Ну, полюбовалась на красавчика, вздохнула я, пора и честь знать. Хоть я и не простая странница, а Бабка-Йожка из другого мира, но не светит мне с этим снежным королем под розовыми кустиками поворковать.
Нет, приворожить его, для такой опытной бабки-Йожки, естественно, раз плюнуть, только не про меня такое счастье. Каждый миг отравит понимание, что он меня не за мои собственные достоинства любит, а из-за капелек, с вином или чаем выпитых.
Пусть уж таким суррогатом другие наслаждаются, те, кому я эти капли и готовлю.
Глянула я на серебряную мечту в последний разочек, набрала в грудь воздуха, вздохнуть восхищенно напоследок, да и забыла выдохнуть. Вывели из амбара еще одного пленника, у меня и сердце в пятки разом упало. Несмотря на попону конскую, которой его накрыли, сразу узнала я давешнего вампира.
И возмутилась, и изумилась одновременно. Это почему же его господин с ним так обращается, ведь он мало того, что его родич и начальник охраны, так еще и пострадал крупно от этих самых бандитов.
Тут уж я стоять позади не стала, ужом вкрутилась в толпу, в передние ряды пробираясь. Заворчали, завозмущалась селяне, только не на ту напали. Мне, когда случается в метро или на автобусах в час пик ездить и не такое выслушивать приходится.
Скинули с вампира попону, я и обмерла. Крылья, в лоскуты подранные, все в крови запекшейся, руки за спиной стянуты, грудь несколько свежих ран украшают, под глазами черным черно, а один глаз и вовсе не открывается.
— Есть желающие этого бандита взять? — таким тоном спрашивает староста, словно говорит, попробуйте, возьмите! Потом не обижайтесь, вас предупреждали.
Стихла толпа, отступила на шажок, усмехнулся змеиной улыбкой король снежный.
Вот тут я и поняла, что пиратские захваты в Аденском заливе, это детские игры по сравнению с местными разборками. И в этот раз вампиру поражение было предрешено много раньше, чем он в этот путь отправился.
— Никто не желает? — уверенно заключил староста, и тут ноги сами вынесли меня вперед.
— Я желаю.
Народ задвигался, шеи вытягивают, рассмотреть нахалку. Староста нахмурился и на мечту мою оглянулся. А тот только бровь едва заметно приподнял, откуда, мол, такая смелая выискалась?!
— Кто ты бабонька, вроде я тебя ранее не видал? — въедливо спрашивает староста, внимательно ко мне приглядываясь.
— Не мог ты меня ранее видеть, только сегодня мы с братьями сюда добрались. — скрепя зубами изображая нечто вроде поклона, кротко объясняю я. — вот, собираемся просить землицы и копать землянушку. Братишки мои ремеслом плотницким зарабатывать будут, а мне на хозяйстве без помощника не обойтись.
— А разве ты не видишь, кого покупать собралась? — укоризненно журит меня староста. — Это же вампир! Неужто не боишься его?
— Да в том и дело, что денежек у нас маловато, — старательно обхожу я последний вопрос. — На нормального работника не хватит. А этого-то, небось, подешевле отдадите, да и кормить его не нужно. Поймает где-нибудь зайца, и сам надолго сыт и мясо в дом принесет! Уж не откажите, люди добрые, бедной вдове, муженек-то у меня погиб, хозяина защищая, а раз деток бог не дал, то его родня из дома нас и выгнала.
Народ меня слушает, да сочувствующе вздыхает. Ну, а как же им не вздыхать, если я маленькое заклинаньице в своих словах запутала? На жалость и рассчитанное.
Золотоволосая мечта насмешливо хмыкнула и еле заметно кивнула. А я, хоть его мысли и не умею подслушивать, но перевести на русский язык свободно могу. Смешно герцогу, что купят бывшего родственника по самой малой цене, дешевле бандитов придорожных. И заставят копать бедняцкую землянуху, а потом и жить там, в самом сыром углу.
— Ладно, бери. — по-барски усмехнулся мне староста, — а землю займешь с южного краю, там уже делянка нарезана, да не прижился переселенец. Ну, плати!
Я к Атанию обернулась, глаза ему страшные сделала, деньги давай, гном.
Он страдальчески сморщился и несколько мелких монеток мне в руку сует. Ох, не слишком ли это мало? Как бы не сорвалась сделка!
— Вот… — господин… — склонив виновато голову, протягиваю я монетки старосте. — это все, что есть.
Рыцарь моей мечты на монеты глянул и откровенно заржал. А я на его улыбку завораживающую так и засмотрелась. Эх, до чего же хорош, мерзавец! И как жаль, что так редко уживаются красота с добротой и благородством в одном флаконе.
— Забирай! — милостиво хихикнул и староста, оглянулся на многозначительно приподнявшего бровь герцога и добавил, — Да помни, продавать ты его не имеешь права, ни за какие деньги! Отныне он принадлежит твоей семье на веки веков.
— Благодарствую! — еще ниже склонила я голову. — Ни в жисть никому не продам, сама пользоваться буду.
А сама, стараясь не поднимать глаз на свою бывшую мечту, чтобы он чего лишнего в них не углядел, схватила за цепочку, которой обвязали торс вампира, и резво поволокла приобретение прочь.
Где, староста сказал, тут мой надел? Из деревни сразу уйти нам не удастся, немедля донесут старосте. А тот герцогу… в результате погоня нам обеспечена. Ну, и что я за несчастливая такая бабка-Йожка, куда ни пойду, а в заварушку попаду обязательно. Хоть в своем мире, хоть в этом.
Гномы сзади топают и сопят недовольно, как два паровоза. Причем если Талм еще не так старается, признал видимо, моего вчерашнего пленника, то Атаний прямо-таки рычит от возмущения. И я его злость понять вполне могу, их с Гароном бандиты с помощью этого самого вампира вчера и схватили, сами вечером рассказывали.
Но мне на их сопенье внимания обращать некогда, вампир еле ноги передвигает, я уже сомневаться начала, что своим ходом до делянки дойдет.
Однако дошел.
Старушки любопытные, что надел мне показали, с вампира глаз не сводили, так интересно им, как у него крылья устроены.
Только я с ними разговоры разводить не стала, быстренько перешла на просьбы, мол, не поделитесь ли чем на обзаведение. Тут большая часть толпы сразу вспомнила про неотложные дела, осталось только двое, бабка кривенькая, да старичок глуховатый. Я с ними гномов отправила, принести, что дадут, а сама вампира на делянку завела, под куст посадила, и начала ремни распутывать.
Про себя такие словечки поминая, что Атаний вполне мог обзавидоваться. Если бы услышал.
— Зря ты за меня деньги отдала, женщина. — повернув ко мне голову, показал удлинившиеся клыки вампир. — Не удержать тебе меня в рабстве.
— Помолчи пока, а то у меня тут узел запутался, — прикрикнула я, показав свои зубы.
Эх, жаль сейчас я не в кошачьем облике, там у меня клыки не меньше чем у него.
— Зачем ты вообще его покупала, кровопийцу этого! — буркнул Атаний, сгружая с тележки лопаты и кирки.
— Атанчик, лучше скажи мне, это что, действительно наши последние монеты были? — Едко поинтересовалась я.
— Нет. — снова краснеет гном. — Просто остальные я спрятал… не при всех же доставать.
Вот и гадай теперь, куда же он их умудрился спрятать, если они тут даже стринги не носят?
— Вия! — Проследив за моим заинтересованным взглядом, возмутился гном. — куда ты смотришь? Я их в сапог положил!
— А ты не кричи на нее, — ставя на землю котелок и бросая рядом мешок, в котором что-то звякнуло, бросился мне на защиту Талм. — Она правильно поступила. Я потом понял. Этот герцог…
— Чш! — шикнула я. — А вот про это ни слова. Давайте-ка лучше, изображайте кипучую деятельность по выкопке землянки.
— А раб на что? — Заикнулся было Атаний, но наткнулся на мой негодующий взгляд и смолк.
Но не смирился, и копая какую-то непонятную кривую канавку не переставая бурчал что-то недовольное себе под нос.
— Вия, — вылез из кустов Талм, — тут какой-то навесик старый есть, посмотришь?
— Чего смотреть, — я сразу поняла выгоду этой находки, — веди. Эй, вампир, вставай потихоньку, да обопрись на меня, пойдем под навес.
— Упрямая ты. — то ли осуждая, то ли удивляясь, буркнул вампир. — Но я тебе сразу говорю, я от тебя все равно сбегу, так что лучше не старайся.
— Пф. — фыркнула презрительно моя покупка, когда я дотащила его до навеса.
Ну, да, я и сама так еще два дня назад бы фыркала, увидев это полуразвалившееся сооружение, построенное из неошкуренных жердей. Тропка к нему заросла сорняками, вокруг плантация лопухов и крапивы в мой рост, а под самим навесом все завалено непонятным мусором, ногу поставить негде.
Только теперь у меня было тайное слово, и я его уже произнесла. Сорняки расступились перед нами, вьющиеся стебли плотно оплели крышу и стенки, укрепляя ненадежное строение. А пронырливые корешки разобрались с мусором. Нашли пару лопат и топор и, отчистив их от грязи, положили у стенки, остальной мусор утащили под землю, которая вмиг покрылась бархатным моховым ковром.
А у боковой стенки выросла травяная невысокая лежанка, на которой я намеревалась устроить вампира. Иначе мне было никак не осмотреть его поврежденные крылья.
— Кто ты? — насторожился вампир и уперся в одну из жердин входа.
— Вот только давай вечер вопросов и ответов устроим чуть попозже? — пытаясь запихнуть его внутрь, взмолилась я. — думаешь, мне легко тебя держать?
Вампир пригнул голову, шагнул под навес, сделал шаг, другой и плашмя рухнул на пол. Ох, хорошо, что трава у меня в подручных, подняла эту истерзанную тушку и к лежанке оттранспортировала. Да и там помогла устроить его так, что мне стало удобно до израненных крыльев добираться.
Взялась я осторожненько за одно, приподняла, развернула… я говорила уже, что ненавижу садизм? Так вот, тех, кто с живыми существами такое делает, назвать садистами, значит, сделать комплимент. Это монстры, нелюди… и отношение у меня к ним соответственное.
Сижу я на травяном стуле, смотрю на изодранные в лохмоты перепонки и переломанные кости и не представляю, как же я это все сложу, сошью и выправлю?! И тут еще свет, что падает от широкого входа, загородила чья-то фигура.
Только я хотела начать возмущаться, подняла глаза… как сразу и раздумала. Это, оказывается, наш маг явился, собственной персоной. Чистенький, хорошо одетый, и явно очень довольный собой. Шагнул он ко мне, сияя как новый пятак, и тут внезапно рассмотрел мое приобретение. Ох, как его перекосило от одного только взгляда на вампира! Да и на меня так подозрительно уставился, что мое настроение сразу резко испортилось.
Да, и в самом-то деле! Он где-то себе гуляет, ни с кем не считаясь, а мы должны, как зайчата, сидеть тихо под кустиком и ждать? Неизвестно чего.
— Ну, что, нагулялся? — спросила я точно тем противным тоном, каким жена спрашивает припозднившегося с работы мужа. — Сияешь, словно с праздника вернулся!
И сама слышу, как некрасиво это звучит, а остановиться не могу.
— Да я смотрю, и вы тут не скучали! — язвительно отвечает он в тон мне. — Игрушечку себе приобрели! Только не забыли сперва выяснить, что это вампир из клана черных бойцов? Их еще, черной, или мгновенной смертью называют!
Ну, нифига себе! Конечно, ничего такого нам никто не сказал… хотя, вру, спрашивал что-то староста, насчет не боюсь ли я…
Но это теперь уже не имеет никакого значения. Потому что бросить вампира в таком положении я все равно не смогу.
— Знаешь, Гарончик, — примирительно вздохнула я, — это, конечно, очень интересно, все, что ты рассказываешь, но взгляни, в каком он состоянии. И это только наружные раны. Душу ему еще хуже искорежили. Предали так подло, как умеют предавать только близкие люди, те, кому доверяешь как себе.
— Откуда ты это знаешь? — еще строптиво спрашивает маг, а сам уже шагнул поближе, рассматривает изувеченные крылья.
— Да уж знаю. А тебе раньше не приходилось… такие раны лечить?
— У гномов крыльев не бывает. — снова полез в бутылку маг. — Кроме того, лечить именно этого вампира, у меня нет никакого желанья. Может ты забыла, что это он нас и помог поймать?
— Ничего я не забыла. Только он не по своей воле. Его шантажом заставили.
— Что такое — шантажом? — немножко недовольно посопев, снизошел до расспросов Гарон.
— Ну, вот в его случае поймали дочку и обещали зарезать, если он не будет помогать бандитам. А еще маг на него ошейник какой-то нацепил, чтоб он не мог до того места долететь, где девчонку держали.
— Понятно. А ты уверена, что он не поубивает нас всех, когда мы его вылечим?
Судя по тону, маг почти сдался. Осталось только немножко его дожать.
— Он мне клятву дал, что никогда не навредит. — доверительно шепнула я Гарону.
— Да что ты врешь, женщина! — зарычал, приподнимаясь на лежанке, вампир и молниеносно схватил меня за руку. — И вообще, откуда ты так много про меня знаешь?!
Видок у него в этот миг был очень впечатляющий. Красный отблеск безумным огнем в непроницаемо черных глазах мечется, на руках острые когти растут, изо рта клыки, как у тигра, лезут.
Гарон спешно какое-то оружие выхватил, ох, что тут сейчас будет!
Лизнула я быстрее вторую руку и уже на четыре лапы на пол спрыгнула. Вампир от изумленья хватку ослабил, вот лапка и выскользнула. Зашипела зло, свои клыки на вампира выставила, когтями мох рванула.
— Ну, и кто из нас врет, упрямый вампир?! — рыкнула не хуже уссурийского тигра.
Он ошарашенно головой потряс, в глазах понимание появляться начало.
— Но… ты же была другого цвета? — пробормотал ещё неуверенно, втягивая назад когти.
— А вот какого цвета хочу, такого и хожу! — отрезала я и вновь лизнула лапу.
— Ну, Гарончик, или ты мне помогаешь его лечить, или не мешай. — вставая на ноги, предъявила ультиматум магу, нехотя прячущему свое оружие.
— Ладно, помогу, только… больно ему будет. — скрепя сердце дал согласие маг. — У меня нет трав, чтобы вампирам боль снимать.
— О, вот это как раз не вопрос! — обрадовалась я, — у меня патентованное импортное средство… на всех действует.
И тут же увеличив свой мешок, начала в нем копаться. Гарон неслышно шагнул почти вплотную, любопытно засопел над ухом, заглядывая в мою сумку через плечо.
— Вия, это что такое? — не выдержал гном, когда мне в руки попал блестящий рекламный журнальчик.
— А вот это я могу тебе подарить, только не мешай, — сунув проспектик ему в руки, я продолжала сортировать лекарства.
О, так вот оно. Вытащила серебристую конволюту, выдавила две таблетки, подумала, и выдавила еще одну, чтобы наверняка. У меня для лечения головной боли свои методы, но некоторые лекарства держу специально для особых клиенток. Которым помогают только пилюли самых престижных зарубежных фармацевтических фирм.
Протянула таблетки вампиру на ладони, разжуй и проглоти!
Он на меня исподлобья подозрительно глянул… хотел что-то спросить, потом горько усмехнулся и резко бросил таблетки в пасть. А назвать иначе его клыкастый рот было бы преступлением. Перед истиной.
Я запихнула в карман пару снадобий, какие пригодиться могут, снова уменьшила свой мешок и села на стул, ждать, пока анальгетик подействует. И Гарон тоже приготовился, коробочку из торбы достал, маленькую, вроде той, в каких кольца продают, еще палочку костяную и кисетик с какой-то травой.
— Ведьма… чем ты меня накормила? — минут через десять заплетающимся языком еле выговорил пациент, и я поняла, пора!
Кивнула Гарону, подвинулась ближе. Травке шепнула, чтоб крышу чуть раздвинула, свет впустила, и родничок под навес вывела. Посветлело в нашем убежище, забил рядом со стеной в чаше из цветных камушков крошечный ключик, подвинулись мы с гномом ближе к истерзанному крылатому пациенту.
Маг свою коробочку раскрыл, там пыль серебристая. Вот он палочкой в пыль как в чернильницу доисторическую макает и на крыле узор рисует. Там где сшивать перепонки или сращивать кости нужно. Я тампончиком ватным присохшую кровь осторожно оттираю, сама дыханье затаила, боюсь словечко сказать, чтоб не помешать лекарю. А он споро действует, сразу видно, не впервой ему такая работа. Одно крыло разрисовал, к другому направился. Шепнула я траве, лежанка на середину комнаты переехала. Творите, маэстро, все для вашего удобства! Гарон на секунду глаза от крыла поднял и так светло улыбнулся, что я запаниковала. Ох, не смотри на меня так, гном, теряюсь я от таких взглядов. К тому же пока еще вам с Атанчиком тех дриад не простила.