Мы помолчали, но бодрого и говорливого стихийника надолго не хватило. Прищурившись он констатировал:
— Цветы не понравились.
— С чего вы решили?
— Я, знаешь ли, неплохо разбираюсь в женщинах, и ни одна из вас не будет разглядывать с таким лицом то, что ей нравится.
Пришлось признаваться:
— Я люблю цветы, но живые.
— Эти тоже живые.
— Ненадолго.
— Ты только Вэларду об этом не говори, — попросил Витарр, все же заходя в комнату, — он очень старался. Сам все эти корзины таскал.
— С — сам?! — я ещё раз обозрела все это безобразие. — Да тут же их штук двадцать!
— Вообще?то двадцать шесть, — поправили меня.
— Но сам?то почему?
— А как иначе? Корзины доставили, а ты спишь. Кому поручать?
— Ну…
— Я бы тоже не пустил в спальню к своей женщине посторонних мужчин, даже просто корзины занести.
— Я не его женщина! — даже на кровати подскочила от переполняющего меня негодования. Упоминать о том, что еще даже не женщина, в общем?то, не стала. А то с этого станется предложить исправить это досадное недоразумение. Небось сам же за исправителем и сбегает, если он сейчас в доме.
— Конечно, конечно, — поспешно согласился знаток женской психологии, с тоской глянув на давно уже полюбившийся ему рундук. Тот был заставлен сразу двумя корзинами. Места для Витарра там не было, — об этом ему тоже лучше не говори. А то не сдержится и наглядно продемонстрирует твою неправоту.
Раздраженно фыркнув, я спрятала лицо в подушку и даже одеяло на голову натянула. От цветочного запаха начинало ломить виски, и сил выслушивать всякие «полезные» советы не было. А этот правдоруб, недовольный таким поворотом дел, возмущенно позвал:
— И что это значит?
— Уйдите, — голос сквозь подушку едва пробивался, мне пришлось трижды повторить просьбу, чтобы ее услышали.
— Вот еще. Во — первых, мы же вчера решили, что для тебя я теперь Морэм и мне не нужно выкать. А во — вторых, — одеяло потянули на себя, — я еще не все сказал. Выползай обратно и слушай меня.
— Не хочу! — вцепившись пальцами в единственное, что отгораживало меня от Витарра, я почувствовала как одеяло вместе со мной стягивают вниз, но рук не разжала.
— Отпусти!
— Нет!
— Иза!
— Что здесь происходит? — после этого вопроса в комнате воцарилась тишина.
Одеяло больше никто не тянул и я вновь заползла на подушку. Мертвой хваткой вцепившись в свое единственное спасение.
— Дискуссия, — подал голос Морэм, — проще говоря, мы спорили. Но мне, кажется, пора. Пойду я. Мы потом договорим.
Последние слова больше походили на угрозу.
Стоило только двери за ним закрыться, как на кровать кто?то сел. Вздохнул и устало позвал:
— Иза, он ушел.
Конечно, ушел, я же слышала, но вылезать не спешила. Ждала, когда и этот уйдет. Шаардан не уходил, сидел и ждал, но стаскивать с меня одеяло не спешил.
— Иза?
— Никого нет дома.
— Совсем никого? — одеяло аккуратно потянули, — а ты уверена?
— Уверена, уверена.
— Иза.
— Не вылезу, — вякнула я и дернула одеяло на себя. Лорд, не сопротивляясь, выпустил его из рук и я оказалась очень хорошо накрыта с головой, но вот ноги как?то неожиданно оказались на свободе. Пошевелив пальцами, попыталась заползти в укрытие полностью, но мне не дали.
Шаардан хмыкнул и сжал щиколотку. На секунду я затихла, отчетливо ощущая горячую ладонь, а потом он дернул. Взвизгнув от неожиданности, выпустила из рук одеяло, чтобы вцепиться в подол задравшейся сорочки.
— А говорила никого нет.
Ответила не сразу. Я прижимала ткань к ногам, и старалась держать себя в руках. Хотелось материться.
— А я не рассчитывала, что вы проверять будете, — огрызнулась в ответ, подергав ногой. Конечность лорд не выпустил, только очень внимательно проследил путь от сжатой в его руке щиколотки, до края сорочки, который я прижимала к себе значительно ниже колен и кивнул. Дыхание от этого взгляда сбилось, и мне стало совсем не по себе. Побороть смущение удалось с трудом, и я просипела:
— Ногу пустите, пожалуйста.
Просьбу мою выполнили, но порадоваться я не успела. С решительным выражением на наглой аристократичной морде, этот умник поднялся и стащил с себя камзол. Онемев от наглости, я круглыми глазами следила за этим делом, а потом, уже отползая от него, нервно поинтересовалась:
— А что это вы делаете?
— А ты догадайся, — отозвался лорд, расстегивая рубашку.
— А давайте не будем.
— Что? — он замер очень выразительно глядя на меня, — что ты сказала?
— А что непонятного? Я за цветы не продаюсь, — выдала я, патетически подняв палец к потолку.
Шаардан нахмурился, зато пуговки больше не расстегивал. Скрестив руки на груди, он мрачно сверлил меня взглядом:
— И чего же ты хочешь?
Ненадолго прислушалась к себе, потому что вопрос серьезный, с ходу на него отвечать нельзя. Прислушалась и постановила:
— Кушать, — завтрак, судя по всему, я благополучно проспала и желание мое было вполне логичным.
И пока он осмысливал услышанное, аккуратно подтянула поближе одеяло. Уж очень под его взглядом было неловко.
— Что? — моя простая мысль до лорда упорно не доходила.
— Кушать хочу, — охотно отозвалась я, а потом еще и добавила на всякий случай. — И не собираюсь становиться вашей любовницей.
— Послушай, — сделав шаг вперед, он уперся ногами в кровать, а я быстренько отползла еще дальше. Кто знает, может он мне сейчас наглядно продемонстрировать захочет, что я очень не права. Не зря же Морэм предупреждал о такой возможности. Заметив мой маневр, Шаардан помрачнел, бросил сквозь зубы короткое, но очень злое:
— Хорошо.
Подхватил камзол и ушел, хлопнув дверью. А пуговки так и не застегнул.
Я же оставшись в комнате в гордом одиночестве несколько секунд просто сидела, прислушиваясь к звуку его шагов. И только когда дверь на первом этаже со стуком закрылась за очень злым лордом, перевела дыхание.
У меня и без него было много дел, нужно было что?то делать с цветами. Первым делом, еще даже не умывшись, открыла окно, пощупала все такие же неприступные прутья решетки и вдохнула полной грудью сырой, осенний воздух.
Настроение против ожидания было замечательным.
* * *Первым делом было решено поесть. Потому что на голодный желудок решать великие проблемы цветоводства было выше моих сил.
На кухню пробиралась короткими перебежками, сама себе напоминая шпиона на задании. Шаардан, конечно, отправился по делам куда?то в город, но Морэм был все ещё где?то в доме. И вряд ли его жажда общения притупилась за неполный час.
Кралась я очень удачно, умудрившись добраться до места назначения никем не замеченной. Повезло.
На этом везение и закончилось. На кухне меня встретили тяжелыми, недружелюбными взглядами. Молодая девушка, помощница Мирты, поспешно покинула нас, спасаясь от надвигающей бури. Я бы последовала ее примеру, но есть хотелось больше, чем спасаться.
— Накормите? — улыбка вышла несколько натянутой, но вполне дружелюбной.
Элара, которая кидала на меня осуждающие взгляды, неодобрительно покачала головой, но поднялась из?за стола и зазвенела посудой. А Мирта продолжала смотреть. Не отрываясь. Следя за каждым моим движением. И молчала. Молчала пока я подходила к столу, пока садилась напротив нее, старательно разглаживала складки на платье, критично рассматривала коротко стриженные ногти, всем своим видом показывая, что меня ничуть не напрягает ее мрачное внимание.
Надолго меня не хватило.
— Что?
— Совести у тебя нет, — припечатала меня Мирта.
— А…
— Хватит над мужиком издеваться.
— У вас неверная информация, — отозвалась я хмуро, — в этом доме издеваются только надо мной.
— Отчего же он из твоей комнаты выскочил злой как все выходцы бездны.
— Это уже не ко мне вопрос, а к Аноре*.
Мирта встрепенулась, стукнула раз по столешнице костяшками пальцев, с тревогой огляделась по сторонам и набросилась на меня:
— Ты думай кого поминаешь.
— Вы же первая о бездне заговорили, — возмутилась я, старательно кося в сторону Элары. Следя за тем, как она ловко управляется с моим очень поздним завтраком, умудряясь прислушиваться к разговору.
— Не цепляйся к словам, — отмахнулась повариха, уже готовясь сказать что?то еще, но я совсем не вежливо перебила:
— Не могу. Я голодная, а когда я голодная, то очень злая. А после того, что мне ваш лорд устроил с утра пораньше, я вообще кусаться скоро начну.
— Чем же тебе цветы не понравились? — спросила Элара. Передо мной поставили тарелку с уже остывшими, но все еще очень аппетитными оладьями. Осуждающе так поставили, с легким, дребезжащим стуком. Чашку с горячим, ароматным чаем, она ставила аккуратнее, но так не менее осуждающе. Как у нее это получилось ума не приложу. Видимо, талант.
— А что мне с ними делать? — говорить о том, что именно у меня затребовал Шаардан за эти бесполезные веники я не стала, хотя очень хотелось пожаловаться. — Они же в корзинах. Плетеных корзинах, в которые даже воду не налить. Цветы скоро засохнут, но перед этим я задохнусь от их аромата. К слову сказать, они уже подвяли немного.
Мирта с Эларой переглянулись, помолчали немного — я не мешала, с энтузиазмом возвращая себе хорошее настроение, оладьи оказались удивительно вкусными — после чего девушка задумчиво протянула:
— В подсобке есть вазы. Дюжины три на любой вкус и размер. Можно поставить цветы в них. Думаю, хозяин не будет против.
— Так за чем дело встало? — из?за стола я вылезала на ходу дожевывая последнюю оладью. Сытая и благодушная, я готова была нести добро бедным цветам.
Целый день ушел на то, чтобы перебрать каждый цветок, обновить засохшие срезы, и, разбив их на букеты, разнести кувшины по всему дому. Страдать в одиночку, от обилия прекрасного в моей жизни, я была категорически не согласна.
В итоге весь дом преобразился, благодаря паре десятков ваз и неугасимому энтузиазму Элары, которая взялась помогать мне в этом нелегком деле.
С облагораживанием дома было покончено ближе к ужину. Вот только оценить наши старания было некому.
Мирта и вовсе погнала нас скалкой прочь из кухни, когда мы заявились туда с самой большой и красивой вазой, заявив, что она не потерпит на своей кухне всякий мусор. Невозмутимый дворецкий глядел на наши старания философски и лишь пожал плечами, когда мы обратились к нему за одобрением.
Витарр сбежал в город еще в самом начале нашего славного деяния и все еще не вернулся. Как и сам хозяин дома. Потому узнать их мнение было невозможно, а мнение слуг было решено считать недостаточно авторитетными.
Потому что мы собой гордились, а тихие смешки за спиной игнорировали. Ведь кого волнует, что мрачный интерьер совершенно не вязался с разноцветными, подчас до нелепости яркими, вазами, которыми мы заставили весь дом. Откуда те взялись не знал никто. Подозреваю, спроси я о них Шаардана, он и сам бы затруднился с ответом.
И только глубокой ночью, разбуженная звоном разбитого стекла, я поняла, что идея моя была, прямо скажем, не очень.
Проснулась я мгновенно, успела даже услышать легкий хруст, с которым неприятельский сапог прошелся по самой красивой вазе. О том, что это была напольная ваза из зеленого стекла, я догадалась сразу. Просто звук был очень громкий. Красоту, наведенную нами еще утром, кто?то цинично и жестоко топтал прямо у меня под дверью, именно там, где я оставила понравившуюся мне вазу, геройски отвоевав ту у Элары, которая собиралась поставить ее на первом этаже. Вот лучше бы я уступила и она сейчас стояла целой.
Несколько томительных секунд ничего не происходило, за это время я успела выбраться из постели и прокрасться к двери. А потом послышался негромкий, но хорошо различимый голос Морэма:
— Я не виноват, Вэлард, честно. Этого с утра здесь не стояло.
— Конечно, не стояло, — возмущенно согласилась я, открывая дверь. Два растерянных лорда сверкали своими гляделками в темноте коридора и, вероятно, видели, что натворили, а вот я не видела, только богатое воображение охотно рисовало мне зеленые осколки среди рассыпанных по ковру роз. А ведь там еще и вода была. Ковер было жалко, цветы было жало, да и вазу тоже, — мы тут целый день старались, делали красиво, а вы все портите.
— Что портим? — самого Шаардана я не видела, но голос у него был усталый. Он же целый день где?то пропадал, неизвестно ел ли вообще, а тут я со своим возмущением. Стало совестно. В конце концов, не так уж сильно мне эта ваза и нравилась. Помниться, там еще синяя была, ничуть не хуже. А теперь еще и лучше. Она?то целенькая стояла на первом этаже у библиотеки.
— Да ничего, — поспешно заверила я, вспоминая, где именно я видела в этом огромном доме инвентарь для уборки, — вы идите спать, я сейчас все уберу. И, это, поосторожнее, там еще три вазы стоят.
— Ненужно ничего убирать, — попросил Шаардан, — ты можешь пораниться.
— Но нельзя же все так оставлять! — как именно «так» я пока не видела, но чувствовала, что оставлять нельзя.
— Я сам сейчас все уберу, — заверил меня лорд.
— Вы? — в темноте я безошибочно нашла его серебристые гляделки и уставилась в них, очень надеясь, что выражение лица у меня сейчас скептическое, а не придурковато — удивленное. Судя по тихому смешку, надеялась зря.
А в следующее мгновение я почувствовала магию. Лёгкое, едва ощутимое прикосновение чужой силы. Ощущение пропало так же быстро как и появилось, а Шаардан удовлетворенно выдохнул:
— Готово.
— Что готово? — на самом деле меня больше интересовало, можно ли и мне как?то научиться видеть в темноте, но желание ещё не успело сформироваться в осмысленный вопрос. И любопытствовала я исключительно на автомате.
— Ты же не хотела оставлять все как было. Я убрал.
— Ага, — согласилась я, медленно опускаясь на колени. Не поверила я ему ни на миг и решила лично уличить лорда в обмане.
Где именно находятся улики я не представляла, потому поползла наугад, прощупывая густой ворс ковра. В коридоре стояла очень удивленная тишина.
Первым не выдержал Морэм:
— Иза, а что ты делаешь?
— Ищу, — пальцы нащупали влажный след уже впитавшейся воды. Кроме воды найти ничего не удалось. И розы и осколки вазы куда?то делись. Зато на моём пути появился чей?то сапог. Ну, я его, за неимением лучшего и решила исследовать.
Подниматься на ноги и смотреть в глаза широкой общественности, в лице двух лордов, отчаянно не хотелось. Поиски мои успехом не увенчались, от чего я чувствовала себя особенно глупо.
— А ищешь ты…? — любопытный стихийник не отставал.
— А какая разница, что я ищу? Все равно не нашла.
Ощупав носок сапога, уже собиралась продолжить исследование и узнать где он заканчивается, когда хозяин обуви, подхватив меня под мышки, вернул в вертикальное положение. Хозяином оказался Шаардан.
— Я же сказал, что уберу.
— Ага, — пощупав ногой мокрое пятно на полу, я все же спросила, — а как вы это сделали?
— Когда?нибудь я тебе расскажу. А теперь возвращайся в кровать.
— Ага, — с места я не сдвинулась, зато задала еще один вопрос, — а насчет убийств вы что?нибудь выяснили?
Морэм очень грустно вздохнул, разглядывая что?то у меня над головой. И как?то сразу стало ясно, что выяснить ничего действительно не удалось.
— Пожалуй, нам нужно поговорить, — решил Шаардан и начал теснить меня в комнату. Сначала я пыталась сопротивляться, но почему?то не получалось. А ведь он даже пальцем меня не тронул, просто шёл вперёд, тараня грудью и заставляя отступать.
— Ночные откровения, — оживился Морэм, возвращаясь из своих нерадостных мыслей, — как я это люблю. Давайте поговорим по душам.
— Без тебя, — Шаардан закрыл дверь прямо у него перед носом. Потом повернулся ко мне и очень удивил:
— Пообещай мне, что в это полнолуние ты поведешь себя как взрослая и умная девушка, и не станешь сбегать к своей наставнице.
Требование было странным уже просто потому, что я ни разу больше не пыталась сбежать, о чем тут же и напомнила.