Обат подошел к Панаксу и сразу начал говорить. Панакс послушал, затем ответил на древнем языке дворфов, который он с успехом применил в первый раз, когда они встретили это племя. Обат выслушал его и покачал головой, не соглашаясь. Панакс попытался вновь, указывая в том направлении, откуда они пришли. Квентин понял, что он говорил Обату о пришельцах с воздушных кораблей. Но Обату явно не нравилось то, что он слышал.
Панакс обернулся к горцу, на лице его явственно читалось раздражение.
— Я сказал ему, что мы должны двигаться быстро и пожитки следует бросить. Надо идти налегке, без всего этого добра. Но Обат говорит, это все, что осталось у его людей. Они этого не бросят. — Он повернулся к Киану. — Вернись назад по нашим следам с парой ринджи и наблюдай.
Эльф-охотник безмолвно повернулся, сделал знак двум ринджи пойти с ним и исчез среди деревьев.
Панакс опять повернулся к Обату и вновь попытался убедить его. На сей раз он убедительно жестикулировал, показывая, что станет с ринджи, если они будут мешкать. Его широкое лицо раскраснелось от злости, голос срывался. Обат бесстрастно смотрел на него.
«Мы теряем время, — внезапно подумал Квентин. — Время, которого у нас нет».
— Панакс, — сказал он. Дворф обернулся. — Скажи им, чтобы брали свои вещи и трогались в путь. Мы не можем терять время на споры. Пусть сами решают, стоит или нет тащить свои пожитки. Установи такой темп, чтобы женщины и дети могли поспеть, и отправляйтесь. Оставь мне дюжину ринджи. Я попробую задержать наших преследователей.
Дворф смерил его жестким взглядом, а затем кивнул:
— Хорошо, горец. Но я тоже останусь. Не спорь. Как ты говоришь, у нас нет для этого времени.
Он быстро переговорил с Обатом, который повернулся к своим людям и начал выкрикивать приказы. Ринджи быстро собрались, взяв свои вещи. Ведомые группой вооруженных мужчин, они отправились в путь по узкой лесной тропинке в холмах, двигаясь молча и целеустремленно. Квентин был поражен тем, насколько быстро они тронулись с места. Никаких колебаний, никакого замешательства. Казалось, все знали, что им делать. Возможно, они уже поступали так прежде. Может быть, они гораздо лучше подготовлены для перехода, чем думал Панакс.
В считанные мгновения поляна опустела, и на ней остались лишь Квентин, Панакс и около дюжины воинов-ринджи. Обат также предпочел остаться. Квентин не считал это хорошей идеей, поскольку Обат явно был лидером в своем племени, и его утрата могла иметь для его народа катастрофические последствия. Но горец принял все как есть.
Он взглянул в сторону руин, думая о том, сколько еще времени остается в их распоряжении, прежде чем мвеллреты и те волкоподобные существа обнаружат их. Может быть, это произойдет не столь быстро, как он опасался. Там есть другие следы, которые отвлекут их, другие пути, которыми можно пойти. Они могут выбрать дорогу, которая уведет их в совершенно другом направлении. Но он не рассчитывал на это.
Квентин подумал о неудачах на своем пути, начавшемся в горах Ли, об упущенных возможностях и сомнительных выборах. Он отправился в дорогу, окрыленный надеждой. Он воображал себя способным принимать верные решения. Он был не прав. В конце концов все, на что он оказался способен, — это выжить в море неразберихи, которое его окружало. Он не сумел даже определить, кого будет защищать, используя магию своего хваленого меча. Он смог помочь лишь тем, кто волею судьбы оказался в пределах его досягаемости, а может быть, даже им не так, как надо.
Сейчас с ним были ринджи. Он мог оставить их и идти дальше, поскольку, в конце концов, племя не имело ничего общего ни с ним, ни с теми причинами, по которым он отправлялся в Паркасию, ни с его обещанием Беку. Скорее они были помехой. Если ему суждено получить хоть какой-то шанс добраться до одного из воздушных кораблей и найти способ убраться отсюда, скорость передвижения имела значение. Но после того как он не смог спасти ни Тамис, ни Арда Патринеля, не сумел найти Бека, он ощущал неодолимую потребность по-настоящему помочь кому-нибудь. Ринджи давали ему такую возможность. Он не мог заставить себя уйти от них. Он не мог позволить, чтобы кто-нибудь еще пострадал из-за него.
Он сделает все, что сможет, для тех, кому он в состоянии помочь. Если судьба дает ему такой шанс — помочь ринджи, этого достаточно.
Панакс подошел к нему:
— А что теперь, Квентин Ли? Как мы удержим этих тварей, чтобы они не поймали людей Обата?
Горец и сам хотел бы это знать.
ГЛАВА 9
Когда Арен Элессдил пришел в сознание, он обнаружил, что лежит на боку в груде обломков Погребенного Замка и смотрит на сапоги. Руки его были связаны за спиной, голова болела. Он сразу понял, что произошло, и его охватило отчаяние. Он попал в ловушку, подстроенную для него мвеллретами, когда пытался пройти через руины Погребенного Замка с Райер Орд Стар. Как он мог оказаться таким глупцом? После всех испытаний, через которые он прошел, чтобы вернуть себе эльфийские камни и вырваться из лап Антракса, как мог он допустить, чтобы его застали врасплох?
На такие вопросы, конечно, не было ответа. Обвинять самого себя не было никакого толку.
От рези в глазах он заморгал и попытался было сесть, но тяжелый сапог опустился ему на грудь.
— Маленький эльф оссстанетссся на месссте, — прошипел чей-то голос.
Арен поднял взгляд на огромного мвеллрета, стоявшего над ним, и кивнул. Мвеллрет отошел на пару шагов, но глаза ящерицы по-прежнему были устремлены на принца. Арен увидел других мвеллретов, стоявших вокруг него, склонивших головы между массивными плечами, — их было около дюжины. Тела здоровенных рептилий, ведущих беседу друг с другом низкими, шипящими голосами, были укутаны в плащи, чтобы скрыть их от утреннего света. Казалось, никто из них никуда не спешит и все они чего-то ожидают. Он попытался представить себе, что бы это могло быть. Возможно, они ждут ведьму Ильзе. Она, должно быть, пошла в катакомбы. Преследует Странника.
Он подумал о Райер Орд Стар и начал внимательно осматриваться вокруг. В конце концов, он увидел ее сидящей одиноко в тени стены. Он долго глядел на нее, ожидая встретить ее взгляд, но Райер ни разу не посмотрела в его сторону. Ее глаза были опущены, а лицо закрыто длинными серебристыми волосами. Возможно, ее глаза были закрыты, Арен не мог определить. Она не была связана, и возле нее не было ни одного мвеллрета. Их, казалось, вовсе не беспокоило, что она может попытаться сбежать.
Что-то в ее положении беспокоило его. Вообще не было похоже, что она пленница.
Он продолжал осматриваться в поисках других членов экспедиции, которым не повезло так же, как им. Но больше никого не было видно. Он тихонько подвинулся, пытаясь рассмотреть то, чего не мог видеть со своего прежнего места, но повсюду были только мвеллреты.
Затем принц поднял глаза вверх.
У него перехватило дыхание. Там было целых шесть, нет, восемь кораблей, висевших в воздухе невысоко над землей, их силуэты четко вырисовывались на утреннем небе. Они находились достаточно близко для того, чтобы он мог видеть членов экипажей, стоявших на палубах, мвеллретов, спускавшихся по веревочным лестницам, и подъемники, опускавшие животных, которые вертелись и корчились, громко урча. Против яркого восходящего солнца он видел только их силуэты, когда они переваливали через борта кораблей и исчезали в развалинах, и не мог понять, что это были за звери.
Мвеллреты и воздушные корабли. Он ничего не понимал. Откуда они появились, вот так вот, все сразу? Привела ли их ведьма Ильзе, вместе с «Черным Моклипсом», пряча их до поры до времени?
Арен снова взглянул на Райер Орд Стар. Провидица не подняла глаз, не изменила позы, не сделала ничего, что подтверждало бы, что она в сознании. Неожиданно ему пришло в голову, что она, возможно, в трансе и пытается установить связь со Странником. Но друид, должно быть, уже мертв. Он умирал тогда, в той зале, которая вся была залита его кровью. Странник принес себя в жертву, чтобы уничтожить Антракса. Даже Райер должна понимать, что она более не может достичь его.
Так что же она делает?
Почему она не связана, как он?
Он ожидал ответов на свои вопросы, думая, что она отзовется на его мысленный зов или что случится нечто, что поможет понять ее состояние. Тщетно.
Внезапно он вспомнил об эльфийских камнях. Он был поражен, что забыл о единственном оружии, которое еще оставалось в его распоряжении. Может быть. Он засунул их за пазуху, когда бежал по катакомбам. Он не думал, что сможет дотянуться до них со связанными руками, но, по крайней мере, он мог бы определить, здесь ли они. Мвеллреты, наверное, искали у него оружие, но не камни. Они бы и не поняли, что это такое.
Он быстро огляделся вокруг, но никто не смотрел на него. Он перекатился на другой бок, двигаясь осторожно, стараясь не привлекать внимания. Изогнувшись на твердой земле, он попытался ощутить телом эльфийские камни, но не смог. Его надежды угасали. Он менял положения тела, пытаясь понять, нет ли их где-нибудь еще, но не чувствовал их нигде.
Он все еще искал их, когда до него донеслись звуки тяжелых шагов, грубых голосов и низкого рычания. Мвеллрет, который до этого отпихнул его ногой, наклонился над ним и рывком поставил на ноги, прислонив к стене.
— Посссмотрим, что сссейчассс ссстанет ссс тобой, маленький эльффф, — пробормотал он, перед тем как отвернуться.
Арен бросил взгляд на Райер Орд Стар. Она тоже встала на ноги, все еще одна и по-прежнему не глядя на него. Она выглядела очень хрупкой и крошечной. С ней что-то происходило, чего он никак не мог понять, а она не подавала ему никаких знаков.
Группа мвеллретов вышла на открытое место. Два самых огромных держали цепи, прикрепленные к ошейнику одного из самых кошмарных существ, которых когда-либо видел Арен. Это существо вырывалось и крутилось в ошейнике, как огромная собака, издавая жуткое рычание. Его тело было сгорбленным, сплошь из огромных мускулов. Четыре человеческие конечности, заканчивавшиеся когтистыми пальцами, и массивные плечи были покрыты густой черной шерстью. Торс был таким длинным и гибким, что позволял зверю почти складываться вдвое, когда он яростно выворачивался, пытаясь достать свои цепи. У него была волчья голова, огромные челюсти, длинные и темные клыки. Это чудовище было создано не для охоты. Для убийства.
Когда оно увидело Арена, то рванулось к нему, и эльф в ужасе прижался спиной к стене.
Высокая фигура в черном плаще выступила вперед, преграждая путь чудовищу. Зверь сжался и отступил назад.
Существо в плаще повернулось и взглянуло на Арена. Эльф смог различить его лицо, отдаленно походившее на человеческое, но покрытое серой чешуей, как у мвеллрета. Лицо было плоским и бесстрастным, зеленые глаза, сжатые в узкие щелочки, обдали Арена таким холодом, что он мгновенно забыл о чудовище с волчьей головой.
— Кри Бега, — позвал он, не отрывая взгляда от Арена.
Мвеллрет, который с самого начала стерег Арена, тотчас же вышел вперед. Он был огромен, но выглядел мелко рядом с вновь прибывшим. Несмотря на это, он не выказал никакого почтения по отношению к нему — ни поклона, ни кивка. Он просто стоял, взгляд его был спокойным и застывшим.
— Кри Бега, — повторил тот, и на сей раз в голосе его прозвучала нотка угрозы. — Почему этот эльф еще жив?
— Это — Элессссдил. Он обладает сссилой, ссспособной вызвать магию эльфийсссских камней.
— Ты сам видел это?
Кри Бега покачал головой:
— Провидица сссказала мне, что это так.
Арену показалось, что земля ушла у него из-под ног. Он быстро глянул на Райер, но ее взгляд был по-прежнему безучастным.
— Она — орудие ведьмы, — негромко заявила фигура в плаще, глядя на провидицу.
— Ее глаза и ушшши на борту корабля маленького эльфффа. — Кри Бега посмотрел на Арена. — Теперь — нет. Отныне принадлежжжит нам. Ссссслужжжжит нам.
Арен отказывался верить тому, что слышал. Райер Орд Стар ни за что не вернулась бы к их врагам после тех испытаний, через которые прошла, после того как вырвалась от ведьмы Ильзе. Она говорила, что покончила с этим. Она поклялась в этом.
Ошеломленный, он наблюдал, как они отвернулись от него и направились к провидице. Тот, в плаще, наклонился и стал говорить с ней. Слова были слишком тихими, чтобы Арен смог их расслышать, но Райер Орд Стар кивнула, а затем ответила. Этот разговор длился несколько минут, но было ясно, что достигнуто некое соглашение.
Он прижал локти к бокам, ерзая то в одну, то в другую сторону, натягивая веревки, которыми были связаны запястья, пытаясь определить, действительно ли эльфийские камни пропали. Казалось, это так, он не мог обнаружить их присутствия.
Неподалеку от него зверюга на цепи зарычала и лязгнула челюстями, пытаясь вырваться. Сплошная гора мышц, клыки и когти. Арен перестал двигаться и стоял так спокойно, как только мог, глядя чудовищу прямо в глаза. Они были почти человеческими.
Персона в плаще вернулась назад и встала, глядя на него сверху вниз.
— Я — Моргавр, — сказал он, голос его был мягким и странно теплым, будто он стремился заверить Арена в своей дружбе. — Ты знаешь обо мне?
Арен кивнул.
— Как твое имя?
— Арен Элессдил, — ответил он, решив, что нет никакого резона скрывать это.
— Младший сын Аллардона Элессдила? Почему здесь не твой брат?
— Мой брат захотел, чтобы я отправился вместо него. Он хотел, чтобы Элессдил принял участие, но не он.
— Мне сказали, что ты можешь вызвать силу эльфийских камней, тех, что Каэль Элессдил взял с собой в путешествие тридцать лет назад. Это так?
Арен кивнул, внутри у него закипала досада. Райер Орд Стар предала его. Он сожалел, что доверился ей. Он сожалел о том, что не оставил ее в катакомбах Погребенного Замка.
— Где сейчас эти камни? — спросил Моргавр.
Арен был так удивлен этим вопросом, что целую минуту лишь смотрел на него. Он предположил, что мвеллреты взяли их, когда пленили его. Им не удалось этого сделать? Ошибался ли он, думая, что у него их нет?
Он вынужден был что-то ответить, поэтому сказал:
— Я не знаю, где они.
Говорить правду было лучше, потому что принц видел, что Моргавр буквально читает в его глазах. Колдун знал об эльфийских камнях, но ему было неизвестно, где они. Как это получилось? Арен вынес их из Погребенного Замка. Они были спрятаны у него на груди, когда удар лишил его сознания. Мог ли Кри Бега взять их себе? Мог ли это сделать другой мвеллрет? Мог ли кто-нибудь из них осмелиться на такое?
Моргавр прикоснулся к его лицу чешуйчатым пальцем.
— Я сохраняю тебе жизнь, потому что провидица уверила меня, что ты используешь эльфийские камни, когда я найду их. Она не лжет, не так ли?
Арен глубоко вздохнул, подавляя свой страх и гнев.
— Нет.
— Я наставник ведьмы Ильзе. Я обучал и воспитывал ее, и предоставил ей свое покровительство. Но она предала меня. Она ищет магию Погребенного Замка для себя. Поэтому я ее уничтожу. Ты и провидица поможете мне найти ее. Ведьма талантлива, но не сможет укрыться от света эльфийских камней. Не сможет она и разорвать свою связь с провидицей. Она установила ее для того, чтобы следить за друидом и его кораблем, а теперь мы, в свою очередь, используем эту связь для того, чтобы выследить ее. Один из вас обнаружит чародейку для меня. Если ты поможешь мне, то я верну тебе свободу, когда покончу с ней.
Арен не поверил этому ни на мгновение, но придержал язык.
Моргавр не сводил с него своего пронзительного взгляда.
— Тебе следует принять это предложение.
Арен кивнул. Как бы ни был он озадачен исчезновением эльфийских камней, он понимал, что надо сказать.
— Я сделаю, что смогу.
Палец Моргавра плавно удалился.
— Хорошо. Ведьма Ильзе отправилась в подземелья, преследуя друида. Провидица сказала, что вы оставили его там умирающим. То, что охраняет эту цитадель, также умирает, так что нам нечего опасаться. Ты отведешь нас туда.
Арена прошиб холодный пот. Ему не хотелось возвращаться в Погребенный Замок зачем бы то ни было, а меньше всего затем, чтобы помочь Моргавру. Но он понимал, что, если откажется, его в любом случае заставят пойти и будут держать под еще более жестким контролем. Если просто не убьют на месте. Лучше выполнять их приказы, следовать желаниям Моргавра. Антракс умирал, когда они выбирались оттуда по бесконечным проходам, и, должно быть, уже мертв, как и Странник. Кому станет хуже, если он спустится в катакомбы в последний раз?