Она скользнула пальцем по корешкам книг. Вспыхивали и тут же угасали названия, писанные рунами, безразлично молчали строчки на всеобщем. Наконец, на глаза попался нужный томик. Придерживая его соседок по тесной полке, Орлана достала его, перелистала. Перед глазами замелькали плотно сбитые строчки, знакомые рисунки, где-то исчёрканные карандашом в приступе задумчивости.
- Вот. Орлана уложила книгу на стол перед дочерью.
Эйрин даже не посмотрела. Она отняла руки от лица и теперь упрямо таращилась в окно, хоть пейзаж за ним не радовал разнообразием: всё те же верхушки вечноосенних деревьев, качающиеся в голубом небе над Альмарейном.
- Приходи ко мне, когда почитаешь. Хорошо? Мы поговорим.
Эйрин поджимала губы и кривилась - в новом приступе слёз - и отворачивалась, думая, что так незаметнее. Ощущая очередной болезненный укол в сердце, Орлана положила руку ей на плечо, коснулась тёмных волос. Они свободно спускались по чуть сгорбленной спине девушки, лежали там тонкой, поблёскивающей на солнце паутинкой.
Каменное напряжение плеч Эйрин спало, когда Орлана убрала руку. Прохладный ветер с реки лизнул разгорячённое лицо, Орлана коснулась рукой щеки, будто умела плакать, но щека была сухой.
- Ты у меня умная, вдохнула Орлана, разрывая молчание, приставучее, как осенняя слякоть, и отступила на шаг.
Вдоль по светлой ковровой дорожке между стеллажами за ней летел её страх, от которого леденели кончики пальцев. Но Орлана уходила, потому что в галерее, спиной откинувшись на тонкую колонну, её ждал Аластар, и ветер покачивал край его плаща - серого, с алым подбоем.
Он всегда подцеплял одной рукой стул и передвигал его ближе - и можно было ощутить прохладу подземелья, исходящую от его плаща. Орлана складывала руки на столе, переплетала пальцы. Она принимала его манеру говорить, давно не пугалась долгих пауз. Она уже не смущалась от его колючего взгляда.
- Это не эпидемия. Целители говорят, что это отравление.
Солнце ещё выбеливало галереи, но в её кабинете царил полумрак, тяжёлые шторы закрыли ещё утром, после её ухода. Орлана отдёрнула этот полог тяжёлого бархата с одного из окон, потянула створку на себя. Ветер притаился в потайных уголках сада, под плотным шатром из блестящих гладких листьев лилий Хаоса, и сейчас ни одно, даже самое призрачное дуновение, не тревожило погружённый в летнее марево сад.
- Значит, Идрис оказался прав. Сколько колодцев отравили?
- Пока мы нашли всего один. Сейчас мои подчинённые проверяют колодцы в остальных кварталах.
Орлана спиной чувствовала пристальный взгляд Аластара, но не оборачивалась. Она знала, что хотела найти среди поблекшей от солнца листвы. Фиолетовую накидку Идриса.
- Это всё? Что с теми, кто успел выпить воды?
Пауза вышла даже слишком долгой. Щурясь от яркого света, Орлана обернулась: Аластар смотрел не на неё - мимо и постукивал пальцами по столу, выбивая странную, то и дело сбивающуюся ритм.
- Кроме первых пятерых, всех удалось спасти, отозвался он, не отрывая взгляда от тёмной щели между шкафом и стеной. - Но мне сообщили любопытную вещь.
Этот тон и такой взгляд Орлане никогда не нравились. Она опустилась в своё кресло и сдвинула на край стола разбросанные Идрисом бумаги: подождут.
- Мне сообщили, что сегодня утром скончался лорд Дритан. По той же причине.
Аластар отбросил край плаща и забросил ногу на ногу. Солнце блеснуло на пряжке его сапога.
'Сегодня утром скончался лорд Дритан', повторила про себя Орлана.
Полоска света на столе сползла влево, как будто хотела убраться подальше. На самом деле - просто лёгкий ветер шевельнул штору. Лёгкий ветер, пахнущий Сантарином.
- Дело в том, что сам фарих Арджаны просил нашей помощи. Больше, правда, никто не умер.
Этого Идрис не предвидел, когда мимоходом копался в её ежедневнике и сидел на краю стола, болтая ногой, как маленький мальчик. Или предвидел, но поленился сказать. Как он там выразился? Очень скучное отравление.
- Арджана далековато от нашего квартала учёных, себе под нос пробормотала Орлана.
Карта империи висела слева, на стене, заключённая в золотистую раму, как в клетку. Орлана скользнула взглядом на север от Альмарейна, а потом немного на восток. Там сверкали снегом горные вершины Арджаны и ютились в зелёных долинах между горами крошечные городки. Одна из десяти колоний.
Одна из десяти колоний, в которой сегодня утром убили правую руку местного духовного лидера.
- Скорее всего, отравили их семейный родник. Большего пока сказать не могу, моя императрица.
Аластар тоже смотрел на карту и тёр подбородок. Уголки его губ нервно дёргались. С Арджаной у них никогда не было спокойных отношений.
Да и внутри самой Арджаны никогда не было покоя. С год назад два враждующих клана схлестнулись в бою, и по несчастной случайности между ним оказалось трое подданных Альмарейна. Двое погибли на месте, третьего не спасли лучшие целители. Орлана хорошо помнила, как, сжимая переносицу, она принимала тяжёлое решение - запретить использование любой боевой магии в колониях.
С тех пор, хоть по стране и полз недовольный ропот, ей куда реже докладывали о кровавых клановых войнах в Арджане, о ритуальных убийствах в Хршасе, о полевых судах в Ситрите. Тех, кто нарушал приказ императрицы, наказывали по всей строгости закона.
Этим утром боевую магию не использовал никто.
Орлана поднялась и снова подошла к окну. Был ли этот холодный ветер с реки или чудился? Не шевелился ни один листок на деревьях, и молчали птицы. Вдали журчала вода в фонтане - и только. Над горизонтом висело раскалённое белое солнце.
- Лорд, сообщите мне, когда семья Дритана оправится после случившегося. Я хочу принести им свои соболезнования.
Зашуршал плащ Аластара.
- Да, моя императрица. Что-то ещё?
Она потёрла подбородок, глядя на горизонт, что ощетинился на небо острыми верхушками сосен.
- Нет, вы...
У ворот сада, чуть дальше, за кованой оградой, заблестела воронка портала. Дрогнуло сонное марево над городом, Орлана сузила глаза, пытаясь рассмотреть, что там происходит. От замка к воротам бросился маг в алой мантии, судя по блестящему в солнечном свете золотому поясу - начальник сегодняшнего караула.
Не поворачиваясь, Орлана в останавливающем жесте вытянула к Аластару руку.
- Не торопитесь.
Зашептали его шаги за её спиной, и Орлане в спину дохнуло прохладой - не ветром с реки, а холодком подземелий замка.
На дороге, ведущей к центральному входу в замок, пламенем полыхали алые мантии воинов. Минутная заминка у ворот прекратилась, и стало видно, что стражники ведут к замку мага в необычных для Альмарейна серых одеждах.
- Моя императрица, я разберусь, в чём там дело, хмыкнул за её спиной Аластар.
Орлана кивнула и поймала себя на том, что до сих пор нервно потирает подбородок. Погружённый в жаркое марево сад не отозвался на краткие выкрики воинов ни единым шелестом.
За Аластаром чуть слышно прикрылась дверь, и только тогда Орлана позволила себе опуститься в кресло. Она прихватила выбившуюся из причёски прядь и откинула голову назад. Немилосердно мешала та самая, неудачно заколотая шпилька, но открывать глаза и поправлять её уже не было сил. В сознании медленно и лениво ворочалась одна единственная мысль.
Кому помешал улыбчивый, обожающий своих четверых детей Дритан?
Она старалась реже встречаться с фарихом Арджаны, полностью погрязшем в премудростях своей религии. Предпочитала все вопросы решать с его главным помощником и правой рукой. Дритан был помешан на пророках куда меньше и то и дело забывал их заветы о том, что нельзя веселиться слишком уж часто.
Шло время, его обязательная вежливость переросла в довольно искреннюю улыбку. Последний раз Орлана виделась с Дританом на празднике. Её пригласили на обряд взросления его старшей дочери.
Ей не хотелось вспоминать, но и обманывать себя тоже оказалось бесполезно - в тот летний день она ощутила недоброе. Сиюминутный приступ страха, от которого потемнело в глазах, и тут же мир снова осветило солнце. Она решила тогда, что опасность нависла над старшей дочерью Дритана, и до конца торжества не спускала с девушки глаз, и оказалось - зря. Гости разошлись, погасли праздничные огни, все остались живы.
Это случилось чуть больше, чем месяц назад. Слишком долгий срок для исполнения предчувствия. Но тогда что, что заставило её ощутить ледяное дыхание страха? Случайно брошенный взгляд, странная фраза?
Память не поддавалась. Яркие вспышки солнечного света, деревья в праздничных украшениях, цветы и громкие голоса - вот и всё, чем отзывался тот день.
Орлана оттянула ворот платья, словно он начал душить и судорожно вдохнула. Ощущение не подвело: в комнату влетел клок уставшего, горько пахнущего ветра. Он перевёл дух над столом, и зашуршали встревоженные им листы бумаги. Вздулась штора, и ветер скользнул обратно в сад.
Ей послышалось - в саду тихо и горестно застонала флейта.
- Долго же ты вынашивал план мести, пробормотала Орлана.
Она подошла к окну: в саду снова было тихо, не мелькала среди пожухшей листвы фиолетовая накидка - и Орлана захлопнула створку. Повинуясь мгновенному порыву, задёрнула тяжёлую штору. На кабинет снова опустился прохладный полумрак.
Она поймала своё отражение в стеклянных дверцах шкафа: с каждым годом волосы становились всё темнее, медный оттенок исчезал. И скалывая волосы на затылке, и застёгивая последнюю пуговицу на платье, Орлана пыталась подражать Ишханди - другого примера перед глазами не было, а сама она не знала, как должна выглядеть императрица. Но непослушные волосы всё равно выбивались из плена шпилек, а в глухо застёгнутом платье было тяжело дышать.
Орлана поправила брошь на мантии: серебряная птица должна была лететь строго к окну. Будто кто-то собирался её выпускать.
Проход закрывало крыло демона. В свете огненных шаров блестели багровым кожистые складки, и матово-чёрным отливались шипы. Высохшая кожа шуршала под руками. Крыло было настоящим, подземельный демон, притаившийся за дверным проёмом, каменным.
Перед ней открыли дверь. Дверь тоже была сделана в лучших традициях сказок о подземельях императорского замка - с коваными украшениями в виде веточек ивы. Ива считалась деревом-мертвецом, покровительницей ушедших в мир Ничто. Тонкие листики щерились на гостей подвала. Прыгали по стенам отблески белого пламени.
- Я подумал, вы захотите услышать это сами. Аластар, встретивший её у входа в полутёмную комнату, подал Орлане руку и помог спуститься вниз по трём высоким ступеням.
От тщательно вышлифованных временем каменных стен шёл холод. В пахнущем сыростью помещении, куда она попала, Орлана сразу же зажгла ещё два огненных шара. Стало чуть светлее, но ни капли не уютнее. Спокойно в этих подвалах мог чувствовать себя только Аластар.
Возле стены, в неловкой позе скованного, застыл тот самый маг, которого привели в замок сегодня утром - Орлана узнала его по просторным светлым одеждам. Такие не носили в ни Альмарейне, ни в ближайших его провинциях.
- Прошу вас. Аластар подвёл её к креслу, спинка которого, обитая кожей демона, матово поблёскивала в свете белого пламени.
Когда глаза привыкли к подвальному полумраку, Орлана различила ещё четыре тёмные фигуры, словно ещё одну устрашающую деталь интерьера. Подчинённые Аластара ни словом, ни движением не выдавали в себе живых магов. Пройдёшь мимо и не обернёшься: мало ли в замке странных статуй.
- Какая подлость предать собственную императрицу. Аластар встал за её креслом и положил руку на его спинку - кольцо бряцнуло о серебряную завитушку. - Даже не могу предположить, что заставило мага совершить подобное.
Пленный не поднимал головы. Его налобная повязка, разукрашенная вышивкой, была испачкана тёмными пятнами. В полумраке подземелья не разобрать, кровью или потом.
- Кто вы? - нарушила повисшую тишину Орлана. Она чувствовала, как кривит в ухмылке губы Аластар за её спиной.
- Моё имя Эдрир, произнёс он негромко. - Я знахарь.
Надтреснутый голос показался ей смутно знакомым, но трепыхнулось пламя шаров, и сходство рассеялось. Дело было всего лишь в акценте, в гортанном, сухом акценте, горной змеёй прошуршавшем по каменному полу.
Орлана словно увидела, как в наигранном удивлении приподнимает одну бровь Аластар. Бесцветным голосом он произнёс:
- Лорд Эдрир, как он сам утверждает, со своими спутниками пришёл в Альмарейн сегодня утром и сообщил стражам, что собирается помочь тем, кто пострадал от ужасной эпидемии.
- Это правда? - поинтересовалась Орлана.
Пленник поднял голову. Черт лица было не различить в полумгле, но цепкий взгляд чёрных глаз - вполне. По его виску текла тёмная струйка крови.
- Правда, отозвался знахарь, даже не пытаясь высвободить вывернутые запястья.
Ей показалось, по каменному полу, едва освещённому бликами пламени, проползла змея. Почудилось холодное, сухое прикосновение к запястью. Аластар молчал, чуть слышно барабанил пальцами по спинке кресла. Не волновался, просто ждал.
- Почему тогда вы не смогли помочь лорду Дритану? - задала Орлана единственный вопрос, повисший в тишине каменной комнаты. - Ваш фарих просил помощи целителей Альмарейна, хоть у него, оказывается, были вы. Почему?
- Я не знал, прошипел он и скользнул взглядом ниже, к её талии, стянутой лентами корсета.
Одна из теней шагнула к пленнику. Звука удара никто не услышал, но Эдрир вдруг согнулся, едва не прижимаясь лбом к полу.
- Пусть расскажет, почему трое его друзей покончили с собой, как только стражи заподозрили неладное, произнёс Аластар, склоняясь к Орлане. Она ощутила его дыхание у себя на виске.
Она согласно кивнула и дождалась, пока пленник отдышится.
- Что случилось с вашими спутниками-знахарями?
Эдрир сплюнул на пол кровью и усмехнулся. Ей не почудилось - и в этот раз змеиный холодок шевельнулся у ключиц, Орлана коснулась ткани платья в этом месте и ощутила только удары собственного сердца. Но в комнате вдруг стало прохладно до желания передёрнуть плечами.
- Лорд Аластар, она обернулась к начальнику тайной полиции, этот маг пришёл к нам не с добром.
Тот огорчённо развёл руками.
- Я надеялся, что он захочет облегчить свою тяжёлую участь признанием. Но если так... только прикажите, моя императрица.
Она потёрла подбородок, глядя на скрючившегося перед ней мага. Руки его, неестественно вывернутые, были обращены ладонями к ней, и на ладонях читалась вытатуированная вязь рун. Орлана прищурилась, но в неровном свете белого пламени было не разобрать, что это: древние заклинания смерти и невинный узор. Она повела рукой.
- Узнайте у него всё, что возможно.
Орлана встала, и от взмаха мантии огненные шары дрогнули. В сыром воздухе шевельнулся запах синего неба над Альмарейном.
***Втроём они прошли коридорами под светом тусклых огненных шаров. Хозяин дома выбрал обычную дорогу, но гостям она показалась самой длинной из всех возможных.
В слабо освещённом зале никого не было: родственники знали, что он не любит устраивать всеобщих светских бесед. Гости уселись в кресла, и даже не притронулись к тонким высоким бокалам с вином.
- Расскажите, наконец, какие у нас планы. Один гость, нервно перебирающий в руках круглые крупные бусины, нанизанные на кожаный шнурок, нарушил молчание первым.
Хозяин дома не привык спешить: он уже был не настолько молод, чтобы принимать важные решения впопыхах и жалеть потом о крошечной неподмеченной детали. Но сейчас он благосклонно кивнул второму гостю, и хмурые морщинки собрались у уголков его рта.
- Расскажи ему, что узнал.
Тот, второй, вовсе не разделял нервозности своего соратника, сладкая улыбка на его лице стала только шире. А пальцы, как были, так и остались сжаты на отворотах камзола. Всё, что он позволил себе, войдя в имение, ослабить широкий пояс, как будто только что плотно пообедал, и вдохнуть полной грудью, а глаза его остались холодными, как снег, что бросала им в окна метель.
- Мой шпион проник в Альмарейн.
Чётки стукнулись о деревянный подлокотник кресла.
- Императрица дальше своего замка вообще не видит. Но ещё есть начальник тайной полиции. Вот кого и правда стоит опасаться.