— Знаю, мы с отцом бывали в Прете.
— Здорово! Расскажи, как там?
— Я плохо помню, я же была совсем маленькая, да и бывали мы в приграничных городках, где всякого понамешано, — честно призналась я.
— А я вообще никогда не покидала не то что Вираты, но даже столицы, так что ты все равно помнишь куда больше, чем я видела, — улыбнулась Тия.
Пока мы шли через парк, я искоса наблюдала за новой знакомой и старательно напрягала память, пытаясь выудить из нее детали совершенно смазавшихся и смутных воспоминаний, но собеседницу устраивало и это.
Тия выглядела… забавной. Невысокого роста, с собранными на затылке в узел светлыми кудряшками, с большими и выразительными темно-серыми глазами, она совсем не походила на фиру, а между тем Железа в ней было много, это чувствовалось очень отчетливо. Она буквально лучилась озорством и интересом к жизни, и, понаблюдав за ней немного, я поняла, что у нас есть хороший шанс подружиться. Наверное, куда больший, чем со вчерашней знакомой: в той чувствовался опыт, а с Тией мы были почти ровесницами.
Подумалось, что, наверное, не очень-то приятно не иметь возможности куда-нибудь уехать, пусть даже не очень далеко. Да, большинство людей и так всю жизнь живут на одном месте, даже не пытаясь его покинуть. Но запрет придавал этому обстоятельству неприятный привкус, а кого-то, наверное, мог подтолкнуть на сумасбродство.
Я задумалась о том, как бы повела себя в такой ситуации, но так и не пришла к какому-либо выводу. В конце концов, собеседница моя к этому привыкла и жила здесь едва ли не с рождения.
Путь наш закончился в изумительно живописном месте. Берега пруда, или скорее небольшого озерца, укутывал какой-то незнакомый мне кустарник, прячущий несколько узких песчаных пляжей от посторонних глаз. Над зеленым ковром трав поднимали свои кроны странные невысокие сосны с очень длинными иголками, и в этом уголке почти дикой природы пахло нагретой на солнце смолой и мелкими розовыми цветами, усыпавшими ветви кустов. Воздух казался густым, его кисло-сладкий привкус пьянил и бодрил одновременно, хотелось закрыть глаза и вдыхать его полной грудью, не отвлекаясь больше ни на что.
— Пойдем, налюбуешься еще! — Тия выпустила мой локоть, но поймала ладонь и потащила меня к берегу.
— Почему здесь никого нет? Такое замечательное место…
— Потому что в Верхнем дворце проживает всего двадцать две девушки, считая тебя и исключая учителей, — отозвалась она. — Почему они все должны были отправиться сюда именно сейчас? Ну и кроме того, здесь есть люди, просто на других берегах. Если ты присмотришься, увидишь, что там вон Зара плещется, она не любит плавать, поэтому всегда на мелководье. А в той стороне еще две девочки сидят в тени, кажется, с книгами. — Тия махнула рукой, и я действительно разглядела соседей. Однако девушки заметного интереса к нам не проявили и нарушить наше уединение не спешили.
— Погоди, но у меня нет купального костюма, — проговорила я, опомнившись.
— Какая ты чудная! — Тия удивленно уставилась на меня. — Зачем костюм, если это Девичье озеро? Здесь чудесная вода, как можно по доброй воле заматываться в эти тряпки и лишать себя половины удовольствия! Да еще Вечное Дитя[23] сердить. Впрочем, ты как хочешь, а я искупаюсь, — отмахнулась она и начала быстро избавляться от одежды.
Я с тоской посмотрела на играющую солнечными бликами воду, манящую прохладой, еще раз оглядела берег — и решительно последовала примеру спутницы. Глупо в такую жару сидеть на берегу, да и упоминание Тией бога подтолкнуло в нужном направлении.
Это капризное божество действительно не терпело никакой лжи и притворства, в той степени, которую не могли позволить себе люди: Вечное Дитя требовало следовать своим желаниям и не считаться с окружающими. Поэтому большинство людей относились к нему с настороженным почтением, предпочитая задабривать при случае, но искать помощи и поддержки у других богов. Бог может позволить себе своеволие и такой эгоизм, а человека подобное в лучшем случае приведет к роли изгоя, а в худшем — на плаху.
Вода оказалась неожиданно холодной; не настолько, чтобы сводило ноги, но достаточно, чтобы двигаться осторожно. Впрочем, очень может быть, что она казалась такой по сравнению с раскаленным песком и горячим неподвижным воздухом.
Но едва я зашла до середины бедра, как Тия ловко окатила меня с головой. Дыхание от неожиданности и холода перехватило, но зато осторожность потеряла всякий смысл. Спустить такое вероломство я не могла, смущение тут же оказалось забыто, и через несколько мгновений мы уже с визгом и гиканьем плескались, играли в салочки, норовили друг друга притопить или накрыть маленькой рукотворной волной. А напоследок наперегонки пересекли озеро и вернулись обратно, и в заплыве безоговорочно победила Тия. Что меня, впрочем, не задело: я плавала от случая к случаю, когда выдавалась хорошая погода и было время пройтись до тихой заводи на реке, а моя новая знакомая явно практиковалась куда чаще.
На берег мы выбрались уставшие, но довольные. Я хотела немного погреться на солнце, но Тия решительно утащила меня в тень, пугая солнечным ударом. Под сенью кустарника, на негустой суховатой траве девушка преспокойно расстелила свою тунику и уселась на нее, и мне оставалось только последовать примеру.
— Я же говорю, что костюм только мешает, — весело резюмировала Тия.
— Да, пожалуй, без него гораздо удобнее, — вынужденно признала я. — И приятней.
— То-то же! Не жалеешь, что я тебя утащила сюда?
— Конечно нет, — отмахнулась я. — Здесь чудесно, и еще я очень рада с тобой познакомиться. Честно говоря, я не рассчитывала на такой теплый прием. Райд ничего не говорил о принятом здесь обычае брать новичков под крыло.
— Наверное, просто не вспомнил, — пожала плечами девушка. — Или, может быть, когда он пришел, такого обычая еще не было? Он же старше нас, поэтому держался немного особняком. Но в любом случае, в Верхнем дворце новичков не обижают, можешь не беспокоиться.
— Это приятно. Да и, как оказалось, в Нижнем дворце не все так плохи, ужасны и опасны, тоже встречаются хорошие люди… — задумчиво заметила я.
— Это ты о ком? — полюбопытствовала Тия.
— Не бери в голову. Вечером случайно столкнулась в парке с женщиной, мы разговорились, и она произвела на меня очень хорошее впечатление.
— Да никто и не говорил, что там все чудовища, — рассмеялась она. — Просто есть некоторые особенности, к которым нужно привыкнуть и подготовиться.
— Вот и она примерно то же сказала, — согласилась я.
— А кто она-то? Вдруг я ее знаю?
— Лиа Тень Камня, — сказала я, внимательно наблюдая за реакцией Тии.
Девушка озадаченно нахмурилась, отчего вмиг стала выглядеть гораздо старше и серьезнее, чем казалась до сих пор.
— Дочь Мития Тени Камня? — уточнила собеседница.
— Не знаю, наверное. Она говорила, что ее отец живет в Нижнем дворце и привез ее с собой. Что-то не так? — насторожилась я.
— Митий талантливый и очень умный политик, он член регентского совета, дипломат, работающий с Претой. Это о многом говорит тем, кто в курсе, — осторожно подбирая слова, заговорила Тия. — Понимаешь, в традициях Преты слова почти ничего не значат, если это не клятва, и ложь для претов — обычное дело. А для того, чтобы понимать кого-то, надо хотя бы отчасти принять его обычаи, так что… — собеседница выразительно развела руками.
Сейчас, когда Тия говорила на серьезную тему, она совсем не походила на ту веселую девчонку, которая потащила меня купаться. Интересно, они тут все такие? С одной стороны, беззаботные юноши и девушки, а с другой — люди, способные вот на такое резкое преображение.
— Это ты сейчас так расплывчато сообщила, что Митий — лжец? — попыталась перевести я.
— Не совсем. Он… себе на уме и преследует свои цели. На него нельзя полагаться надолго: если он сегодня твой друг, это совсем не значит, что таковым он останется и завтра. Здесь, среди детей кесаря, есть его единственный сын и наследник, еще у него две дочери — Лиа и Мара, вторая совсем девочка еще, я никогда ее не видела. Сын — гарант покладистости, но неизвестно, что Митий предпримет после представления наследника. То есть, конечно, есть разные версии, но я бы ни одну не поставила на первое место. А из такого непредсказуемого человека плохой союзник.
— А как это относится к Лии?
— Она — дочь своего отца. Я не знаю ее близко, но, говорят, она унаследовала ум и хватку отца. Не могу сказать, что от нее надо держаться подальше, но и слепо верить ей тоже не стоит.
— Слепо верить никому не стоит, — ответила я, пожав плечами. Ничего нового или удивительного Тия сейчас не сказала, я и сама думала о новой знакомой примерно то же самое.
Об обеих новых знакомых.
— Да, пожалуй, — чуть улыбнулась девушка в ответ. — Ладно, довольно о грустном! Давай ты лучше расскажешь мне о том городе, откуда тебя привез Ив. Север и правда так сильно отличается от юга, как говорят учителя?
За подобной болтовней на берегу озерца часы дневного отдыха прошли замечательно и даже с пользой. Тия сумела ответить на вопрос, занимавший меня весь вчерашний вечер, а именно — что же будет дальше. Точнее, девушка очень убедительно и доступно объяснила, почему сейчас об этом не стоит задумываться. Она утверждала, что тяга к какому-нибудь делу непременно появится во время учебы, когда я узнаю, на что вообще способна.
Мысль была не новой, я и сама задумывалась о подобном, но почему-то те же слова, уверенно сказанные посторонним человеком, оказались гораздо убедительней собственных предположений.
— А кем хочешь стать ты, когда закончишь обучение? — полюбопытствовала я, когда мы неторопливо двигались ко дворцу, намереваясь перекусить и приступить к дальнейшим занятиям.
Тия бросила на меня странный взгляд и неопределенно повела плечами.
— Нас — тех, кто здесь с самого рождения, — готовят к службе Вирате на важных руководящих постах, мы должны стать опорой наследнику. Я, наверное, пойду под начало Даора Алого Хлыста, внутренняя политика мне пока интереснее всего. Если, конечно, не окажусь единственной дочерью какого-нибудь древнего богатого рода, тогда придется для начала вникнуть в его дела.
— Погоди, но Райд говорил, что учителя развивают ваши таланты и…
— Развивают, — весело перебила меня она, — тут он не соврал. Я, например, прекрасно рисую и трачу на это много времени. Никто не мешает мне этим заниматься и дальше, но это не значит, что я могу и хочу посвятить всю жизнь творчеству.
— А остальные?
— В голову каждому не заглянешь; тем более я не дана и эмоций не чувствую. Но все мы понимаем, что после стольких лет, проведенных во дворце, остаться в тени и отсидеться в дальнем поместье не получится. Наша жизнь — это Вирата, — уверенно и спокойно проговорила Тия. Без огня в глазах и торжественности, буднично, как нечто привычное, очевидное и не требующее обсуждений.
— И вы совершенно не сердитесь на покойного кесаря и остальных? За то, что вас отлучили от родных, лишили детства… — проговорила я, недоверчиво глядя на собеседницу.
— Если я скажу, что нам всем безразлично, это будет неправдой, — медленно, осторожно подбирая слова, ответила она. — Но и особой трагедией я это назвать не могу. Знаешь, наверное, очень правильно поступил Ив, когда начал привозить к нам ребят вроде того же Райда. Благодаря этому мы на наглядных примерах можем видеть, что о жизни, подобной нашей, многие могут только мечтать. Да и родители тоже бывают разные. Каждому, конечно, хочется, чтобы его любили, и ждали, и приняли потом с радостью, и каждый верит, что уж его-то родные — любящие и хорошие. Только мы знаем, что хороших на всех не хватает. Кто-то из нас сирота и вряд ли вообще дожил бы до этого возраста, кто-то рожден в бедной или даже нищей семье и выкуплен у родителей за гроши, кто-то рос бы в большом богатом доме один, жил по расписанию, почти не видя ни матери, ни отца, потому что во многих благородных семействах именно так заведено. А здесь… да, у нас нет родителей, но семья все равно рядом: друзья, которые ближе сестер и братьев, учителя, которые всегда поддержат и помогут. Да тот же Ив! Я не могу сказать, что он заменил нам отца, да он и не пытался кого-то заменить, но с ним… спокойно. Благодаря ему без малого семнадцать лет нашей жизни прошло в самом защищенном, уютном и безопасном месте этого мира. Может, в раннем детстве мы не понимали, чего это стоит, но сейчас нам есть с чем сравнивать.
— Благодаря Иву? Не Идущей-с-Облаками? — спросила я озадаченно.
— Защита богини просто не дает умереть. Она не оберегает от подлости и лицемерия, не разыскивает по всей стране людей, которые смогут стать лучшими няньками и самыми неравнодушными учителями, каких только можно представить. Да, остальные члены совета, вроде того же Даора, тоже участвовали в поисках, по-своему проверяли этих людей. Но перебраться в столицу и во дворец Халу уговорил именно Ив, а Пустая Клетка — едва ли не единственный, кто мог по-настоящему уберечь нас от обмана.
— А его нужно было на это уговаривать? Ив говорил, что Хале нравится во дворце.
— Сейчас, может, и нравится. Пустая Клетка — очень сильный читающий в душах, а это тяжело — постоянно знать устремления окружающих.
— Но почему он, в таком случае, живет в Нижнем дворце, где гораздо больше людей?
— Насколько я поняла из его объяснений, когда людей вокруг очень много и они постоянно сменяются, от них легче отвлечься. Получается однообразный ровный шум, к которому можно привыкнуть. А ты ведь уже с ним познакомилась, да? — полюбопытствовала Тия.
— Можно сказать и так. Он очень, очень странный! Да здесь вообще много странных людей. Он, Железный регент, этот Даор, Паучиха…
— Они все гениальны, каждый по-своему, — задумчиво отозвалась девушка. — Гениальность лежит очень близко к безумию, это две стороны одной монеты. А «хала» даже переводится со старого языка… сложно сказать одним словом, это не совсем безумие. Скорее, экстатическое помрачение рассудка на несколько мгновений. Божественный восторг, настолько сильный, что человек не способен до конца его осознать и вместить.
— Кто мог так назвать своего ребенка? — опешила я.
— Большинство людей не знают, что значат имена, — пожала плечами Тия. — Родителям просто понравилось его звучание, вот и все.
— Ты знаешь древний язык?
— Да, конечно, мы все его изучаем. И тебе тоже предстоит, не волнуйся, — улыбнулась она. — Потом, когда более-менее освоишься с другими науками.
— А как переводится твое имя?
— Тия — это «весна».
— А Ив?
— Никак не переводится, такого слова в древнем языке нет, — спокойно пожав плечами, ответила собеседница. Видя мое недоумение, пояснила: — Это не имя, это сокращение.
— А как звучит его полное имя? И зачем его сократили? — спросила я удивленно. Ивом Железного регента называли решительно все, и такое известие всерьез озадачило. Конечно, это его личное дело, но в чем разница?! — Его собственное имя означает что-то неприличное? И почему ты так странно на меня смотришь? — нахмурилась я.
Тия глядела внимательно, пристально, как будто пыталась заглянуть в голову и прочитать мысли. Она вновь казалась серьезной и собранной взрослой женщиной, много старше и опытнее меня.
— Задумалась, — коротко отмахнулась она наконец. — Знаешь, я не уверена, что мне стоит обсуждать с тобой этот вопрос. Ответ я знаю, но это совсем не мое дело, и, если хочешь узнать, спроси лучше его самого.
На этом моменте разговор неожиданно прервался, повисла тишина. Мы с Тией за время беседы успели добраться до небольшой трапезной залы, где стояло несколько одинаковых столов, каждый из которых был окружен четырьмя креслами.
В молчании мы приступили к еде — при нашем появлении слуги сноровисто накрыли один из столов. Тишина перестала давить и казаться натянутой, но, впрочем, ни о каком спокойствии речи на самом деле не шло. Я была в растерянности и смятении, в голове никак не укладывалось сказанное сейчас Тией. То есть я понимала, что она говорила, но совсем не понимала, почему такой простой вопрос вызвал подобную реакцию.
Ив на самом деле — наследник, внебрачный сын кесаря, и знание полного имени как-то может его разоблачить?!
Понимая, что вряд ли сумею самостоятельно догадаться о причинах такого поведения Тии, я задумалась, с кем можно обсудить этот вопрос. Выходило — только с Лиа. Учителя и остальные дети кесаря наверняка ответят в том же ключе: мол, не нужно лезть не в свое дело. Был, правда, еще Райд, который не стеснялся обсуждать своего начальника и возможного родителя, но его я решила оставить на крайний случай.