Вдруг пальцы Элеаны впились в ее руку, и она увидела, как что-то густо-черное появилось из-под крыльев тэя. Сначала это был круг, потом ромб, потом овал и под конец — трапеция. Легкий хлопок, и трапеция начала расширяться, точно так же, как пальто Нита Сахора в Музее Ложной Памяти. Словно вторая кожа, трапеция меняла цвет — сначала из черной превратилась в прозрачно белую, а затем приобрела рыжеватый оттенок, как тело Реккка.
— Ты тоже можешь устроиться поудобнее, — с некоторым облегчением сказала девушке Тигпен. — С Реккком придется повозиться.
Риана принесла себе стул и заставила Элеану прилечь на койку. Сначала подруга сопротивлялась — у нее было сердце воина, и, увидев, как сильно ранен Реккк, она разволновалась. Но потом сильнейшее утомление и страх за ребенка заставили ее прилечь.
Тэй внезапно перестал бить крыльями и, отщипывая крошечные кусочки от новой «кожи» Реккка, начал перемещать их по телу. Риана поняла, что делает птица, — она перестраивала нейронную сеть, натянутую на рану Реккка, преобразовывая ее согласно индивидуальным особенностям тела. Отец Аннона, Элевсин Ашера, рассказывал ему истории о чудесах врачевания гэргонов. Истории были удивительными, и Аннон приходил в восторг. С другой стороны, они казались столь невероятными, что Аннон заподозрил — отец придумывает их сам. Теперь одна из подобных историй развертывалась перед глазами Рианы, и она поняла, что Элевсин ничуть не преувеличивал.
Нейронная сеть начала пульсировать, как живая, а грудная клетка Реккка стала подниматься и опускаться. Тэй запел красивую ранящую душу песню, а на поверхности нейронной сети появились отметины. Следы отметин тянулись через всю поверхность раны. И что самое удивительное — казалось, будто тэй манипулирует невидимыми зондами и другими инструментами.
Во время перемещения в монастырь пальто каким-то образом отогрело беглянок и высушило их одежду. Однако Риана чувствовала себя очень грязной, но знала, что не уйдет из лазарета, пока не убедится — жизнь Реккка вне опасности.
Сидя рядом с Элеаной, Риана не могла отвести от подруги глаз. Ей было неловко от незаданных вопросов, брошенных тайком взглядов и слов. Мозг лихорадочно работал. Как вести себя с Элеаной? Как скрывать страсть и любовь, которые росли с каждым днем?
— Ты думаешь, это та же птица?
— Что? — Голос Элеаны вырвал Риану из плена нерадостных мыслей.
— Тэй. — Элеана повернулась и посмотрела на девушку пристальнее. — Думаешь, это та же птица, что принесла нам пальто Нита Сахора?
— Да, — ответила Тигпен.
— И как же так получилось?
— Это же тэй, милочка. — Тигпен внимательно следила за ходом операции. И мелодия, и тональность песни изменились. Склонившаяся над Реккком Тигпен держала его голову средними лапами, а передние лежали на груди.
Внезапно Риана поняла, что Тигпен реагирует на песню тэя, — каким-то образом они общались. Риана поднялась и встала рядом с раппой.
— Осторожно, — предупредила Тигпен.
Риана почувствовала напряжение, которое словно бурный поток омывало тело Реккка.
— С каких это пор раппы считаются экспертами в общении с четырехкрылыми птицами гэргонов? — спросила она.
— Видишь, какова Дар Сала-ат, Элеана, — проговорила Тигпен. — От нее ничего не скроешь.
— Но она права, — мягко заметила Элеана. — Откуда тебе известно про тэя?
— Ответ прост — мне ничего не известно. — Глаза Тигпен странно блестели. — Просто за последний месяц я подружилась с этой птицей.
— Подожди! — приподнялась на локте Элеана. — Помню, как на похоронах Нита Сахора в вершинах деревьев я видела вспышки яркого света — красного, зеленого, синего, золотого. — Элеана опустила голову. — Это был тэй, Тигпен? Это был именно этот тэй?
Тигпен растерянно кивнула.
— Значит, я не ошибаюсь, это очень особенный тэй?
Раппа подняла голову, ее глаза горели.
— Вокруг много сильных врагов, — мягко проговорила она. — Поэтому некоторые знания лучше держать при себе.
Тэй настойчиво зачирикал.
— Да, да, конечно, сейчас лучше помолчать, нужно сосредоточиться, — твердо сказала Тигпен. — Ситуация критическая, жизнь Реккка висит на волоске.
Элеана широко раскрыла глаза.
— Операция ему поможет?
— Тебе лучше сейчас отдохнуть, — спокойно заметила раппа. — Пусть тэй…
— Нет! — В тихом голосе Элеаны звучала сила. — Я не лягу спать, пока его жизнь не будет в безопасности.
Тэй поднял голову, окинул Элеану пронзительным загадочным взглядом и коротко чирикнул.
— Я здесь, Реккк, — шептала Элеана. — Я не оставлю тебя. — Ее глаза наполнились слезами. — Обещай, что тоже не бросишь меня одну, ладно? Обещай мне, Реккк. Обещай!
Риана вспомнила, как на залитом лунном светом дворе Реккк и Элеана упражнялись с мечом. Ей было стыдно признаться даже себе, что она чувствовала ревность. Аннон так хотел, чтобы Элеана смотрела лишь на него, уважала только его и у него училась. Как странно, что глава кундалианского Сопротивления так привязалась к кхагггуну. Странно и обидно! Риана чувствовала себя обманутой. Ведь если бы Аннон был жив, все внимание Элеаны досталось бы ему…
Риана заскрипела зубами. Она ненавидела себя. Как можно ревновать Элеану к Реккку Хачилару, жизнь которого в опасности? Мучимая отвращением Риана отвернулась. Ей казалось, что она недостойна быть Дар Сала-ат. Может, все это ошибка? И она просто странница, обычная кундалианская девушка, в тело которой вживили в'орнна в отместку за все их смертные грехи? Риана чувствовала, как в ее глазах закипают слезы, и презирала себя еще больше.
А потом к ее собственной агонии добавились шум, голоса, говорящие что-то одновременно, непонятные слова, хлеставшие ее словно град. Риана встала и, пошатываясь, пошла к выходу.
— Риана! — окликнула ее Элеана. — Ты куда?
Она не могла ответить. Совершенно внезапно ее начала колотить дрожь с такой силой, что Риана закричала. В полутемном коридоре она упала на колени, поднялась и как пьяная побрела вперед. Риана кружила по большим и крохотным комнатам, не разбирая дороги, пока наконец не спустилась по ступенькам во двор.
Дождь перестал, но поросшие мхом камни были скользкими и повсюду сверкали лужи. Риана упала в одну из них и, не сумев подняться, поползла к краеугольным камням монастыря, где и затаилась, заливаясь слезами и бесконтрольно дрожа.
Вдруг сквозь острую, терзающую ее сознание боль она услышала голос, зовущий словно издали, пробирающийся к ней будто сквозь двадцать тысяч саженей моря Крови, голос настолько знакомый, что в висках начало бешено стучать и захотелось плакать.
— Джийан!
Риана не понимала, что зовет ее вслух: инстинктивно используя магию Осору, она открыла ворота в Иномирье и начала искать Джийан.
Иномирье кишмя кишело призрачными сознаниями. Риана их никогда раньше не видела и испугалась. Она припомнила небольшие изменения, которые заметила во время последнего погружения в Айяме. Чуть слышный шепот быстро превратился в рев. Какая сила его вызвала и что он предвещал? Какофония голосов напоминала бурную реку, через которую Риане нужно было пробраться. Извиваясь, как морской аспид, она быстро пробиралась сквозь толпу. Это оказалось легче, чем Риана представляла, — ведь все создания были лишь тенями, а звуки, оглашавшие Иномирье, оказались единственными их проявлениями.
«Что за сила взбудоражила Иномирье этими голосами?» — удивлялась Риана, разыскивая Джийан. А потом она увидела нечто, отчего мурашки поползли по спине, — в толпе призраков она различила четкие очертания неких существ. Риана понимала, что перед ней точно не призраки кундалиан. Они были бесформенными: кто-то с широкой плоской головой, другие — с ссутуленными мясистыми плечами, третьи с шестью ногами и огромными торчащими ушами. Они были жуткими — страшно нелепыми и смутно знакомыми.
Риана коротко вскрикнула. Она поняла, что это горгульи, которые сидели на парапете Музея Ложной Памяти. Сначала Риане казалось, что она спит. Но потом девушка поняла, что не может видеть во сне Иномирье. Так что это был не кошмар, а реальность.
Впрочем, едва задумавшись об этом, Риана поспешно выбросила проблему из головы — она услышала голос Джийан, слабый и трепещущий, зовущий на помощь. Отбросив прочие мысли, Риана наложила Сеть Распознания. С помощью этого заклинания можно было выделить Каа — энергетическую ауру волшебной Аватары. Но в Иномирье, кроме нее, не было ни одного волшебного существа. Риана пыталась нащупать ауру Аватары Джийан — великой Рас Шамры. Странно, однако девушка еще не знала, каким будет ее собственная Аватара. Джийан обещала, что Риана это узнает на церемонии в Иномирье, когда станет настоящей колдуньей. Сейчас ее присутствие обозначал золотой куб, вращающийся против часовой стрелки.
Будто опытный рыбак, Риана затянула Сеть Распознания потуже и почувствовала, что стремительно пересекает вздымающуюся массу гротескных фигур. Внезапно призраки расступились, и Риана побежала по бесконечной блеклой равнине в одиночку.
Далеко впереди она увидела гору, круто вздымающуюся к неприметному белому небу. Подойдя ближе, Риана с ужасом заметила в горах ущелье, на фоне неба казавшееся кроваво-красным. Присутствие цвета означало, что в Иномирье использовали сильное заклятие Кэофу.
Желудок Рианы болезненно сжался. В центре равнины возвышалось нечто ужасное — Рас Шамра, волшебная Аватара Джийан, была привязана вниз головой к перевернутому равностороннему треугольнику, черному и чешуйчатому, как коготь хищника, воткнутому концом в землю.
— Джийан!
Крик Рианы разнесся эхом по равнине, разгоняя призрачные создания.
Она еще быстрее понеслась по высокогорной равнине, где даже звук перемещался странно, словно приглушенный барабанный бой и почему-то не по прямой линии.
— Джийан!
Голова Рас Шамры повернулась медленно, будто с трудом.
— Риана, наконец-то! Ты нашла меня!
— Я здесь, Джийан! Я освобожу…
— Нет! — Рас Шамра судорожно дернулась, ее отчаянный крик остановил Риану. Лишь теперь девушка заметила, что какая-то жуткая паутина, блестящая, как поток кипящей лавы, проросла сквозь левую ногу и крыло Аватары. — Ты не сможешь освободить меня. По крайней мере пока не сможешь.
— Позволь мне хотя бы попробовать. Знаю, что смогу…
— Послушай, Риана! Это — козни архидемона Хоролаггии, и у тебя не хватит знаний противостоять ему.
Риана похолодела — Джийан захватил архидемон!
— Наберись терпения, — посоветовала Рас Шамра, — чтобы одолеть его. Тебе нужно учиться.
— Но как? Джоннка умерла, я не знаю, к кому обратиться.
— Ничем не могу тебе помочь.
— Почему? — запаниковала Риана.
— Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда я попыталась тебе помочь? Не понимаю как, но об этом узнал Хоролаггия. Он послал своего любимца, чтобы уничтожить вас с Реккком. — Рас Шамра покачала головой. — Тебе придется самой придумать план действий.
— Это невозможно!
— Ты должна верить! Ты же знаешь, кто ты!
Риана понимала, что пытается сказать ей Джийан: она — Дар Сала-ат.
— Теперь послушай, — быстро заговорила Рас Шамра, — из-за Кольца Пяти Драконов архидемон знает, что ты существуешь, однако пока не ведает, в какой именно ипостаси. Хоролаггия отдаст все, чтобы это выяснить. Ты должна действовать крайне осторожно. Если будешь торопиться, он тебя уничтожит.
— Но твоя жизнь…
— Я поклялась защищать тебя, Дар Сала-ат. Моя жизнь принадлежит лишь мне и никому другому.
— Ты лжешь, Джийан! Твоя жизнь значит намного больше, чем ты говоришь. Я не позволю тебе умереть, клянусь!
— Пожалуйста, не надо клясться, Риана! Эта клятва может погубить и тебя, и всех нас. Ты — единственная надежда Кундалы. Нет ничего важнее спасения нашего народа. Только ты можешь вытащить нас из пропасти, в которую мы упали.
Риана покачала головой — ее сердце и душа были непреклонны.
— Ты столько раз защищала меня, Джийан. Ты спасла мою жизнь. Теперь моя очередь спасать тебя.
— Осторожнее, Дар Сала-ат! Не позволяй бурному нраву Аннона брать верх над тобой!
— Ты хочешь, чтобы я стояла здесь сложа руки?
— Что бы ты ни думала, у тебя недостаточно сил, дабы выстоять против страшнейшего из архидемонов! — Рас Шамра быстро повернула голову. — Спаси нас, Миина! — В ее голосе читался страх.
— Что случилось? — задыхаясь, спросила Риана. — Что происходит?
Красноватое пятно в ущелье разрасталось, будто сами горы кровоточили.
— Хоролаггия приближается! Ради Миины, Дар Сала-ат, уходи!
— Не уйду, пока ты не скажешь, что с тобой происходит.
— Паутина давит на меня, постепенно превращая в Хоролаггию. Или его в меня… Впрочем, это не важно… А важно то, что до зимнего солнцестояния, когда паутина покроет меня полностью, еще есть время.
У Рианы перехватило дух.
— И что же случится тогда?
— Не спрашивай, прошу тебя!
— Нет, ты должна мне объяснить! Я не уйду, пока…
— Я перестану существовать такой, как ты меня знаешь, — вздохнула Рас Шамра. — Хоролаггия овладеет моей памятью, умениями, всем моим существом. Даже моим Даром. — Рас Шамра плакала, хотя изо всех сил старалась сдерживать слезы. — Это часть плана архидемона по овладению нашим миром.
— Это же чудовищно! Как мне остановить его, Джийан?
Рас Шамра заговорила быстрее, слова стали неразборчивыми и лились одним потоком.
— У плана есть вторая часть. Они знают, какую ты представляешь опасность, и стараются изо всех сил помешать твоему обучению, чтобы у них было время объединиться и набраться сил.
Внезапно небо покрыли волнистые малиновые облака, злобно загрохотал гром.
— О Великая Миина! Маасра! Найди ее, Дар Сала-ат. Она поможет тебе и освободит меня! Быстрее, пока…
Было уже слишком поздно. Во вспышках света между кровавыми перистыми облаками Риана увидела Аватару и похолодела от ужаса — на них спускался дракон, ужасный, будто воплощение кошмара. Белый, как снега на вершине Дьенн Марра, гибкий, как змея, с огромными крыльями и грязными желтыми когтями каждый размером с Риану. Длинную плоскую голову со злыми красными глазками венчали снежно-белые рога, а вдоль живота и спины тянулись линии белоснежных шипов.
Демон снижался, и Риана заметила, что его тело покрыто неровными изогнутыми чешуйками. Скорее всего смертельно ядовитыми, ведь, осыпаясь с его тела, они взрывались, падая на равнину Иномирья.
Риана была в полнейшем замешательстве. Она всегда считала, что существуют лишь пять драконов, помощников Миины, которые, используя Жемчужину, создали Кундалу из волшебства и космической пыли. Пять драконов были священными, и поэтому их нельзя было выбирать Аватарой.
Времени разгадывать загадку не было. Увидев Риану, дракон закричал так, что кровь стыла в жилах. По-прежнему не обращая внимания на предупреждения Джийан, Риана прочитала заклинание Вечной Звезды, самое сильное из тех, что она знала, направив его силу на монстра.
Жуткий белоснежный дракон раскрыл пасть и выпустил вихрь ядовитого пепла и песка, который разбил Вечную Звезду на тысячи медленно гаснущих кусочков. Мгновением позже он высосал из Рианы всю силу. С магией такого высокого уровня девушка сталкивалась впервые.
Попавший в эпицентр урагана, ее куб-Аватара вращался все медленнее, теряя золотое сияние. Задыхающаяся и потерянная Риана беспомощно смотрела, как, выпустив когти, к ней мчится дракон. Она пыталась вспомнить какое-нибудь другое заклинание, но у нее ничего не получалось.
В ушах слабо звучал голос Джийан, направлявший Риану. Каким-то образом он подготовил ей путь отступления, очистив его от ядовитого, лишающего сил и воли пепла. Риана больше не упрямилась и отступила, чувствуя, как постепенно слабеет сила заклятия Хоролаггии.
Белоснежный дракон заревел, его глаза налились смертельной злобой. Он выставил переднюю лапу с ужасающего вида когтем, нацелившись на Рас Шамру, которая жалобно вскрикнула.
Риана бросилась назад и тут же услышала душераздирающий крик Джийан:
— Нет, беги быстрее!
Сломленная и испуганная Риана подавила свой воинский порыв и прочитала заклинание, которое открывало ворота.