— Э, нет, — ответил Адриан, не сводя глаз с Ройса. — За все про все десять. Правильно? Каждому по пять?
Ройс пожал плечами и сказал, обращаясь к Трейс:
— Поскольку замок вскрывать буду все-таки я, думаю, мне должно достаться шесть монет. Но это наши дела, мы уж как-нибудь разберемся между собой. Пусть тебя это не волнует.
— Неужто это правда? Вы согласны? — спросила Трейс, сияя от счастья.
— Конечно, согласны, — сказал Ройс. — В конце концов, мы же не воры.
Трейс, свесив ноги, сидела боком позади Адриана на крупе его гнедой кобылы и мерно покачивалась в такт лошадиному шагу. Ройс обычно ехал с ними стремя в стремя и только иногда обгонял, если того требовала ситуация на дороге. Несмотря на погожий день, он по давней своей привычке опустил капюшон по самые брови.
Адриан вдруг почувствовал, что Трейс снова опасно наклоняется вперед, стараясь получше рассмотреть двухэтажный дом с желтой соломенной крышей и обмазанной глиной оранжевой печной трубой. Домик был окружен каменной, в половину человеческого роста, оградой, заросшей плющом. За стеной виднелись кусты сирени.
— Как красиво, — прошептала она.
Полдень только что миновал, и они успели отъехать всего на несколько миль от Колноры, двигаясь на восток по Альбурнской дороге. Проселочная дорога вилась между маленькими селениями, разбросанными на холмах вокруг города, и отдельно стоявшими домиками бедных арендаторов, которые работали в полях возле летних домов богатых лентяев, которые взяли на себя обязательство три месяца в году притворяться сельскими жителями.
— Здесь совсем другой мир, — сказала девушка. — Настоящий рай. Все богатые. Каждый как король.
— Колнора, конечно, процветает, но так далеко в своих выводах я не стал бы заходить, — возразил Адриан.
— Тогда как вы объясните, что здесь такие роскошные дома? Телеги с металлическими ободьями на колесах. В овощных лавках целые бушели лука и зеленого горошка. В Дальгрене у нас только пешеходные тропинки, после дождя возникает грязь непролазная, а здесь везде широкие дороги, и у каждой есть название, написанное на придорожных столбах. А вон там виллан работает в перчатках. В перчатках! В Дальгрене даже у церковного дьякона нет таких роскошных перчаток, а уж он точно не стал бы в них работать. Вы здесь все такие богатые…
— Некоторые — да.
— Вы с Ройсом, например.
Адриан рассмеялся.
— Но у вас хорошая одежда и красивые лошади, — не унималась девушка.
— Если честно, то ничего особенного.
— В Дальгрене ни у кого, кроме лорда и его рыцарей, нет лошадей, а ваша такая красивая. Больше всего мне нравятся ее глаза. У нее такие длинные ресницы. Как ее зовут?
— Я зову ее Милли, в честь женщины, которую когда-то знал и которая тоже никогда меня не слушалась.
— Милли — красивое имя. Мне нравится. А как зовут лошадь Ройса?
Адриан нахмурился и посмотрел на товарища.
— Не знаю. Ройс, ты ей дал какое-нибудь имя?
— Зачем?
Адриан покосился на Трейс, лицо которой выражало удивление.
— А как насчет клички Сирень? — спросила она и замолчала, оглядываясь по сторонам. — Или Маргаритка? О нет, постойте. Может быть, Хризантема?
— Хризантема? — повторил Адриан.
Конечно, забавно было бы видеть Ройса верхом на Хризантеме или на Сирени с Маргариткой, но ему казалось бессмысленным давать низкорослой серой кобыле Ройса совершенно не подходящие ей цветочные имена, о чем он не преминул сообщить:
— А почему не Коротышка или Чернушка?
— Как можно так издеваться над лошадью? — укоризненно воскликнула Трейс. — Бедному животному это никак не понравится!
Адриан усмехнулся. Ройс не обратил на их разговор никакого внимания. Чмокнув губами, он шенкелями послал лошадь вперед, уклоняясь от приближавшейся повозки. Даже когда дорога совсем опустела, Ройс не вернулся, а предпочел ехать впереди.
— А может, назвать ее Леди? — с надеждой в голосе спросила Трейс.
— Тебе не кажется, что это звучит слишком вычурно для кобылы? Она все-таки не цирковая лошадка.
— Зато от такого имени ей станет лучше. Это придаст ей уверенности в себе.
Они приближались к реке, пологие берега которой окаймляли кусты жимолости и малины. На окраине города виднелась водяная мельница с огромным колесом, ужасно скрипевшим при вращении. Два маленьких квадратных окошка, напоминавших два темных глаза, придавали каменному фасаду под остроконечной деревянной крышей сходство с человеческим лицом. На невысокой стене, отделявшей мельницу от дороги, лежала белая в серых пятнах кошка. Она лениво открыла зеленые глаза и, казалось, подмигнула путешественникам. Когда они приблизились, кошка решила, что этого достаточно для проявления с ее стороны осторожности, спрыгнула со стены и метнулась в кусты через дорогу.
Лошадь Ройса испуганно заржала и встала на дыбы, неуклюже пятясь назад. Ройс выругался и натянул поводья, заставляя ее наклонить голову и развернуться.
— Ну и дела! — посетовал он, кое-как успокоив лошадь. — Животное весом в тысячу фунтов боится пятифунтовой кошки. Как будто она не лошадь, а мышка.
— Мышка! Что за восхитительное имя для лошади! — радостно воскликнула Трейс.
Милли нервно повела ушами.
— Мне нравится, — одобрил Адриан. — Пусть будет Мышка.
— О Господи, что вы плетете? — недовольно буркнул Ройс.
Он с осуждением покачал головой и снова уехал вперед. По мере того как они продвигались на восток, на смену загородным поместьям пришли домики арендаторов, живые изгороди из плетистых роз, а разделявшие поля каменные оградки сменились высаженными рядами деревьями. И все же Трейс по-прежнему на каждом шагу открывала для себя что-то новое и достойное внимания, будь то невероятно красивый крытый мост или карета с вычурной отделкой.
Дорога пошла в гору, и вскоре они оказались посреди широкого поля, пестревшего золотарником, молочаем и диким салифаном. Стало жарко, над лошадьми вились мухи, отовсюду доносился монотонный стрекот цикад. Трейс наконец успокоилась и положила голову Адриану на спину. Он опасался, что она заснет и свалится с лошади, но девушка то и дело вертелась, чтобы рассмотреть что-нибудь интересное или прихлопнуть муху.
Они поднимались все выше и выше, пока не достигли подножия Янтарных гор. Теперь повсюду были видны одни только скалы, покрытые трещинами с торчавшими из них пучками невысокой травы. Эта часть длинного горного хребта, проходившего вдоль восточной оконечности Уоррика, служила границей между Уорриком и Альбурном, третьим наиболее сильным и процветающим королевством Аврина после Уоррика и Меленгара. Большую его часть покрывали густые леса, а на побережье часто совершали набеги эти чудовища ба ран газель, похищавшие людей и предававшие огню все, что не могли унести. Правитель Альбурна, король Арман, совсем недавно взошел на трон после неожиданной смерти прежнего короля, Райнхольда, который был роялистом, а вот новый монарх, по мнению Адриана, симпатизировал имперцам. Положение дел складывалось отнюдь не в пользу Меленгара, поскольку у него оставалось все меньше союзников.
Янтарные горы славились среди местных жителей своей необычностью. Их серо-голубые каменные столбы напоминали своими плавными изгибами змей, танцующих на вершине холма. Адриан понятия не имел о происхождении этих удивительных скал, да и вряд ли это кому-либо было известно. Вокруг камней виднелись следы кострищ, а на них самих красовались написанные от руки признания в любви и лозунги вроде «Марибор — бог!», «Патриоты чокнутые», «Наследник мертв» и даже «Трактир «Серая Мышка», дальше дело труба».
Взобравшись на вершину горы, они увидели далеко внизу раскинувшуюся позади них Колнору, а на северо-востоке перед ними расстилались густые бесконечные леса, в глубине которых затерялась граница между королевствами Альбурн и Данмор. Это был бушующий океан зелени, многие мили труднопроходимых лесных чащоб, по ту сторону которых и находилась деревушка Дальгрен.
Поскольку на вершине горы дул довольно сильный ветер, разгонявший мух, путешественники решили, что это место прекрасно подойдет для привала. Они перекусили солониной, черным хлебом, луком и соленьями. В городе Адриан вряд ли снизошел бы до такой простой трапезы, но в дороге такой обед казался самым подходящим, тем более что аппетит возрастал, а выбор был невелик. Он посмотрел на Трейс, которая сидела на траве и очень аккуратно откусывала от огурца маленькие кусочки, стараясь не запачкать свое новое платье. Она, как завороженная, смотрела вдаль, с наслаждением вдыхая чистый горный воздух.
— О чем ты думаешь? — спросил Адриан.
Она застенчиво улыбнулась. Ему показалось, что в ее улыбке мелькнула грусть.
— Я просто думала о том, как тут здорово. Как хорошо было бы жить в одном из тех домишек, мимо которых мы проезжали. Нам с отцом не нужна роскошь, даже жилье на первых порах нам не нужно. Он может сам построить дом и обрабатывать землю. Если он задумает чем-либо заняться, для него нет ничего невозможного, а уж если что решил, его не переубедишь.
— Похоже, он отличный парень.
— Так и есть. Он очень сильный и жутко упрямый.
— Удивляюсь, как это он позволил тебе одной путешествовать через всю страну.
Трейс загадочно улыбнулась.
— Ты ведь всю дорогу шла пешком?
— О нет, меня подвез один странствующий торговец. Они с женой останавливались в Дальгрене, а потом разрешили мне ехать с ними в повозке.
— А раньше ты много путешествовала?
— Нет, я родилась в Гламрендоре, столице Данмора. Моя семья работала на земле, арендованной у тамошнего лорда. Мы переехали в Дальгрен, когда мне было около девяти, так что до недавнего времени я не бывала за пределами Данмора. Я даже не могу сказать, что хорошо помню Гламрендор. Помню только, что там было очень грязно, все дома деревянные, а дороги очень плохие, по крайней мере таким я запомнила этот город.
— С тех пор он мало изменился, — заметил Ройс.
— Поверить не могу, что ты не побоялась вот так просто взять и уйти из родного дома, — сказал Адриан, с осуждением покачав головой. — Наверное, тяжело было после Дальгрена оказаться в крупнейшем городе мира?
— Еще бы, — ответила она, очищая рот от остатков пищи мизинцем. — Я никогда не думала, что вас будет так трудно отыскать. Только потом я поняла, как глупо поступила. Мне-то казалось, что все будет как дома, где каждый встречный знает, кто вы такие и где вас найти. В Колноре оказалось куда больше народу, чем я ожидала. Честно говоря, там вообще всего больше. Я искала вас повсюду и уже думала, что никогда не найду.
— Твой отец, наверное, волнуется?
— Нет, он не волнуется, — уверенно сказала девушка.
— Как же не волнуется, если ты пропала?
— А что это такое? — не отвечая, спросила она, указывая огурцом на вертикальные камни. — Синие камни. Какие они странные…
— Никто не знает, откуда они взялись, — ответил Ройс.
— Их построили эльфы? — спросила она.
Ройс наклонил голову набок и пристально посмотрел на нее.
— Откуда ты знаешь?
— Они чем-то похожи на башню возле моей деревни, на ту, которую вы должны открыть. Такой же камень. Ну, так мне кажется. Башня тоже отливает синевой, но может, тому виной расстояние. Вы никогда не замечали, что издалека предметы часто кажутся синеватыми? Наверное, если подобраться поближе, окажется, что она обычного серого цвета.
— А почему ты не подошла к ней поближе? — спросил Адриан.
— Потому что она стоит посередине реки.
— Ты не умеешь плавать?
— Для этого нужно очень хорошо плавать. Башня стоит на скале, нависающей над водопадом. Очень красиво, но слишком высоко, понимаете? Водопад огромный. Когда солнечно, в тумане можно увидеть радугу. Конечно, это очень опасно. У нас уже пятеро человек там погибли. Двое точно, а про остальных — это только догадки, потому что… — Она замолчала, заметив, как изменились их лица. — Что-то не так?
— Могла бы об этом и раньше сказать, — ответил Ройс.
— Про водопад? О, я думала, вы знаете. Когда я в прошлый раз упоминала башню, вы вели себя так, будто все о ней знаете. Простите…
Какое-то время они ели в полной тишине. Закончив обед, Трейс подошла к каменным столбам. Ее юбка развевалась на ветру.
— Не понимаю, — наконец громко сказала она, стараясь перекричать ветер. — Если граница проходит по реке Нидвальден, откуда здесь эльфийские камни?
— Раньше здесь повсюду жили эльфы, — объяснил Ройс. — Прежде чем появилась Колнора или даже Уоррик, эти земли входили в состав Эрианской империи. Мало кто из людей согласен это признать. Все предпочитают думать, что люди жили здесь всегда. Самое смешное, что многие названия, которые до сих пор в ходу, эльфийские. Эрванон, Ренидд, Гламрендор, Галевир и Нидвальден — это все эльфийские названия. Само слово Аврин означает зеленые поля.
— Попробуй только сказать об этом кому-нибудь в трактире, и тебе мигом раскроят череп, — заметил Адриан, после чего Ройс и девушка как-то странно на него посмотрели.