- Хорошо бы поймать рыбу, - добавил Красный колпак, похожий на куницу, но бодро говорящий. Голос был точно мужским, но я заметила у существа на спине перевязь, откуда смотрели маленькие глазки. – Рядом с Среброводьем за домом большого человека есть водопад, известный как Девичьи слезы, впадающий в озеро. Над ним есть пруд, где они поднимаются к лунному свету. Их плоть сделает тебя сильной. Мы покажем тебе.
Возмущенный хор высоких и низких голосов заставил мою кожу покрыться мурашками.
- Нет!
- Не покажем! Не покажем!
- Глупый Красный колпак! Чем ты думаешь, рассказывая ей об этом?
- Забудьте, - сказала я, поежившись. – Я пойду одна.
- Этого мы ждали, - существо напоминало девушку моего возраста, но ростом с ребенка, и с изящными формами. Платье струилось вокруг нее легкой тканью. Ее волосы светились серебром. Ее глаза были огромными, блестящими и недовольными. – Знаю, о чем ты думаешь, Красный колпак, и кто тебе это рассказал, - она посмотрела на женщину в зеленом, что спокойно взглянула на нее в ответ. Серебряная девушка повернулась ко мне. – Путница, не жди нашей помощи. Какие бы дары ты нам не оставляла, уже прошли времена, когда добрый народец связывался с людьми. Вы сами создаете себе проблемы.
Она выглядела хрупкой, а голос ее был сильным, как дуб, холодным, как ручей под зимним льдом. Было бесполезно возражать, что я не ждала помощи, хоть я и не мечтала, что они подойдут так близко. Было бессмысленно объяснять, что я никогда не согласилась бы, чтобы они шли со мной, ведь тогда они будут рисковать, как и я. Она верила, что я враг. Я была человеком, как и Кельдек, так что враждебность можно было понять. Было обидно. Я помнила волшебный день в саду бабушки, двух крох с корзинкой ягод.
- Тогда утром уйдешь, - заговорило существо в темном блестящем капюшоне из перьев. Тон его был ровным, но взгляд пронзал меня, изучая. Он напоминал и человека, и ворону, и это так путало, что я пыталась не смотреть.
- Да.
- Предупреждение. Красный колпак говорил о водопаде. Рыба хорошая, айе. Но если пойдешь туда, помни об уриске. Он будет просить твоей помощи. Жалобно. Постоянно. Не говори с ним, иначе он пойдет за тобой. Будет следовать за тобой. Никогда не отпустит. Это существо, снедаемое одиночеством.
- Благодарю за предупреждение, - пожалуй, я обойдусь без рыбы.
Длинные пальцы вышел из круга и посмотрел на мою обувь.
- Туфли, - отметил он. – Разбиты.
- Оставь их! – резко сказала серебряная девушка, существо отпрянуло. – Хватит. Оставьте обувь и девочку. Она никто. Странница. Мы с самого начала ошиблись.
- Не спеши с выводами, Сильвер, - хотя она говорила тихо, что-то в голосе женщины в зеленом одеянии заставило всех замереть. Словно она заставила всех глубоко вдохнуть.
- И взгляда достаточно, - у Сильвер – подходящее имя – был ледяной голос. – Слова хватит. Мы бы поняли, если бы все было, как надо. Мы бы увидели. За миг. Эта девочка не может даже туфли починить. Как она?..
И вдруг моя слабость показалась весом на плечах, вспыхнула злость.
- Я могу их починить. Мне нужна только кора бука.
Кто-то заухал от смеха, словно слова были смешными.
- Я сказала, что починю! – голос треснул, как сухая ветка. – Спасибо за ваше общество и советы о рыбе и уриске. Очевидно, что мое присутствие вносит смятение в ваши ряды, так что лучше дайте мне все делать самой. Спокойной вам ночи, - пусть сами спорят, кем я была, а кем не была, где-то еще. Было понятно, что я неприятна им.
Раздался гомон щебета и шепотов, но я не разбирала слов. В темноте круг глаз зловеще сиял, словно они принесли с собой свой свет.
Заговорила женщина в зеленом одеянии:
- И тебе одной не страшно? – спросила она.
- Конечно, страшно, - я сидела и смотрела в ее глаза. Она казалась важной, ее маленький размер не влиял на ее силу и пронзительность взгляда. Ее нос был острым клювом, а волосы – зелено-серым облаком, из которого выглядывали острые уши. Казалось, что она смотрит внутрь меня, в мои тайные мысли, и от этого стало холодно. - Время сбора, - добавила я, - и Силовики на всех дорогах, за каждой стеной, выискивают нечаянно оброненные слова. Мне не стоило говорить с вами. Стоило притвориться, что я не вижу вас.
Тишина, а потом Красный колпак отметил:
- Ты оставила нам ужин.
- Бабушка научила меня делиться, - сказала я, глаза покалывало от слез. – Хороший урок. Она сказала, что даже если кажется, что ничего нет, всегда есть что-то, что можно дать другому. Она научила меня с детства уважать вас.
Если добрый народец и стал относиться теплее ко мне, это не отразилось на их лицах. Большая часть смотрела на Сильвер, словно ждала ее ответ. И только женщина в зеленом смотрела на меня.
- Спокойной ночи, Нерин, - сказала она. – Пути без опасностей.
- И вам, - ответила я, и стало интересно, откуда она знает мое имя.
- Везде опасно, - сказала Сильвер. – И для твоего вида, и для нашего. Для всех. В этом погруженном во мрак королевстве нет света.
- Воют волки, - добавил Длинные пальцы.
- Морозят зимы, - сказал Красный колпак, и в перевязи на его спине что-то зашевелилось, словно пряталось глубже.
- У людей короля есть холодное железо, - сказало существо-ворона. – Они ищут наши укрытия.
- Знаю, и мне очень жаль. Если бы я могла помочь, я помогла бы. Но все, что я могу, это идти по своему пути.
- Тебе будет холодно.
- Одиноко.
- Голод и жажда будут с тобой на каждом шагу.
- Ветер будет пронзать тебя холодом. Ветер промочит тебя. Обувь порвется.
- Много испытаний перед тобой, - присоединилась и женщина в зеленом. – Тебя будут проверять до предела.
- Хватит! – рявкнула я. – Отец недавно умер, я потеряла всю семью, и я устала. Ужасно устала. Хватит расстраивать меня, дайте поспать.
Они исчезли, словно их и не было, исчезли среди камней и воды в темноте леса. Мне тут же стало стыдно, но когда я прошептала:
- Простите, - ответом была только ночь и крик птицы в тишине.
* * *
Мне снился круг доброго народца, и они яростно спорили.
- Ее? Девочку в дырявых туфлях? Ты не в себе!
- А как же то, как она поделилась с нами едой? Если это не Дающая рука, то я бы хотел узнать, что это! – существо напоминало кустик, видно было листики и прутики, а глаза были в глубине, похожие на наливные ягоды.
- Сорель говорит мудро, как и всегда, - сказала женщина в зеленом. – Ты почувствовал присутствие девочки, как и все мы, не отрицай. Оно было сильным. Подчиняющим. Такому притяжению даже самые сильные из нас сопротивлялись бы с трудом. И не важно, девочка ли она или старушка семидесяти семи лет.
- Дающая рука? – тощее существо с большими глазами говорило с насмешкой. – Легко давать, если есть, чем делиться. Видели, сколько у нее сухарей? Посмотрим, как девчонка будет делиться, когда она будет голодной и без сил.
- Даже если ты и права, Шалфей, - сказал мужчина в шляпе из скорлупки ореха, - что одна против семерых?
Красный колпак кашлянул. Теперь он сидел у тусклого костра и держал крошечную версию себя в руках. Малютка из перевязи на спине, наверное, успокаивался после кошмара.
- Это начало, - вмешался он, глядя то на женщину, то на Шалфей, то на Сильвер, словно он не был уверен, кого первым укусить. – Дайте девочке время, и мы все поймем.
Шалфей скрестила руки и склонила голову, словно глубоко задумалась.
- Много времени и не понадобится, - сказала она. – Хочет она того или нет, но дар подвергнет ее опасности. Если она попадет в руки людей короля, мы можем упустить единственный шанс.
- Это сущий бред! Поверить не могу, что многие из вас поверили этой глупости, - с холодной властью заговорила Сильвер. – Вы рассуждаете о вещах вне своего понимания. О древних вещах. Важных вещах, - пауза. – Опасных вещах.
- Айе, - сказало существо с большими глазами, - ты хочешь разбудить то, что лучше не трогать, и подвергнуть опасности всех нас.
- Когда отношения нашего вида с ее не заканчивались катастрофой? – спросила Сильвер. Ответа и не ожидалось, но кустик – Сорель – сказал:
- В войне между Морским народцем и броллаханами, - сказал он с готовностью, словно только и ждал возможности поведать им об этом. – Человек-союзник. Зовущий. Для его правления с севера стерли броллаханов, а с ними и людей на островах. Это в длинных песнях. И ты не можешь с этим спорить, Сильвер.
- История. Это все старая сказка. Эти времена прошли. Это идет вразрез с нами, это звучит и пахнет неправильно, как если бы в гнезде голубя нашли орленка. Люди довели Олбан до такого плачевного состояния. Пусть они и разбираются. Это не наш бой, это не наше задание, не наше дело.
- Олбан – наш дом, - сказал Сорель. – И был им до того, как люди ступили на этот берег.
- Что будешь делать, если начнется буря? – спросила Шалфей, глядя на Сильвер. – Защитишь дом или ляжешь, дав ему разбиться вокруг тебя?
Я не услышала ответ или не запомнила, ведь я проснулась. Все во мне казалось настоящим: тревога доброго народца, шепот, критика в мою сторону, темный покров ночи и крики сов на деревьях над ними. Я не знала, могло ли это быть не сном. Может, решив, что я уснула, они собрались обсудить, достойна ли я или мое будущее, а я проснулась и услышала их. Один из семи. Семи чего?
На следующее утро я вылезла из теплой накидки и обнаружила, что моя обувь была починена, все дыры были зашиты маленькими стежками, а завязки заменили гибкой субстанцией, похожей на плотную паутину. Я обулась, и туфли уже не были мне маленькими, сидели идеально.
Я знала, что опасно принимать дары фейри. Гнев короля ожидал каждого, у кого находили такую вещь – деревянную ложку с древним символом на ручке или кусочек ткани, которую плел кто-то маленький. И тогда сжигали дома вместе с жителями в нем. И даже если ложку вырезал чей-то дедушка, а ткань случайно цеплялась к человеку. С этим королем подозрений хватало для расправы. И воле Кельдека никто не перечил.
Я часто думала, как люди могут работать Силовиками? Король запугивает их для такой работы? Предлагает награды, от которых нельзя отказаться? Я бы лучше умерла, восстав против короля, чем стала оружием тирана. Если мне и придется столкнуться с Силовиками, я надеялась, что буду такой же смелой, как была бабушка.
- Много испытаний, - прошептала я. – Проверят до предела, - может, так и было, но этот совет не помогал. А обувь, хоть и починенную не людьми, я должна была взять. Я не могла идти днями по камням и лесам без туфель.
* * *
Я ясно помнила поселение Среброводья. Оно было на берегу озера с чистой водой, скопление домиков из грязи, веток и соломы, окруженные каменной стеной. Самое важное здание было из резного камня с маленькими башнями. Там жил местный атаман Дункан. Давным-давно нам с отцом дали здесь отдохнуть две ночи. Мы заслужили это, убирая лепешки коров в первый день и уборную на второй. Почти всю работу делал отец, ведь тогда он был сильным, хоть уже и был склонен к меланхолии. Нас накормили, почти не задавали вопросов. Мы сделали работу, сохранили свои тайны и ушли на третий день.
Я могла прийти туда к ночи. Озеро было видно, и если память меня не подводила, поселение было в половине дня пути вдоль него. Может, стоит изменить план. Если я расскажу убедительную историю, может, народ Дункана даст мне работу, и я смогу пойти на север весной, когда в лесу можно будет спокойно найти еду. Это было бы хорошо, если бы он поверили, что я не опасна.
Я посмотрела на свои туфли, починенные фейри. Если я в них приду в поселение, меня сразу передадут людям короля. Даже такое спокойное поселение, как у Дункана, не могло не видеть очевидных вещей. А Сбор? Я не знала, в какую сторону шли Силовики после кошмаров в Темноводной. Сбор в каждом году шел по разным путям, приказы никогда не были одинаковыми. Некоторым удавалось избежать этой участи, но никто не знал, что будет дальше. Кельдек умело использовал внезапность. Народ не знал, когда придут Силовики. И если я попрошусь в Среброводье, то навлеку на них беду.
Я добралась до берега до того, как солнце достигло пика. Я не шла вдоль воды, ведь там было людно. Хоть и было время Сбора, жизнь продолжалась. Я видела рыбаков, мальчиков с гусями, девочку с маленьким стадом коз. Порой я видела, как люди сдвигаются к краю дороги, слыша топот копыт, возвещающий о прибытии группы Силовиков в черном на больших темных конях. Они двигались парами, упряжь звенела серебром, головы скрывали кожаные шлемы, а на круглых щитах был виден Олень Олбана – эмблема короля. В основном, они двигались на восток, словно возвращались в Летний форт, где Кельдек жил в теплое время года. Я дрожала. Король может сейчас быть там. А мой путь проходил рядом с тем местом, я могла пересечься на пути с Силовиками. Я и дня не проживу, если такое случится. И я шла по лесу, деревья скрывали меня.
Я неплохо продвинулась вдоль берега, до сумерек я увидела среди буков поселение Среброводья чуть дальше холма. Там были дома, была стена, был дом атамана с башней. И во дворе между амбарами и сараями что-то было лишним. Я замерла в тени деревьев.
Небольшая группа собралась на открытом месте: мужчины, женщины, дети – жители поселения и слуги атамана. Они стояли безмолвно с мрачными лицами. А вокруг них были Силовики с оружием. Никто не бежал. Не кричал. Ничто не горело. Но там, где в центре рос красивый дуб, который я хорошо запомнила, ведь его тень любили курицы и собаки, как и дети, теперь была тьма. Веревка свисала с крепкой ветки, Дункан стоял под ней, балансируя на стуле. Силовик в маске стоял за ним. Я смотрела, продрогнув до костей, а Силовик забросил петлю на шею Дункана и затянул.
- Нет, - выдохнула я. – О, нет, - жена Дункана была в безмолвной толпе, как и его дети и верные слуги, все люди из его дома. Я представила, как они шикают на детей, боясь, что крик не вовремя принесет такую судьбу и им.
Я хотела закрыть глаза. Хотела отвернуться. Часть меня протестовала: «Это не моя история, не мой народ. Я отвернусь и уйду. Притворюсь, что не видела». Но я держала глаза открытыми, я видела, как вешают хорошего атамана. Когда все закончилось, Силовики отошли, и друзья Дункана сняли его. Жена опустилась рядом с ним, закрыла его глаза. Силовики стояли вдали, пришли они, похоже, только ради этой казни. Некоторые из них уже ехали к воротам, хотя пятеро или шестеро остались.
Тишина спасла жену Дункана. Она выбрала другой путь. Она не рухнула на тело мужа, рыдая. Она встала, вскинув голову, и рявкнула смелые слова в сторону убийц. Я застыла, глядя на нее, заметила, что старик с трудом удерживает ребенка – сыночка атамана, наверное – чтобы он не побежал к ней.
Ее убили одним взмахом меча. Ее голова откатилась, оказавшись рядом с ногами застывших свидетелей. Убийца вытер оружие о траву, бросил несколько слов толпе, пряча меч в ножны. Старик зажимал рукой рот мальчика; я видела, как женщина закрывала их.
«Хватит, - просила я Силовиков. – Не нужно здесь еще больше зла».
Убийца развернулся, забрался на коня и направился к воротам поселения. Он был последним. Он уехал на дорогу и пропал из виду, и ненормальная тишина исчезла. Старик отпустил мальчика. Он не пошел к маме, лежавшей в луже крови, как и не пошел к отцу. С диким яростным воплем он бросился за Силовиками, словно один мальчик мог одолеть их. Трое или четверо мужчин побежали за ним, мешая ему. Он боролся с ними. Он рыдал, а старик, его дедушка, скорее всего, держал его, пока тот изливал ярость. Другие подошли к останкам жены атамана, накрыли одеялом Дункана, чтобы не мучить детей, которые не должны были этого видеть.
А мне пора идти. Я ничего не могла здесь поделать, Олбан стал страшным местом. Что будет с этим народом, если их глава и его жена убиты? Я слышала, что Кельдек любил садить местными лидерами своих людей, не думая о традициях семей и кланов. Кто-то должен был управлять народом, кто-то должен был спасать во времена беды. Я не знала, чем Дункан заслужил такой конец: приютил беженца, выразил сомнения или использовал магию? Атаман был хорошим, народ любил его. Мне хватил двух дней, чтобы узнать это. Я шла, представляя открытое место, окруженное стеной, пустое, кроме дерева без листьев. И на земле было большое красное пятно. У пятна остановился пес. Слышались рыдания, а на вершине башенки висело новое знамя – гордый олень Кельдека, короля Олбана.