— Хорошие поножни… Теперь щит нужен… Щит бы хороший, а?
— Ну… Экипируйся, экипируйся, — только и нашел я что ему сказать.
Отыскал глазами Хотспера. Рыцарь рубился на удивление красиво. Мощные удары были поставлены весьма профессионально: ни одного лишнего движения, каждый выпад достигает цели…
С остальными защитниками замка было хуже — брали лишь голым энтузиазмом.
Еще около часа я носился по крепостной стене, стараясь поспеть во все точки прорыва. Непривычные к рукояти меча ладони покрылись кровавыми мозолями. Но на залитом кровью панцире не было ни царапины — никто так и не смог нанести мне ни одного удара.
Где-то внизу раздался хриплый, заунывный вой — враг играл отступление. Оставшиеся в живых воины (уже воины!), оттирали пот, подбирали раненых, поглядывали друг на друга с нескрываемой гордостью.
— Признаться, я не верил, сир, — сказал мне Хотспер. — Сложно было представить, что с этими вояками мы сдержим хотя бы первый натиск.
— Не только первый, но и третий, и пятый, — заверил я. — А завтра и вовсе обратим в бегство… Стой! Куда ты его тащишь? — удержал я Томаса, на плече у которого болтался едва слышно стонущий человек.
— К остальным, — браво отрапортовал мой кровожадный оруженосец. — Сейчас прирежу и доспехи сдеру. Я за ним всю битву охотился. Не узнаете?
Он за волосы приподнял голову человека, демонстрируя мне свою добычу:
— Это он приходил вместе с Мерлином и сэром Кэем и грозился нас… того… сейчас я его сам… того…
— Отпусти его, — распорядился я. — Вы меня слышите, рыцарь?
— Да, — с трудом разлепил губы он.
— Передайте своим, что я держу слово. Я давал вам шанс убраться живыми. Вы им пренебрегли. Вы останетесь здесь. Все. До единого. Пощады не будет никому. Запомнили?
— Да.
— Томас, привяжи его к длинной веревке и опусти вниз. Живым, ты меня понял?
— Но доспехи…
— Они все равно будут твоими. Он останется под этими стенами навсегда. Иди. Сэр Хотспер, наши потери известны?
— Пятнадцать убитых. Раненых еще не пересчитали, но что-то около тридцати. Из них тяжелых — пять.
— Плохо, но… Терпимо. Что еще?
— Мальчик, сэр, — Хотспер вытолкнул вперед юношу лет четырнадцати, чумазого и взъерошенного, но смотревшего на меня смело и даже дерзко. — Пробрался под шумок потайным ходом. Это проблема. Даже я не знал о существовании каких-то подземелий. Если пронюхают враги…
— Не пронюхают, — бодро заверил парень. — Только я знаю. Случайно видел, как король Ромул выходил куда-то по своим делам. Я никому не говорил и не собираюсь.
— И что же тебе надо?
— Я из Вестминста.
— И что? — не понял я.
— Это в четырех часах езды отсюда, — пояснил сэр Хотспер. — Один из так называемых «вольных городов».
— Меня старейшины послали к вам за помощью, — сказал мальчик. — На нас напали. У нас нет воинов, нет рыцарей. Стены хлипкие. Никто не ожидал… В городе уже началась резня… Мы молим о помощи!
— Увы, малыш, — Хотспер положил руку ему на плечо, — мы бессильны. Мы сами в осаде. У нас практически нет воинов… Настоящих воинов….
Мальчишка рухнул передо мной на колени:
— Умоляю, мой король! Слухи о вашей доблести уже волнами расходятся по острову! Вы одолели непобедимого Артура! Вы сдерживаете огромное войско и даже наносите ему поражения! Вы все можете! Помогите! Там мои родители!
— Как тебя зовут, парень? — спросил я.
— Конрад.
— Сколько человек напало на город?
— Не знаю… Тысяча… Может, больше…
— Мы поможем тебе, Конрад.
— Но, сир! — воскликнул пораженный сэр Хотспер.
— Вы сомневаетесь во мне, рыцарь? — удивленно приподнял я бровь. — А я уж было надеялся, что заслужил ваше доверие… Это часть армии Артура, и мы не можем позволить ей хозяйничать в наших тылах. К тому же, как вы сами говорили, у нас кончаются продукты…
— Но замок…
— Соберите всех женщин, — распорядился я. — Оденьте в доспехи. Расставьте на стены. Издалека сойдут за воинов… Если будут молчать… Враг сейчас зализывает раны — вряд ли в ближайшие часы они отважатся на повторный штурм. Тем же подземным ходом мы проберемся мимо осаждающих к городу и вырежем всю эту артурову опухоль. Они не ожидают удара, увлеченные грабежом, и вряд ли будут способны к обороне. Перебьем их с легкостью, как крыс… Потом их будет одолеть куда сложнее… Готовьте людей к вылазке, сэр Хотспер!
Какая это была победа! Впрочем, понятие «победа» вряд ли можно приложить к учиненной нами резне. Как я и предполагал, захватив город, воины Артура рассыпались, как горох, насилуя, грабя и убивая. Они попросту не могли взять в толк — кто мы и откуда взялись. Разделившись на две части (один отряд вел я, второй возглавил сэр Хотспер), мы прошлись по стонущему городу смертоносным торнадо. Пленных не брали, раненых добивали, ввергая оставшихся в живых в парализующий ужас. Мародеры пытались прятаться на чердаках и в подвалах, но тут в дело вступили жители разоренного города. То здесь, то там можно было видеть женщин, нанизывающих грабителей на вилы и серпы, мужчин, дубьем забивающих вопящих от ужаса врагов. Вся операция заняла меньше трех часов.
— И вновь я благодарю вас, сэр Хотспер, — сказал я рыцарю, когда наши отряды встретились на центральной площади. — В вашем лице я нашел незаменимого помощника. Чем я могу отблагодарить вас?
— Продолжайте уничтожать эту нечисть так же талантливо и безжалостно, а я буду вам надежной опорой, — улыбнулся он.
— И все же мне хочется вас отблагодарить, — настаивал я. — Вот что я сделаю… Я подарю вам этот город. Вряд ли жители все еще строят иллюзии по поводу своей независимости. А вы будете достойным правителем.
— Благодарю вас, сир, — его лицо не выражало ни радости, ни удивления. Все же он был удивительным человеком. Я был искренен, когда говорил, что мне повезло с соратником.
Подоспевшие старейшины рухнули на колени, благодаря за жизнь и освобождение, но я нетерпеливо прервал их, жестом приказывая подняться:
— У нас нет времени, — пояснил я. — Враг все еще стоит у Волчьих Ворот, и если мы не отвлечем его, они могут направить к вам новый отряд. Срочно соберите несколько подвод с провизией. Мне нужны мечи и доспехи. Снимите их с убитых захватчиков. Сколько осталось здоровых, способных держать оружие мужчин в вашем городе?
— Было около семисот, — грустно ответил один из старцев, — но…
— Я забираю всех оставшихся, — решил я. — Обещаю, что завтра они вернутся. И вернутся с победой. Пусть берут доспехи убитых, их оружие и следуют за мной. Кто попытается увильнуть от службы — повешу на воротах вашего же города.
— Сир! Сир, возьмите меня с собой! — в залитом с ног до головы кровью мальчишке я с трудом узнал проникшего ко мне в замок посланника.
— Ты весь в крови. Ты ранен?
— Это не моя кровь, господин, — он поднял руку, показывая зажатый в кулаке короткий римский меч. — Я мстил. Они убили всех… Маму, отца, сестру… Я заколол троих, но этого мало! Мне не будет покоя, пока они ходят по земле Аввалона! Прошу вас: возьмите меня с собой! Вы не пожалеете, сир! Клянусь!
— Ну что, сэр Хотспер, — повернулся я к рыцарю, — возьмем с собой этого «сына полка»?
— Из парня выйдет толк, сир, — кивнул он.
— Ты, малыш, поведешь обоз обратно в крепость… Той же дорогой. Справишься?
— Да!
— Хорошо. Томас, — окликнул я оруженосца, — раздобудь побольше смолы. Достань паклю, бересту — все, что может хорошо гореть. Мы идем жечь корабли. Вряд ли там сейчас большая охрана.
— Но, сир… Они же… Они же не смогут уплыть!
— Вот именно, Томас! Вот именно! — зло ответил я. — Ни один не вернется, как я и обещал!.. Ни один!
Мы стояли на крепостной стене и смотрели, как на горизонте поднимается зарево.
— Как горит! — восхищенно шептал зачарованный этим зрелищем Томас. — Как горит, а?!
— Что ты хочешь, — пожал плечами сэр Хотспер. — Более тысячи кораблей. На их постройку ушло все богатство Британии. Одни шерстяные паруса чего стоили! Годами готовились к захвату Аввалона, а потеряли все за несколько дней… Я редко говорю комплименты, сир, но этот, поверьте, идет от самого сердца: я еще не встречал человека, похожего на вас. Я восхищаюсь вами, сир!
— Благодарю, — кивнул я. — Особенно приятно это слышать от вас, сэр Хотспер. Но один я ничего бы не смог, так что этот комплимент можете отнести и к себе самому.
— Мы же их бьем, сир! — с мальчишеским восторгом кричал Конрад. — Мы лупцуем их в хвост и в гриву! А?! Они думали: они — нас, а мы сами — их!..
— Сир, дозволено ли будет узнать, куда вы отлучились после уничтожения кораблей? — спросил Хотспер. — Это не любопытство. Судя по вашему виду, вы совершили еще… нечто?
Я покосился на рыцаря, но счел за благо промолчать. С его щепетильными понятиями о чести и правилах ведения войны, вряд ли стоило знать, что я все же решился на отравление воды и, пробравшись к колодцу, пока ошарашенные странным заревом воины Артура беспорядочно суетились, вылил в него весь пузырек, данный мне магом.
— Я понял: это тайна…
— Да нет, сэр Хотспер… Я просто совершил небольшую разведку. Послушал, о чем говорят во вражеском стане. Ночью они решатся на штурм. Это будет нестандартный ход… Но теперь мы о нем знаем…
— Тогда я пойду готовить людей… Какие-нибудь особые распоряжения, сир?
— Да нет… Все, как и прежде. Нас теперь вдвое больше, мы лучше вооружены, а они этого не ожидают.
— Но это вряд ли уменьшит их пыл, — сказал рыцарь. — Теперь у них есть только один способ выжить — захватить крепость. И драться они будут уже не за наживу, а за собственные шкуры. И драться крепко…
— …Факелы! — сорванным голосом кричал Хотспер. — Больше факелов на стену!
Женщины несли все новые и новые факелы. Некоторые, в исступлении ярости, так и оставались на стенах, подменяя павших мужчин. Дрались неумело, но с первобытной жестокостью, яростно.
Бой шел второй час. Из трехсот мужчин, защищавших замок, осталось чуть больше половины. Опытный Хотспер оказался прав: нападавшие бились насмерть, понимая, что за стенами нашего замка их единственный шанс на спасение.
Бесконечным потоком взбирались они на лестницы, падали, пронзенные копьями, стрелами, мечами. Заживо варились в льющейся сверху кипящей смоле, погибали под градом камней, но все равно стремились на стену, отделявшую жизнь от смерти.
Врубившись в очередной клубок тел на месте намечающегося прорыва, я оттеснил нападавших, помог алебардщику оттолкнуть лестницу с повисшими на ней людьми, в спину зарубил теснившего одного из моих воинов копьеносца, окликнул Томаса:
— А где… Да оставь ты его в покое! Что ты делаешь?! Он давно мертв!
Оруженосец, всю битву следовавший за мной по пятам, перестал дубасить безжизненное тело головой о каменный пол, с безумными глазами оглянулся:
— Сир?
— Где мальчишка? Я давно его не видел… Как его?.. Конрад. Найди его и присмотри. Я справлюсь и сам.
— Я видел его на южной стене, — подсказал какой-то воин. — Рубится бесстрашно. Чертенок, а не мальчишка! Прости господи!
— Святой отец! — с изумлением узнал я священника. — А вы что здесь делаете?!
Отец Хук в изнеможении опирался на окровавленное копье. Ряса его была изодрана в клочья, на левой стороне лица наливался багрянцем страшный кровоподтек.
— Не только молитвой, но и силой оружия бранного, — хрипло пояснил он. — Бесов… Пришлось вспомнить о смирении…
— О чем?!
— Смирении, ваше величество! Когда человек идет к Богу, а на его страну, друзей, семью, нападают враги, надо смирить жажду царства небесного для себя и вспомнить о других. Если же стоять рядом и трусливенько взывать о всепрощении к насильникам, то это не смирение, а лицемерие и попустительство, которое Господь не простит. Грех совершаю. За него отвечать придется, но из двух возможных грехов этот — меньший.
— Они же вроде христиане?
— Христопродавцы они, а не христиане, — отрезал священник. — Бей их, дети мои! За правое дело стоим, значит, Бог с нами!
— Сир! На помощь!
— Сир! Они прорвались на южной стене!
— Сир! На западной стене прорыв! Сэр Хотспер ранен!
— Сир! Помогите, ваш оруженосец…
…Они сыграли отбой, когда я уже почти не верил в победу. Сквозь застилавшую глаза пелену я тупо смотрел, как медленно отходит в свой лагерь противник, подбирая раненых и собирая оружие. Обстреливать их из луков уже не было сил…
Шатаясь, ко мне с трудом приблизился Хотспер. Согнувшись в три погибели, облокотился о стену и долго молчал, глядя в бойницу.
— Утром снова пойдут, — безжизненным голосом сказал он. — А у нас не больше трех десятков мужчин, способных держать оружие. Да и те едва на ногах стоят от усталости… Не выдержим, сир… Кажется, все же не выдержим…
— Не будет больше штурма, — сухо ответил я. — Уж поверьте…
— Думаете, уйдут?
— Нет. Не уйдут.
Не понимая, он посмотрел на меня, но уточнять не стал. Томас, с обмотанной окровавленной тряпкой головой, на руках принес бесчувственного Конрада.
— Молодец, волчонок! — улыбка на его изможденном лице больше напоминала оскал. — Сопляк совсем, а ведь не меньше дюжины к праотцам отправил…
— Сильно ранен?
— Щитом оглушили. Рука немного задета… Кажется, бок…
— Неси к лекарю. И сам… И вы тоже, сэр Хотспер. Зайдите к нашему костоправу и отправляйтесь отдыхать. Завтра будет много дел.
— Я бы предпочел остаться. Мало ли что…
— Это приказ. Я тоже пойду. Пережить подобную ночь — это за гранью человеческих сил…
— Сир… Простите, что осмеливаюсь… Но я должен спросить… Сир, вы — человек?
Я хрипло рассмеялся.
— Я — человек, сэр Хотспер. Увы… Обычный человек, со всеми присущими человеку слабостями: трусостью, жадностью, недальновидностью… Иначе бы меня здесь не было… Попытайтесь заснуть, сэр. Не хочу, чтобы вы свалились от переутомления. Вы еще понадобитесь мне, рыцарь…
…Поток ледяной воды выбросил меня из тяжелого, бредового кошмара. Фыркая и отплевываясь, я вскочил на ноги:
— Кто посмел?!
— Простите, сир!
Возле моей кровати столпилась целая куча народа. В руках у виновато улыбающегося Томаса я заметил ведро. Выбил, отвесил паршивцу оплеуху, оглядел встревоженные лица:
— Что случилось?
— Не могли вас разбудить. Трясли, орали в ухо… Вы были как неживой…
— Немудрено, после такой ночи, — проворчал я, медленно приходя в себя. — Зачем будили?
— Вам стоит посмотреть на это самому. Вы не поверите…
Одевшись, я последовал за ними на крепостную стену. День выдался безоблачный, и полуденное солнце отчетливо освещало страшную картину.
Земля в неприятельском лагере была покрыта слабо шевелящимися телами. До нас доносился ровный, монотонный гул: бедняги стонали так, что даже у меня мурашки побежали по коже…
— Что с ними? — почему-то шепотом спросил меня Томас. — Они… они не притворяются…
— Да, — подтвердил я. — Они не притворяются.
— Тогда что же это?
— Слышал о каре Божьей? Спроси святого отца, он тебе объяснит.
Я отвел в сторону сэра Хотспера:
— Давно это началось?
— На рассвете. Я сначала не понял, почему они забегали, — рассказал рыцарь. — Думал — готовятся к новому штурму… Суета продолжалась часа три… Потом стала стихать, и вот это… Может, спуститься, помочь им? Не можем же мы просто стоять и смотреть? Это не по-рыцарски…
— Только суньтесь туда! — угрожающе нахмурился я. — Только попробуйте, сэр Хотспер! Вы слышали, что такое эпидемии? Например, чума?
Он торопливо перекрестился, сплевывая, словно отгонял нечистого.
— Вот и здесь что-то подобное. Придется ждать. Просто ждать — вы поняли меня? Час, три, десять, сутки… Потом позовете из деревни крестьян — пусть роют ямы, готовят большие костры. Тела стаскивать крючьями, не касаясь руками. Сжигать, прах хоронить на глубине… В общем, всё, что делают при эпидемиях. Подальше отсюда. В замке заболевшие есть?
— Нет… Только раненые.
— Никто не должен выходить. Тот, кто отправится за крестьянами, должен… Оставаться внизу, пока всё не кончится. Вещи врагов сжечь. Крестьянам, хоронившим трупы, жить под стенами замка три дня. Лекарь будет присматривать за ними, продуктами я обеспечу. Все.