Поезд прилично дернуло как раз в тот момент, когда Ева, сопровождаемая Богданом, единственным свободным парнем, шагнула в переход между вагонами. Девушку повело, и синеглазый обхватил её сзади за талию. Енька внезапно ощутила, что стало трудно дышать. Ладони вспотели, а пальцы заледенели, как на морозе, и начали мелко дрожать. Сердце стучало, как сумасшедшее, а к горлу подкатывала тошнота.
— Ева, с тобой все в порядке? Эй, зайка, тебе плохо? — Богдан затащил девушку в тамбур и пытался привести в чувство. Но чем больше парень старался, тем становилось хуже.
— У неё что, гаптофобия? — блеснула знаниями одна из девушек.
— Это что за дрянь?
— Боязнь чужих прикосновений…
— Ух, ё… Что ж теперь делать? Как её в норму привести? — запаниковал Богдан, — может, само пройдет?
— Ага, ты еще скажи, что её здесь оставить надо, — прошипела другая девушка. Красавчиком, похоже, восхищались не все.
— Я бы оставил, все равно прикасаться к ней нельзя, а так посидит, сама успокоится. Знал бы, что она психичка, ни за что не позвал бы к нам в гости.
— Она не психичка, как ты выразился. И звал её не ты. Вали уже отсюда, герой-любовник драный, предупреди наших, что я с Евой задержусь и передай Шурику, чтобы он успокоительное принес. Пузырек у меня в косметичке, в синей сумке, — больше на Богдана девушка не отвлекалась, — Ева, смотри на меня. Молодец, а теперь давай дышать вместе…
Шурик принес валерьянку, Еву заставили глотнуть прямо из крышечки пузырька. Постепенно её отпускало, становилось легче.
— У меня никогда раньше такого не было, честно… — оправдывалась Ева.
— Не оправдывайся, это не заразно. Просто сходи к психологу. Тебе надо узнать из-за чего паническая атака случилась. Будем надеяться, что не из-за Богдана, а то придется его синие глаза за очками прятать, — девушка была очень зла на парня, — Хотя, и без этого его морду надо под маской прятать. Совсем совесть потерял. Ну что, стало легче? Пойдем теперь, а то ребята волнуются.
— Я пас, мне лучше сейчас полежать, поспать, — после эскапады Богдана перспектива общения больше не радовала. Свою порцию презрения Ева получила в прошлой жизни. Там же ее решила оставить.
— Идем, провожу тебя. Слышь, если у тебя гаптофобия, то тебе наоборот лучше в толпе быть — самый верный способ от неё избавиться.
— Не сегодня…
На ужин она не пошла, провожать ребят тоже. Ей не хотелось видеть свидетелей её слабости, да и друзьями они не стали. Так, мимолетные попутчики. Она снова смотрела в окно, теперь уже без единой мысли в голове. Казалось, что все мысли она уже передумала, и они, замызганные, потертые и уставшие, сами прятались от Евы подальше. Мерный стук колес и легкое покачивание снова сморили девушку.
Глава 7
Проводник шепотом, почти по-домашнему, разбудил Еву и еще нескольких пассажиров за полчаса до прибытия. Остальные ехали дальше. Поезд подошел к платформе без опоздания. Было раннее утро, но спать не хотелось. Еньке казалось, что за тридцать семь часов пути она успела выспаться на неделю вперед.
Несмотря на лето на перроне было свежо. Она куталась в толстовку и мечтала о шапке и куртке. Девушка вошла в здание вокзала, покрутилась там, рассматривая его архитектуру и мрачных невыспавшихся пассажиров, в надежде составить приблизительный портрет среднестатистического жителя этого города. Попытка оказалась неудачной. То, что нарисовал его небольшой жизненный опыт и богатое воображение, представляло собой весьма грустную картину. Воображаемые жители оказались хмурыми, раздражительными и похабными. Мириться с этим образом Енька не хотела, а посему выкинула его из головы, и пошла искать остановку. Маршрутка стояла, гостеприимно раскрыв двери. Девушка забралась внутрь, отдала водителю деньги и уставилась в окно. В 6:00 полупустой микроавтобус отправился в путь.
Город просыпался. На улицах появлялись одинокие прохожие, и с каждой минутой их становилось все больше и больше. Магия города завораживала, вытравливая из головы первые страхи. А ощущение, что пассажиры маршрутки подсматривают самые интимные моменты жизни этого громадного существа, имя которому Город, зарождало внутри чувство собственной порочности и заставляло мириться с мелкими недостатками местных реалий.
Еве показалось, что пора выходить. Она попросила водителя остановиться, как выяснилось, чуть раньше, чем было нужно. Рядом с работающим кафе и решила позавтракать, время позволяло. Громадина университета уже виднелась вдалеке, а до начала рабочего дня было почти два часа. Можно не торопиться.
Ева расположилась в кресле на веранде. Солнце лениво потягивалось лучами между зданий и деревьев, и нежно ласкало кожу. Легкий ветерок шевелил листву, принуждая её шептать: «Хорошо, все будет хорошо…». Енька нежилась от удовольствия, пила горячий американо, заедала пахлавой, и думала, что если в этом городе все будет таким же благостным, как это утро, то она приняла самое верное в своей жизни решение и получила шанс на счастье.
***
Громыхая колесами чемодана, Ева приблизилась к дверям ректората. На её осторожный стук, дверь с мерзким скрипом отворилась. Часы в приемной показывали девять ноль-ноль. В помещении было пусто.
— Не стой на проходе, зайди внутрь. Мешаешь, а мне полы надо мыть, — отчитала Еньку пожилая тетка в синем халате, по-видимому, уборщица — Это ты новая секретарша? Тряпку сейчас принесу, пыль вытрешь, полы там я уже помыла, — выдала информацию специалист по чистоте и удалилась. Объяснения девушки её не интересовали, главное было избавиться от лишней работы.
От нечего делать, Ева повозила тряпкой по почти чистым поверхностям, потом вымыла чашки, потом полила цветы, после чего почистила и вымыла кофе-машину. Больше дел не осталось. Время было, начало одиннадцатого.
Первый обитатель этого помещения появился в тот момент, когда Ева расположилась в кресле за дверью, с чашкой кофе. Светлая шатенка, с приятными чертами лица и со следами от подушки на нем, серо-зелеными сонными глазами, ростом чуть ниже Евы, по-хозяйски вошла в приемную, бормоча:
— Уборка, уборка, перейди на Федорку… Блин, какого я так рано приперлась, если Кузьминична уже все убрала…
Ева рассмеялась, девушка подпрыгнула от неожиданности:
— Ты кто?
— Ева Шанина, перевожусь к вам из другого города. Я звонила на прошлой неделе и по электронке заявление отправляла.
— Да-да, я помню. Я Лика Армас. Секретарь и личный помощник ректора. Давай, что у тебя там? — представилась девушка, отойдя от шока. А потом рассмеялась, — Это ты здесь хозяйничала?
— Ага, ты нашаманила, — ничуть не смутилась Енька, — уборщица перепутала меня с новой секретаршей и попросила пыль вытереть…
— А ты не захотела расстраивать старушку, — ухмыльнулась Лика.
— Ну, как-то так, — замялась Енька, — К тому же, мне было скучно.
Почти полтора часа ушло на оформление документов. Лика печатала приказы, заполняла какие-то бланки, вносила информацию в компьютер. Ева писала заявления, варила кофе, заправляла картридж, ксерокопировала. Короче, помогала, как могла. Несколько раз Лика пристально рассматривала Еньку, но вопросов не задавала. Сначала Еву вспышки пристального внимания напрягали, но сделать она ничего не могла.
Первый раз студентка ощутила взгляд, когда Лика обнаружила несоответствие фамилий в документах. Ева, молча, протянула паспорт и свидетельство о перемене фамилии, имени и отчества, секретарь кивнула и продолжила оформлять документы. Второй, когда заработала кофе-машина:
— Надо же, она уже две недели мертвая стояла, я в ремонт её хотела везти, — задумчиво проговорила Лика.
— Я только почистила, — начала оправдываться Ева, заливаясь краской, ей показалось, что она влезла не в свое дело.
После третьего раза, когда Ева вытащила картридж из ксерокса и начала его заправлять, под пристальным взглядом секретаря, девушка решила, если что не так, Лика сама спросит или скажет. А раз молчит, значит все в порядке. И перестала реагировать на задумчивые взгляды. К концу первого часа девчонки общались, как старые знакомые и понимали друг друга почти с полуслова.
— Я правильно понимаю, ты будешь искать себе работу? — спросила Лика.
— Ну да, работа не помешает, — согласилась Ева.
— Тогда я предлагаю тебе место помощника секретаря, ну или второго секретаря в ректорате. Думаю, мы сработаемся. Да, к тому же, ты с техникой дружишь, а вот я нет! — рассмеялась Лика. Ева только смогла кивнуть, о такой удаче она и не мечтала.
Еще час у них ушел на оформление Еньки на работу и в общежитие.
— Вот! Сергей Сергеич, одним ударом двух зайцев убила, — хвасталась Ликуся по телефону начальнику отдела кадров. — И секретаря, и технаря в одном лице нашла, к тому же, красавицу. Заходите на кофе, сами убедитесь!.. Да, она кофе-машину починила… Приказы я уже напечатала, номера сами поставите, я вам их вместе с её заявлением и подписями ректора в конце рабочего дня занесу, часа в четыре, не поздно?.. Или вы зайдете на чашечку кофе?.. Хорошо, до встречи.
Благодаря новым связям, Еньку поселили в общежитии преподавателей и аспирантов, в одном блоке с Ликой. Это было пожелание Лики. Общежитие было ближе остальных к университету. Строили его, то ли по экспериментальному проекту, то ли по заграничному. Благодаря блочной системе, по уровню комфорта общежитие превосходило некоторые многозвездочные гостиницы.
Каждый двухуровневый блок рассчитан на проживание четырех — восьми человек одновременно. На первом уровне размещались небольшой гардероб для верхней одежды, туалет, душ, кухня и общая комната, которую называли гостиная или расширитель. На втором уровне были четыре личные комнаты, по две слева и справа. А еще ванная, туалет и кладовая.
Лика жила в этом блоке уже третий год. И за это время успела основательно обрасти вещами. Самыми ценными были лэптоп и телевизор с гигантской диагональю, который стоял в общей комнате. Армас была убеждена, что в спальне, а свою комнату она считала спальней, телевизора быть не должно. Все остальные жильцы блока активно поддерживали это убеждение. Да и их предпочтения в кино и прочих программах, после покупки телека, стали подозрительно похожи на Ликусины. В кухне набор бытовой техники был общажно-коммунальным. Её большая часть предоставлялась администрацией общежития, а мелочевка доставалась в наследство от съезжающих аспирантов и преподавателей. В общем, для полного комплекта не хватало только стиральной машины. Её и купила Енька, чем заработала себе дополнительные бонусы.
Кроме Лики, в блоке жили еще две аспирантки. Девчонки не работали в университете, только учились, по какой-то странной «очно-заочной» системе. Девушки появлялись в общаге нечасто. Ликуся потом рассказала, что обе они помолвлены и чаще обитают у своих женихов.
Новая жизнь студентки-секретаря Евы Шаниной началась на следующий день после приезда. Девушка осваивалась на новом месте, знакомилась с преподавателями, узнавала расположение корпусов университета, готовилась к сдаче «хвостов». Для досдачи Еве дали время до конца семестра, но два из пяти экзаменов она умудрилась сдать, не сходя с рабочего места еще в августе, а оставшиеся три сдала в сентябре.
Среди студентов близких друзей себе Ева так и не нашла. Она со всеми общалась, была дружелюбна, но никого не выделяла. Да и новый образ жизни не сильно располагал к студенческим тусовкам. День девушки начинался в 5:30 утра. К 6:45 она была уже в приемной, где традиционно вытирала пыль, мыла чашки, проверяла работу оргтехники, при необходимости чинила её или настраивала, выполняла рутинную работу секретаря. Потом бежала на занятия, обедала в студенческой столовке и снова в ректорат. Отказываться от полной ставки ей не хотелось, чтобы не потерять в зарплате, а кое-что из заданий можно было сделать и на рабочем месте. В общежитие она возвращалась не раньше восьми вечера. Сил хватало только почитать, или посмотреть телек.
Обретаясь на лобном месте, трудно остаться без внимания. К Еньке начали подкатывать с разных сторон. Цели были разные, чаще все-таки расчет шел на «коммерческую» дружбу.
— Достали, сил нет! — возмущалась Енька после визита одного из студентов, — Лика, почему к тебе так не липнут, а? Научи, я тоже хочу передвигаться по универу свободно и не шарахаться от очередного так называемого «друга». Блин, Лик, прикинь, некоторые даже не скрывают, что ищут завязки в ректорате.
— Ну не все же такие. Вот вчера к тебе забегал паренёк со второго курса.
— С шоколадкой?
— Ага. Смотрю, ты на него все же обратила внимание, — улыбнулась Армас. Ева смутилась, этот парень действительно чем-то зацепил.
— Согласись, хорошенький, — продолжала секретарь, — А как смотрит на тебя… У-уу… Его взгляд, так и говорит: «Отдамся в добрые девичьи руки», — уже вовсю веселилась Лика, — Хватай его. Статус поменяешь с одиночки на занятую. Большая часть поклонников сама отвалится.
— Ты про него как про щенка говоришь.
— А он и есть щенок, милый и добрый.
— Вряд ли у меня получится.
— Получится. Инстинкт девушки — продолжение рода, а он требует приручить и одомашнить перспективного самца. Так что действовать будешь на инстинктах. Или считаешь, что мальчик недостаточно хорош? — Лика испытующе смотрела на девушку, а Енька молчала, — Так ты знай, с принцами у нас напряг. Мы живем в таком захолустье, что до нас даже кони не все доходят, не то, что принцы.
Ева не ответила. Она была не готова делиться своей историей. И искренне считала, что не имеет права портить жизнь парню. Мысль о том, что она, Ева, запятнана, по-прежнему временами врывалась в её светлую голову и отравляла существование. Вот и сейчас она разрывала сердце.
— Это не твоя мысль, перестань её думать, — категорично заявила Лика, увидев на лице Евы горечь.
— Ты, конечно, права. Но нет, я не буду морочить голову парню. Вряд ли у нас получится семья.
— Хорошо, семья не получится, может быть хотя бы легкий роман? Для статуса. Ну и секс, опять же…
— Мне церебрального выше крыши, — отшутилась Ева.
Так что лучшим другом стала Лика. Они обе уважали чужие тайны, никогда не лезли друг к другу с расспросами, а если что-то всплывало, то секрет тут же прятался на задворки памяти с грифом «СС». Молчать обеим было о чем. Например, завтраки и обеды в судочках, которые готовила Лика на их общей кухне и носила на работу, но не ела сама. А еще, заказы мужского нижнего белья и носков в онлайн магазинах. Да и еще много мелочей, которые говорили о том, что у Лики кто-то есть.
***
Енька сдала последний хвост. На радостях она сбегала в кофейню, которая недавно открылась недалеко от главного корпуса. Там набрала разных пирожных с шоколадом, шоколадным кремом, шоколадным бисквитом и прочими шоколадными радостями для Лики. «Пахлавушек» для себя. Счастливая и довольная, в предвкушении праздника живота, она ввалилась в приемную и никого там не обнаружила. Для буднего дня это было необычно. Лика никогда не оставляла приемную пустовать. Секретарь Шанина решила все проверить. Сгрузив пироженки на подоконник, девушка подошла к кабинету проректора, постучала, прислушалась, ответа не дождалась, дернула дверь — закрыто. Она подошла к двери в кабинет ректора, постучала и, не дожидаясь ответа, дернула дверь. Та открылась и, сразу же, закрылась, не без помощи секретаря. То, что увидела Ева, выходило за рамки делового общения, и, как она справедливо заметила, эта информация относится к категории «Совершенно Секретно».
— Привет, Евушка, — через пару минут из кабинета вышла, как всегда опрятная Лика. Выдавали её лишь припухшие губы.
— Привет, а я вот… — Ева показала на подоконник, где своего часа дожидалась выпечка, — последний хвост сдала. Решила, что надо отметить.
Румянец от смущения еще не сошел со щек Еньки, и она старалась не смотреть в глаза подруге.
— Поздравляю! Ставь чайник, а там много? — кивком указывая на пирожные, уточнила Лика.
— Хватит на всех, — уже почти придя в себя, улыбалась Шанина, они вышли на новый уровень отношений. Это было молчаливое взаимопонимание, а не закрытость, — там с шоколадом было шесть видов, я каждого взяла по одному…