Ему и так было плохо. Бордовый костюм вызывал у него острое щемящее чувство.
— Залман, что с тобой? — Сандра испугалась. — Опять приступ? Я же ничего такого не сказала…
— Твоя одежда. Когда на нее смотришь, хочется плакать. В первый раз вижу такую одежду. Странно, правда?
— Ох… — она закусила губу. — Иссингри сказала, это костюм Эфры. Наверное, у тебя с ним связаны какие-то воспоминания? Я зря его взяла, извини. Раз так, сейчас переоденусь.
Сандра вышла, а Залман озадаченно глядел в туманное окно: в дневнике про костюм из бордового бархата ни слова не было.
Еще три дня их держали взаперти, потом пришла Иссингри и сообщила, что "колдовство получилось", можно пойти посмотреть. В ее раскосых глазах светилось торжество.
— Они думают нас удивить, а я не удивлюсь, — усмехнулась Сандра, причесываясь перед осколком зеркала. — Залман, я знаю, что они сделали! Понятия не имею, как им это удалось, но что они затеяли, я догадалась еще во время экспедиции за одеждой.
Она тщательно подвела глаза, надела свою диадему. Появилась Иссингри в сверкающей парчовой тунике, и втроем они отправились в "покои Наргиатага". По дороге Залману подумалось: какие же это покои, если там все вдребезги? Но кесу называла их именно так.
В белом зале с черным мраморным троном ждали двое: Мерсмон в своем неизменном меховом плаще и молодой человек лет семнадцати-восемнадцати, стройный, темноволосый, симпатичный, совершенно неуместный в этом фантасмагорическом полуразрушенном замке, окутанном колдовскими туманами. Одет он был по-городскому, неброско, но хорошо, и всецело принадлежал к той жизни, где есть тротуары, телефоны и магазины, а свет загорается после щелчка выключателя — это Залман почувствовал в первый же момент. Равно как и то, что парень очень опасен. Не сам по себе, но его осеняла тень электростанции, его присутствие предвещало катастрофу.
— Привет, Лидия! — широко улыбнувшись, поздоровалась Сандра.
Залман начал непонимающе озираться: где же она Лидию тут увидела?
Лидия так и не появилась. Из-за предчувствия теперь уже неминуемой катастрофы состояние Залмана было рассеянным и тревожным — как будто накрапывает дождь, и его холодная поблескивающая морось штрихует все вокруг, стирая разницу между важным и неважным.
— …Это колдовство действует не на всех, только на носителей мнемотравмы — рэуману, как называют их кесу, — рассказывал Сандре Мерсмон. — У рэуману есть два варианта существования на выбор, кесу давно об этом знают. Отсюда и пошло поверье о том, что кесейские шаманки умеют воскрешать мертвых.
Молодого человека они называли Дэнисом. Глаза у него были изумрудно-зеленые с более темным ободком по краю радужки — как у того Дэниса, о котором написано в дневнике.
— Как у тебя с памятью? — поинтересовалась Сандра.
— У меня теперь двойная память, — ответил Дэнис. — Я помню то, что помнила Лидия, и то, что было со мной. Вспомнил даже, как я сорвался… И место, где выбросил Камень, смогу показать точно.
— А Танхалу помнишь? Ту Танхалу, в которой мы жили?
— Помню, — он улыбнулся.
— Здорово. Помнишь кондитерскую на углу Изразцовой и Большой Горчичной, где продавались офигенные взбитые сливки в шоколадных чашечках?
— Она так и называлась — "Шоколадная чашка". Мы с вами туда часто заходили.
— Давай на "ты". Ведь ты же больше не Лидия, и ты был взрослым, когда я была маленькая.
— Все это прекрасно и трогательно, — с оттенком иронии прервал их Темный Властитель, — но вы должны как можно скорее найти Камень Власти. Иначе от вас самих останется одно лишь приятное воспоминание.
— Они могут узнать, что здесь происходит? — сразу посерьезнев, спросила Сандра.
— Я могу поручиться за то, что в Гиблой стране чужих Соглядатаев нет, но Высших наверняка разбирает любопытство, и они строят предположения. Ваш перелет наделал достаточно шума. Кто-нибудь из них может догадаться о наших планах, врагов не следует недооценивать.
— Залману не станет плохо, когда он увидит Камень?
— Станет. Но к завтрашнему утру я приготовлю для него снадобье, которое ослабит болезненные ощущения. Если бы я мог, пошел бы с вами, однако мне из этой клетки не выбраться, — Мерсмон усмехнулся так, что Залману стало жутковато — хотя, наверное, сквозящая в усмешке угроза предназначалась не ему, а тем, кто засадил Темного Властителя в клетку. — С вами пойдет Иссингри, спуститесь туда вчетвером. Как только найдете Камень, вы должны немедленно им воспользоваться, все четверо. Ты тоже, понял?
Тяжелый взгляд Властителя остановился на Дэнисе. Тот что-то тихо пробормотал и кивнул.
— Сейчас вам предстоит выслушать лекцию, — продолжил Мерсмон. — Эти знания вам понадобятся, чтобы противостоять Воителям, Монахам и Консерваторам. Когда вы станете Высшими, вы вспомните в полном объеме все то, что видели, слышали, изучали в этой жизни — или даже в обеих жизнях, — он опять взглянул на Дэниса. — Поэтому запоминать, что я говорю, не обязательно, единственное условие — не спать.
Залман и захотел бы — не смог бы уснуть. У него снова ныло под ложечкой, и вдобавок его снедала тревога, похожая на моросящий дождь. Он попытался было уйти, но его не пустили. А Сандра и Дэнис слушали Темного Властителя с интересом, Сандра еще и вопросы задавала.
Наконец лекция закончилась, и тогда Сандра начала рассказывать анекдоты о Высших, с которыми ей приходилось общаться, пока она была Летней Властительницей. Пересказала также эпизод с Ингой и Инарой из дневника, добавив, что у Воителей убийственные критерии разумного и логичного. Залман не понимал, над чем смеются остальные, но тоже улыбался за компанию, хотя на душе было неспокойно.
— Вам, парни, хорошо, никаких проблем, — заметила Сандра, когда приковылял столик с помятым серебряным кофейником и чашками, — а мне еще предстоит объяснять Глебу Никесу, куда делась его дочь!
— А действительно, куда подевалась Лидия? — подхватил Залман.
Глава 8
После завтрака Сандра надела свой защитный костюм.
— Собирайся. Прошвырнемся по окрестностям.
— На гору полезем? — посмотрев в окно (там маячила в тумане большая темная гора), предположил Залман.
— Наоборот. В пропасть. Вместе с Иссингри и Дэнисом. Я слышала, кесу лазают, как цирковые акробатки, вот заодно и поглядим. Не беспокойся, это будет самая обыкновенная прогулка.
В ее тоне сквозило что-то фальшивое — так заманивают к зубному врачу или на вечеринку с малоприятными гостями. Залман насторожился.
— Лишь бы этот горе-альпинист опять не сорвался, — добавила Сандра. — По-моему, прошлого раза ему за глаза хватит.
— Какой альпинист?
— Дэнис. Вот интересно, если я скажу Никесам, что Лидия решила сменить воплощение в соответствии со своей предыдущей инкарнацией — эти здравомыслящие люди меня поймут, как ты думаешь?
— Наверное, нет. Я не понял. Заумно слишком.
— Вот именно. И еще мне не нравится, что он ночевал не с нами, а у Валеаса. Опять начинаются эти старые игры… Хотя, конечно, нельзя в чужой монастырь со своим уставом.
— Здесь не монастырь, — рассеянно возразил Залман, пытаясь рассмотреть очертания горы за утопленным в толстой каменной стене разбитым окошком.
— Это точно, не монастырь, — едко процедила Сандра.
Казалось, она из-за чего-то волнуется, но старается это скрыть.
— Все будет в порядке, Сандра. Вот увидишь.
— Хотелось бы надеяться… — она прислонилась к стене возле дверного проема, обхватив руками плечи. Из-за костюма создавалось впечатление, что плечи у нее шире, чем на самом деле. — Ставка такая громадная — и твое выздоровление, и все остальное… Ладно, об этом сейчас не надо. А Лидия была такая хорошая девочка, не спала с кем попало… Ничего, у Никесов еще шестеро осталось, как-нибудь переживут.
Потом пришли Темный Властитель, Иссингри и Дэнис. Залмана заставили проглотить полкубка жгучего напитка — будто бы лекарство. Сандра спросила насчет альпинистского снаряжения, Мерсмон ответил, что вместо него будет кое-что получше. Иссингри и Дэнис были в кесейской одежде из грубой темно-коричневой кожи с заклепками. Кесу меч не взяла, зато ножей у нее было несколько, некоторые довольно странной формы. А Сандра захватила свои револьверы.
Снаружи было безветренно и промозгло, вместо неба низко нависала непроглядная мутно-белая толща, так что не поймешь, на открытом пространстве находишься, или в громадном зале, заполненном белым дымом, или на небесах в облачной стране.
— Ни черта не видно, и подобраться может кто угодно, — вслух резюмировала Сандра. — Красота!
— Это хороший туман, — нежным контральто возразила Иссингри. — Защита. Прячет нас от врагов. Все видно, смотри!
Она выбросила вперед руку, проделав едва уловимое сложное движение кистью (Залман заметил, что перламутровый лак на ее слегка загнутых когтях почти весь облез), и в опаловом мареве открылся коридор.
— Туман послушный, — пояснила кесу. — Здесь давно никто не ходил, а раньше была тропа. Идем. По этой тропе ты ушел в Страну Мертвых, помнишь? — она посмотрела на Дэниса.
— Тогда не было тумана, — он неуверенно озирался. — Если бы я мог увидеть остальное…
— Придем к той пропасти, о которой ты сказал, и дальше будешь искать.
— А нам это правда нужно? — осторожно поинтересовался Залман.
Его одолевало навязчивое ощущение, что неплохо бы им прямо сейчас повернуть обратно.
— Пошли! — Сандра схватила его за руку и потащила за Иссингри и Дэнисом.
Они долго шли по извилистому туманному коридору, каменистая почва то повышалась, то понижалась, то снова повышалась. Наконец остановились, и когда туман, повинуясь жесту Иссингри, раздался в стороны, оказалось, что впереди находится то ли древний мост без перил, то ли естественный скальный гребень, и по обе стороны от него зияют пропасти, тоже заполненные туманом.
— Это было здесь, — сказала Иссингри.
— Здесь, — словно эхо, подтвердил побледневший Дэнис.
— Вспоминай, куда бросил. Я тебя страховать.
Они вдвоем ступили на гребень или мост, Сандра потянула Залмана следом. Мимо ног что-то скользнуло, шурша по камням, как будто проползла змея. Залман посмотрел: толстый узловатый побег — один его конец терялся позади, в молочной мгле, другой извивался, словно ручная тварь, возле высоких шнурованных мокасин Иссингри.
— Смотри!
Сандра кивнула.
— Здесь, — Дэнис остановился и показал на левую пропасть.
— Идите сюда, — оглянувшись, позвала кесу. — Будем спускаться вниз.
Ползучий побег поднялся, как змея на хвосте, и разветвился на четыре щупальца, каждое захлестнулось вокруг пояса одного из участников прогулки. Иссингри посоветовала:
— Надо держаться, чтобы не висеть головой вниз.
— Такие же штуки вы используете при прорывах, — заметила Сандра.
— Да, они удобные, — отозвалась кесу.
Стебель со своей ношей медленно опускался. Сбоку он выбросил еще один побег, набухший и развернувшийся в огромный мясистый лист, который предохранял висящих гроздью пассажиров от шорканья о скалу и от знакомства с торчащими из расселин кустами, похожими на дикобразов. С другой стороны клубился туман.
— Наргиянси Иссингри, зачем вам нужны прорывы? — спросил Дэнис.
— Справедливость. Или не так, иллюзия справедливости, потому что справедливость не существует. Зачем убили мой народ?
— Во время прорывов достается не тем, кто это сделал.
— Неважно, — возразила кесу обманчиво кротким нежным голосом.
— Когда я задала тот же самый вопрос Валеасу, он откровенно признался, что иначе здесь слишком скучно, — сообщила Сандра. — Воздержусь от комментариев… Ладно, я хоть сделала доброе дело — придумала защитные костюмы. Они, правда, понадобились мне самой для этой экспедиции, но всем остальным тоже пригодятся.
— Костюмы хорошие, — миролюбиво согласилась Иссингри.
Спуск продолжался так долго, что Залман задремал. Потом Сандра встряхнула его:
— Эй, проснись! Прибываем на первый этаж.
Какой же это первый этаж?.. Россыпь мокрых темных камей. Разбросанные пожелтелые кости — вроде бы, звериные. Сыро, сумрачно, только сплошной туман наверху опалово мерцает.
Руки и ноги занемели, так что Залман мешком уселся на камни. Сандра и Дэнис последовали его примеру, а Иссингри, поглядев на людей сверху вниз, подошла к скальной стене, приложила к ней ладони и замерла, как будто к чему-то прислушиваясь.
— Словно у врат Преисподней, — заметила Сандра вполголоса.
— Ага, — согласился Дэнис. Его изумрудные глаза ярко выделялись на бледном лице. — Я уже придумал, что буду делать дальше, если здесь ничего не получится — в менеджеры пойду, в какой-нибудь супермаркет. Меня хорошо натаскали.
— Во-первых, как ты устроишься на работу с документами на имя Лидии Никес? А во-вторых, так тебя отсюда и выпустят… Лучше найди Камень.
— Я знаю. Это я просто так сказал. Найду обязательно, я его чувствую, это похоже на тепло от батареи. Он в той стороне.
Дэнис показал в туман, и у Залмана от этого жеста почему-то защемило сердце. Ничего не надо здесь искать — но разве они его послушают!
Сандра встала и начала разминаться.
Вернулась Иссингри, молча сгребла Дэниса за ворот кесейской кожаной куртки и тоже поставила на ноги.
— Сейчас будешь искать. Надо быстро. Есть что-то плохое. Я не могла связаться с Наргиатаг — это много странно, потому что здесь все наше.
— Наргиянси Иссингри, пожалуйста, не делайте так больше, — напряженным голосом попросил Дэнис.
Кесу ощерила клыки и снова схватила его за куртку.
— Когда ты упал и разбился, я жалела, что не могу тебя оживить, чтобы медленно резать на куски. Из-за твой поступок нас победили. Наргиатаг молчал и не ел, в нем как будто погас огонь, люди это называют — он сломался. Если бы это не случилось, победили бы мы, ты можешь это понимать? От горя силы уходят. Я знаю, тебя убили, но ты сам помогал им тебя убить, потому что ушел. И я теперь должна быть к тебе вежливой? Быстро ищи то, зачем мы сюда пришли!
Сникший Дэнис хотел что-то сказать в ответ, но передумал. Когда Иссингри его отпустила, он несколько секунд стоял, словно к чему-то прислушиваясь, потом шагнул в сторону.
— Иссингри, у меня есть, что тебе возразить, но спорить лучше будем потом, — хмуро произнесла Сандра. — Скорее, так скорее. Залман, пошли.
Залман чувствовал себя плохо. Ноги начали заплетаться, как у пьяного, внутренности ныли, хотя настоящей боли пока не было, и на том спасибо. Его присутствие здесь — ужасная, катастрофическая ошибка, это все равно что ездить в трамвае без билета, или совать пальцы в розетку, или притащить из Лесу домой живого медузника… Он еле плелся, а когда Дэнис показал на грязный продолговатый камень с заостренными концами и сказал: "Вот он!" — внутри и вовсе что-то оборвалось, и Залман обессилено опустился на землю.
Поскольку он ожидал катастрофы, его не удивило, что Дэнис в следующий момент пошатнулся и упал, и то же самое произошло с Иссингри. В тумане прозвучало пять или шесть резких хлопков. Или сначала были хлопки, а потом уже Иссингри и Дэнис упали?.. Сандра выхватила оба револьвера.
"Это она их убила? — удивился Замлан. — Зачем?"
Странно, что все происходит в обратной последовательности: сначала они падают, и уже после Сандра хватается за оружие… Хотя, на то здесь и Гиблая страна.
Чей-то голос — как ему показалось, знакомый — приказал:
— Брось оружие! Или хочешь к ним присоединиться?
Сандра бросила револьверы.
Из тумана выступило несколько человек в пятнистой одежде. Среди них была Виринея Одис — Вир из дневника, стриженая под ноль поклонница лесной пехоты. Она с торжеством улыбалась, остальные тоже выглядели довольными.
Сандра выругалась, длинно и грязно. Вообще-то, она могла сказать вслух все, что угодно, но так отвратительно ругалась редко, только по особым случаям.
— Вы проиграли, бывшая Летняя Властительница, — усмехнулся невысокий моложавый мужчина с пронзительным взглядом.
— Бывает, Андреас, — ответила Сандра холодным тоном. — В Дэниса-то зачем было стрелять? Он никому ничего плохого не сделал, и вы отлично об этом знаете.
— Такие, как он, другого не заслуживают, — презрительно и непреклонно произнесла девушка с пышной шапкой темных волос. — Это справедливое наказание за его связь с Мерсмоном.