— Бери его и уходим в лес. — приказала я Атанию и он прямо засиял от счастья.
Ну, ну. Призывая метлу и уменьшая ее, чтобы засунуть в мешок, бурчу я. Кто-то в лес, а кто-то и дальше.
— Вия, — подошел почти неслышно вампир, — маг говорит, что мы пойдем какими-то подземными путями?
— А потом нас понесут деревья дивного леса. — кивнула я. — Хозяйка разрешила.
— Значит, мне не показалось… была она тут. А воинов возьмем?
— Нет. Слишком их много, да и не заслужили они такой чести. Ты же их командир, иди, объясни, что Лайоф был околдован… тем некромантом… и теперь мы уносим его лечить. А они пусть забирают все повозки и возвращаются в замок своим ходом. Кстати, а пленники там еще были?
— Я не успел рассмотреть, посылал Атания.
— Несколько редких животных, два оборотня и детеныш фейри. — отрапортовал лесоруб, и не думавший отходить от меня.
— А это еще кто такой?
— Мелкая полуразумная зверушка, обладающая небольшими магическими способностями. — Скучным лекторским тоном сообщил сзади знакомый голос, и в сердце что-то дрогнуло.
— Я хочу посмотреть. — нужно как можно быстрее отойти подальше.
— Они кусаются, и бьют маленькими молниями. — так же безразлично бросил вслед маг.
Ха! А вот к этому я привычная. У меня одна стена в доме после каждого серьезного дождя бьёт током… что ж мне теперь, любимый дом из-за этого бросить?
— Веди. — кивнула я Атанию и первая шагнула к повозкам.
Животные — это почти единственная слабость бабок-Йожек. У каждой из нас есть хоть один домашний любимец. А у некоторых и несколько. Лично у меня их три. Черный кот Пыхо, который может безбедно прожить на самообеспечении целый месяц, так как ест вискас из огромного мешка, стоящего в углу кухни, пьет воду из аквариума, а гулять ходит в открытую на втором этаже форточку. Еще золотая рыбка Василиса, рядом с которой так хорошо мечтается, и белка Чуня. Живущая в саду и привыкшая таскать со столика на веранде орешки и чипсы.
Фейри оказался маленькой изможденной обезьянкой грязно-серого цвета, размером с кошку, и я немедленно открыла дверцу в его клетку, не обращая внимания на предостерегающие окрики сопровождающих.
Так же смело протянула к лежащему тельцу руки и осторожно, чтобы не причинить боли, взяла фейри на руки.
— Молока нету? — бросила в никуда вопрос, и уже через минуту держала в руках полную кружку.
Присела на край телеги, взяла фейри на руки так, как держат маленьких детей, и поднесла молоко к пересохшему ротику. Ну, же, давай, глотай!
Чуткий носик чуть сморщился, розовый язычок, пробуя, осторожно лизнул белую жидкость, затем дотронулся уже смелее… а потом замелькал, жадно забрасывая в рот вожделенные капли и захлебываясь ими.
— Ну, ну, не нужно так торопиться. Никто у тебя молоко не заберет. — Ласково приговаривала я, пытаясь удержать кружку, которую маленькие ручки тащили к себе с невероятной силой.
Веки чуть приподнялись, желтые глаза пристально и недоверчиво уставились на меня.
Фейри сморщил носик, показывая острые как гвоздики клыки, и сердито зашипел.
— Выпей еще молочка, а потом решишь, надо оно тебе или нет, шипеть на меня. — примирительно сказала я детенышу и пододвинула кружку.
Он уставился на нее, на мои руки, державшие его и молоко, и успокоился. Подтянул кружку ближе и начал есть уже как человек, втягивая питье губами в рот и часто глотая. Через несколько минут молока осталось на донышке, а животик фейри стал похож на тугой мячик, спрятанный под грязноватой кожей.
— Мы уже готовы. — отстраненно сообщил вампир и я, отставив кружку, спрыгнула с телеги, бережно прижимая к себе задрожавшего малыша.
— Я тоже.
— А… фейри? — осторожно поинтересовался Атаний.
— Что, фейри?! — подозрительно уставилась я на лесоруба.
Пусть только попробует сказать хоть что-нибудь против этого зверька.
— Ничего. — слишком быстро ответил гном и я ехидно хихикнула про себя.
Начинаешь понемногу понимать, как нужно обращаться с бабками-Йожками.
— Уходим. — официально объявил Гарон. — Встаньте поближе ко мне.
Мы сгрудились возле мага, причем я постаралась втиснуться между вампиром, держащим под мышкой золотоволосый сладко посапывающий сверток, и Талмом, за которым укрывалась от отца Нилина. Впереди стоял маг, замыкал наш паровозик Атаний.
Буркнув что-то непонятное, Гарон махнул рукой, и я почувствовала знакомое ощущение полета. С той только разницей, что со всех сторон была кромешная темнота.
Ойкнула Нилина, тихо хмыкнул вампир. Неужели он ни разу в жизни не летал ночью? А кстати, нужно будет его расспросить, каково это, быть вампиром? Ну, что он совершенно живой и абсолютно не похож на те страшилки, которые показывают по ящику, я уже убедилась. А вот расспросить подробнее насчет гастрономических пристрастий времени пока не было.
Яркий дневной свет вспыхнул так внезапно, что я невольно зажмурила глаза. И пока стояла с закрытыми веками, привыкая к свету, вдруг поняла, что чувствую этот невероятный лес совершенно не так, как в тот, самый первый день.
Теперь это был МОЙ лес, я каким-то восьмым чувством знала всё, что с ним происходит, видела каждый листик и корешок, ощущала спящих в стволах дриад, точно знала, сколько у каждой из них ухоронок с сокровищами и где они спрятаны.
Вокруг огромных дробов струились потоки зеленоватой энергии, а в их кронах шла оживленная жизнь. Птицы и зверюшки, змеи и ящерки спешили добывать себе пищу, искать пару, высиживать яйца. И я могла подробно рассказать, где, в каком гнезде, у какой птицы сколько птенцов.
Ветка дроба, отвечая на мою безмолвную просьбу, наклонилась над головой и сдвинула листья, создавая густую тень. Я открыла глаза и встретилась с изумленным взглядом мага.
Что, гном, не ожидал от меня такой прыти? А вот сейчас проверим, на что еще я теперь способна.
Так же мысленно прошу дерево открыть нам путь, и в ветках немедленно открывается зеленый тоннель.
— Велком. — уже привычно пошутила я, протягивая руку в сторону тоннеля и первая шагнула в мягкий сумрак.
Талм потянул за руку вампирку, следом шагнул со своим сопящим грузом ее отец, последними ступили на путь Атаний с магом.
Сегодня мы поедем с комфортом, решила я, создавая три удобных сиденья, устроилась рядом с Талмом и вампиркой, и… внезапно поняла, что не знаю, как задать деревьям направление.
Но партизаны не сдаются! Идея всегда найдется, нужно только уметь искать.
— Дарвиль, в каком месте дивный лес подходит к твоему замку ближе всего? — еще не отзвучали последние звуки вопроса, а ко мне уже пробрался Гарон.
— Вия, я думаю, нам лучше заночевать в доме Атания. Иначе к тому месту, откуда ближе до замка, мы попадем только после восхода Афели, а дороги хорошей там нет. — маг говорит спокойно и убедительно, глядя на меня как… на капризного ребенка, и от этого обида и упрямство смешиваются в моей груди в гремучую смесь.
— Он прав. — отстраненным голосом поддерживает мага вампир, — если можно заночевать в лесу, лучше отправиться в замок с утра. Глубокой ночью нам могут и не открыть.
Все это конечно разумно и логично, вот только почему у меня не проходит стойкое ощущение, что мне подсунули роль главной лохушки в мужском заговоре?!
— Попробую вам поверить. — насмешливо сообщила я, усилием воли подавив зарождающееся возмущение. — Только учтите, этот раз — последний!
И независимо откинувшись на сиденье, мысленно представляю знакомый домик и деревья рядом с ним. Зеленый тоннель дрогнул, пришел в движение и наши сиденья, все разгоняясь, помчались по дриадскому пути.
Фейри, тихо лежавший на руке, завозился, озираясь, приподнялся над моим плечом, уставился на спутников и снова зашипел.
— Не нужно сердится, маленький. Это все свои. — как собачке объяснила я, и тяжело вздохнула.
Свои-то свои, а варежку не раскрывай. Иначе вмиг придумают какую-нибудь пакость. Причем даже догадаться невозможно, с какой стороны придет неприятность. И это им я объясняла про партизанские методы! Да они сами какую хочешь диверсию в два счета изобретут!
Но фейри, как ни странно, меня послушал и уже спокойно прижался к плечу, крепко вцепившись в кофту ручками. Я чуть не заплакала от умиления, гладя малыша по спутанной грязной шерстке.
Надо будет попробовать его вымыть, интересно, знает здесь кто-нибудь, можно купать фейри или нет? Вот только не стоит ни о чем спрашивать мага, пока я не добралась до своей настойки, близкое общение с ним мне категорически противопоказано.
В этот раз мы домчались намного быстрее, чем два дня назад, и все равно, когда тоннель открылся недалеко от дома Атания, в небе уже догорали последние отблески заката.
И только теперь я сполна прочувствовала как сильно устала и хочу есть. Правильно сделала, что послушалась Гарона… хотя он и сволочь остроухая.
Талм почти бегом потащил Нилину показывать дом, за ними вампир легко нёс на плече своего племянника и господина в одном флаконе… очень красивом, но больше совершенно не привлекательном для меня.
За ними спешили гномы, хозяйские обязанности по устройству ужина никто пока не отменял, а последней потихоньку тащилась я, придерживая на плече заснувшего малыша.
— С прибытием домой, сестра! — знакомый голос раздался совсем рядом.
— Спасибо. — вежливо отзываюсь, оглядываясь на выступившую из тени фигуру в темно-синем платье из лепестков цветов, похожих на ирисы. — Только мой дом очень далеко отсюда, да ты же и сама это знаешь.
— А разве ты не почувствовала… что дивный лес принял тебя? Что твой дом теперь здесь? — ее внимательные зеленые глаза глубоки как омуты.
— Как не почувствовать. — вздохнула я. — Это было очень интересно и приятно… но только в моем мире у меня столько обязанностей и дел… остаться я не смогу.
— Здесь тоже обязанностей не меньше. Тебе уже дана великая сила, управлять жизнью дробов, осталась еще одна ступень и все последние тайны леса откроются перед тобой, ты будешь управлять жизнью дриад и всех остальных обитателей леса.
— Извини, пожалуйста, но управлять чужими жизнями слишком большая ответственность, чтобы я на нее согласилась! Я и со своей-то жизнью не всегда могу разобраться… нет, эта должность не по мне!
— Подожди, подумай, от чего ты отказываешься! Мы ведь живем очень долго, и всегда молоды и красивы… в нашем распоряжении все сокровища дивного леса и вся магия дробов! Ты уже приняла две чаши живого сока, и потому тоже проживешь не одну человечью жизнь не меняясь… осталось выпить последнюю, третью чашу, чтобы стать одной из нас.
— Прости. Нельзя мне пить этот сок, и остаться тут нельзя. Если я не вернусь в свой мир, это будет предательством. А коли и правда отмерен мне более долгий жизненный срок, тогда, возможно, я приду сюда позднее, не может же быть, чтобы не было способа возвращаться?! — твердо отказалась я и застыла, ожидая, какое наказанье последует за такую дерзость.
А она только звонко расхохоталась, словно зазвенел десяток серебряных колокольчиков.
— Не сердись, сестра, это была последняя проверка. Корыстные да нечестные лесу не нужны. А последняя чаша теперь твоя, как захочешь вернуться в лес, так и выпей.
С этими словами она протянула мне маленький плоский пузырек, но в руки не дала, а пришлепнула к предплечью. Острая мгновенная боль пронзила иглой, и пропала. Я схватилась за руку… и ничего не почувствовала. Даже кофта была невредима.
— А теперь идем, искупаешься, отдохнешь… всё уже готово.
Я вспомнила теплый источник, уютную комнатку из листьев и снова вздохнула.
— Нет, не нужно. Я лучше со всеми.
— А вот сейчас не спорь. Я знаю как лучше. — Властно оборвала она мое неуверенное бормотанье и, взяв за руку, повела в тень дерева.
Мы сделали всего пару шагов и оказались в таком необыкновенном месте, что я задохнулась от неожиданности и восторга. Такой красоты мне еще никогда не доводилось видеть. Посреди большой поляны, окруженной огромными дробами, под которыми светились белоснежными гроздями цветов пышные кусты, хрустальным зеркалом отражало первые звезды круглое озерцо.
Вокруг него на ровном песчаном берегу стояло несколько невесомо-кружевных беседок, увитых пышно цветущими побегами и освещенных тысячами разноцветных светлячков, сидящих на потолках и верхних частях ажурных плетений. Пространство от беседок и до края поляны причудливым ковром покрывали всевозможные цветущие растения, нежный аромат успокаивал и веселил одновременно.
А под наши ноги зеленым мягким бархатом стелилась моховая дорожка, ведущая к озеру.
В ближайшей беседке царило широкое ложе с кучей подушек, рядом с ним расположился невысокий круглый столик, уставленный блюдами с различной едой.
— Здесь ты можешь раздеться. И не бойся оставить свои вещи, теперь никто и нитки твоей не тронет. Иди, купайся, озеро теплое. — сказала хозяйка и растаяла между цветущими кустами.
Я, конечно, ей поверила, но мешок всё же заклинаньем защитила. Надеюсь, что незаметным. Потом взяла фейри и отправилась купаться. Вода оказалась необыкновенно приятной, теплой как молоко, и ласковой как мамины руки. Фейри она тоже понравилась, он даже вылезать не хотел. На берегу нас ожидали две дриады с большими пушистыми простынями, и обе исчезли, едва я завернулась в одно полотенце и взяла завернутого в другое малыша.
В беседке я сразу поняла, что мое заклинание никого не остановило. Нет, мешок никто не тронул, а вот одежда… Меня бы не удивила её безукоризненная чистота, я сама знаю подобные заклинанья. А вот то, что одежда оказалась совершенно новой, да еще и качество стало на порядок выше… меня потрясло. Я тоже так хочу! В смысле уметь! Достаешь из шкафа старый китайский свитерок — раз, и перед тобой новенький исландский свитер ручной работы.
Пока я одевалась, фейри уже подобрался к столику и теперь нерешительно стоял возле него, восхищенно разглядывая изобилие блюд.
— Возьми что хочешь. — предложила я, заметив умоляющий взгляд питомца, — только смотри, не переешь. А то будет очень болеть животик.
Он недоверчиво на меня покосился, как это может быть, чтобы от таких замечательных вкусностей и вдруг болел живот? И одним прыжком оказался посреди стола.
— Эй! — не выдержала я. — Кто тебе разрешал с ногами на стол? Нет уж, давай будем учиться приличному поведению.
Я подтянула одну подушку, усадила на нее недовольно пыхтящего питомца и поставила перед ним пустую тарелку.
Его мордочка так разочарованно и жалобно скривилась, что я чуть не сдалась, но вовремя вспомнила, что тяжело в ученье. Однако по мере того, как я показывала ему блюда и с каждого понравившегося клала немного на тарелку, фейри успокаивался и веселел.
После сытного ужина я села расчесывать волосы, а зверек, развалившись между подушками, довольно зевал, поглаживая вновь округлившееся брюшко. Подсохнув, он стал очень пушистым и хорошеньким, и у меня невольно возник законный вопрос.
— Как же тебя называть? — Даже не надеясь на ответ, риторически спросила я, с удовольствием разглядывая сонную мордочку.
Зря я решила, что он похож на обезьянку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что сходство чисто ассоциативное. Он похож на мохнатого человечка, с маленькими заостренными ушками и личиком чебурашки.
Фейри открыл круглые желтые глаза, испытующе оглядел меня, и сказал:
— Шомо.
Потом повернулся на бок и сладко засопел.
Я захлопнула приоткрывшийся от потрясения рот и выдохнула. Ну, ничего себе! Оказывается, он и говорить умеет. Стоп. Ну, конечно же, я должна была сообразить это раньше! Ведь он явно понимал мои слова, значит, нет ничего удивительного в том, что зверек умеет говорить.
И опять стоп! Если существо может говорить и понимать смысл сказанного, значит, зверьком его называть неправильно.
Нет, есть, конечно, и немало таких, что умеют говорить, ходить на двух ногах, водить машину и даже иногда вроде понимают смысл обращенных к ним слов, а называть их иначе как зверьми нельзя. Только сейчас у меня как раз противоположная ситуация.