Меня сгрузили на землю и теперь дракон с любопытством изучал меня и мою ношу. Внимательно так изучал, с улыбкой отмечая мое смущение.
— Простите за вольность, Жваго. Но не поздновато ли вам в игрушки играться?
— Я не игралась. — мотнула я головой. — Я его сделала.
Дракон удивленно приподнял бровь.
— И детям отдала. — поспешила оправдаться я. — А он от них удрал………..эм, улетел.
— И вы решили его достать?
— Да.
— Странная манера поведения для молодой девушки. В вашем возрасте на свидания бегают, а не по крышам.
Ход беседы мне не нравился. Бестолковая она какая-то. На свидания видите ли я бегать должна!! Позвал бы кто………Хотя. Меня потому и не зовут, что я по крышам бегаю и змеев мастерю.
— А может я с крыши на свидание бежала? — попыталась отшутиться я.
— Это что же у вас за кавалер такой, если позволяет своей возлюбленной рисковать красотой и здоровьем, бегая по крышам?
— Вот такой никчемный кавалер. — пожала я плечами. — Да и рисковать особо нечем.
— Самокритично.
— Я алхимик, мастер. А алхимики реалисты. — развела я руками, со змеем впридачу.
— Я заметил. — улыбнулся дракон. — Только ваша реальность далека от той где мы живем.
— Это вы про лекцию?
— Это я про ваш уровень знаний в частности и про весь орден в целом. — продолжал потешаться Дорхе.
— Не любите алхимиков?
— Почему? Люблю…………..просто не люблю наблюдать их гибель и похороны.
— Ну это не проблема. — хохотнула я. — Самая популярная гибель у нас — от взрыва. А там и хоронить то нечего.
— Ага. Или размозжаетесь о мостовую.
— Мы народ практичный, так что даже убиваемся экономя места на городских погостах.
— Занятная у нас беседа вышла. — расхохотался дракон. — И на все у вас, Жваго есть ответ. И очень неожиданный.
— Знаете, я сама от себя этого не ожидаю. Оно как-то само собой выходит. — смутившись призналась я.
Часы на ратуше снова оглушительно бамкнули, напомнив что я безбожно опаздываю на ужин. В животе громко заурчало, возвестив что мои биологические часы синхронизированные с часами на ратуше. Я смущенно потупилась, а Дорхе с серьезным видом осведомился: — Ужин по расписанию?
— Мда. — кивнула я. — У Ольхи с этим строго.
— Ну это замечательно. Прием пищи дело святое. — и отвесив мне галантный поклон, дракон произнес. — Приятно было поговорить с вами, Жваго. Только прошу, бросайте рисковать жизнью.
— Постараюсь.
— Уж будьте любезны. Брусчатка прекрасна сама по себе, без фрески в виде вас.
Мы попрощались и я набирая темп, понеслась на встречу с ужином и Ольхой. Ох, и влетит же мне за опоздание.
Контрольная работа по анатомии была сдана, наглядные пособия по ней удостоились недолгого покоя в морге, студенты радостно из оного подземелья вывалили во двор, радуясь как никогда своему нахождению среди живых. Помниться в первый день занятий по данному предмету, большинство моих сокурсников провели его под свеже высаженной аллеей из чахленьких лип, щедро удобряя оные остатками своего еще не переваренного завтрака. С тех пор липы вымахали ого-го какие, затеняющие сквер днем и убойно пахнущие ближе к вечеру. Да уж, не одна партия первокурсников отиралась вокруг них, так что благодаря слабым желудкам студентов, деревца росли как на дрожжах. Но с тех пор мы заматерели, освоились и не вздрагивали даже тогда, когда экспонат вставал со стола в препараторской и утопывал обратно в корпус некромантов, где его уже с амулетами и вилами разыскивал преподаватель по упокоению. Воспоминания ощутимо отозвались со стороны желудка, напомнив что в него уже давно пора забросить что-то съестное. Потоптавшись во дворе и поискав глазами Улю или Листика и не найдя их, я на свой страх и риск пошагала в место, о котором с содроганием говорили даже студенты факультета боевой магии.
Столовая размещалась в центральном крыле академии, в непосредственной близости от ворот, словно ненавязчиво намекая что туда ходить не стоит, а желательно гордо прошагать мимо. В столовой кроме вчерашней похлебки и морковных котлет я отыскала и Улю, к величайшему моему удивлению. Я бы меньше удивилась увидев здесь оборотня, наминающего те самые котлеты, чем свою брезгливую и вечно сидящую на диетах подругу. Девушка сидела в самом дальнем углу зала, понуро ковыряя пирожок. Сверившись с меню, узнала что пирожок с горохом. Мда. Уля их терпеть не может. В смысле их — это и горох и тесто, и вообще мучное, калорийное, крахмалосодержащее и все что портит фигуру. Значит опять провал на любовном поприще, а как следствие депрессия и самобичевание. Что ж столовские пирожки для суицида вполне подходили, конкуренцию им мог составить только рассольник, навариваемый по три раза в неделю. По этому (не возьмусь утверждать что только поэтому) столовая была самым малолюдным помещением в академии, а студенты готовы были тратить всю стипендию в булочной за мостом, лишь бы не свалиться с отравлением от здешней стряпни. Меня в столовку занесла простая лень. Просто лень было топать в булочную и я взяла самое безопасное что было на раскладке. Безопаснее всего выглядела плюшка, почившая с миром еще в прошлом месяце, но так как протухать в ней было нечему, то она спокойно черствела на полке. До моего прихода естественно. Булке в компанию выл назначен травяной чай с ароматом прелой соломы, но думаю входящая в его состав ромашка, убережет мой пищевод от неприятностей. По крайней мере я очень на это надеюсь.
На мое появление Уля отреагировала тихим ‘привет’ и вялой улыбкой. Пирожок просто хрустел у девушки в руках высохшей коркой и не менее сухой начинкой.
— И? — уточнила я, шлепая на стол поднос с едой.
— Что ‘и’? — вздохнула Уля.
— И рассказывай. — кивнула я, окуная плюшку в стакан с чаем.
Плюшка на провокацию не поддалась и с чаем воссоединяться отказывалась. Вот! А говорят что в природе все материалы склонны к диффузии в той или иной степени. Пускай рецепт теста в столовой узнают, такая находка пылиться (в прямом смысле слова) без дела.
— А что рассказывать? — снова вздохнула девушка, отшвыривая истерзанный пирожок. — Я наивная дура.
Я попыталась надкусить злосчастную плюшку, но она стояла на своем и размякать в чае отказывалась, издав надрывный скрежет при соприкосновении с моими зубами.
— У…….эшо не пшпвда. — заверила я подругу, пытаясь рассосать плюшку.
— Правда.
— Нет. Ты наивная, но не дура. — со вздохом произнесла я, отшвыривая на стол проклятую плюшку.
Плюшка совершенно не видоизменилась ни от воды, ни от зубов, ни от времени проведенного на полке. От соприкосновения со столом, выпечка издала глухое ‘бум’, наведя на мысль о подмешивании в муку гипса. Мда. Вот он, результат самообеспечения академии, на лицо так сказать недостаток спонсорской поддержки, точнее на столе.
— Просто он был такой……….- вздохнула моя подруга, возводя ясны очи к потолку столовой. — Такой………….
— Красивый, сильный, обаятельный и романтичный. — бесцветно пробубнила я, размышляя стоит ли пробовать пить чай.
— Он так ухаживал……….- вздохнула Уля.
— А предыдущие не так? — уточнила я, принюхиваясь к своему напитку.
— Он показался мне особенным………..
— А. Фу….Бе. — произнесла я, отпив из своего так сказать кубка. Опрометчиво с моей стороны.
Со вздохом поставила чашку на стол, сделав вывод что не так уж и хотелось мне есть. Голодание вообще на фигуре хорошо сказывается. Уля задумчиво шмыгнула носом, заставив забыть о горечи, расползающейся по языку, вытесняя прочие ощущения.
— Пошли ка отсюда. — Вскакивая из-за стола, предложила я. — Прогуляемся.
— Ты не поешь?
— Расхотелось. — зло сообщила я. — А давай в кондитерскую к господину Римке зайдем? Заедим так сказать горе.
— Сладкое портит фигуру. — печально возвестила Уля.
— Зато излечивает душу. И полезно для ума. — потянув подругу за рукав, сообщила я.
— Мне бы твой характер.
— Не. — мотнула я головой. — У твоих и моих ‘тараканов’ в голове идеологическая несовместимость. Возможен вооруженный конфликт.
— И как ты так живешь? — застонала Уля.
— С трудом. — кивнула я, выпихивая ее из столовки. — У моих ‘тараканов’ гражданская война. Постоянно.
Уля хихикнула и вытерев выступившие на глазах слезы, взяла меня под руку. Я напоследок подхватила со стола плюшку и сунула ее в карман.
— Зачем тебе? — удивилась подруга.
— Что бы ее снова на прилавок не сунули. — вздохнула я. — А то с них станется.
Уля продолжала вздыхать, повисая на моей руке, и изливала накопившуюся обиду на весь род мужской. Ну накопившуюся не очень, так до следующего увлечения девушки. Хотя зная ее пристрастия, не удивлюсь если он будет таким же как и предыдущие.
— Он был такой страстный………….- не унималась Уля.
— Угу. — кивнула я, изучая ясное небо над головой. — Ну хоть есть что вспомнить.
— Ну да. — хихикнула подруга. — На старости лет буду своим кошкам излагать историю своей беспутной юности.
— Веселой. — уточнила я.
Я не осуждала подругу, каждый живет как умеет и сказать по правде так жила большая часть студентов всех известных магических академий. У нас не считаются зазорными отношения до свадьбы. И вообще ни какие отношения зазорными не считаются, если они добровольные, конечно. Просто одаренных магией не так много, и большинство из нас не очень то и стремятся создавать семьи, так что если нас еще и загнать в общие рамки, то многие ордена просто вымрут. А родиться новая смена, в браке или без него, значения не имеет — лишь бы она была. Я не совсем понимала стремление подруги кинуться в объятия любого мало-мальски симпатичного парня, но осуждать ее не бралась. Если я так не могу, не значит что это плохо. Иногда мне казалось, что это я какая то не такая как надо, и мой консерватизм в отношениях это атавизм, который у меня почему-то не атрофировался за ненадобностью. Конечно я в курсе чем мальчики и девочки занимаются за закрытой дверью, а красочные Улины рассказы с лихвой заменяли опыт, но вот применить познания в жизни я так и не решилась. По правде сказать — наживать подобный опыт было и не с кем.
— Вот ты молодец. — заключила Уля, когда мы уже довольные и сытые вываливались из булочной.
— Спорить не буду. — кинула я. — А в чем?
— Ты стойкая. Тебе голову так просто не задуришь……………
Я с сомнением глянула на подругу. Мне по правде сказать мало кто старался задурить голову. А парни с потока если и ходили следом, то с заунывным нытьем из серии ‘дай конспект’. Я вообще свою половую принадлежность только на тренировках идентифицирую………………парни все таки сильнее. Алхимики вообще отличались оторванностью от мира сего в общем и от утех плотских в частности. Так что да, среди классических зубрил буял и пах редкий для магов цветок целомудренности. Просто головы у нас другим забиты если честно.
— Мда. — хихикнула я. — Было бы кому.
— Ты не права. — мотнула головой Уля. — На тебя многие смотрят, просто подойти не решаются………
— Да? — ехидно осведомилась я. — Это кто же?
— Да тот же Линь.
— Он таки решается. И даже очень подходит, и гоняет и прибить обещает.
— Так ты же его ни в грош не ставишь. Высмеиваешь при всех.
— А чего он к Листу пристал!!!
— Так из-за тебя и пристал. — засмеялась Уля. — Вспомни с чего все началось………….
Я вспомнила. Ну с чего началось? С того что эта образина имела наглость ухватить меня за ‘пониже спины’ и предложить посчитать звездочки на местном сеновале. Я предложила Линю прогуляться от меня подальше и указала направление, не обозначенное ни на одной карте кроме анатомической. А потом подкрепила свое пожелание пощечиной. Вечером в библиотеке меня прижали к шершавой стенке уже двое Линь и Зоран, вознамерившись научить уму разуму. Урок прервал Лист, швырнувший в моих обидчиков имперской энциклопедией редких видов нави, с седьмой ступени стремянки, а я добавила каждому по пинку в колено. В общем так мы с Севой и познакомились, а потом уже сдружились, сначала на фоне защиты от двух боевиков (знать бы что все только начинается), и уже потом на почве любви к науке. Вот так необдуманно Лист влип до конца учебы, по моей так сказать вине и теперь рискует каждый раз по дороге в академию и обратно (ибо в академии его бить не будут). Зато я получила в друзья самого благородного из алхимиков. Вот.
— Мда. Я прямо роковая женщина я.
— Ну роковая или нет, но внимание привлечь умеешь.
— Ага. Мне бы это внимание отвлекать научиться. — проворчала я.
— А ты помалкивай и все хорошо будет. Ты зачем на Озима опять оскалилась?
— Ну знаешь!!!! — не выдержала я.
— Знаю. Пинать себя ногами ты не позволишь ни кому. — вздохнула подруга. — А за отца вообще глотку перегрызешь.
— Зря я, да?
— Ты просто про себя считай пока не успокоишься.
— Это до скольки же считать придется………..
— Зато рот будет занят.
Рот у меня и сейчас был периодами занят, купленной в лавке слойкой с засахаренной сливой. Ее я и наминала за обе щеки, жмурясь от удовольствия и радуясь что так и не смогла разгрызть злосчастную плюшку. Уля уплетала жутко жирное, вредное и безбожно вредящее фигуре пирожное с масляным кремом. Крема была двойная доза, так как мастер Римке, увидев скорбный вид девицы, решил помочь ей чем смог.
— Слышала что Дорхе удумал?
— Думаю ты слышала больше. — облизывая с пальцев пудру, кивнула я.
— В общем он после той лекции к директору потопал и выбил у него полевую практику для алхимиков и лекарей.
— Тоесть? — не поверила я своим ушам. — У нас полевой практики отродясь не было. Ну если поход за гербарием осенью не считать.
— У нас была. — скривилась Уля. — Мы по весне травы запасаем.
— И директор так легко сдался? — зная мастера Кинара, сложно поверить что тот пойдет на поводу у первого встречного.
— Оказывается по уставу академии ‘навьи расы’ преподаются всем факультетам в равном объеме и экзаменуются тоже. — огорошила меня Уля. — Просто со временем нам упростили материал, сократили часы и заменили полевую практику, на банальный зачет. А я еще думала чего нам пять лет эту муру читают? Ведь рас не так много.
— Ну, мы же не боевики. — пожала я плечами. — И навь уже не та что раньше. Да и Аким с нами по полям бы не носился.
— Теперь чувствую гонять нас будут все лето и следующий год.
— Лучше чем сколиоз на лекции зарабатывать…….
— Да я с, таким как этот Дорхе, готова хоть весь год на полевой практике проторчать. — вздохнула Уля.
Мда. А еще час назад терзала несчастный пирожок. Я же говорю, беды из Улиного сердца быстро выветриваются, как и мысли из головы. Ну учитывая какой у нее в голове сквозняк, это не удивительно.
— У тебя лекция?
— Окно. — отмахнулась я.
— Везет.
— Не скажи. Болтайся теперь без дела.
— Домой сходи.
— Лень. — честно призналась я. — Пока туда дойду, нужно будет уже назад топать………….Я лучше в теньке посижу.
Где-то под ногами кто-то громко то ли всхлипывал, то ли похрюкивал. Так как хрюкать на городских улицах было некому (хрюшки сидели по домам и хрюкали только на отведенной для них территории), мы с Улей стали искать источник хныканья. Источник нашелся за витыми воротами одного из дворов, в виде пятилетней девчушки с разбитыми коленями и донельзя несчастным видом.
— Мартушка, а что у тебя стряслось? — засюсюкала Уля, вспоминая что она лекарь, хоть и будущий.
— Котик убег………- шмыгнула носом девочка.
— Какой котик? — не поняла Уля.
— Любой. — подсказала я.
Коты собаки, и даже голуби старались ретироваться или слиться с ландшафтом, стоило Марте выскочить на улицу. Пятилетняя девчушка, сосредоточала в своем хрупком тельце столько любви и ласки к братьям нашим меньшим, что долгое нахождение в ее объятиях, могло стоить зверушке жизни. Или как минимум душевного здоровья. Видимо какая-то залетная и не осведомленная о существовании Марты кошка, попала девочке в руки, но осознав во что она вляпалась решила уносить свои ноги, пока еще на это оставались силы.