А что имеем мы? А имеем мы пять миссий по сопровождению Узумаки в год уничтожения нашей деревни. Ладно там одна, но Шида не мог не понять, что на моих соклановцев ведется охота, и тем не менее брал миссии по защите. Можно, конечно, сказать, что он сильно продуманный, ведь Узумаки если и не деньгами, то какой–нибудь печатью могли расплатиться, подчас редкой, но у наемника и без красноволосых таких миссий полно. Но что интересно, старику Джиро удалось–таки собрать несколько подтверждений того, что он те задания действительно брал, и главное, выполнял, а не, скажем, грабил и убивал, после чего подбирал печать у трупа и ставил отметку себе в карточку.
И что получается? Добряк? Честный добряк? Ой, вряд ли. Такие наемники не выживают. Скорей, имеет некоторую долю сострадания. Просто человек нормальный.
Что там по нему еще есть? В основном, берет задания на защиту чего–либо. Караван, торговец, склады. Но есть и отметки о найме одним аристократом для нападения на другого в составе большого отряда. Три миссии по охоте на пиратов… Ого. Три месяца в составе цирка. Во дает. Поносило его по миру. Чуть более полутора тысяч миссий на пяти карточках. Из них подтверждены, то есть с поставленной печатью о выполнении, более двух третей.
— И как ты его только нашел? — спросил я старика.
— Видел когда–нибудь людей с повязкой, на которой нарисован иероглиф «знание»? Это информаторы. Путешествуют по миру, собирают информацию по наемникам, а потом продают ее таким как я. И заказчикам хоть какое–то удобство, и наемникам выгода.
Хм, не знал. Похоже, не все так плохо с наемничеством в этом мире.
— Значит он в городе? А другие кандидатуры есть?
— Как не быть, — усмехнулся Джиро. — Но они сейчас кто где, а Шида уже здесь. К тому же, мне он больше всех понравился.
Ну да. Пять подтверждённых миссий по защите беженцев Узумаки. Еще бы он тебе не нравился. Мне вот он понравился тем, что сначала вписывал в карточку, что за задание взял, и только потом требовал печать о ее завершении. Возможно, конечно, это обычная практика, но зная человеческую природу, вряд ли. С другой стороны, я бы не стал доверять наемнику, у которого сто процентов выполненных миссий. Как–то мне это не реальным кажется. А считать других нанимателей дебилами по умолчанию тоже не стоит. Также неплохо смотрится разнообразие заданий. При этом, он не скатывался в откровенную чернуху. Да и в целом, как я и говорил, он все–таки именно охранник. Пусть и совершенно различных объектов.
— Когда пойдем? — спросил я отложив папку.
— Сейчас и отправимся, благо обед уже был. Беги умываться и переодеваться.
* * *Перед выходом мне предстояло сделать выбор, что надеть. С одной стороны, хотелось бы выглядеть строго и официально, но в моем нынешнем возрасте добиться подобного и не вызвать улыбку у окружающих довольно сложно. Пришлось одеть детский вариант. Китайский костюмчик с черной рубашкой, густо замазанной золотистым цветочным орнаментом с множеством красных кругов–спиралей, и золотистыми, в цвет орнамента, широкими штанами. Вроде, и не простецкая одежка, но и не вычурно–дорогая. Покрутившись перед зеркалом и посомневавшись минут пятнадцать, решил все–таки идти в этом.
Только не подумайте, что я модник, когда подрасту, время выбора уменьшится. Просто сейчас мне слишком мало лет, и подобрать что–то нормальное и не выглядеть мелким мажором или, не дай бог, кавай–чаном, довольно сложно. Опять же, позднее буду разбивать женские сердца пачками и благословлять природу, давшую мне такую внешность, но вот сейчас… это немного раздражает.
С Шида Акару мы с дедом встретились в одной из множества забегаловок города. Разве что чуть более презентабельной, чем остальные. Сидел он за небольшим низким столиком чуть ли не посреди зала, что, судя по бросаемым по сторонам взглядам, его сильно не устраивало. Видать, все места в темных углах были заняты, когда он пришел сюда. Выглядел он и правда, как классический странствующий самурай, он же ронин — самурай без хозяина.
Кстати да, самураи были и здесь. Этакий противовес шиноби. В массовом плане они были слабей шиноби, но вот их количество и позволяло управлять странами именно дайме, они же князья, они же гражданские правители, они же высшая аристократия, а не каге — правителям скрытых деревень.
— Шида–сан? Меня зовут Узумаки Джиро, — чуть склонил дед голову. — И это я искал встречи с вами. Это мой внук — Узумаки Шигеру.
В ответ Шидо спокойно встал и уважительно поклонился.
— Мое почтение, Узумаки–сама. Узумаки–кун.
Присев за столик, старик начал разговор:
— Начну с того, что ваша кандидатура была не единственной, но именно вы показались мне наиболее достойным для нашего с внуком дела, — еще один поклон от мечника. Из положения сидя и не такой глубокий. — Пожалуй, надо сразу пояснить, дабы не тратить нашего общего с вами времени — мы ищем человека не на короткий срок, да и не для какой–то конкретной цели, мы предлагаем достаточно длительный найм, и если вам это не подходит, просьба сообщить сразу.
— Насколько длительный? — уточнил осторожно Шида.
— Годы, — мягко ответил старик.
Мечник задумался. Раз не отверг предложение сразу, значит принципиальной позиции у него на этот счет нет. Да и с чисто финансовой стороны, длительный контракт гораздо лучше «коротких подработок». А тут еще Узумаки, фамилия достаточно известная, чтобы постараться добиться личного служения. Это вам не какой–нибудь торговец и даже не задрипаный аристократишка. Род высшего сословия. Один косяк — на грани уничтожения.
— Что ж… — произнес он тихо. — Слушаю вас внимательно.
— Все достаточно просто, — кивнул дед. — Моему внуку нужен телохранитель и слуга в одном лице. Подчиняться вы будете только ему. Даже я не буду властен над вами. И это вы должны понять сразу, здесь и сейчас. Но пока контракт не заключен, я еще могу вносить свои условия, которые вы должны будете выполнять. Само собой, мой внук об этих условиях будет в курсе. Ну и первое и самое главное условие — вы прежде всего телохранитель, и лишь потом слуга. Это все основное. Если вы согласны, будем обсуждать условия контракта.
О личном служении не было произнесено не слова. Хотя оно прямо–таки витало в воздухе. Уже то, что ему предложили быть телохранителем, да еще и у наследника, говорило о многом, плюс быть слугой, плюс контракт на годы… Наверное, какой–нибудь крестьянин и не понял бы разницы между быть слугой и личным служением, но Шида достаточно опытный человек, чтобы осознать разницу. Помнится, в моем мире были такие слова: «меч и жизнь отдаю господину, а честь оставляю себе», так вот, здесь при личном служении самурай отдавал господину все. Абсолютно. А обычный слуга — это просто слуга. Он даже жизнь господину не должен. Лишь службу. Соответственно, и господин должен такому слуге лишь деньги.
Момент принятия решения у Шиды был достаточно заметен — он расслабился и прикрыл ненадолго глаза.
— Жилье и кормежка на вас, — только и сказал он.
М-да. То ли я не осознаю всю известность Узумаки. То ли мужик устал быть ронином и ухватился за предложение. Его слова были явным намеком на то, что ему и плата–то не сильно важна.
— Шигеру, — передал старик мне управление разговором.
— Жилье, еда, обучение и пять тысяч рё в месяц. Первое и второе обязательно, третье по обстоятельствам, плата не фиксирована — может как повышаться, так и понижаться.
— Кхм… — все же промолчал Шида.
Условия были необычными. С одной стороны, обучение, что есть хорошо, с другой, плавающая зарплата. Не такая уж и большая, к слову. Но два этих фактора себя уравновешивали, вот он и промолчал. Ах да, деньги для него в этой ситуации не сильно важны, значит, волнение вызвано обучением. Тоже можно понять — при его, хоть и неподтвержденном, но все же ранге чунина, дальнейшее обучение стоит огромных денег, хотя тут и не в них по сути дело. Для одиночки просто найти того, кто согласится обучать, пусть и за деньги, уже непросто. Потому среди наемников так мало джоунинов. Это если не брать нукенинов, но они идут отдельной статьей.
— По возможности мы выдадим тебе улучшенное снаряжение, — выдал я вообще фантастический для Шидо вариант развития ситуации. Все–таки он еще не в личном служении. На это даже старик в мою сторону голову повернул. Но промолчал, хоть мы на этот счет и не договаривались. — Но принадлежать оно будет нам, и чтобы оставить его себе, тебе придется потрудиться.
— Да за такое я ваш с потрохами, — все–таки не выдержал Шида.
Будет мне еще одна точка проверки этого типа. Деньги, конечно, важны, но подчас люди гораздо охотнее предают за знания и силу.
— Что не может не радовать, — усмехнулся я криво.
— Хм… прошу прощения, — даже чуть смутился мужчина.
— Есть какие–либо условия с вашей стороны?
— Нет. Меня все устраивает.
— Даже про степень опасности не спросите? — слегка поднял я брови.
— Ну, вы ведь живы, — пожал он плечами. — Значит Великие деревни вас не трогают, а с остальным как–нибудь справимся.
— Хороший настрой, — кивнул я на это. — Что ж, тогда позвольте задать вам несколько вопросов.
* * *— М-может не надо, молодой господин?
— Надо, Шида–сан, надо, — примеривался я к его предплечью.
Печать молчания хоть и была первоуровневой, рисовать их на человеке мне еще не доводилось.
— Ну, раз надо… — сглотнул он. — Но, может, тогда что–нибудь стандартное?
— Ты мне что, не доверяешь? — поднял я голову.
— Доверяю, — вздохнул он. — Но стандартным печатям Узумаки–доно доверяю больше.
— Вот ты засранец.
— Не беспокойся, Шида–кун, — встрял старик, сидящий рядом с нами. — Я проверил печать, и с ней все нормально. В худшем случае просто не сработает. Наказующего элемента там нет, так что волноваться не о чем.
— Но зачем на мне–то проверять?! — услышали мы крик души. — В городе полно бездомных. Да они за гроши разрешат на себе что угодно рисовать.
— А элемент доверия? — задал я вопрос с подковыркой.
— Э–э–э… ну, это… вот же ж… — отвернулся он, сдавшись.
— Ладно, Ши–чан, — хлопнул старик ладонями по коленям и встал с табурета. — Такие вещи и правда лучше не делать против воли. Не с теми, кто на твоей стороне. Так что сходите и испытайте печать на бездомных.
Шида аж выдохнул от облегчения. Зря я ему тогда лекцию об опасности разработки печатей прочитал.
— Вот пусть Шида–сан кого–нибудь и приведет, — ответил я разочарованно. Мне, в принципе, плевать, на ком экспериментировать. Но Шида вот он, а бездомного еще идти и искать. Или ждать, когда приведут. Или использовать служанок, но это как–то не по–джентельменски.
— А самому слабо? — усмехнулся дед. — Вперед, малыш, учись работать с людьми. И не загружай этим Шиду–куна. Сам, все сам.
Влом куда–то тащиться, но старика не переспоришь, а печать проверять надо.
Выйдя на крыльцо гостиницы, с обязательным Шидой за плечом, тяжко вздохнул. Промелькнула мысль, что использовать своего телохранителя и не обязательно. Собственно, тут куча народу, кто за денежку малую найдет мне желающего подзаработать на экспериментах юного Узумаки, но мысль ту я отбросил. Надо бы и правда с нижними слоями населения пообщаться. Прикормить кого–нибудь. В конце концов, это ведь не в последний раз мне подопытный кролик нужен будет.
Поиски я начал с рынка. Там и закончил. Не знаю, как обстоят с этим дела в Великих деревнях шиноби, а вот в гражданских городках и столицах всегда полно нищих и попрошаек. К одному из них я и подошел.
Кинув ему в глиняную чашку монетку достоинством в один мон и позвенев остальными в руке, задал вопрос.
— Как давно ты тут обитаешь?
— Да уж десять лет, господин, — ответил он заискивающе, не забыв поклониться из положения сидя.
— Хм, — кинул я ему еще одну монету. — Наверное, многих тут знаешь.
К слову, сто мон — это один рё. Как местные умудрились договориться об одинаковом весе монеты, для меня секрет, но все деньги подтверждены металом. Рё — серебро, мон — медь. А золотая монета — обан. 100 мон — 1 рё. 1000 рё — 1 обан. Но золотые монеты использовались редко, основные расчеты велись в рё.
— Как не знать, господин? — еще один поклон. — Конечно, знаю, — и еще один.
— Мне нужен человек, который добровольно испытает на себе новую печать. Не за бесплатно, конечно. Ну, или подскажи того, кто мне поможет с этим вопросом. Печать безопасна, но традиция такова, что нужно проверять, — изобразил я скуку.
— Понимаю, господин, — облизнул губы попрошайка. — Понимаю. А сколько, если не секрет, вы готовы выделить на это? Надо же мне представлять, кого искать.
— Сколько? — задумался я. Тысяча рё — это уже чересчур, у меня Шида пять тысяч в месяц получает. Пятьсот? Хм, за столько он и сам согласится. — Сто рё испытуемому и десятка тебе на поиски.
— Сто рё? — засуетился… даже не понять, старичок это или мужичок. — А… это точно безопасно?
— Стал бы я так открыто действовать?
— Да–да, конечно… ну тогда… — начал он оглядываться. — Я, как бы… за сто рё… почему бы и нет?
— Хорош мямлить, сам решил попробовать?
— Ну, как бы… да… — произнес он осторожно. — И раз так, может, тогда… сто десять рё…?
— Но ты ведь не искал никого, — усмехнулся я.
— Ну, как же не искал? Я хорошенько все обдумал, перебрал знакомых… в уме… И это… решил, что подхожу.. лучше всех, — под моим, вроде бы, детским взглядом он под конец вновь начал мямлить. А может, и не во мне дело, а в Шиде, что стоит за спиной.
— Ты всегда здесь сидишь?
— Да–да. Каждый день. В одном и том же месте.
— Звать тебя как?
— Дык, это… Юкааши я. Презренный Юкааши, мой господин.
Пол ноги? Интересное прозвище, учитывая, что обе целые ноги я у него сейчас наблюдаю.
— Ну что ж… Юкааши, — кстати, можно его знания города проверить. На будущее. — Кто такие Узумаки, в курсе?
— Конечно, мой господин, как не знать?
— А где они живут в этом городе?
— Э… гостиница «У омута»?
— Молодец какой, — покивал я. — Пойдем, там все нарисуем, там и рассчитаемся. Или тебе деньги прям сейчас передать?
По лицу было видно, что хотелось бы ему и сейчас, но не у всех же на глазах?
— Э… думаю… я и подождать могу, — все–таки выдавил он.
— Тогда пошли. Нужных инструментов у меня с собой все–равно нет.
В саму гостиницу этого грязнулю я вести не стал, только бросил Шиде, чтобы он за нужными вещами сгонял, а самого кролика погнал на задний двор.
— Вот ведро с водой, — вздохнул я, разглядывая этого типа, — там тряпка. Протри плечо, а то печать может плохо лечь.
— И.. и что тогда? — спросил он поковыляв к бочке.
Хотел я пошутить про горящих людей, но решил не травмировать психику этого бедолаги.
— Ничего, — ответил я. — Но и печать должна быть на коже, а не на грязи. Как мне потом узнать, почему она не сработала, и кто виноват, я или твоя грязная рука?
— П… понятно, — покивал он с заискивающей улыбкой.
— Вот, господин, — подошел ко мне Шида.
Взяв у него коробку с нужными вещами, на мгновенье замер, раздумывая, куда ее поставить.
— Раскладывай, — кивнул я телохранителю на раскладной стул, что он нес подмышкой.
— У меня их тут два, Узумаки сан, — обрадовал меня мужчина.
Поставив на один стул коробку и сев на другой, взглянул на подошедшего попрошайку.
— Ну что ж, начнем.
На самом деле такие печати нужно делать в качестве татуировки, а не рисунка, от этого зависит продолжительность ее действия. Мне же надо только проверить, будет ли она вообще работать. Все это я и пояснил Юкааши, пока выводил рисунок. Закончив и подождав немного, пока не высохнут чернила, поднес к рисунку руку, дабы заполнить его чакрой.
— Запомни эти слова, — начал я говорить, после того, как чакра расползлась по печати. — Мое имя Шигеру, и эту информацию тебе запрещается разглашать. Таков запрет, — закончил я.
«Запомни эти слова» было первой ключевой фразой, вписанной в печать, после нее шла информация и условия ее хранения. Или распространения. Информацию можно было прочитать заранее и указать ее в условиях. Печать была относительно простенькой, поэтому слишком уж сложные условия лучше было не задавать, а то их обойти становится проще. «Таков запрет» была вторая ключевая фраза, подтверждающая условия и заканчивающая ритуал. Само собой, ключевые фразы могут быть любыми, если вы сможете их встроить в печать.