сколько угодно красивых и правильных слов о том, что смерть лучше бесчестья, но все они теряют всяческий смысл, когда ты ответствен за жизнь дорогого тебе человека. Не ради себя, но ради Дирка — пойду. Я буду биться за каждый кусок хлеба, за каждую минуту, проведенную в тепле и безопасности. Но мой брат переживет эту бесконечно долгую зиму. Я найду способ отправить его подальше от Хельона, в теплый прибрежный город, где ему не придется бояться смерти от мороза. А что будет со мной потом — уже не имеет никакого значения. Я ведь не вылила тот ядовитый отвар, который якобы приняли мои родители. Он дожидается своего часа, охраняемый верной Артой. Я знаю, что стоит мне только кликнуть ее — и она материализуется даже в доме Абальда, обойдя все его защиты. Она наверняка погибнет после этого. Хотя нет, неверно. Храны ведь не существуют, поэтому они не могут умереть. Но свою задачу Арта выполнит. Потому что нет большей силы, чем сила обреченного, призывающего свою погибель.
— Мясо сейчас подгорит, — глухо заворчала Тиана, незаметно появившись в дальнем углу кухни.
Я очнулась и с приглушенным восклицанием принялась спасать положение. С усилием отодвинула тяжелую чугунную сковороду на край плиты, перевернула отбивные. Пожалуй, готово. Осталось только разложить все по тарелкам и подать.
Правда, при этой мысли я ощутимо напряглась. Ой, а куда, собственно, подавать еду? Пока ни в одной комнате я не видела стола, который мог бы сыграть роль обеденного. Правда, есть письменный на втором этаже, но почему-то мне кажется, что Абальд вряд ли позволит расставить тарелки на дорогом зеленом сукне. Это чревато жирными пятнами, которые придется сводить магией.
— Ты мне не нравишься, — вдруг выпалила на одном дыхании Тиана и зло оскалилась. — Ни ты, ни твой братец. От вас веет смертью!
— Ну, в последнее время и я, и Дирк часто были на пороге смерти, — неловко пошутила я, желая немного разрядить ситуацию.
— Нет, тут другое… — Тиана недоверчиво покачала мордой и вдруг отчаянно зачесалась задней лапой, протяжно провыв: — Вы принесете в этот дом смерть. Я чую это. Трагедия случится совсем скоро!
А вот теперь мне стало действительно не по себе. И не потому, что я поверила предсказанию призрачной собаки. Насколько я знала, храны не обладают способностью видеть будущее. Скорее всего, Тиана просто желала досадить мне. Абальд предупреждал, что нрав у этой собаченции тот еще.
Но я испугалась другого. Если Абальд услышит мрачное пророчество от своего храна, то вполне может выгнать нас с Дирком, несмотря на ночь и мороз. Насколько я поняла, приютивший нас на время целитель очень-очень пугливый человек. Наверняка у него есть на то особые причины, но факт есть факт.
— Типун тебе на язык, — вдруг ответил Тиане сам Абальд, в очередной раз появившись в дверном проеме. Повел носом и умоляюще посмотрел на меня, жалобно протянув: — Хеда, но хоть на этот раз все готово? Мы там с Дирком уже голодной слюной захлебываемся.
— Да, готово, — с улыбкой заверила его я. — Как раз собиралась позвать тебя и спросить, где можно накрыть на стол.
— Где накрыть? — Абальд нахмурился. Должно быть, такой простой вопрос тоже поставил его в тупик. Целитель смиренно потупился и негромко признался: — Видишь ли, обычно я трапезничаю прямо на кухне. Но, боюсь, втроем мы тут не поместимся.
Вместо ответа я обвела взглядом достаточно тесное помещение и кивнула в знак согласия. О да, эдак кто-нибудь из нас рискует в любой момент, неловко повернувшись, обжечься об раскаленную плиту. Боюсь, этим несчастным как раз окажется мой брат, на которого в последнее время обрушилось просто ужасающее количество бед. Да и жар тут стоит такой, что я вся взмокла, пока готовила.
— Если честно, я бы предпочла расположиться где-нибудь еще, — призналась я. — И прежде я бы не отказалась умыться.
И с намеком провела рукой по лбу убирая назад слипшиеся от пота волосы.
Абальд удивленно уставился на меня, но почти сразу в его глазах загорелся понимающий огонек, целитель охнул и усиленно закивал.
— Да-да, я все устрою, — заверил меня он.
Как оказалось, ванная располагалась на втором этаже — в крохотном закутке около так называемого кабинета целителя. Здесь было так мало места, что даже один человек мог развернуться с трудом. Зато я заметила огненное заклинание, наверняка безумно дорогое, которое поддерживало в огромном баке для воды определенную температуру. Стоит ли упоминать, что у ванны, как и у кресел в гостиной, тоже не было ножек и она стояла прямо на полу.
Я долго и с нескрываемым удовольствием плескала себе в лицо теплую воду. Затем завернула кран и посмотрела на себя в зеркало. Зачем-то подмигнула своему отражению. Понимаю, что в моем нынешнем положении было мало веселого, но почему-то мне хотелось верить, что жизнь налаживается. По крайней мере, эту ночь мне не придется провести в объятиях Гарольда и терпеть его ласки. А Абальд пока не выказал явных намерений выставить меня и Дирка из дома. Хотелось бы верить, что он окажется более благородным и милосердным человеком, чем его друг.
Когда я вышла из ванной в огромную комнату, залитую светом, то невольно посмотрела на рабочий стол целителя, который стоял около самого окна. Сейчас гардины были плотно задвинуты, поэтому я понятия не имела, что творится снаружи. Но почему-то мне вдруг стало не по себе. Я увидела, как плотная тяжелая ткань едва заметно колышется, словно от дуновения ветерка. Правда, при этом я не чувствовала ни малейшего сквозняка. И от этого создавалось полное впечатление, будто за занавесками кто-то прячется.