Гилберт присел на колено, обратился к старику, понизив голос:
— Скажите, как вам удавалось удерживать демона в первые минуты, когда дух только вошел в тело?
— Говори громче! Он глуховат, — крикнул Дакс, не отрываясь от работы.
— Парень, я всю жизнь создавал демонов! — ответил старик, дергая бородой. — Дожил бы я до седых волос, кабы был глуп и неосторожен? То-то вот! Голову надо иметь на плечах и не соваться туда, в чем ничего не смыслишь!
— Скажите, как мне убить демона — и я отпущу вас! — воскликнул Гилберт, теряя терпение.
— Узнай его имя — и делай, что вздумается, — объявил старик общеизвестную истину.
— Зная имя, кого хочешь можно прикончить! — снова вставил Дакс, деловито затачивая лезвие алебарды походным бруском. — Потому-то мы с Дэв-ханом и постарались избавить мир от всех, кто бы мог вспомнить наши имена. Признаться, своё я и сам забыл с великим удовольствием. Зато теперь свободны, как птички! Правда, Дэв-хан? Не то что наш бедный Иризар.
— А если у демона просто нет имени?! — воскликнул Гилберт. — Если демон не успел его получить?
— Ты создал безымянную тварь? — помедлив, переспросил старик. В голосе не осталось и тени насмешки. — Но... Как же ты жив остался?
— Случайно, — мрачно произнес Гилберт.
Демоны промолчали.
— Есть одно средство против таких тварей, — подумав, проговорил старик. Трудный способ, сложный. Ошибешься в чем — сам помрешь.
— Мне всё равно.
— Коли отпустишь, скажу тебе!
Гилберт достал кинжал, срезал веревку, выволок колдуна за плечи из дыры в ограде. Тот плюхнулся мешком на ржавую траву, весело хохотнул:
— То-то же! Прежде чем грубить да губить, поинтересоваться не мешает, что да как...
Но старик не договорил. Замолк на полуслове, разевая рот, точно рыба, выкинутая на берег. Засипел, задрожал, задергался. Закатив глаза, обмяк и затих.
— Нет... Не может быть?.. — опустился на колени Гилберт. — Он умер!
— Как-то подозрительно внезапно, — с сомненьем произнес Иризар. Настороженно оглянулся вокруг, но возле пещеры никого, кроме них самих, разумеется, не было.
***За окнами завывал ветер, точно злой призрак. Метель в колючих вихрях носила над землей снежную крупу, взвивала в воздух с рыхлых сугробов, выбивала из черных туч новые льдинки... А в доме пахло свежими булочками, душистым чаем и яблочным вареньем.
Варенье осталось на столе после вечернего чаепития, но исчезало буквально на глазах — Фредерика его уничтожала неспешно, но двумя ложками.
Кроме тройного чавканья, в комнате раздавалось мерное жужжание колеса прялки. Гортензия задумчиво тянула нить, тонкую, точно паутинка, свивала на крутящееся волчком веретено.
Мериан, целый день носившийся по морозу с поручениями, с чистой совестью теперь дремал перед огнем в хозяйкином кресле.
— Вкусно! — вздохнула Фред, тщательно облизав опустевшую миску.
— Вишневое вкуснее, — возразила Эд, пососав ложку.
— Тетя Тень, у нас ведь есть еще вишневое варенье? — уточнила, примериваясь поканючить, Рики.
— Завтра посмотрю, — пожала плечами Гортензия. — У вас глаза еще не слиплись от сладостей? По-моему кому-то давно пора спать.
— Не мне!
— И я не хочу! — наперебой закричали Эд и Рики. — Вот она пускай идет! — и обеими лапками указали на неосторожно зевнувшую Фред. Та насупилась:
— А я днем спала!
— Когда это? — удивились сестры.
— А когда вы бусы делили.
— Какие еще бусы? — строго нахмурилась Гортензия.
— Ну, эти... Зелененькие, твои... Мы их на три нитки разделили, чтобы каждой красиво...
— Без спроса и без разрешения? — повысила голос ведьма. — А ну марш в постель! И сегодня вам сказки не будет!
— Как это? — удивилась драконесса. — Так мы не уснем! Нет, мы никак не уснем!
— Всю ночь шептаться будут, — зевнув, сказал разбуженный Мериан.
— Тогда иди почитай им что-нибудь скучное.
— Ага! Давай, Мери, пошли читать! — запрыгала драконесса. — Спокойной ночи, тетя Тень! Мы спать пошли!.. Мери, а давай ту книжку, с красной корочкой и золотыми буквами?
Драконесса подхватила неохотно поднявшегося с кресла парня под руку и потащила в свою комнатку.
— "Рыцарские хроники"? — Мериан достал с полки над кроватью толстый томик, сел на сундук возле постели. Драконесса мигом забралась под одеяло, завозилась, устраиваясь. — И откуда начинать?
— Вот тута! — из-за подушек высунулась пухлая лапка, ткнула острым коготком в закладку — торчащий между страниц черешок засушенного кленового листа.
— Опять про драконов? — вздохнул Мериан.
Три головы на высоких подушках закивали вразнобой, подтянули край одеяла к подбородкам и притихли, крепко зажмурив глаза.
Зевнув, Мериан стал читать, водя пальцем по строчкам с витиеватыми буквицами. Гортензии через приоткрытую дверь было отлично видно и слышно, как мирно засопела сперва Эд, потом Рики. И только Фред продолжала внимательно вслушиваться в строфы старинной баллады:
Гортензия вздрогнула: ей показалось, или впрямь в окно тихо постучали?.. Ветер снег швырнул? Невероятно, чтобы кто-нибудь решился в такую погоду, да еще ночью разгуливать по округе...
Гортензия встрепенулась. Краем глаза она увидела промелькнувшую тень. Как будто мимо окна кто-то прошел? Что за ерунда, второй этаж... Она выбралась из-за прялки, накинув шаль, сошла вниз, выглянула в холодные сени. Постояла, прислушиваясь.
Скрип шагов?.. Показалось... Нет, снова!
Нащупав длинную рукоять колуна, Гортензия тихонько сняла засов и приоткрыла дверь. Холодный колючий ветер дунул в лицо, ожег щеки. За пеленой метели она разглядела темный силуэт, сливающийся с чернеющими стволами деревьев сада. Или вновь почудилось?.. Сморгнув с ресниц снежинку, Гортензия не увидела ничего, кроме ночного сумрака...
Воображение разыгралось? Увы, у нее имеется причина для тревоги, и отвары лечебных трав не помогут обрести покой...
Гортензия заперла дверь, задвинула дополнительно крепкий засов, которым обычно не пользовались. И вернулась наверх — ступеньки лестницы как нарочно громко расскрипелись, от каждого визга расшалившееся сердце готово было упасть в пятки...
Голос увлекшегося чтением Мериана звучал бодро, скрашивая унылую тишину. Всё-таки хорошо, что ведьма взяла себе помощника — сидеть в пустом доме в компании одной вороны было бы, пожалуй, невыносимо. Пока она жила в городе, одиночество никогда не казалось ей тягостным, жить одной было даже удобней. Но здесь не город, здесь до соседей из окна не докричишься...
Однако вслушавшись наконец в слова поэмы, Гортензия мгновенно изменила свое мнение о помощнике — и поспешила в спальню.
— Да что ж ты такое ребенку-то читаешь? — прошипела Гортензия, отвесив Мериану подзатыльник.
Тот опомнился, обернулся к драконессе: Эд и Рики сладко спали, причмокивая во сне. А вот Фред слушала, распахнув глаза, от переживаний жуя край одеяла.
— А он его убьет? — тихонько спросила драконесса.
— Ну конечно да! — воскликнул Мериан и снова открыл книгу. — Вот слушай!
— Я так и знала! — закричала Фред, подпрыгнув в кровати, так что Эд и Рики стукнулись об изголовье, отчего, разумеется, проснулись.
— Складно у тебя получилось, — похвалила Гортензия, забирая книгу. — А теперь вот укладывай их спать заново!
— А что было дальше?! — потребовала продолжения драконесса.
— Дальше? — смутился Мериан, почесал затылок. — Ну, думаю, дальше дракон женился на прекрасной деве. Ведь он ее не съел, а похитил просто ради шутки... Они поженились, в общем, и жили долго и счастливо.
— Фу! — сморщилась, протерев спросонья глаза, Эд. — Когда столько голов у мужа — это ж вся обцелованная-обмусоленная будешь!
— Девицам, значит, можно? — серьезно задумалась Рики. — А юноши тоже могут жениться на драконихах?
— Ну, наверно... — не стал расстраивать фантазерку Мериан.
— А когда я вырасту, ты женишься на мне?
— Зачем?!
— Чтобы мы все жили долго и счастливо! — мечтательно вздохнула Фред, укладываясь на подушку.
— Ээ... Думаю, венчаться с драконами разрешается всё-таки не любому человеку... — попытался выкрутиться Мериан. — Только настоящие принцы и принцессы могут... ээ... заключать браки...
— А ты у нас принц? — подозрительно прищурилась Фред.
— Я? — опешил Мериан. — Нет... наверное.
— А Лиза-Энн говорит, что ты на самом деле заколдованный принц! — заявила Эд.
— Не так! — поправила сестренку Рики. — Лиза-Энн говорила, что Мериан "вполне мог бы оказаться принцем, но это вряд ли!"
— А где можно найти настоящего принца? — спросила деловито Фред.
Дальше эту ерунду Гортензия слушать не стала — нужно было отнести злополучные "Рыцарские хроники" в библиотеку и спрятать подальше, чтобы воспитанница не дай бог не узнала про настоящее окончание баллады.
Гортензия обошла все комнаты, погасила оставленные свечи, подложила в камин поленьев. В доме тепло — и всё же по телу пробегала дрожь. Она то и дело рассеянно похлопывала себя по бедру, проверяя припрятанный в кармане нож — хорошо заточенный, с заговоренными рунами на клинке. Конечно, носить его всегда при себе было неудобно, но так она чувствовала себя хотя бы чуть-чуть увереннее...
Накинув на плечи тулуп, Гортензия поднялась на башню — охладить разгоряченную тревожными мыслями голову.
Метель улеглась, ветер разогнал снеговые тучи. Небо над домом усеяли частые звезды. Эх, будь она моложе лет на десять — непременно вскочила б на метлу — да хоть на грабли! — и унеслась бы в искрящуюся ночь...
Гортензия всмотрелась вдаль, безотчетно перебирая гроздь амулетов, с недавнего времени постоянно висевших у нее на груди. Пусть она и не знала, когда это случится, к возвращению демона она подготовилась...
Но он всё равно застал ее врасплох.
— Ну что, придумала себе смерть? — спросил Иризар, появляясь как всегда сзади. — В твоем распоряжении было достаточно времени.
Отпрянув, Гортензия невольно опустила руку, ища в складках подола рукоятку ножа.
— Конечно! — ответила она, лихорадочно пытаясь припомнить хоть одно из многочисленных приготовленных заклинаний. Знать имя демона и не суметь от него избавиться — позор для колдуна! И для ведьмы тоже...
— Я желаю закончить свою жизнь... Я желаю умереть долгой и мучительной смертью — от удушения. В возрасте ста лет задохнуться от страстного любовного поцелуя! — выпалила она.
Но заговоренный нож метнуть в демона не получилось. Клинок выскользнул из пальцев, точно живой, и устремился вниз, прорезав карман, раскроив юбку, со стуком упал к ногам.
Демон расхохотался:
— Ну уж нет! Я убью тебя в тот миг, когда ты меньше всего будешь готова умереть!
Гортензия не на шутку разозлилась: мало что глумится, убить обещает — так еще платье испортил! И она принялась метать в развеселившегося демона заклинания — одно за другим, все, какие только смогла найти в книгах и выучить.
Но что поделать! Видимо, даже опытной ведьме не по силам боевое колдовство. Удары получались слишком слабыми, либо отскакивали, не опалив даже плаща, либо вовсе летели мимо, врезаясь в чернеющие стволы деревьев, прожигая голые кроны, вызывая град снежных комьев... Применять традиционные ведьмовские приемы не было смысла — порча, сглаз, сухотка, лихоманка, чахотка, чесотка... — всё это действовало слишком медленно, тем более срабатывала только на живых существах. А демоны, как считалось, изначально создавались наполовину мертвецами...
— Я вспомнила, где тебя видела! — воскликнула она, быстро пробормотав очередное заклятье.
— Где же? — полюбопытствовал Иризар, в ответ взорвав на груди ведьмы очередной амулет. Гортензия подскочила — было не больно, но всё равно неприятно, когда у тебя за пазухой что-то вдруг разрывается с грохотом и вонючим дымом!
— На берегу пруда, возле разрушенного замка. Ты стоял там без головы, каменюка каменюкой!
Взорвалось еще два амулета.
— Что, прости? — не расслышал демон за грохотом.
Гортензия уже чувствовала себя праздничной хлопушкой на карнавале!
— Я говорю: кабы не я, ты б так там и остался — мордой в грязи, с тиной на ушах! И где твоя благодарность?!
— Ты уверена, что ничего не путаешь? — осведомился демон.
— Не морочь меня! — разозлилась ведьма. — Пусть ты тогда был каменным истуканом, а сейчас на мою беду полон жизни — я всё равно тебя узнала! Черта с два тебя такого забудешь!!
— Неужели? — ухмыльнулся демон. — Кажется, статуя тебе приглянулась. А меня-то ты сейчас растерзать готова! В порошок стерла бы, если бы только знала, как это сделать.