— А ты, Инга, сама что ли хотела залезть к Валеасу в постель, да он тобой пренебрег? Господи, до чего же вы мелочный народ… Рассуждать о справедливости вы горазды, но какое вы имеете к ней отношение?
Инга — она ведь тоже из дневника! Несмотря на близкое к обмороку самочувствие, Залман сумел отстраненно удивиться.
— Мы — составная часть справедливости, — ответил тот, кого Сандра назвала Андреасом. — Или солдаты справедливости, если тебе так больше нравится. Мы просчитали твой план и до сих пор не вмешивались, потому что были в нем заинтересованы. Камень Власти наконец-то найден, а тебе предстоит встреча с кордейской службой безопасности. Вероятно, тебя ждет тюремное заключение или ссылка. У Темного Властителя в данный момент крупные проблемы — другая наша группа сейчас находится в замке и проводит внеплановую операцию по обезвреживанию. Связывающие его заклятья будут восстановлены и усилены, зло не вырвется на свободу.
— Допустим, Валеас Мерсмон — зло, но неужели вы себя считаете добром?
Похоже, Сандра овладела собой, и даже угроза тюремного заключения не слишком ее напугала. А Залману по-прежнему было плохо.
— Мы противостоим злу, и ты об этом знаешь, — резко бросила Инга.
— Вы противостоите своим идеологическим противникам, — возразила Сандра. — Я не отрицаю того, что Темный Властитель — зло. И того, что добро, в принципе, существует, я тоже не отрицаю. Раз бывают такие люди, как Залман — значит, оно обязательно где-то есть. Но вы-то какое имеете к нему отношение? Если разобраться, вы никому добра не делаете. Валеас Мерсмон хотя бы для кесу сделал кое-что хорошее, и в его плане сосуществования двух цивилизаций, по крайней мере, был размах, а от вас никому никакой пользы.
— Ты не можешь судить о нашей деятельности, — оборвал ее кто-то из Высших (Залман уже понял, что все они, кроме Вир, Высшие).
— Да почему же не могу? Другое дело, вам неохота, чтобы кто-то со стороны объективно оценивал вашу деятельность — эту бессмысленную возню на протяжении веков, от которой в жизни людей ничего не меняется.
— Объективность — это ограниченная человеческая выдумка! — на этот раз Сандру перебила Вир. — Какой пользы ты хочешь от Высших — чтобы они решали за людей их проблемы, со всеми нянчились? Этого не дождетесь! А тебя вон куда завела скользкая дорожка — в Гиблую зону, к сговору с Темным Властителем! Мне тебя жаль. У тебя были хорошие задатки, и если бы твоим воспитанием занималась организация вроде Пламенного Легиона, из тебя могло получиться что-нибудь стоящее. Но ты в детстве брала пример с двух аморальных шалопаев, некрасиво шпионила за старшими, обжиралась сладостями, и я помню тот знаменитый снимок в газете, где ты берешь у Лайи обагренный кровью шоколад! Это был твой первый шаг по скользкой дорожке. Когда ты была маленькая, твои любимые слова были — "это мое"! Вот и доигралась…
— Ну, давай детство вспомним! Как ты мне люто завидовала… Да, я была маленькая, толстенькая, вредная, обжиралась сладостями, а ты — взрослая, красивая, таскала в кармане пистолет, спала с Залманом, и все равно даже в те времена до меня тебе было, как земле до неба. Потому что у меня есть то, чего у тебя нет и никогда не будет.
— Зато среди моих друзей нет педиков!
— А помнишь, Вир, как я обошла тебя на состязаниях за Летний трон?
— Теперь это не имеет значения, — жестко сказала Вир (Высшие — четверо мужчин и две женщины — больше не вступали в разговор, предоставив ей самостоятельно разбираться с Сандрой). — Камень Власти нашелся, я сейчас возьму его — и тогда тебе до меня будет, как земле до неба!
— Ошибаешься. Тебе даже Камень Власти не поможет. Вир, ты навеки останешься щенком Тешей из твоего поучительного комикса для малолетних легионеров, и всегда будешь смотреть снизу вверх на больших собак. Это у тебя хроническое. У тебя при одном упоминании о Темном Властителе поджилки трясутся, а я его не боюсь, мы с ним пили кофе и мило беседовали.
— Ему в ближайшее время будет не до кофе, — Вир злорадно ухмыльнулась. — Да и тебе в тюрьме тоже.
— Найму хорошего адвоката, — хладнокровно решила Сандра. — Процесс у меня получится такой же громкий, как у Сабари.
— Тебя будет судить военный трибунал, — в глазах у Вир опять блеснуло злорадство.
— А если вернуться к пресловутым вопросам добра и зла… Интересно, что даже Темный Властитель — то есть, зло — признает ценность истинного добра и относится к нему с определенным уважением, он ведь не пытался убить Залмана или разрушить его личность. Но вы — другое дело! Для вас представление об истинном добре невыгодно, поскольку при сравнении сразу вылезает наружу вся ваша фальшь и никчемность. С Мерсмоном вы воевали за власть, давайте уж будем называть вещи своими именами! Власть и ваши привилегии — это святое, это единственное, чем вы по-настоящему дорожите. Такие люди, как Залман, вам очень мешают. Во-первых, нежелательно, чтобы вашу братию с ними сравнивали — баланс не в вашу пользу. Во-вторых, план Залмана относительно Камня — это самое страшное, что вы можете вообразить. Сверхъестественные способности будут у всех — катастрофа хуже победы Темного Властителя! Ну, какой же ты Высший, если во всей округе не найдется ни одного низшего?
Высшим не нравилось, как Сандра с ними разговаривает. Их суровые лица не предвещали ничего для нее хорошего, но ответила ей снова Вир Одис:
— Да уж, сравнения с Залманом никто не выдержит! С этим блаженным идиотом, который сидит на земле и пускает слюни, на него даже пулю тратить не пришлось. Ты посмотри на эту живую развалину!
— Это вы его таким сделали, — сведя брови так, что между ними обозначилась резкая складка, прошипела Сандра.
— Залман, мы нашли в сейфе у Янари перепечатку твоего дневника. Я все прочитала, — Вир подошла к нему ближе, ее светлые глаза цвета скорлупы грецкого ореха смотрели с неприязнью. — Такого я не ожидала! Я думала, что мой соперник — Дэнис, он хотя бы с виду похож на человека. Я думала, что тебя надо от него спасать, и старалась, как могла. Но если бы я знала, что это Хэтэсси-кьян-Беалдри, я бы тебя пристрелила!
— Мой сейф распотрошили? Молодцы! — хмыкнула у нее за спиной Сандра.
— Да, я тоже читал дневник, о котором вы говорите, — окончательно растерявшись под этим враждебным взглядом, пробормотал Залман. — Там написано, что я любил Хэтэсси. Мне кто-то сказал, что ее убили. Жалко.
— Ему жалко! — выкрикнула Инга, сердито тряхнув копной вьющихся волос. — А ты знаешь, какие дела творила эта Хэтэсси во время войны? Не те вещи, чтобы слабонервным на ночь рассказывать!
— Началось, — ухмыльнулась Сандра. — Совсем как тогда с Инарой… Давай, Инга, блесни интеллектом!
— Мы достаточно тебя слушали, Янари! — гневно произнес кто-то из мужчин.
Залману показалось, что сейчас все они начнут Сандру бить. Превозмогая слабость, он поднялся на ноги, шагнул вперед, чтобы ее защитить — и тут каменистая земля сразу в нескольких местах взорвалась черными фонтанами.
Глава 9
Это были не фонтаны, а масса насекомых вроде пауков — они мгновенно облепили с ног до головы всех Высших, так что те превратились в шевелящиеся черные клубки.
— Наконец-то! — удовлетворенно процедила Сандра.
Ее эта напасть не тронула. Две твари покрупнее, тоже выбравшиеся из-под земли, устремились к Дэнису и Иссингри, каждая вцепилась своей жертве в запястье.
Залман смог сделать пару шагов и снова упал, ободрав ладони о камни.
Атакованные роем насекомых Высшие вели себя, как обыкновенные люди — кричали, хрипели, метались, кто-то самый сообразительный начал кататься по земле, давя тварей. Хитиновые панцири лопались с мерзким хрустом.
— Сандра, видишь! — Залман показал на Дэниса и Иссингри — те начали подавать признаки жизни. — Надо убрать этих, которые их кусают. Возьми револьверы, стреляй!
— Все в порядке, они их лечат. Это Валеас прислал медицинскую помощь. Где чертов Камень?!
Сандра озиралась, скаля зубы совсем как кесу.
Одному из Высших удалось освободиться, насекомые с него осыпались мертвыми комочками, но сам он был весь в крови и вдобавок без глаз.
Иссингри дернулась и рывком села — словно от инъекции адреналина. Окинула свирепым взглядом происходящее, потом метнулась вперед и обеими руками схватила продолговатый грязный кристалл, валявшийся в куче других камней. Обвившаяся вокруг ее запястья членистая тварь, видимо, сочла свою работу выполненной, перепрыгнула на спину к Дэнису и впилась ему в шею.
Высшие один за другим избавлялись от пауков. У того, кто освободился первым, снова появились глаза, и раны исчезли, только вместо пятнистого комбинезона болтались окровавленные лохмотья.
Кристалл в руках у Иссингри наливался изнутри сиянием — и вдруг вспыхнул, будто лампа, а через секунду и сама Иссингри начала светиться, словно превратилась в стеклянное изваяние, наполненное золотистым светом.
Двое Высших, мужчина и женщина, склонились над неподвижной Вир и что-то с ней делали. Еще трое заняли позиции вокруг преобразившейся Иссингри, лица у них были холодные, озабоченные, ожесточенные.
Инга шагнула к приподнявшемуся в луже крови Дэнису и нанесла удар ногой в грудь — так, что хрустнула кость, а слетевшие с кончиков ее пальцев молнии поразили двух членистоногих лекарей. Сандра бросилась к ней, но помешать не успела, Высшая развернулась и ударила ее кулаком в живот.
— Сука… — растянувшись на камнях, выдавила Сандра.
— Смотри, что ты натворила! — Инга показала на Иссингри. — Высшая-кесу, только этого нам не хватало!
И присоединилась к тем троим, которые стояли вокруг светящейся фигуры, непонятно чего дожидаясь.
Залман мог только смотреть, словно зритель в театре, находящийся вдобавок в полуобморочном состоянии. Он не понимал, что означает вся эта суета на окруженной туманом площадке. Единственное спасение от катастрофы — ничего не понимать. Клочья мыслей, чувств и ощущений кружились, словно остатки разорванного письма на ветру.
Сияющее изваяние снова превратилось в Иссингри с грязноватым кристаллом в руках, и на нее сразу набросилась четверка Высших. Сцепились в рычащий клубок — так собаки дерутся за кость, отнимая ее друг у друга.
На площадке появился еще один парень. Выглядел он неважно: рукав расшитой золотыми галунами фехтовальной куртки наполовину оторван, голова размозжена, причем в ране что-то шевелится — фиолетово-серое вещество понемногу втягивается в трещину, кусочки растерзанной плоти слипаются друг с другом, закрывая обнаженную кость. С оторопью поглядев на свалку, новоприбывший обратился к тем двоим, которые возились с тихо стонущей Вир:
— Нам нужна помощь. Еще кто-нибудь. Мы не можем справиться с Мерсмоном, он сопротивляется, как бешеный зверь. Как будто его силы утроились!
— Отрежь у этого голову, — коренастая женщина с властным грубоватым лицом указала на Дэниса. — Возьми с собой и покажи Мерсмону. Это все, что надо сделать.
Выдав эту жутковатую инструкцию — быстро и бесстрастно, словно речь шла о парковке машины или приготовлении салата — она снова склонилась над Вир.
Парень шагнул к Дэнису, на ходу вытаскивая нож из-под короткой бархатной куртки, но Сандра вцепилась ему в ногу и, дернув, повалила на землю. Тот замахнулся на нее ножом, однако ударить не успел, потому что в этот момент клубок дерущихся разлетелся в стороны, Иссингри в прыжке выбила у фехтовальщика нож и наступила парню на запястье, а после на горло — с хрустом, отчетливо прозвучавшим во внезапной тишине.
— Отдыхай, человеческая падаль! — кесу пинком отшвырнула изувеченное тело.
Андреас, прижимая к себе окаянный Камень (который лучше бы никогда не находили — но разве кого-то здесь интересует мнение Залмана!), подскочил к Вир. Ее посадили, поддерживая, и вложили кристалл ей в руки. Залман успел заметить на ее израненной, едва прикрытой лохмотьями спине, на правой лопатке, татуировку "СМ!" — а потом Вир тоже превратилась в сияющую статую, как перед этим Иссингри.
Кесу присела около Дэниса, положила ладонь ему на грудь.
— Этого человека убивать нельзя, — она обвела взглядом Высших, ее глаза горели, как два багровых угля. — Все хорошо понимают, что я сказала? Когда-то давно я была его телохранитель, и вы меня подставили, так по-человечески говорят. Вы все будете за это платить. Не усугубляйте вашу расплату. Можно сделать так, что Высшие тоже чувствуют боль, я умею это сделать. Если никто больше его не трогать, тем лучше для вас.
Оставив Дэниса лежать не земле (тот издал слабый стон и пошевелил рукой), Иссингри выпрямилась и шагнула к Вир. Высшие тоже придвинулись ближе.
— Иссингри, ты не будешь диктовать нам условия, — сказала Высшая, посоветовавшая отрезать Дэнису голову.
— Ты сказала правильно, только грамматическая частица "не" лишняя, — кесу обнажила клыки. — Я буду диктовать вам условия. Те, кто сюда приходили возобновлять оковы Наргиатага, долго на меня охотились и были недовольны, что не могут меня найти. А теперь я доставлю им такое удовольствие, они со мной встретятся.
— Ты так и останешься слугой Мерсмона, хотя сама стала Высшей? — с оттенком насмешки поинтересовался Андреас.
Он выглядел спокойным, в отличие от Инги и кое-кого еще.
— Неправильное слово, — возразила Иссингри. — Я давно не слуга. Другие отношения. Когда-то я служила Наргиатагу, потому что так было хорошо для мой народ, хорошая жизнь, хорошее будущее, а потом вы нас победили, и он потерял все, и я потеряла все и всех, кого знала. Это был горький опыт. Потом мы с Наргиатаг долго были вместе в Гиблой стране. В это время у нас появилась дружба — такая, как у них, — она показала на Сандру, Залмана, Дэниса, — или как у вас между собой. Я понимаю твой вопрос. Если я слуга, для вас можно не бояться, что я буду продолжать помогать Наргиатагу теперь. Но дело хуже, чем ты думал — так?
— Мерсмон человек, а ты кесу, разве вы можете доверять друг другу?
— Вопрос о доверии сложный и вечный, и его надо рассматривать со всех сторон, потому что…
Не завершив фразу, Иссингри прыгнула к Вир, которая в этот момент вернулась в свое обычное состояние, но Высшие были начеку, и опять завязалась драка.
Парень в фехтовальной куртке очнулся и сел, массируя шею. Судя по тому, как он морщился, он испытывал если не боль, то по крайней мере ощутимые неудобства. Он вытащил из-за пазухи два метательных ножа, и тут Сандра, дотянувшаяся до револьвера, нажала на спуск. То ли она промахнулась, то ли фехтовальщик отвел пулю — и вслед за этим метнул ножи: один в нее, другой в Дэниса. Однако его состояние оставляло желать лучшего, а на Сандре был армированный защитный костюм, так что убить ее наповал не удалось.
У нее вырвался стон, и словно в ответ хлестнул по барабанным перепонкам леденящий кровь визг — боевой визг кесу. Похоже, в придачу к обычному акустическому эффекту Иссингри вплела в него какие-то чары, потому что подействовал он даже на Высших. А сама она одним прыжком оказалась возле Сандры и сунула ей в руки что-то серое, продолговатое. Секунду спустя Сандра начала светиться.
"И она тоже…" — с тоскливым чувством подумал Залман.
Но это было не главное. Собрав остатки сил, он позвал:
— Иссингри… Посмотри, Дэнис… Там нож, как у Сандры…
Иссингри, хотя и находилась довольно далеко от него, услышала, да только помочь Дэнису ей не позволили. Высших теперь, вместе с Вир, было семеро, не считая сидевшего на земле фехтовальщика, и они окружили кесейскую колдунью, как стая саблезубых собак разъяренного рыщака.
Залман заметил, что из земли вылезла еще одна членистая тварь — здешний доктор, но фехтовальщик тоже ее заметил и поразил молнией раньше, чем она успела оказать Дэнису помощь. После этого парень завалился назад, а из горла у него торчал странный серебристый нож, формой напоминавший плоский цветок — один из ножей Иссингри. Надо сказать, случилось это вовремя: еще чуть-чуть — и Высший метнул бы свой третий нож в Залмана. А сейчас у него начались проблемы — он хрипел и сучил ногами, обливаясь кровью, движения становились все беспомощнее, пальцы, которыми он хватался за страшный серебристый цветок, покраснели и скрючились, как от сильного холода.