— Вот, это за мою жизнь, целительница.
— Так мне уже тролль заплатил, — рассеянно откликнулась Тиэль. — Или тебе еще что-то нужно?
— Торк, обожди за дверью, — велел Взирающий, и тролль, не прекословя, вышел.
— У меня теперь нет наследников. Давно, с четверть века назад, налетел на проклятие бесплодия. Нарт был единственным. Потому, наверное, и вышло то, что вышло, с Киаль, разозлила меня не измена ее даже, а ложь… — начал говорить Ксар.
Теперь Тиэль до некоторой степени понимала резкость его действий, повлекшую за собой цепочку страданий и смертей. Одна глупая или, напротив, слишком умная девушка решила укрепить свое положение при Взирающем. Греть его постель ей показалось недостаточным, захотелось стать матерью его детей. И не беда, что с самим Ксаром зачать не вышло, вокруг мужчин хватало, вот и воспользовалась кем придется, не ведая о проклятии Ксара и рассчитывая на успех в обмане. Просчиталась до смерти. И не важно уже, сама ли лишку с отравой хватила, или Нарт «по доброте душевной» с дозировкой определиться помог.
Эльфийка вскинулась и принялась сканировать незваного гостя внимательным взглядом, да еще склонила головку набок, словно прислушиваясь к чему-то. Потом тряхнула головкой и цокнула языком:
— Нет на тебе проклятий. Большее выжгло малое. Плечо да, болит. Травма старая. Ее эльдаль не излечит. Чтоб быстро исцелить, специальную мазь под повязку готовить нужно и наложенной с полдня держать. До полудня завтрашнего сделаю. Но средство дорогое. Есть в кошеле четыре золотых?
— Есть и более, — растерянно отозвался Ксар, снова упуская нить разговора. — Но…
— За тебя уже заплатили, я не беру платы дважды, — напомнила о своих принципах Тиэль.
— Тогда вот, посмотри амулеты из тех, про которые ты Торку сказала, будто изъян нашла. Этого хватит для оплаты твоих трудов? — Перед хозяйкой на стол легла россыпь всевозможных клыков, когтей и монет — всего того пестрого набора истинно мужских чепуховин, из которых мастерил амулеты от зачатия неизвестный эльфийке мастер. Скверно мастерил, стоило сказать после нескольких секунд изучения вещиц.
Тиэль развязала кошель, оценила золотой запас приношения и резюмировала:
— За определение свойств предметов и указание брешей в плетении я беру по ползолотого. За однотипные вещицы десятку серебром сверху за каждую. Потому здесь даже много.
— Считай кошель подарком, целительница, — сориентировался Взирающий, уважительно склонив стриженую голову, посыпанную солью времен и событий. — И просьбой, случись что, за советом к тебе кого подослать. За труды сполна заплачено будет, и, коль от нас помощь понадобится, всегда зов послать сможешь!
— Хорошо. Пусть Торк приходит, а амулеты твои все с браком, кроме одного, — согласилась эльфийка и ткнула пальчиком в кривую квадратную монетку с дырой на боку. Подумала еще чуток и присовокупила, пытаясь спасти отчетливо скрежещущие зубы Взирающего от непоправимых травм: — Похоже, не злой умысел тут, а работа невнимательного недоучки. Звучащие заклинания могут брать силу разных стихий, а плетения, что на срок долгий рассчитаны, лишь эфиром питаются и из него плетутся. В этих амулетах узел, закрепляющий и направляющий действие узора, увязывается последним. Две передние нити и четыре задние в скрепе. Тут из четырех то одна, то две, то три вместе собираются. Нарочно с таким небрежением халтурить сложно. Полагаю, артефактор копировал узор, не рассмотрев его во всех подробностях, которые без должных усилий не разглядишь. Или он не видит нитей, а плетет на ощупь. Такая грань дара тоже встречается. Словом, все вещицы работают, но надежности в них никакой.
— Понял, лейдин. А ты не могла бы поправить? — вкрадчиво уточнил Взирающий, намеком скосив взгляд на монеты, дескать, ценой не обидим.
— Нет, — отрезала Тиэль, которую вовсе не радовала перспектива копаться в примитивных побрякушках для контроля рождаемости бандитов. — Я не артефактор, лишь вижу плетение и порой могу сказать, для чего оно сотворено и где нарушена гармония. Потому на многое не рассчитывайте.
— И на том спасибо, лейдин, пойдем мы. Извиняй, коль в неурочный час потревожили. — Ксар небрежно сгреб со стола барахлящие амулеты, отдельно сунул в поясную сумку работающий, молча поднялся со стула и пошел к выходу.
— Милости богов, лейдас, — напутствовала его хозяйка дома.
Чуткие ушки Тиэль еще слышали разговор Взирающего с Торком:
— Гордая и умная, уважаю таких, сдохнет с голоду, а лишнего не возьмет. Надо бы за ней присмотреть, чтоб не обидели. За мной долг.
— Присмотрим, — прогудел в ответ озадаченный тролль. — Хотя у нее ж дом любого врага сожрет, костей не выплюнет и цепной призрак в приятелях…
— Призрак — оно хорошо, да только иной раз живой глаз надобен, — хмыкнул Взирающий. — А недоучку Ризга сегодня ждет серьезный разговор! Пусть исправляет все, что наворотил, или с ним обиженные ребята побеседуют.
— Я первый поговорю, — мрачно пообещал Торк, хрустнув суставами.
Голоса визитеров затихли, отрезанные входной дверью особняка.
— О, Тиэль, овечка моя, теперь тебя вся волчья стая окрестностей Петли опекать будет, — принялся глумиться над предложением Ксара дух Адриса, которому совсем не по нраву пришлось высказывание касательно его возможностей по защите подруги и звание цепного пса.
— Если бы в катакомбах был кто-то, способный подержать веревку, нам было бы проще, — задумчиво проронила эльфийка, и граф осекся, запыхтел сердито, забормотал себе под нос что-то мрачное и смылся из комнаты.
— И почему чаще всего мужчины, угодив в неловкую ситуацию, предпочитают бегство? — риторически поинтересовалась Тиэль у пустой залы, совершенно уверенная, что тот, кому надо, ее услышит, даже если слышать не захочет вовсе.
— Боимся мы дураками выглядеть, — проворчал издалека голос призрака. — Особенно перед теми, чей взгляд для нас хоть что-нибудь да значит.
— Спасибо, — почти умилилась плохо замаскированному комплименту одного из немногих близких сердцу созданий Тиэль и отправилась на кухню за спящей питомицей.
Пока эльфийка беседовала о бракованных амулетах и здоровье Взирающего, прошло достаточно времени, чтобы мелкая паучиха проснулась, снова слазила в шкаф с едой и успела полакомиться еще одним яичком. Размазала по столешнице, конечно, больше, чем съела, зато выглядела при этом донельзя гордой и довольной. Еще бы, сама еду заполучила, добытчица!
Оттерев еще не засохший белок с паучьих шерстинок влажным лоскутком, Тиэль призадумалась, куда поселить малышку. По всему выходило, что лучшее местечко для нее — подвал. Несколько пустых помещений там имелось, но все варианты расселения были моментально забракованы самой Теноби. Шеилд не желала отдаляться от той, которую избрала в спутницы и благодаря которой могла любоваться на поверхности светом дневного светила Алора и его ночных сестер — Димары и Веары. Остался лишь один вариант размещения — комнаты самой эльфийки, когда-то во времена живого Адриса числившиеся гостевыми апартаментами. Вселяться в бывшие обиталища графа или его покойной жены новой хозяйке особняка совсем не хотелось. Сильнейшие эманации смерти до сих пор давили на эльфийку.
Комнату в зелено-бежевых тонах, с широкой кроватью, малым туалетным столиком, стульчиком перед ним и угловым диваном мелкое порождение катакомб одобрило мгновенно и тут же пообещало украсить своей паутиной.
Обещание Тиэль насторожило. Серые грязные шторы в каменных недрах Примта ей совершенно не понравились. Уловив мысль эльфийки, Теноби обиженно заверещала. Оказалось, серыми лохмами становится лишь та паутина, которую насовсем оставили шеилд. Для проверки лиловоглазая крошка тут же забралась на высокий столбик кровати, с которой Тиэль сняла пыльный выцветший балдахин с линялыми букетами белоцветника и до сих пор не купила новый. Расцветки, настолько подходящей, чтобы разориться на покупку, не попадалось, да и денег свободных вечно не было. До вчерашнего дня зарабатывала изгнанница Дивнолесья не настолько много, чтобы спускать монеты на украшение особняка.
В считаные минуты шеилд сплела посверкивающую в закатных лучах паутинку размером с хорошую кружевную салфетку. Тиэль осталось только восхищенно ахнуть и забрать все сомнения в искусстве мелкого создания обратно. Шеилд сотворила паутинное великолепие! Не белоснежные, а полупрозрачные, будто присыпанные алмазной крошкой ниточки и изысканный — не каждая мастерица такой для своего изделия подберет — узор сняли все сомнения и претензии.
Теноби самозабвенно творила, а эльфийка неожиданно широко зевнула, скинула халат на диванчик и юркнула под одеяло. После всех приключений спать хотелось даже больше, чем проведывать любимую оранжерею.
«Все утром!» — пообещала себе она и крепко заснула, чтобы вновь во сне, как и всякий раз, до рассвета бродить по заповедным тропинкам Дивнолесья и Священной Рощи Златых Крон. Только она и лес, и никого иного вокруг. Дивнолесье! Оно приходило к ней всегда или это она возвращалась? Кто к кому, наверное, не так уж и важно, если все равно встречи случались. И без них, даже имея в оранжерее росток мэллорна, Тиэль осознавала это ясно, она бы давным-давно тихо скончалась или превратилась в безумную тощую кликушу, скитающуюся по улочкам Примта. Но, несмотря на всю боль разлуки, в одном эльфийка была уверена четко: обратно она, даже на коленях, сломленная и сумасшедшая, не приползла бы никогда. Когда потеряно все, остается честь, и лучше сдохнуть или сойти с ума, нежели утратить ее.
Глава 9
ПРЕЗЕНТАЦИЯ ТЕНОБИ
Рассудок, признаться честно, Тиэль терять не хотелось совершенно, потому она так встревожилась, когда при пробуждении не улыбнулась солнечным лучикам, играющим с легкими занавесями на окне. Напротив, эльфийке пришлось зажмурить глаза, чтобы не ослепнуть от искрящихся переливов чуть заметно колышущихся занавесей, окруживших кровать. Проморгавшись, эльфийка сообразила: у нее появился новый, чрезвычайно искусно сплетенный балдахин из тончайшей паутины шеилд, обвивающий кровать со всех четырех сторон и сверху — тоже. Прорех-окошек и щелочек в сплошном коконе ажурного великолепия не наблюдалось. Миг-другой — и Тиэль уже готова была ощутить себя запутавшейся в паутине мушкой — жертвой элегантного убийцы.
Но тут, заметив пробуждение хозяйки, на кровать спрыгнула довольная Теноби. Она затанцевала у изголовья, откровенно напрашиваясь на похвалу.
— Великолепно, но как мне раздвинуть паутину, чтобы не прилипнуть и не порвать ее? — сев на кровати, озабоченно спросила Тиэль, пораженная трудолюбием малышки.
Паучиха перепрыгнула на плечо эльфийки и трелью поведала удивительную вещь: порвать тонкую паутину невозможно, зато ее можно легко приподнять, потянув вот за тот, — маленькая лапка указала точно в цель, — шнурочек у изголовья. Тиэль тут же попробовала. Балдахин слева от кровати приподнялся изящными воланами. А довольная шеилд продолжила презентацию. Оказалось, что прилипнуть к паутине невозможно. Теноби специально не добавляла в полотно клейких нитей, но если Тиэль попросит, то, конечно, она их вставит.
— Нет-нет, — поспешно отказалась эльфийка, — обойдемся без клейких нитей.
— Почему обойдемся? Пусть сплетет такие занавесочки перед тайными ходами, будем ловить воров! — моментально влез подслушивающий и заскучавший за ночь без живого общения призрак.
— Какие воры? — изумилась Гиэль. — Во-первых, наш особняк кого угодно сам без паутины поймает и переварит одними камнями. Во-вторых, воры дом Проклятого Графа за квартал обходят уже лет сто.
— Почти сто тридцать, — гордо поправил Адрис и практично возразил, умоляюще воззрившись на собеседницу: — А тут вдруг придут, а у нас клейкой паутины нет.
— Стало быть, тебе уже мало отравленных и заряженных ловушек, расставленных в дополнение к тому, что особняк сам по себе — одна большая ловушка для любого, вошедшего с недобрыми намерениями?
— Ну… почему мало, хватает, — оскорбился недоверием к его прижизненным придумкам и мощи особняка граф. — Только если поймает дом, то, стало быть, и добыча его, и сила ему. А я, может, тоже половить хочу! Потому паутина пригодится! Тебе жалко?
Спор прервала маленькая паучиха, которая трелью объяснила Тиэль, что занавеси-паутинки с клейкими нитями или даже с нитями ядовитыми она будет только рада сплести, если ее покормят.
— Делайте что хотите, — махнула рукой эльфийка. Довольный призрак так азартно потер руки, что Тиэль поспешила добавить: — Только мне обо всем, что натворите, рассказать не забудьте. А то вместо ворья хозяйку поймаете и переваривать начнете!
— Как ты могла о нас так подумать? — возмутился призрак за себя персонально, а также за особняк и маленькую паучиху. После недолгой паузы Адрис добавил: — Такие тощие эльфийки нам точно на пользу не пойдут!
— Угу, отравитесь, — согласилась Тиэль, припоминая попытки дома подпитаться силой от новой хозяйки при первом касании. В результате тот получил такое «несварение камней», что кое-где в подвале кладка посыпалась.
Наследница древнего эльфийского рода владык Дивнолесья оказалась совершенно несъедобной. Тиэль тогда что-то о совместимости сил вещала, а Адрис тихо радовался, что не пытался первым попробовать энергию новой хозяйки, ему с лихвой хватило жутких отголосков ощущений дома. А потом как-то само собой оказалось, что в иссушении Тиэль нет нужды. Оранжерея, разбитая эльфийкой в пустующем зале, каким-то образом начала подпитывать силой особняк, причем настолько, что он, перебивающийся редкими крысами и ворами, впервые за десятилетия перестал испытывать постоянно свербящее чувство голода, а заодно с особняком перестал мучиться от голода и призрак. Впрочем, коль речь пошла о ловле преступников, полакомиться случайным проходимцем оба инфернальных создания не отказались бы.
— Кхм, насчет покормят, — осторожно продолжил Адрис, сочтя момент для информации подходящим. — Твоя кухарка забаррикадировалась в кухне.
— Гулд? — удивилась эльфийка. — Зачем?
— Ничего серьезного. Маленькое недоразумение, — принялся юлить призрак. — Милая крошка проголодалась после ночных трудов и пожелала подкрепиться. Кто же знал, что гоблинка уже наводит порядок на кухне и смертельно боится пауков?
— Ты? — предположила Тиэль, споро одеваясь. Визит в любимую оранжерею снова откладывался, сменяясь в списке приоритетных целей переговорами с перепуганной поварихой.
— Я не думал, что настолько, — чуть-чуть, самую малость смутился Адрис. — Такой симпатичной крошки испугаться до визга, прыжков по столам и швыряния сковородками! Вы, женщины, такие странные!
— Не ты ли еще вчера предлагал мне эту симпатичную крошку в ванной совком прибить? — риторически вопросила Тиэль, наскоро переплетая косы.
— Я же не знал, насколько она полезная! — неподдельно возмутился наветам дух.
— Оладий и гренок опять не будет? — мрачно вопросила Тиэль потолок за неимением под рукой подходящего божества, готового выслушать требования и претензии эльфийки. Вряд ли даже хозяйственная Инеалла откликнулась бы на такой зов-молитву.
— Почему не будет? Миска-то цела, а сковородка пустая была! — порадовал хоть одной приятной вестью Адрис.
Голодный паучок прыгнул на плечо Тиэль, призрак полетел впереди, и причудливая компания направилась к забаррикадированной двери на кухню. Перед створкой Тиэль остановилась, сместившись вбок на случай резкого открытия и полета тяжелых предметов. Постучав, она позвала:
— Гулд! Милости богов, это Тиэль!
— Лейдин Тиэль! Спасайтесь! В особняке паук! Здоровенный, лохматый, страшенный! — панически завывая, выдала не спешившая открывать гоблинка.
Адрис и Тиэль непонимающе переглянулись и на всякий случай еще раз внимательно оглядели Теноби. Нет, за ночь малышка хоть сколько-нибудь заметно подрасти не успела. Значит, весь ее рост и страх были заслугой напуганной поварихи.
— Ты зря испугалась паучка. Это мой новый домашний питомец. Девочка совершенно безобидна и очень голодна. Не стала будить меня, малышка, решила сама на кухню наведаться и перекусить. Потому с тобой и повстречалась, — принялась уговаривать повариху эльфийка, голодная поболее крошки-шеилд.