За время своей двадцатилетней службы при дворе Вэш насмотрелся всякого, но при звуках этого пения по спине у него поползли мурашки.
Впрочем, может ли простой смертный судить о поступках божества? Может ли он постичь, безумно божество или нет?
— Это совершенно не имеет смысла, — заявил Хиджам Марук.
— Говорить так с вашей стороны до крайности безрассудно, — прошипел Вэш.
В ответ офицер, имевший прозвище Каменное Сердце, позволил себе лишь слегка вскинуть бровь. Однако Вэш догадался, что Марук осознал свою ошибку — ошибку, которая могла иметь самые печальные последствия. Лишь недавно назначенный на должность килиарха, или капитана «леопардов», приземистый и мускулистый Марук перенес множество битв и смертельных схваток, однако был совершенно не готов к опасностям, подстерегающим его при дворе Ксиса. Он постоянно забывал, что любое сказанное здесь слово долетает до чужого слуха, а у подслушивающего нередко имеются веские причины желать смерти тому, кто неосторожно проговорился. За свою жизнь Марук выдержал столько ударов мечом, копьем и кинжалом, что темная его кожа была сплошь испещрена рубцами и шрамами. Он получил свое прозвище, потому что сохранял хладнокровие даже в разгар кровавой резни. Но сейчас он был не на поле битвы. Обитатели дворца-сада никогда не встречались с врагами лицом к лицу — здесь наносили удары из-за угла.
— Разумеется, если у бесценного возникло такое желание, оно непременно будет исполнено, — произнес Хиджам Каменное Сердце. Говорил он чрезвычайно громко и четко, дабы у невидимого шпиона не осталось никаких сомнений в его верноподданнических чувствах. — Но я всего лишь солдат и плохо разбираюсь в таких вещах. Будьте любезны, Вэш, снизойдите к моему невежеству. Объясните, какая польза в том, что мои люди будут сражаться друг с другом? Несомненно, многие при этом получат тяжкие раны и увечья. Понадобятся долгие недели, чтобы их вылечить.
Пиннимон Вэш тяжело вздохнул. Он не видел никаких признаков того, что поблизости притаился соглядатай, однако шпионы автарка поднаторели в своем ремесле и могли обмануть его бдительность.
— Прежде всего, мы должны помнить, что мудрость бесценного многократно превосходит наше слабое разумение, — отчеканил он так же громко, как и Марук. — Нам не дано постичь, какими соображениями он руководствуется. Одно мы знаем твердо: все, что он ни делает, делается во благо. К тому же, Марук, я должен заметить, что сражаться друг с другом будут вовсе не ваши люди, не «леопарды». Высокая честь доставить удовольствие автарку выпала «белым гончим». Спору нет, они отличные бойцы, но при этом всего лишь варвары.
Почему автарк решил устроить состязание между воинами знаменитой когорты «белых гончих», было для министра такой же тайной, как и для капитана гвардейцев. В когорте «белых гончих» служили иностранные наемники, чьи отцы и деды прибыли в Ксанд с северных континентов. Зачем автарку потребовалась забава, во время которой добрая часть этих свирепых воинов выйдет из строя, Вэш не имел понятия. Но за годы службы при дворе он не раз получал возможность уяснить, что причуды живых богов не поддаются разумному осмыслению. Как-то раз, в первую неделю своего правления, молодой автарк увидел вещий сон. Проснувшись, он повелел уничтожить всех диких журавлей, обитавших на землях Ксиса. Тогда Вэшу, верховному министру, пришлось собрать в Гранатовом дворе министров и сообщить им о странном приказе автарка. Сотни тысяч ни в чем не повинных птиц были убиты. А через несколько дней бесценный объявил, что любая акула, заплывшая в соленые городские каналы, должна быть поймана и выпотрошена. Долгие месяцы после этого улицы столицы воняли гниющими рыбьими внутренностями.
Отогнав прочь воспоминания, Вэш вернулся к действительности. Автарк, по обыкновению, был непредсказуем в желаниях и не оставлял своим подданным времени для подготовки. Арену для состязания им пришлось устроить в одном из пустующих залов Тамариндового Дворца. Что касается артиллерии автарка, выставленной на плац-параде, переместить громоздкие орудия в зал было невозможно даже под страхом смертной казни. Сейчас на арене, обливаясь потом, сражались двое воинов. Один из них был среднего роста, но его мускулам мог бы позавидовать дикий буйвол. Соперник, обросший бородой соломенного цвета, был выше его на целую голову и мог по праву считаться настоящим гигантом, косая сажень в плечах. Великан с легкостью одерживал верх над своим противником. Со стороны казалось, он играет с ним, как кошка с мышью.
— По-моему, схватка слишком затянулась, — обратился Вэш к капитану гвардейцев. — По вашим словам, Яридорас значительно превосходит всех «белых гончих» в силе и ловкости. Почему же этот парень так долго не может справиться с соперником? Автарк ждет.
— Яридорас непременно победит, — с коротким резким смехом ответил Хиджам Каменное Сердце. — Его соперник — жалкий щенок по сравнению с ним. Глядите, глядите!
В этот момент бородатый гигант схватил своего противника и поднял над головой. Продержав его так несколько мгновений, дабы все убедились в том, кто победил, гигант швырнул воина на каменные плиты. Проигравший остался лежать без чувств в луже крови, а победитель торжествующе вскинул руки. Остальные воины из отряда «белых гончих» встретили его триумф приветственным гулом.
— Ну что, конец?
У Вэша ноги затекли от долгого стояния. Ему отчаянно хотелось одного: погрузиться в горячую ванну и приказать слугам, юноше и девушке, нежить его усталые члены.
— Полагаю, на этом мы можем завершить состязание?
— У нас есть еще один боец, — ответил Марук. — Солдат по имени Дайконас Во. Мне сказали, что в искусстве владения мечом он превосходит всех воинов когорты «белых гончих».
— Но автарк приказал, чтобы воины сражались без всякого оружия, — возразил Вэш и раздраженно окинул глазами несколько десятков солдат, выстроившихся в дальнем конце зала. Ни один из них не выглядел достаточно мощным для того, чтобы вступить в схватку с Яридорасом.
Вместо ответа Марук выступил вперед и возвестил:
— На арену выходит последний боец — Дайконас Во.
Внешность солдата, представшего перед публикой, была весьма неприметна. Светлые волосы и кожа говорили о том, что он родом из Перикала. В остальном он был так зауряден, что любой прошел бы мимо, не взглянув на него. Он был тонок в кости, и макушка его едва доставала до мускулистой груди Яридораса.
— И этот мозгляк вздумал сразиться с гигантом? — фыркнул Вэш. — Да Яридорас прихлопнет его одним пальцем.
— Посмотрим, — бросил Марук и вновь повернулся к бойцам. — На этом священном ристалище вы оба не должны иметь при себе оружия, — провозгласил он. — Так приказал наш повелитель, бог, снизошедший до смертных, бесценный, украсивший землю своим присутствием. Вы будете сражаться до тех пор, пока один из вас не потеряет возможность продолжать битву. Готовы?
— Я готов и томлюсь от жажды! — прорычал Яридорас, и его товарищи-наемники довольно засмеялись. — Мне надо поскорее разделаться с этим жалким щенком и наконец выпить пива.
Дайконас Во ограничился кивком.
— Отлично, — изрек капитан. — Приступайте.
С самого начала Во доказал, что совладать с ним не так-то просто. Юркий как уж, он ускользал всякий раз, когда Яридорас пытался сомкнуть свою железную хватку. Вскоре выяснилось, что воин когорты «белых гончих» способен не только защищаться — подставив гиганту подножку, он поверг того на каменные плиты. «Белые гончие» встретили это событие криками, и одобрение в их голосах смешивалось с удивлением. Яридорас мгновенно вскочил на ноги, улыбаясь и всем своим видом показывая, что падение — лишь досадная случайность. Однако его взгляд уже был напряженным, он действовал более осмотрительно. Дайконасу Во становилось все труднее уворачиваться от громадных ручищ. Тем не менее несколько раз он ухитрялся наносить противнику удары куда более ощутимые, чем предполагало его хрупкое сложение. Один из таких ударов рассек Яридорасу бровь, и по лицу гиганта заструилась кровь, заливавшая глаз и соломенную бороду. Исход битвы по-прежнему не вызывал сомнений, но, в отличие от предшествующих схваток, сражение уже не казалось Яридорасу игрой. Пытаясь сломить упорное сопротивление врага, он нанес тому несколько мощных ударов, оставивших на лице и груди Во кровоточащие ссадины. Удивленные возгласы из угла, где стояли «белые гончие», постепенно стихли, сменившись равнодушным гулом. Всем было ясно, что у Во нет ни малейших шансов на победу.
Гигант испустил победный вопль. В это мгновение Во проскользнул под его руками и лягнул его коленом в живот. Яридорас качнулся, утратив равновесие, но кулак его, украшенный устрашающими буграми суставов, настиг отступавшего противника. Сраженный ударом, Дайконас Во рухнул на пол, и Яридорас тут же навалился на него всем своим весом. Несколько мгновений Во был полностью скрыт от глаз публики за спиной могучего противника.
«Конец, — подумал Вэш. — Надо признать, парень проявил себя молодцом».
Верховный министр и в самом деле был удивлен — он привык считать, что перикалезские наемники берут лишь размерами и варварской свирепостью. Обнаружив среди них воина, способного сражаться с расчетом и выбирать тактику боя, Вэш даже слегка встревожился.
Но драка еще не завершилась. Бойцы, сцепившись, катались по полу. Яридорасу удалось зажать голову противника между ног. Хватка его становилась все крепче, лицо Дайконаса Во приобрело багрово-красный оттенок. Он отчаянно извивался, пытаясь освободиться и нанести сопернику удар локтем в пах. Ему удалось вывернуться, но его силы были на исходе, и через несколько мгновений огромная ручища петлей захватила шею Во. Гигант снова навалился на соперника, и тому оставалось лишь лягаться, защищая грудь и живот. Яридорас, залитый кровью и потом, оскалился, как зверь. Во задыхался и хватал воздух ртом. В конце концов он затих, обнажив зубы в жуткой гримасе.
— Убит, — пробормотал Вэш.
— Нет, Яридорас лишь придушил его. Скоро он придет в себя, — пояснил Марук. — Он никогда не будет убивать без крайней необходимости, тем более воина из своей когорты. У него большой опыт по части таких сражений.
Дайконас Во, по-прежнему багровый, распростерся на каменных плитах, бессильно раскинув руки и ноги. И вдруг, к удивлению собравшихся, он вскинул одну руку и крепко уперся локтем в пол. В следующее мгновение в зале раздался треск, столь оглушительный, словно кто-то выстрелил из мушкета. Противники сцепились в клубок, сплелись руками и ногами, снова покатились по полу и неожиданно затихли.
Окровавленный Дайконас Во с трудом выбрался из-под навалившегося на него Яридораса и оттолкнул безжизненное тело гиганта. Яридорас упал лицом вверх, и теперь всякий мог видеть кусок каменной плитки, торчавший из его окровавленной глазницы. От неожиданности все собравшиеся затаили дыхание. Вскоре напряженная тишина сменилась осуждающим ропотом и гневными выкриками. Несколько воинов двинулись к обессиленному Во, явно намереваясь с ним покончить.
— Остановитесь! — крикнул Пиннимон Вэш.
Осознав, что к ним обращается сам верховный министр, «белые гончие» замерли. На их лицах застыло злобное недоумение.
— Не трогайте этого человека.
— Но он убил Яридораса! — процедил Марук. — Согласно приказу автарка, он не имел права использовать оружие во время схватки.
— Автарк запретил приносить оружие на арену, килиарх, — возразил верховный министр. — Этот человек не нарушил приказа. Он нашел оружие, оказавшись в безвыходном положении. Смойте с него кровь и незамедлительно приведите его в Мандрагоровый двор.
— Но такое решение приведет в ярость «белых гончих». Яридорас пользовался всеобщим уважением и…
— А «гончим» скажите, что им не стоит разевать пасти, если они хотят сохранить головы. Не сомневаюсь, после этого они подожмут хвосты.
С этими словами Вэш расправил свою длинную тогу и прошествовал к дверям зала.
Бесценный восседал на церемониальном каменном ложе в палате Утреннего Солнца. Наготу его покрывала лишь набедренная повязка, украшенная нефритами. По обеим сторонам от него почтительно склонились жрецы; каждый из них перевязывал раны на руках автарка неглубокие порезы, сделанные всего несколько мгновений назад священными золотыми ножами. Кровь живого бога была бережно собрана в два крошечных золотых сосуда, стоявших на подносе перед верховным жрецом Пангиссиром. После захода солнца кровь эту следовало вылить в Великий канал. Жертва была призвана умилостивить солнце, покинувшее свою невесту-землю в зимнюю пору, и обеспечить его возвращение весной.
Сулепис лениво повернулся к солдату по имени Дайконас Во, который стоял потупившись и тихонько покачивал свою перебитую руку, словно спящего ребенка. Выполняя приказ министра, воин смыл с себя кровь, однако на его лице и теле темнели бесчисленные синяки и зияли глубокие ссадины.
— Мне сообщили, что ты дерзнул убить самого лучшего воина из когорты «белых гончих», — изрек автарк и пошевелил руками, проверяя, не жмут ли повязки.
На белой ткани проступили крошечные кровавые пятна.
— Я убил его в схватке, повелитель, — произнес Во.
Зеленые его глаза были так пусты и невыразительны, что казались сделанными из стекла. До чего же заурядное обличье у этого парня, вновь отметил про себя Вэш. Трудно поверить, что он так смел и находчив. С прошлого раза министр не запомнил его лица и не сомневался, что забудет его вновь, как только солдат выйдет из комнаты.
— Мы сражались по вашему приказу, повелитель, — вновь раздался негромкий голос Дайконаса Во. — И я одержал победу.
— Он одержал победу нечестным путем, — сердито уточнил капитан «леопардов». — Во время боя он ухитрился отломить кусок каменной плитки и использовал ее в качестве оружия.
— Мы вас больше не задерживаем, килиарх Марук, — вмешался Вэш. — Благодарим вас за то, что вы доставили сюда этого человека. Более от вас ничего не требуется. Бесценный решит, как с ним поступить.
Внезапно осознав, что он привлек к себе ненужное внимание, Хиджам Каменное Сердце побледнел. Он низко поклонился и стал спиной пятиться к двери.
— Садись, — приказал автарк, вперив взор в бледнолицего воина. — Пангиссир, принеси нам что-нибудь утолить жажду.
«Значит, верховный жрец Нушаша будет прислуживать простому солдату, — мысленно усмехнулся Пиннимон Вэш. — С чего это автарку вздумалось оказать такую честь этому парню?»
Когда-то Вэш считал Пангиссира своим главным соперником при дворе, но сражение за благосклонность и внимание автарка давно завершилось бесспорной победой жреца. Верховный жрец и властелин Всего Сущего были близки, как корни одного дерева, их соединяли общие секреты и тайны. Оставалось только гадать, по какой причине автарк заставил могущественного Пангиссира подносить питье воину-наемнику.
Верховный жрец Нушаша важно прошествовал к потайной нише, скрытой в дальнем конце зала. Тем временем один из евнухов автарка принес для Дайконаса Во стул и поставил его в нескольких ярдах от живого божества. Воин опустился на стул. Двигался он осторожно и скованно — как видно, раны, полученные во время схватки, оказались достаточно серьезными. В том, что боль чрезвычайно сильна, можно было не сомневаться. Вэш уже понял: такие, как Дайконас Во, предпочитают скрывать любые проявления слабости.
Пангиссир вернулся с двумя кубками, с низким поклоном подал один из них автарку, а второй протянул Дайконасу Во. Прежде чем отпить из кубка, воин немного помедлил. Впрочем, миг замешательства был так краток, что Вэш ничего не мог утверждать уверенно.
— Дайконас Во, мне известно, что мать твоя была непотребной девкой из Перикала, — изрек автарк. — Одной из тех, кого привозили с севера, дабы ублажать солдат когорты «белых гончих». Отец твой был одним из воинов этой когорты. Мне известно, что он убит в сражении при Дагардаре.
— Да, бесценный.
— Но прежде он убил твою мать. По виду ты похож на представителей своего народа. Ты свободно владеешь языком предков?
— Перикалезским? — Ни тон, ни взгляд Во не выдали ни малейшего удивления. — Моя мать научила меня этому наречию. До самой ее смерти мы говорили с ней лишь на языке страны Перикал.
— Хорошо. — Автарк откинулся назад и соединил унизанные перстнями пальцы. — Я понял, что ты способен на многое и лишен жалости. Яридорас не первый, кого ты лишил жизни.
— Я солдат, бесценный. Убивать — мое ремесло.
— Я говорю не об убийствах на поле боя. Вэш, прочти.