— Некоторым образом, — кивнула королева крышевиков. — Не беспокойтесь, никто не причинит вам ни малейшего вреда.
Герцогиня Мероланна повернулась к сестре Утте. На ее лице застыло странное выражение — смесь отчаяния и решимости. Те же самые чувства звучали в ее голосе, когда она произнесла:
— Ведите нас, куда хотите. На крышу, на небеса, куда угодно. Я на все согласна.
Маленькая королева изящным жестом указала на дверь в дальней стене библиотеки, наполовину скрытую полками и грудами книг.
— Прошу вас, помните о том, что вам оказана великая честь, — молвила она. — С тех пор как мы в последний раз приглашали в свое святилище представителей вашего племени, миновали века.
— Мы должны пройти через дверь? Но она заперта, — пожала плечами Мероланна. — Олин часто говорил, что эта дверь не отпиралась со времен его дедушки. Ключ давно потерян, а взламывать дверь ему не хотелось.
— Мы и не собираемся этого делать, — успокоительно заметила королева. — Дверь крепко-накрепко заклинило, и ключ действительно потерян. По крайней мере, для вашего народа. Но сейчас, когда повелитель Вершины призвал вас к себе, мои подданные не пожалели усилий. В течение двух дней они трудились над дверью, и теперь она открывается без помех.
Королева махнула рукой, и три крошечных солдата, стоявших в карауле у камина, выступили вперед. Они поднесли к губам трубы, судя по виду, сделанные из морских раковин, и сыграли тревожную протяжную мелодию. В ответ раздалось тихое звяканье, словно миниатюрный молот бил по такой же миниатюрной наковальне.
— Чтобы выполнить волю нашего повелителя, мои подданные готовы преодолеть любые преграды, — изрекла маленькая королева. — Но тут оказалось достаточно лишь хорошенько смазать металлические петли маслом. Прошу вас, откройте дверь, но сделайте это с предельной осторожностью.
— Окажите милость, сестра Утта, откройте дверь, — прошептала Мероланна. — Уж если мы решили идти с этими невероятными созданиями, значит, надо их слушаться.
Сестра Утта оттащила в сторону книги, преграждавшие подход к двери, и боязливо потянула за ручку. Дверь подалась не сразу; жрица Зории даже подумала, что крышевики пожалели масла и плохо смазали петли. Но тут раздался пронзительный скрип, и дверь распахнулась.
— Осторожнее! — донесся до сестры Утты взволнованный голос королевы.
Но в предостережениях не было нужды. Жрица Зории в ужасе отступила назад, увидев не меньше дюжины пауков, висевших в дверном проеме. Лишь через секунду она разглядела, что это крошечные человечки, болтавшиеся на веревках, подобно верхолазам. Некоторые из них уже успели добраться до верхней перекладины дверной рамы.
Человечки глядели на сестру Утту с таким же страхом, с каким она сама взирала на них. Тут не было ничего удивительного; жрица в десятки раз превосходила их размерами и наверняка казалась им громадной, как соборная колокольня. Лишь один из маленьких верхолазов, по виду совсем юнец, бросил на нее смелый взгляд и, прежде чем исчезнуть в темноте над дверью, отдал приветственный салют.
— Вот это да, — только и могла выдохнуть сестра Утта.
Она смотрела, как последние верхолазы добираются до верхней перекладины, а потом повернулась к маленькой королеве, по-прежнему стоявшей на своем помосте. В этот миг Башенная Летучая Мышь показалась жрице удивительно похожей на изображение богини Зории, украшавшее святилище.
«Любопытно, это сходство — совпадение или часть хитроумного плана?» — спросила себя сестра Утта.
— Ваши подданные отличаются редкой храбростью, — произнесла она вслух, обращаясь к королеве.
— Иначе нельзя, — последовал ответ. — Ведь у крышевиков множество врагов — кошки, крысы, птицы, а также пауки и сороконожки. Только храбрость помогает нам выжить. Теперь вы можете войти.
Сестра Утта наклонилась вперед, вглядываясь в царившую за дверным проемом темноту.
— Что… что вы видите? — Голос Мероланны слегка дрожал, однако герцогиня, всю жизнь проведшая при дворе, старалась не выдать своих чувств. — Хоть что-нибудь можно различить?
— Здесь слишком темно. Мне нужен факел.
— Мы можем дать вам только свечу, сестра Утта, — предложила королева. — И если вы будете настолько добры, что позволите моему славному Жуколову устроиться у вас на плече, он покажет вам путь.
Маленький человечек, до сих пор молча стоявший у очага, отвесил церемонный поклон. Сестра Утта взяла свечу в подсвечнике (в библиотеке их было множество, ибо король Олин за работой расходовал свечи дюжинами), затем наклонилась и протянула Жуколову ладонь.
Герцогиня Мероланна, тяжело дыша, вскочила с кресла.
— Я пойду с вами, — заявила она. — Что бы там нас ни ожидало, я должна увидеть это собственными глазами.
— А я присоединюсь к вам, когда вы будете уже у цели, — сказала Башенная Летучая Мышь.
Маленькая королева вскинула руку, и помост, на котором она стояла, начал медленно подниматься и вскоре исчез в дымоходе.
— Смотрите себе под ноги, а то и упасть недолго, — предупредил Жуколов.
Его голос, раздавшийся около самого уха сестры Утты, заставил жрицу Зории вздрогнуть. Она подняла свечу и двинулась вперед, освещая путь Мероланне.
Комната, где они оказались, по размеру значительно уступала королевской библиотеке, однако потолки здесь были невероятно высокими. Подняв свечу, сестра Утта увидела стропила, словно паутиной опутанные плотной сетью канатов и веревочных лестниц.
— Прошу вас, смотрите под ноги! — вновь предостерег Жуколов.
Сестра Утта последовала его совету, опустила глаза и увидела, что чуть не наступила на трап, ведущий с пола к сундуку красного дерева, едва достававшему ей до колен. Крышка сундука была откинута, проржавевшие петли поломаны. Сестра Утта с изумлением заметила, что внутри вытянулся целый ряд крошечных домиков — простых, но изящных трехэтажных строений.
— Милосердная Зория, — прошептала жрица. — Здесь и живут ваши соплеменники?
— Нет, — откликнулся Жуколов. — Здесь живут лишь те из них, кто заботится о скважинах.
— Заботится о скважинах? — в полном недоумении переспросила жрица. — О каких еще скважинах?
— Ступайте осторожнее, — раздалось в ответ. — И берегите голову.
И действительно, сестра Утта чуть не задела головой один из веревочных мостов. Приглядевшись, она заметила, что он выполнен с большим искусством — каждый узелок завязан на редкость тщательно, деревянные планки отполированы. Жрица Зории замедлила шаг. Ей не хотелось нечаянно повредить какое-нибудь из этих приспособлений.
— Кто бы мог подумать, что здесь скрываются такие чудеса? — обернулась сестра Утта к своей спутнице.
— Этот замок всегда быт полон тайн, — ответила герцогиня, и в ее голосе послышалась печаль.
Они медленно двинулись в глубь помещения. Бывшая кладовая превратилась в магическое место, где на каждом шагу подстерегали маленькие чудеса.
— Где же ваш народ? — спросила сестра Утта.
— Здесь живут лишь личные слуги повелителя Вершины, — пояснил Жуколов. — Их не так много. Сейчас они спрятались в своих домах, ибо боятся, что великанши раздавят их. — Жуколов смущенно откашлялся, произведя звук, напоминающий птичье чириканье. — Прошу прощения, сударыня.
— Вам не за что извиняться, — улыбнулась сестра Утта. — На месте ваших соплеменников я бы тоже опасалась. А давно вы поселились здесь, в обители великанов, которые могут забрести сюда в любое время?
— Мы живем здесь с начала времен, сударыня. Повелитель Вершины создал нас и поселил здесь. Хотя, сказав «с начала времен», я несколько погрешил против истины. Этот замок стал нам прибежищем лишь со времен моего прадедушки. Но ваши земли, ваши дома, ваши крыши — они испокон веков были нашими владениями.
— Но почему тогда ваш бог зовется повелителем Вершины? — осведомилась сестра Утта. — Если вы обитаете в заброшенных кладовых, что вы знаете о вершинах и высотах?
— Он носит это имя, ибо живет на вершине, — с благоговейным трепетом пояснил Жуколов. — На самом высоком в мире шпиле. Ваш народ зовет эту вершину Волчьим Клыком.
Похоже, крышевик очень удивился тому, что сестра Утта не знает этого общеизвестного факта.
Жрица Зории покачала головой — очень осторожно, чтобы не столкнуть маленького человечка, стоявшего на ее плече. Подумать только, шпиль Волчий Клык, самая высокая башня замка, был чем-то вроде столицы народа крышевиков! Именно там, никем не замечаемый, обитал их бог. Каких только диковин нет в этом мире, вздохнула про себя Утта. Не хватает сил удивляться.
В это мгновение в дальнем конце комнаты распахнулась потайная дверь, пропуская колесницу, запряженную шестеркой белых мышей, в сопровождении караула солдат. На колеснице стояла королева, приветствуя гостей исполненным величия жестом. Затем она сделала знак, приглашая их пройти чуть дальше. Они оказались между двумя рядами сундуков и прочей мебели — сестра Утта не сомневалась, что в каждом из них скрываются миниатюрные дома и храмы, в которых славят бога, живущего на вершине башни.
Колесница королевы остановилась в глубине ниши. Мыши тут же сели и бесцеремонно принялись чистить свою белую шерстку. Сестра Утта заметила, что у стены в нише стоит высокий туалетный столик — из тех, что используют богатые дамы. Все его ящики были выдвинуты и соединены между собой сложной системой веревочных лестниц. На лестницах суетилось множество крошечных верхолазов, но сестра Утта не сразу поняла, чем именно они занимаются. Лишь мгновение спустя она заметила, что человечки спускают с верхнего ящика какой-то длинный сверток, опутанный веревками, как жертва паука в паутине.
— Не могли бы вы опуститься на колени, сударыни, — раздался в тишине спокойный голос королевы. — Нам предстоит трудная работа, и мои подданные будут чувствовать себя спокойнее, если вы сядете или опуститесь на колени.
— А без этого никак нельзя обойтись? — проворчала Мероланна. — Мое платье не предназначено для коленопреклонений. Если бы меня предупредили, что нам придется ползать по полу, я выбрала бы наряд поскромнее.
Сестра Утта отметила, что недовольство герцогини вполне оправдано. Она сама была значительно крепче и здоровее Мероланны, а ее простое монашеское одеяние, в отличие от пышных юбок герцогини, не затрудняло движений. Тем не менее пора ее юности тоже давно миновала, и, когда жрица опустилась на пол, ее суставы хрустнули.
Когда обе дамы уселись на полу, несколько солдат и три крошечных бритоголовых существа (судя по тонким чертам лица, женщины) вынесли мягкую кушетку, прежде, несомненно, служившую шкатулкой для драгоценностей. Сверток на веревках опустили на кушетку, осторожно развернули, и взорам собравшихся предстала крошечная женщина с темными волосами и матово-бледной кожей. Она была мертва или погружена в глубокий сон.
— Позвольте представить вам знаменитую и истинную прорицательницу, чья семья на протяжении веков нерасторжимо связана с повелителем Вершины, — изрекла королева крышевиков. — Сегодня она впервые донесет слова повелителя до представителей вашего народа.
Три бритоголовые женщины — судя по всему, жрицы — подошли к кушетке. Одна из них встала в изголовье, две другие — по обеим сторонам. В руках они держали чаши с каким-то веществом. В следующее мгновение жрицы подожгли это вещество, и, когда клубы дыма окутали лежавшую прорицательницу, жрицы нараспев забормотали какие-то заклинания. Голоса крошечных женщин были такими тихими, что сестра Утта, как ни напрягала слух, не смогла разобрать ни единого слова. Пение продолжалось несколько томительно долгих минут; сестра Утта ощущала, что сидевшая рядом с ней герцогиня ерзает от нетерпения. В напряженной тишине шуршание шелкового платья Мероланны звучало как раскат грома.
Наконец жрицы смолкли и замерли, склонив головы. Ничто не нарушало тишину. Может, надо задать прорицательнице какой-то вопрос, в замешательстве думала сестра Утта. Но вот женщина на кушетке зашевелилась. Сначала она заметалась, словно охваченная тревожным сном, потом повернулась и села. Глаза ее были широко раскрыты, но взгляд устремлен в пустоту. Казалось, она не замечала ничего, что происходит вокруг, не замечала даже двух исполинских посетительниц, сидевших на полу. Потом она заговорила на каком-то непонятном языке. Голос ее оказался удивительно низким, как жужжание пчелы. Жрицы внимали прорицательнице, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Что она сказала? — спросила Мероланна, как только прорицательница смолкла.
— Она не говорит ничего, — поправила герцогиню королева Башенная Летучая Мышь. — Ее устами вещает повелитель Вершины. Вот что он изволил сообщить нам: «Конец этих дней будет принесен на белых крыльях, однако он неотделим от темноты, подобной яйцу. Древняя Ночь ожидает часа своего рождения, и, пока океан не поглотит все сущее без остатка, звезды будут изливаться дождем, как горящие стрелы». Таковы слова нашего повелителя.
Это смутное косноязычное пророчество явно разочаровало герцогиню — она ожидала услышать совсем другое.
— Спросите ее о моем сыне, — хрипло прошептала она.
Сестра Утта не сомневалась, что сделка, о которой говорила королева крышевиков, уже совершилась, хотя предмет этой сделки до сих пор оставался для нее загадкой. Да и с кем они заключили сделку — с королевой, с неведомым богом, обитающим на вершине башни, или с погруженной в транс прорицательницей?
— О повелитель Вершины! Нам сказали, тебе известно, какая участь постигла сына этой женщины, — медленно и отчетливо произнесла сестра Утта, надеясь, что бог поймет язык больших людей, на котором свободно изъясняются его крошечные подданные. — Не можешь ли ты сообщить нам, что тебе известно?
По телу прорицательницы пробежала сильная дрожь, и она едва не упала с кушетки. Две бритоголовые жрицы подскочили, чтобы поддержать ее. Устремив взгляд в пустоту, пророчица вновь забормотала что-то нечленораздельное.
— Сумеречное племя похитило этого человека пятьдесят зим назад, — перевела королева. — Он скрыло его за пеленой, которую смертные в невежестве своем называют Границей Теней. Но этот человек до сих пор жив.
Мероланна тихо вскрикнула и покачнулась. К счастью, сестра Утта успела ее поддержать — если бы герцогиня упала, она придавила бы и прорицательницу, и жриц.
— Мы благодарны вам за новость, — с трудом переведя дух, выдавила сестра Утта. — Эта женщина слишком потрясена, чтобы поблагодарить вас лично. Скажите, больше ваш бог ничего нам не сообщит? — спросила она, нагнувшись к королеве. — Может быть, он знает, как отыскать сына герцогини?
В течение нескольких мгновений прорицательница не подавала признаков жизни — в точности, как и сама Мероланна. Затем крошечная женщина заговорила, но так тихо, что сестра Утта ничего не слышала, а лишь видела ее шевелящиеся губы. Королева Башенная Летучая Мышь подалась вперед на своей колеснице, стараясь разобрать слова прорицательницы.
— Повелитель Вершины изрек следующее, — наконец произнесла Королева. — Мир замер в великом ожидании. Древняя Ночь долбит его скорлупу, желая вдохнуть воздух Времени, Осколок дома Луны прежде принадлежал жрецу света и звезд, живущему в замке. Но ныне жрец утратил свое сокровище. Отыщи, где спрятан похищенный осколок, полный древнего могущества, и в награду небеса сообщат тебе больше о сыне этой смертной женщины.
Когда королева закончила говорить, прорицательница уже погрузилась в сон, похожий на смертное оцепенение. После того как стало очевидно, что бог не намерен более вещать ее устами, жрицы вновь завернули прорицательницу в кусок ткани, а солдаты подхватили кушетку и скрылись с драгоценной ношей во мраке.
Сестра Утта поддерживала Мероланну, которая стонала, словно ей снился кошмарный сон. Жрице Зории оставалось лишь гадать, какие еще испытания и потрясения готовит им нынешний день.
Герцогиня зашевелилась и села в постели, вытянув вперед руки, будто пыталась что-то оттолкнуть.
— Где они? — пробормотала она. — Или это был сон?
— Нет, это было наяву, — заверила ее сестра Утта. — Или один и тот же сон приснился нам обоим.