— Нет, это не Эшли, — прошептал он.
14
В поисках потерянных
Уолтер, буквально распластавшись по обшивке стены, продвинулся к двери, охраняемой демоном. Еще во время своего рывка к зданию он заметил неохраняемую стеклянную дверь. Он не мог удержаться от искушения заглянуть в нее, но на пути стояла каменная колонна.
Вжимаясь в землю, он ползком преодолевал дюйм за дюймом. Каждую секунду один из этих уродов Стражников мог пройти мимо или пролететь, его могло выдать малейшее движение.
Едва только он обогнул колонну, как ветер принес звук работающих крыльев. Он вскинул голову и замер на месте, прижавшись к земле. Стражник планировал к входной двери, а за ним следовал другой.
Пользуясь тем, что Стражники чем-то заняты, Уолтер пополз дальше, пока не добрался до ниши, созданной двумя колоннами у ближайшей двери. Превозмогая боль от ушибов и ссадин, он сел, прислонившись спиной к камню, и стал ждать, когда сердце перестанет бешено колотиться.
Поглядывая на демонов, он приподнялся и всмотрелся в окно. На нем висели жалюзи, так что ему пришлось приспособиться и смотреть между пластинками. Женская фигура двинулась вдоль стола, и теперь он видел ее спину и опущенные плечи.
Уолтер дернулся и присел на корточки. Эшли! Он уставился в небо, а затем оценил расстояние между ним и беседующими демонами. Вроде берег был совершенно пустынен. Он трижды постучал в стекло и снова уставился в него. Эшли поднесла к глазам какой-то металлический цилиндр, но в его сторону так и не посмотрела.
Когда он прижал к стеклу костяшки пальцев, какой-то черный поток залил ему глаза. Фу! Уолтер попытался ногтями содрать эту массу с лица, но она прилипла к нему, как щупальца осьминога. Она походила на расплавленную смолу и потекла по щекам и по шее, напоминая не столько жидкость, сколько ползущие муравьиные ножки. Уолтер почувствовал себя в ловушке — без надежды на спасение. Словно он снова в воде, но теперь при нем нет ящика, который держал его на плаву.
Его схватили за обе руки и рывком поставили на ноги.
— Что ты здесь делаешь?
Уолтер сплюнул липкую массу, которая уже заползала ему в рот.
— Я был… — Он скорчил гримасу от горечи. — Я хотел купить сувенир в центре для посетителей, но дверь охраняло какое-то страшное создание, вот я и попытался как-то дать сигнал девушке внутри.
— Тут на каждой дороге стоят знаки. Ты не понял, что это закрытая зона?
Липкая масса доползла до пояса и теперь сжимала Уолтера, как тугой жилет. С каждой секундой он терял мужество.
— Нет. Я приплыл на лодке. — Ему пришлось напрячься, чтобы сделать вдох. — И не видел никаких знаков.
Тот же голос произнес странное слово, которое прозвучало как команда. Масса освободила его — она сползла вдоль тела на землю и черными червями расползлась по ней. Она подобралась к паре чьих-то босых ступней, поползла по ноге и исчезла под полой белого одеяния.
Проследив за ее движением, Уолтер поднял глаза и оказался лицом к лицу с одним из Стражников. Тот выкинул огромную руку, схватил Уолтера за отвороты куртки и вскинул его в воздух.
— Я тебя знаю! — рявкнул он. — Ты был в кругах!
Уолтер, стараясь сохранять спокойствие, сглотнул, но его болтающиеся в воздухе ноги подрагивали. Все тело сотрясала дрожь, но он чувствовал, как к нему постепенно возвращается находчивость.
— Ну да. Я помогал вам освободиться, помните?
Стражник швырнул Уолтера на землю, он стукнулся головой о каменную колонну, и волна боли прошла по позвоночнику. Глаза затянуло черной пеленой, и он сделал долгий медленный вдох, стараясь не потерять сознание. В голове у него отчаянно крутилась одна мысль: «Я должен… спасти маму… и Эшли». Но Уолтер не был уверен, в состоянии ли произнести эти слова. Он лежал скорчившись на холодном деревянном полу.
Карл загнал свой внедорожник на стоянку рядом со штаб-квартирой парка и выключил двигатель. Он развернулся на водительском месте, его глаза блестели.
— Пришло время отваги, дамы. — Он кивнул на профессора, сидящего рядом. — Мы с профом могли бы ворваться внутрь, но добьемся лишь того, что нас прикончат. Так что есть другой план. Эшли сообщила о каком-то исследовательском центре, мы смогли найти на карте только один, он находится отсюда меньше чем в полумиле. Вокруг него все сплошь заросло деревьями, так что незаметно подобраться не будет проблемой. Мэрилин, ты с Шайло и Карен проникнете в здание и найдете Эшли.
Карен приглушила громкость ноутбука, по которому повторно потрескивала передача Эшли.
— Когда появятся драконы? Они же не знают о центре для посетителей.
Профессор открыл дверь со своей стороны и уставился в небо:
— Они снялись с южного берега озера вскоре после нас, так что, можно считать, они приближаются к этому району. Я думаю, мы можем рассчитывать на Тигозию — она-то найдет Эшли.
— И когда драконы приблизятся, — сказал Карл, — Стражники, скорее всего, взлетят, чтобы вступить с ними в бой. Конечно, они уверены, что мы постараемся спасти их пленников, так что эту роль спасителей возьмем на себя мы с профессором. Задача женщин — проникнуть в центр и найти Кэтрин с девочками.
— И Уолтера, — добавила Карен.
— Верно. Ведь и он может оказаться пленником.
Профессор показал на озерную гладь:
— Я что-то вижу.
— Ага, — подтвердила Шайло. — Драконы приближаются.
Карл открыл дверь машины и замялся.
— Профессор, — сказал он, — не будете ли вы так любезны помолиться за нас?
— С удовольствием.
После того как все склонили голову, профессор возвысил голос, в котором теперь отчетливо звучал его серебряный британский акцент:
— Наш милосердный и могущественный небесный отец, мы взываем к Тебе, потому что отчаянно нуждаемся в Твоей помощи и поддержке. Мы столкнулись с самой страшной опасностью, которую только можно себе представить, — с дьявольскими силами, которые побуждают человечество совершить мириады кощунств, чтобы Ты, как в давние времена, уничтожил этот мир потопом. Но если даже потоп напомнит нам, что Ты будешь тем, кто парит над водами, которые сровняли горы и выкорчевали леса, кто, как не Ты, спасешь нас на ладони своей могучей руки. И мы молим: приди к нам. Подготовь для нас поле сражения. Порази наших врагов. Обеспечь победу мужественному посланцу, будь он в чешуе, человеческой плоти или вооружен лишь силой духа. И мы воздадим Тебе всю славу за великую победу, выживем ли мы или погибнем во имя Господа нашего Иисуса. Аминь.
Карл расправил плечи:
— Мэрилин, ты готова?
Мэрилин извлекла цилиндрическую бутылку и рулон прозрачной клейкой ленты:
— Готова. У меня есть несколько сюрпризов для этой компании.
— Толпа линчевателей? — переспросила Бонни. — Ты думаешь, они зайдут так далеко?
— Ты же слышала ее в книжном магазине. — Билли положил на тротуар их старую одежду. — И я все размышлял об истории со спасением того дракона. — Он отвернулся от Бонни и поковырял ногой кучку песка. — Я начинаю думать… — он сглотнул, стараясь справиться со своим голосом, — что на самом деле мне суждено…
— Погибнуть?
Билли уставился на темное облако, наплывавшее на солнце. Сегодня вроде было куда теплее, он расстегнул нижние пуговицы куртки.
— Я стараюсь не думать об этом. Пусть беспокоится моя задница. Я же считаю — что бы ни случилось, я готов принять это.
Бонни старательно собрала пушинки с рукава:
— Ты боишься погибнуть?
— Я… честно говоря, не уверен. — Пока она стряхивала пушинки с рукава, он смотрел на ее пальцы, тонкие и нежные. — Ты собираешься отговаривать меня?
Бонни поймала последнюю пушинку:
— Нет, Билли. — Она села на край приподнятого тротуара и хлопнула по свободному месту рядом с собой. — Я знаю, времени остается немного, но мы должны поговорить.
Билли сел рядом. Его слегка колотило. Она поставила ноги на тротуар и подтянула колени, одернув подол платья до щиколоток. Ветерок играл ее волосами, и нежные завитки падали на лицо и изящную шею. Она облизала губы и перевела дыхание; корсаж ее платья вздымался и опадал. Белые пуговицы шли по всей длине платья. Белые браслеты окаймляли ее хрупкие, как у ребенка, запястья. У Билли сжалось сердце. От ее удивительной красоты у него перехватило горло.
— Билли, — начала Бонни, умоляюще глядя на него. — Не бойся умереть. Я лучше, чем кто-либо, знаю те ужасные места, сквозь которые тебе пришлось пройти. Трудно представить, насколько благосклонно может быть небо, но я-то видела то, что нельзя описать словами. — Она показала рукой на булыжную мостовую перед ними. — Сказать, что эти улицы вымощены золотом, — это значит оскорбить небесные дороги и слишком вознести золото. Ангел вел меня по одной из таких улиц… — У нее расширились глаза. — Какое это было прекрасное создание! Нам доводилось видеть Стражников, они умеют принимать необыкновенно красивую внешность, но когда ты увидишь подлинного ангела Господнего, ты поймешь, что демоны — гнусные, отвратительные подделки. Помнишь то гнутое дерево в первом круге, дерево познания добра и зла? Так вот, я видела дерево жизни. О, Билли! Фрукты были такими большими, что целая семья могла питаться одним из них, как индюшкой! И когда каждый съедал свой кусок, казалось, оставалось столько же, сколько было в самом начале! Я хотела попробовать кусочек, но ангел, который вел меня, велел подождать. Он сказал, что, стоит мне один раз вкусить на небе, я никогда не смогу вернуться на землю, потому что у любой земной пищи вкус будет как у пыли, и мне лучше не прикасаться к этим райским плодам. И тогда я поняла, что Бог обрек меня на возвращение в это место беды и убожества. Словно кто-то проколол мне кожу и высосал всю радость. — Она вцепилась Билли в рукав, и глаза ее расширились еще больше, словно она продолжала видеть этот мир славы и сияния. — Смотри! Даже после многих столетий Моисей с неподдельным удивлением смотрит на эти каменные скрижали. А вот и Павел с радостью встречает на небесах очередную заблудшую душу, которую привели к Спасителю его апостольские послания. — У Бонни сорвался голос. — И тогда… я увидела Его… И он увидел меня… Он взял меня… — Она сглотнула и плотно обхватила себя за плечи. — Он взял меня на руки и обнял так крепко, что я почувствовала… почувствовала… — Она опустила голову и вздохнула, а когда снова подняла ее, Билли увидел в ее глазах слезы. — И это было самое важное, Билли. Мы оба потеряли родителей, нас били и мучили, и мы вместе прошли через ад. Я даже умерла. И могу сказать тебе… стоит отдать все, что угодно, лишь бы служить Господу.
У Билли увлажнились глаза. Бонни, его ангел небесный дала ему возможность увидеть небеса.
— Я не собираюсь отговаривать тебя. — Она вытерла слезы. — Я стараюсь придать тебе силы сделать все, что ты должен сделать, останешься ли ты в живых или умрешь. Если тебе суждено погибнуть… — она закусила губу и повысила голос, — мне будет очень плохо без тебя… но я никогда… никогда… не усомнюсь в Божьей воле. — Она сжала его плечи, и от нее, казалось, шел палящий жар. — Ты именно тот человек, который воплотит Его волю, Билли. Я знаю, ты способен сделать все, к чему Бог призовет тебя.
Билли почувствовал, как в его сердце вливается мощная волна силы. Он выпрямился и, сидя, наклонился вперед, словно был готов вскочить и приступить к делу. Он смотрел на Бонни, впитывая ее веру и рвение, он видел, как по ее нежным щекам текли искренние слезы. Он поймал пальцем одну из слезинок, и ее тепло наполнило его новой силой. Мозг его был полон сумятицей слов. Позаимствовать ли красноречие у Бонни? Может быть. Но в любом случае мысли его были так выразительны, что он не мог держать эти слова при себе.
— Помнишь, когда мы скрывались от убийц, ты прикрыла меня крыльями, чтобы согреть?
— Помню. Похоже, это было давным-давно.
— А ты помнишь, что я тогда сказал тебе?
Она кивнула, и голос у нее дрогнул.
— «Что бы ни было, это навсегда, Бонни. Я всегда буду твоим другом».
— Я всегда старался поддержать и подбодрить тебя. — Он разворошил стопку одежды и из заднего кармана брюк вытащил лист бумаги. — Но именно ты давала мне силу. — Он медленно развернул лист, на котором была изображена Бонни с распростертыми за спиной крыльями и Экскалибуром в руках, — миниатюрная копия того портрета, который он сделал несколько месяцев назад. — Куда бы я ни направлялся, всегда беру с собой напоминание о том, как ты вручила мне меч, — я хочу сказать, подлинный меч. Истину.
Бонни поднесла руку ко рту, и по щекам у нее снова потекли слезы.
Билли сложил лист и вернул его в карман.
— И теперь ты снова прикрываешь меня, но не крыльями, а словами, идущими из сердца. И я чувствую себя таким же защищенным, как если бы на мне были доспехи.
Бонни погладила Билли по щеке. Когда она отвела руку, Билли продолжил:
— Без тебя я пропал бы навечно. Отец никогда не учил меня вере. Не мог ее дать мне и профессор. Но ты открыла ее для меня. Ты живешь в ней. — Он прижал руку к груди. — И твоя дружба сделала оруженосца рыцарем.
У Бонни заискрились глаза.
— Рыцарь в сияющих доспехах. — Она нежно обняла его и тут же отстранилась.
— Говоря о доспехах… — Билли взял стопку одежды и поднялся на ноги. — Я буду чувствовать себя куда лучше в своей прежней одежде. — Он протянул ей руку. — А ты?
Ухватившись за его руку, Бонни тоже встала:
— Это уж точно.
Они забежали в магазин Доркас, переоделись и заторопились к центру города.
— Первая остановка, — ткнула пальцем Бонни. — Книжная лавка.
— Верно, — протянул ей кольцо Билли. — Будем надеяться, что Жасмин там нет.
Высокая статуя капитана Аутаркейа была для них ориентиром, когда они пробирались сквозь густеющую толпу — мужчины несли корзинки с припасами для пикников, женщины торопились найти место, где можно раскинуть плед, а уличные торговцы толкали тележки, на которых исходили паром хот-доги, промасленный попкорн, стояли темные бутылки с пенным пивом и длинные бумажные свертки с печеньем. Горожане собирались на площади, и многие уже сидели на одеялах, перекусывая и оживленно болтая.
— В брошюре говорится, что мэр выступит в два часа после того как все поедят.
Билли глянул на часы:
— Через двадцать минут.
Он снова посмотрел на улицу и заметил констебля, который, кружа вокруг статуи, рассматривал толпу. Билли развернул Бонни в другую сторону.
— Он не должен видеть тебя.
— Кто? Констебль?
— Да. Я думаю, он ищет именно нас. Давай заскочим в книжную лавку, пока еще у нас есть такая возможность.
Билли двинулся через площадь; Бонни держалась за ним в нескольких ярдах. Добравшись до дверей книжной лавки, он быстро открыл ее и нырнул в помещение. У конторки стояли два человека. Билли оцепенел.
Сара и Жасмин одновременно повернулись к нему.
— Ага! — расплылась в улыбке Жасмин. — Вот и ты. А где твоя…
Бонни открыла дверь и оказалась рядом с Билли.
— Какая сознательность, — продолжила Жасмин. — Как раз вовремя.
Сара помахала пальцем перед носом Жасмин:
— Даже и не пробуй прикоснуться к ним. Они ничего не знают об оракулах огня и о других твоих пророчествах. Они всего лишь дети.
— Но у них белые камни, — сказала Жасмин, приближаясь к Бонни. — Они должны быть двумя оракулами. Я уверена, что это они.
Билли предстал перед Жасмин и показал ей руки:
— Мы избавились от них. Теперь вы довольны?
Бонни тоже подняла руки, показывая пальцы без колец.
— М-да, — медленно произнесла Жасмин. — Я вижу. — Приложив палец к губам, она обошла Билли и Бонни. — То, что вы избавились от колец, конечно, не меняет вашей сути. Просто я должна найти другой способ убедить толпу, что вы заслуживаете смерти. Белые камни упростили бы дело, но у меня есть и другие варианты.
— Например? — взорвался Билли. — Будете рассказывать, что мы незаконнорожденные или те тени из прошлого, которых вы так боитесь?
Рассмеявшись, Жасмин продолжила свое кружение вокруг них.
— Если бы только ты знал, насколько близок к истине. Люди из Приюта Драконов серьезно восприняли мой совет забыть прошлое, потому что они боятся его. Если они начнут рыться в себе, могут выяснить тайны своего происхождения и понять, что живут здесь, не имея никаких надежд. — Она остановилась перед Билли и, ткнув в него пальцем, гневно возвысила голос: — Ты хочешь выволочь наружу все эти грустные воспоминания? Ты хочешь, чтобы они поняли, насколько ущербна их жизнь здесь? — Она раскинула руки. — Здесь царит вечное забвение, потому что для этих людей знание означает пытку.