После застолья разговор подруг продолжился перед огоньком камина. Сдвинули обложенные подушками кресла, разлили по кружкам пенистое терпкое рябиновое пиво. По десятому кругу обсудили здоровье, уже не позволяющее, как в годы юности, носиться над полями и лесами в чем мама родила, оседлав метлу или даже любую попавшуюся под руку мало-мальски подходящую корягу. Обсудили будоражащие столицу слухи о пропавшем принце. Поговорили о некроманте, призраком носящемся по улицам города и безжалостно убивающем честных колдунов и чародеев. Вспомнили и погрустили о пропавших знакомых, чьи души он унес...
— Ты ведь из-за некроманта уехала, да? — спросила Эрика.
— Да, — призналась Гортензия. — Он почему-то счел меня достойной своего внимания.
— Так ты его видела? — оживилась, заерзала в кресле Лаура.
— Привелось, — кивнула Гортензия. — Девчонки, просто подумать смешно, всю нашу братию запугал безбородый юнец! Ему лет, наверно, столько же, сколько Мериану.
— Но этот мальчишка обладает знанием и силой, — возразила Эрика.
— Да, тут не поспоришь.
— Я поняла! — воскликнула Лаура. — Должно быть, чернокнижник просто вселился в своего ученика! Он, наверно, стал очень старый, дряхлый, вот и решил взять себе молодое тело. Они, некроманты, это умеют.
— Полезное умение, — вздохнула Гортензия. — Я б тоже, если подумать, не отказалась заполучить в свое распоряжение тело какого-нибудь молодого красавчика!
— Размечталась, старая ведьма! — расхохотались подруги.
— Да уж, куда мне, — вынужденно согласилась она. — Я свой шанс упустила без возврата... Что думать о мужчинах, коль вся рожа в морщинах. Вон, на лбу три, да под носом, да у глаз...
— А ты мои посчитай! — подхватила Эрика. — У тебя хоть три, а у меня — вот! Всё в мелкую складочку!
— Да где?
— Да вот!
— Полно, это ты специально так скуксилась. А если вот так сделаешь — то ничего и не видно.
— Ну не могу же я "вот так" на люди выйти! Меня же тогда не за ведьму, меня же тогда за демона примут!.. Лаура, а ты что молчишь?
— А что мне сказать? — с невинным видом переспросила толстушка. — Это на вас шкурка обвисла, потому что больно худые стали. А у меня щечки-яблочки — где морщинить?..
За это решили выпить. Снова наполнили кружки.
Красноватое солнце склонилось к горизонту, просвечивая золотисто-черными полосами рощицу за окном...
Эрика напомнила, что они так и не услышали историю покупки дома.
— Да что тут рассказывать? — притворно скромничала хозяйка. — Ну, пришла в Гильдию уведомить о срочном отъезде. Про некроманта я там конечно не распространялась, а то бы еще заставили подключиться к его поимке-розыску. Подумала, лучше уж сбежать по-тихому, без лишнего шума. Ну, а заодно поспрашивала, нет ли где в провинции свободного места для квалифицированной ведьмы. И секретарь-казначей вспомнил, что год назад в Гильдию заявился один сумасшедший с бегающими глазками, с волосами дыбом — поручил подыскать замену на свою должность, потому что самому надобно-де срочно отбыть по важному делу, далеко и надолго. Это и оказался бывший придворный астролог принца Лорена.
— Того самого пропавшего принца? — ахнула Лаура.
Гортензия кивнула, отхлебнула ароматного пива и продолжила:
— Астролог так торопился убраться из королевства, что велел соглашаться на любую цену, лишь бы нашлись охотники. Но желающих не было — место не прибыльное, одни крестьяне вокруг, с такими клиентами много не заработаешь. Да и высокий покровитель якобы отправился в кругосветное путешествие — какой смысл в придворной должности, если двор распущен? Потому мне и отдали этот шалаш за бесценок.
— Хороший шалаш! — улыбнулась Эрика. — Конюшня, винный погреб, библиотека. И башня, чтобы звезды наблюдать!.. Но почему этот астролог так спешил сбежать?
— Да? — поддакнула Лаура в нетерпении.
— Хм, — протянула Гортензия, как бы раздумывая, стоит ли посвящать подруг в эту историю. — Очевидно, он стал свидетелем того, как был разрушен замок принца. Возможно, он увидел, кто это сделал, и узнал, что случилось с самим принцем. Думаю, если бы он задержался в королевстве, его бы схватила стража, упекли бы в самое темное подземелье столицы, провели бы дознание со всем пристрастием. Когда он явился в Гильдию, казначей еще подивился, отчего тот так трясется и заикается на каждом слове.
— И что же случилось? — пролепетала Лаура.
— Нечто ужасное, из-за чего королевская стража и расставила вокруг графства посты и придумала сказку о моровом поветрии. Чтобы ни одна душа не могла проникнуть в столицу и рассказать о случившемся.
— Замок лежит в руинах, а до столицы до сих пор не дошла весть об этом? — не поверила Эрика.
— Хочешь лично убедиться? — предложила Гортензия.
— Ну разумеется!
И Лаура тоже решительно вскочила с места.
— Возьмем мою повозку? — предложила она. — Я пешком никуда не пойду!
На это Гортензия улыбнулась, хитро прищурившись. И достала с полки горшочек с пахучей мазью.
— Эх, была не была! — махнула кулачком Лаура.
Смущаясь, краснея, но веселясь с каждой минутой всё пуще, ведьмы поскидывали одежки и торопливо натерлись сами и помогли друг дружке намазаться горячащим кожу снадобьем.
— Ох, девчонки! Ну прямо как в золотые времена!..
Но так как на дворе всё-таки стояла осень, а не жаркое лето, подруги не рискнули отправлять в полет нагишом — накинули сорочки, а поверх еще повязались теплыми шерстяными косынками: баловство баловством, но и поберечься не помешает.
Мериан, не вовремя выглянувший из окна своей каморки, ошеломленным взглядом проводил унесшихся к горизонту, в дымку золотых лучей, трех счастливо вопящих ведьм. Одна оседлала метлу, другая ухват, а третья зажала босыми пятками пустой бочонок. Следом едва поспевала, часто махая крыльями, ворона.
С высоты птичьего полета земля казалась разноцветным лоскутным ковром — смешением всех оттенков зелени, золота и багрянца. Долина пряталась от холодных ветров за горной грядой, и потому осень здесь гостила долго. Горы издалека казались неровными сахарными кексами с обсыпанными пудрой вершинами.
— И как ты тут осмелилась поселиться? — закричала, пролетая рядом, Эрика. — Ведь от этих мест до Проклятого ущелья Верлис всего несколько дней пути!
— Что мне старые сказки о некромантах, если демоны шалят под боком! — смеясь, ответила беззаботная Гортензия.
Купаясь в косых лучах солнца, кувыркаясь, едва не задевая босыми ногами верхушки деревьев, ведьмы пронеслись над рощей, над лугом, над заболоченным рвом, заброшенным садом, темным зеркалом пруда.
— Стойте! Стойте! — закричала, захлёбываясь ветром, Гортензия. — Мимо! Пролетели!..
И резко развернувшись, по косой рухнула вниз.
Приземление получилось не столь мягким, как, помнится, случалось в молодости. Выставив вперед ноги, она пробежала по траве через лужайку, но споткнулась и кувырком, в обнимку с ухватом, скатилась под куст терновника. Как опустились на землю подруги, не видела. Но кажется, никто не пострадал.
— Надо почаще практиковать, а то так скоро совсем разучимся, — заметила Эрика.
— О, терновник! — заметила Лаура и бросилась обдирать с колючего куста круглые черные ягоды.
— Фу, кислятина! — сообщила она с набитым ртом. — Девочки, даже не пробуйте!
— А ты зачем ешь?
— Вот наемся — и буду летать с ускорением. Ну, то есть похудею немножко и стану легче на подъем...
Заброшенный сад в свете заката выглядел очаровательно. Огромный куст шиповника блистал россыпями ярко-алых ягод. Яблони низко опустили ветви под тяжестью переспевших плодов. То здесь, то там вспыхивали среди буйной растительности последние звездочки роз, поздних лилий, стрелы ирисов, искры мелких гвоздик.
Гортензия указала Эрике на возвышающиеся за кружевом листвы стены, окрашенные светом садящегося солнца в рыжину, горящую на фоне сиреневых облаков. Оторвав Лауру от полюбившегося куста, они отправились осматривать руины замка.
Хаос вывороченных каменных блоков и нагромождение осколков произвели на ведьм сильное впечатление. Даже Гортензия, прежде здесь уже бывавшая, ходила среди камней, между ярких вспышек медовых пятен света и глубоких фиолетово-сизых теней, молча. Страшно было представить, сколько людей здесь сгинуло в одночасье...
— Никакая буря не оставит столько разрухи, — поежилась Лаура.
— Чую, не обошлось без демонов, — кивнула Эрика.
Гортензия присела на невысокий постамент у подножия изуродованной статуи, ранее украшавшей источник-фонтан, окруженный цветником. Цветы давно покинули отведенный предел и обвили статую, взобрались на ближайшие камни.
— Лиза-Энн, та девушка, что проводила вас к моему дому, поведала занятную историю, — начала Гортензия. — Историю о том, как на замок напал легион демонов. Уж не знаю, насколько это правда...
— Ну же, не томи! — поторопила Лаура, присела рядышком.
Солнце опустилось за горизонт. Земля постепенно погрузилась в прозрачный сумрак. Руины возвышались в величественном скорбном молчании, словно даже птицы не смели нарушить тишину своими голосами... Вот только мошка жужжала над ухом! Гортензия прихлопнула назойливое создание и закончила свой рассказ:
— ...И всего этих всадников было то ли десять, то ли тысяча. И все — верхом на огнедышащих драконах, крыльями застилающих небо. И никто от них не мог скрыться, все обитатели замка сгинули — то ли демоны их сами сожрали, то ли драконам своим скормили. То ли сожгли в пепел. Только и сумел спастись один астролог — но и тот, как вы уже знаете, сразу в столицу сбежал. То, что целью демонов был наследный принц, я нисколько не сомневаюсь. Может, и его съели-сожгли, а может, похитили.
— Ох, приключится же! — передернула плечами Лаура.
— Это я коротко пересказала, — хмыкнула Гортензия. — Вот кабы послушали, как Лиза-Энн расписывает — ночь бы не заснули.
— Я и так теперь не засну! — заверила Лаура.
— Может, конечно, народ и приврал, — рассудила Эрика. — Тысяча демонов, да на драконах... Многовато это. Скорей всего какой-нибудь наглый колдун решил захватить королевскую корону. И для начала избавился от наследника престола.
— Очень может быть, — согласилась Гортензия. — Помнишь легенду, будто бы королевская корона обладает чудесными свойствами? Дает своему обладателю власть над миром живых и мертвых, кажется? Похоже, кто-то соблазнился проверить старинное поверье.
— Да! Ведь корону уже когда-то пытался заполучить твой сосед, легендарный чернокнижник из ущелья Верлис, — шепотом напомнила Эрика, кивнув в сторону гор.
Гортензия машинально оглянулась на окутанный вечерней дымкой горизонт, по спине пробежал неприятный холодок.
— Нет. Нет! — горячо возразила она. — Этот колдун давным-давно сгинул в своих пещерах. О нем тысячу лет никто не слышал.
— Двести, — поправила подруга. — А может быть, принца убил тот же некромант, который выгнал тебя из столицы?
— Если наших братьев по Гильдии убивает одного за другим, что ему стоит создать себе демонов и убить принца? — переспросила Гортензия. — Ты права! Ведь это как раз по его части — повелевать мертвыми духами.
— Сначала избавился от принца, потом перебьет всех нас, всю Гильдию, — представила Эрика, распахнув глаза. — Что ему помешает убить короля и сесть на трон?..
И сама от такой догадки села на обломок стены.
— А вдруг принц всё-таки остался жив? — похоже, совсем не слушала их Лаура. — Вон ведь, твой астролог сбежал... Говоришь, у Мериана память отшибло?
— Не выдумывай-ка! — скривилась Эрика. — Я однажды удостоилась чести побывать на королевском балу и видела его высочество, как сейчас вас. Принц Лорен высокий красавец с белокурыми локонами и большими глазами. А этот парнишка скорей похож на рыжего конопатого гнома, чем на сына короля.
— Хотя в хозяйстве разбирается не лучше первой фрейлины, — заметила Гортензия.
— Ну а вдруг! — не желала сдаваться Лаура. — Вдруг в последний момент чернокнижника замучила совесть, и он решил пощадить принца? И превратил в это чучело! Это даже лучше, чем спрятать в какой-нибудь темнице — ведь никто ни за что не догадается, что он — это он!
— Совесть замучила? — рассмеялась Эрика. — Что за глупости ты несешь!
— Я? Глупости?! — в возмущении подпрыгнула Лаура. И так как сидела у подножия статуи, то стукнулась макушкой об опущенную руку изваяния, о крепкий гранитный кулак.
Взглянув на лишенную головы и второй руки статую, Гортензия вдруг вспомнила о другой скульптуре... Махнув рукой на вопросы государственной важности, потащила подруг на берег пруда. Там, уверяла она, они увидят самое прекрасное произведение искусства, лучше которого не найти ни в одном дворце мира!
Воодушевленные соблазнительными обещаниями, ведьмы оставили разговоры о политике. В сгущающихся сумерках обошли пруд кругом, обыскали берег, но обещанного шедевра так и не обнаружили.
Подружки принялись подтрунивать над огорчившейся Гортензией, что на старости лет удосужилась влюбиться в каменного истукана! Но и тот, хоть булыжник, а понял свое счастье — и сбежал пока не поздно. На шутки ведьма не обижалась, клялась, что статуя действительно стояла где-то здесь, призналась, что с удовольствием утащила бы ее к себе, поставила б в саду под вишнями, любовалась бы... Но кто-то, видно, опередил, увез из-под носа! И если только она узнает, кто это сделал — несдобровать похитителю.
Меж тем стемнело. Вновь оседлав метлы-ухваты, три ведьмы и ворона поднялись в небо, под искрящиеся созвездия, мерцающие сквозь лоскуты прозрачных облаков...
— Я в трубу! — крикнула Гортензия, не сбавляя скорости, нырнула вниз, ввинтившись в дымоход.
— Я за тобой! — вторила Эрика, скользнув следом.
— И я с вами! — не отставала Лаура. Она уже разбила в щепки свой летательный бочонок и догнала подруг, оседлав длинную корягу.
Ведьмы с воплями вылетели из дымохода, обдав всё кухню хлопьями сажи. Сшибая с крючков и засовов двери, пронеслись сквозь дом — и выскочили обратно в ночь.
Хлопотавшая над ужином хозяйка оторопело застыла в согбенной позе, уставившись на доселе мирный очаг и боясь выпрямиться. На выскобленный дочиста пол медленно оседал черный снег сажи.
На крылечко вышел почтенный отец семейства. Поглядел на небо, прикидывая, какой завтра ждать погоды. Всмотрелся вдаль, на расстилающееся за околицей поле. Охнул, выпучив глаза, сбежал во двор, взялся было открывать калитку, да помедлил.
Вышла жена с полотенцем через плечо, притворив дверь, окликнула мужа. Но тот досадливо отмахнулся. Жена поглядела, на что уставился супруг, да только руками всплеснула:
— Да что ж они там, ведьмы, делают! Ячмень путают! Колдуют, окаянные, чтобы мы тут все с голоду померли?!
— Вот дура баба! — презрительно сплюнул муженек. — Не смыслишь ни черта в ворожбе, так помолчи! Наоборот стараются для плодородия. Вон, видишь, как летают? Эдак с вывертом да с петлями! На следующий год колосья ух как поднимутся!..
— А, ну тогда пускай себе летают, — успокоилась женщина. — Лишь бы не повытоптали. А ты давай-ка, иди в дом! А то заметят да придут, плату за работу спросят.
— Нет уж, вперед платить — это как же можно! — возмутился крестьянин. — А коли не помогут их заклятья? Или град приключится? Что тогда?..
Но уж поздно. Ведьмы, вдоволь накувыркавшись над полем, вдруг ринулись к дому — страшные, с развевающимися волосами, громко вопящие на лету. Супруги едва успели присесть за низкий забор — чародейки с хохотом и свистом пронеслись ровно над головами. Сверкнули голые ляжки под задравшейся скудной одежкой. Вытянув шею, крестьянин загляделся вслед.
— На что это ты там уставился, старый кобелина? — разъярилась супруга, хлестнув замершего муженька полотенцем.
— Ох, заворожили, чертовки! — опомнясь, вымолвил он в свое оправдание.