Пугательные действия неугомонного графа не возымели особого эффекта, ибо люди узрели наконец на столике в холле фиалы с волшебным средством. Один его вид вызвал у них слаженный восхищенный вздох. Стоило только глянуть на три флакончика со сверкающей жидкостью, в глубине которой сверкали золотые и белые искры, чтобы безоговорочно поверить: это именно тот волшебный состав, который обещан, и он стоит уплаченного.
— Забирайте, — разрешила Тиэль, которой не терпелось съесть еще один кусок окорока, пару морковок и принять ванну. Паутина, пыль, каменная крошка — чего только не запуталось в золотых волосах девы рода Эльглеас из Дивнолесья в катакомбах.
Благоговейно передавая фиалы друг другу, молодожены осторожно убрали их в сумочку Лимель, рассыпались в благодарностях и попятились к двери с диким облегчением на физиономиях. Словно и не чаяли получить того, за чем пришли, или получить столь легко.
— Мне кажется или вы ждали, что я наброшусь на вас, как голодающий вампир, заманю в подвалы, дабы принести кровавую жертву дому, или оставлю на растерзание призраку? — иронично перечислила варианты развития событий Тиэль.
— Нет-нет, лейдин, просто мы не… — Юноша в очередной раз смешался.
— В городе о тебе, лейдин, ходит слухов не меньше, чем о духе Проклятого Графа, — приостановившись на пороге и для страховки вцепившись пальчиками в косяк правой рукой, а левой — в полу мужниной куртки, прочирикала Лимель.
— М-да? — приподняла брови эльфийка. — И каких же?
— Говорят, ты почти безумна и наполовину сама призрак, потому особняк и дух оставили тебя в живых, — одним махом выпалила блондиночка и отважно зажмурилась, ожидая волны гнева хозяйки. — Ты помогаешь тем, кто поистине отчаялся, и караешь пришедших из праздного любопытства! Плату берешь большую, но померную каждому просителю в час истинной нужды.
— Хм, некое рациональное зерно в этих слухах, пожалуй, есть, — со смешком прикинула Тиэль и оптимистично заключила: — Мне нравится! Потому сегодня заманивать вас в подвалы и скармливать голодному призраку не буду!
Нервные гримасы и звуки, вырвавшиеся у молодоженов, на нормальное веселье походили мало. Правила хорошего тона рекомендуют посмеяться над шутками хозяина дома, даже не очень смешными, но как-то совсем не смешно, когда речь идет о подвалах и призраке. Потому еще раз горячо поблагодарив травницу, Лимель и Кайро удалились с быстротой, чуть-чуть недотягивающей до понятия «бег».
— Уф, — захлопнув за визитерами дверь, выдохнула Тиэль и, почесывая зудящую кожу головы, сбросила полусапожки. Босиком, чтобы не пачкать домашние туфельки, пошлепала на кухню. Почему-то даже камень в особняке всегда казался эльфийке приятно теплым. Наверное, дом по-своему заботился о здоровье живой хозяйки, которая наконец-то навела в нем хоть подобие порядка и почти избавила от вездесущей пыли. А что всюду теперь катались зеленые шарики пылеглотов и щекотались, так оно было даже весело!
Рот Тиэль наполнялся слюной при одной только мысли об окороке и морковках. Кажется, пропавшее неизвестно куда время все-таки сказалось на теле, которое жаждало подкрепиться. Морковки сгрызлись в несколько секунд. С недожеванным окороком в зубах эльфийка залезла в горячую ванну.
«Благослови все Семь Богов магов, поддерживающих работу городского водопровода!» — еще успела подумать расплетающая волосы Тиэль прежде, чем совершить истинно женский поступок, — истошно завизжать.
В волосах, коварно спрятавшись в косе, обнаружился паук! Мелкая — с пару фаланг мизинца, миниатюрная копия гигантского ужаса серой паутины катакомб Примта. Пока покрытая лишь детскими пушистыми волосиками. Именно они со временем — лет эдак через сто — должны были превратиться в жесткие, кинжальной остроты шипы и иглы. А пока мелкий ужас, откинутый на край ванны, сидел, боязливо подобрав лапки подальше от воды, и трясся, тараща восемь лиловых глазок.
Призрак, явившийся на визг и готовый броситься на любого врага, чтоб если не убить, так хоть проморозить, давая подруге время на отступление, растерянно выпалил:
— Что? Где?
Тиэль обвиняющее ткнула пальцем в сторону восьмилапого вторженца.
— Ого, шеилд! Здесь! — удивился призрак.
— Ты же говорил, что они не выходят из подземелья! — набросилась на духа с обвинениями эльфийка. — Этот в моих волосах прятался!
— Так он и не вышел, ты его вынесла, — логично ответил Адрис. — Надо же, живой и трясется. Ты его, похоже, напугала.
— Кто кого тут напугал! — рыкнула Тиэль, походя сейчас больше на оборотня, нежели на представительницу дивного народа.
— Судя по тому, что ты уже не дрожишь, а паучка до сих пор колотит, победа за тобой, — до тошноты логично рассудил жестокосердный или вовсе не имеющий данного органа призрак. Правды ради, сердца у него и впрямь не было, так же, как и всех иных органов тела. Следовательно, обнять и прижать к груди эльфийку для истинно мужского утешения он все равно бы не смог.
— Что мне с ним делать? — беспомощно, со смесью злости и опаски, спросила совета Тиэль.
— Можешь взять скребок под ванной и раздавить, — посоветовал Адрис. — Но ты бы поосторожнее, они жутко ядовитые. Я противоядия принести не смогу, а сама ты можешь до мастерской не успеть добраться.
В ответ на циничный совет мелкое лиловоглазое чудовище издало паническую, но при этом удивительно мелодичную трель и судорожно задергало лапками.
— Не могу скребком, малыш не собирается кусаться, — помотала головой Тиэль. Она убивала зверей на охоте ради пищи, но никогда и никого не убивала просто из желания причинить боль. Паучок был смертельно ядовитым и очень опасным, если верить словам призрака, но сейчас от него не веяло угрозой. Напротив, малыш сиял безопасной голубизной и лишь по краям посверкивал оранжевый ужас от, как справедливо заметил Адрис, криков самой эльфийки и ценных советов духа.
— Тогда подожди, он от дневного света сам скоро помрет, — внес еще более циничное предложение дух.
— Зачем ты забрался в мои волосы? Чего тебе под землей не сиделось? — все еще цепляясь за злость, в сердцах выпалила Тиэль, наставив на паучка палец.
Хоронить мелкую пакость совсем не хотелось, так же, как и возвращаться в катакомбы, чтобы передать потерянную деточку громадным родителям, предварительно потратив время на их поиски. Гарантий безопасности такая авантюра не давала. Еще оставался вариант с пожертвованием через пасть спутника-тени, но кто их, собак страшных, знает? Вдруг примут малыша за закуску и похрустят благодарно. Вечер с расслаблением в горячей ванне переставал быть расслабляющим, снова захотелось окорока и еще морковки. Заесть нервотрепку мясом и растительной пищей.
А пушистый лиловоглазый ужас катакомб прыгнул на выставленную руку эльфийки и, прижавшись к ней всем тельцем, передал такую волну отчаянного желания жить, одиночества и голода, что сердце ее дрогнуло. Из быстро сменяющейся череды картинок-мыслеобразов Тиэль уяснила краткую биографию гостя. Мелкий шеилд, отставший от выводка себе подобных, появившихся на свет в скорлупе материнской шкуры, был лишен пропитания и впал в спячку на очень долгий срок. Шум, поднятый Шимом и эльфийкой, явившейся на его розыски, вывел паучка из состояния анабиоза и заставил бороться за жизнь.
Решив, что Тиэль сможет вывести его к пище, малыш не нашел ничего лучше, как потихоньку спрятаться в волосах эльфийки. Так он и попал на поверхность. Свет немного обжигал его, но когда паучок прятался в косах Тиэль, то не ощущал никаких неудобств. Только кушать хотелось все сильнее и сильнее. Вот в этой точке желания эльфийской девы и чудища совпали.
— Обожди, сейчас пойдем на кухню! — приказала Тиэль.
Она наскоро вымыла голову с травяным мылом, изготовленным по собственному рецепту, заплела в косы мокрые волосы, вытерлась, сунула ножки в тапочки и, закутавшись в халат, пошлепала на кухню.
Лиловоглазая мелкая зараза, не дожидаясь, пока ей предложат руку, корзинку или иное средство перемещения, резво запрыгнула на уже привычный насест — на макушку хозяйки. Адрис, наблюдавший за пауком и девой, не выдержал и расхохотался.
— Какая оригинальная шляпка! Тебе идет, Тиэль! Так и носи! — поаплодировал зловредный дух.
Эльфийка лишь зыркнула на него мрачно и потопала к продуктовому ларю. Там замерла, соображая. Кормить паучка у себя на голове и выбирать из волос остатки пищи совершенно не хотелось. Тиэль озадаченно подергала сохнущую косу. Машинально намотала на пальчик вытянувшийся волосок. На ум пришел ритуал поиска, проделанный по наставлению Адриса, нынче утром. Связь целого с частицей распространялась и на катакомбы Илта. Потому эльфийка решила попробовать. Передала волосок шеилд и объяснила идею. Крохотные лапки подхватили золотую ниточку и проворно засучили, сплетая из него крошечный браслетик на ножку. Обзаведшись украшением, паучок совершил акробатический прыжок в недра шкафа, поплясал там и, восторженно пискнув, занялся обследованием продуктов. Не надкусывал, просто бегал между ними.
— Никогда не слыхал о том, что шеилд над землей жить могут, — озадаченно разглядывал мелкого монстрика, чьего яда уже сейчас хватило бы на весь квартал, Адрис.
— Если есть связь с созданием, спокойно встречающим рассветы, могут. Мой волос как ниточка между нами, он защищает малыша от враждебной силы мира. Только вряд ли кто до нас догадался проверить такой способ.
— Или не пережил процедуры проверки, — цинично намекнул дух.
— Не исключено, вы совсем не понимаете растения и очень скверно — животных. Да и друг с другом, даже будучи одной расы, разумные особи общий язык отнюдь не всегда находят, — философски отметила эльфийка.
Пока Адрис и Тиэль обсуждали паучка, тот прекратил исследовательский забег по продуктовым запасам и остановился возле яиц. Писк стал громче.
— Поняла. — Тиэль достала мисочку, разбила в нее яйцо и поставила мисочку на стол.
Малыш присосался к посудине и в считаные секунды опустошил. Та же участь постигла еще три яйца. Насытившись, крошка попытался снова забраться на голову эльфийки, но был переложен на мягкое сиденье стула, где мгновенно заснул, перевернувшись на спину и смешно подрыгивая во сне лапками.
— Как ты его назовешь? — полюбопытствовал дух, разглядывая мелкую ядовитую легендарную тварь, безмятежно дрыхнущую в его особняке.
— Зачем называть? — удивилась эльфийка. — У него с рождения есть имя. Теноби. И, между прочим, это девочка.
— Главное, чтобы, как подрастет, не начала водить сюда кавалеров из катакомб, — чуть нервно хохотнул дух и получил в ответ возмущенную трель сонной малышки-паучка.
Глава 8
НОВЫЕ СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Не начавшийся толком процесс препирательств между дремлющей лиловоглазой крошкой шеилд и призраком прервал сам Адрис. Он отвлекся на нечто иное, привлекшее его внимание, и проинформировал собеседницу:
— На пороге гости. Стоят, не стучат. Наш вчерашний знакомец — Ксар и его большая тень.
— Ты про Торка? — улыбнувшись уголком рта, догадалась о личности гостя по короткому определению Тиэль.
— Про него. Выйдешь или пугнуть?
— Выйду, — неохотно согласилась эльфийка и пошла к двери, не тратя времени на переодевание. На ее взгляд, не стоили незваные гости торопливых сборов ради соблюдения нелепых формальностей встречи. С Тиэль, напрочь лишенной приписываемой всем эльфийским девам стыдливости, сталось бы выйти и нагишом, попугать незваных гостей мощами, да погода осеннего сезона не располагала.
— А твой дар, выходит, на мелочь всякую не действует, если ты паука углядеть-услышать не смогла? — полюбопытствовал по дороге призрак.
— Мой дар, к сожалению, ограничивают только расстояние и неживые преграды, — печально призналась талантливая целительница. — Но, кажется, у Теноби или всей расы шеилд — точно не скажу, надо бы проверить, хоть и совсем не хочется по катакомбам гулять, имеется собственный талант. Она настолько отчаянно желала стать незаметной, что я ее почувствовала лишь тогда, когда паучок перестал прятаться в волосах.
— Хм, и венец тебе знака не подал, когда рядом с ним ядовитая тварь ютилась, — коварно напомнил Адрис о вопиющем просчете исторической реликвии.
— Венец блюдет выгоду хозяйки и ориентирован на преумножение могущества владельца. Полагаю, он посчитал Теноби полезным компонентом преумножения.
— Боюсь-боюсь, когда власть нал Миром Семи Богов захватывать планируешь? — демонстративно содрогнулся призрак.
— Когда паучок с тролля вырастет и поставит под свою лапу всех шеилд катакомб, так и начну, — на ходу отшутилась эльфийка.
Спустя пару минут — ровно столько понадобилось хозяйке, чтобы дойти от кухни до крыльца особняка, — она открыла дверь перед парой визитеров. Очаровательно-пушистый небесно-голубой халатик в пол, капюшон, накинутый на влажное темное золото волос, пушистые тапочки — вид у хрупкой эльфийки был бы умилительно уютным. Все портила прохладно-любопытствующая зелень глаз той, кто словно смотрит не только на тебя, а и в тебя, и куда-то еще разом. Тиэль стояла и молчала.
Пауза затягивалась. Неумолчный шум большого города отступал, вовлекая пришедших в водоворот бесконечной зелени, где нет места спешке, громким звукам и резким движениям. Взирающий отчаянно тряхнул головой, прогоняя эльфийское наваждение, и заговорил первым:
— Милости богов, лейдин. Приятного вечера.
— Находите? — вроде вполне искренне заинтересовалась эльфийка и отвела колдовской взгляд, вновь превращаясь из непостижимого создания во вполне обычную тощенькую и мокроватую девицу. Она, зараза, даже высунула головку наружу и повертела ею, пытаясь найти что-то, сочетающееся в ее понимании со словом «приятный», не нашла и, кажется, немного разочаровалась.
— Я желал бы переговорить, — предпринял следующую попытку продолжить вежливую беседу Ксар. Он слишком привык к приказам даже в общении с женским полом, чтобы быстро выстроить нужную линию поведения со странной и, судя по слухам, бродящим в городе, не только полезной, но и опасной травницей.
— Заходите, только вытрите ноги, — поколебавшись, отступила Тиэль, разрешая гостям пройти в особняк. Живой коврик из невзрачного мха, смотревшийся, как блекло-бурый половичок, едва слышно чавкнул, вбирая всей поверхностью грязь и пыль с обуви гостей.
Напряженный Ксар и настороженно зыркающий по сторонам Торк проследовали за тонкой фигуркой эльфийки в пушистом халатике через холл в приемный зал. Тролль шел строго по центру коридора, чтобы его никуда не засосало ненароком, и все пытался высмотреть призрака. Есть или нет? Он все хмурил брови от мурашек, табунами носящихся по хребту. Видеть ничего не видел, а лишь ловил на периферии зрения серебристый призрачный отблеск и чувствовал едва уловимые порывы леденящего сквозняка. Особняк точно был не просто каменным зданием, и уж точно он был обитаем не только живыми. После вчерашнего дня Торк убедился в правдивости слухов на собственной шкуре. И пусть призрак вчера помог, но не видеть его, а лишь ощущать присутствие и давящую тяжесть потолка на плечах — это нервировало стоика-тролля. Лучше бы Проклятый Граф появился во всем своем ужасном обличье. Бояться очевидного всегда проще и как-то спокойнее, что ли. Но нет, зловредный дух не являлся, продолжая играть на нервах незваных гостей.
Тиэль довела визитеров до приемной залы — небольшого и совсем не роскошного покоя, где давно уже по воле новой хозяйки все предметы меблировки были представлены лишь в необходимом минимуме.
Так шарикам-чистильщикам было проще собирать грязь и пыль, принесенные посетителями. Ненастная погода в Примте случалась частенько, потому от голода растения-уборщики не пухли, скорее наоборот! Адрис хоть и был доволен тем, как оживает пропылившийся особняк, порой начинал ворчать. Дескать, совсем скоро шары-пылесборники отожрутся настолько, что вытеснят из дома всех живых и немертвых обитателей.
Когда кресло и стул обзавелись временными владельцами, эльфийка констатировала:
— Я слушаю.
Ксар смутился и выложил на стол тугой, выразительно звякнувший металлом мешочек, откашлялся и глухо сказал: