Дышать из-за обилия гнуса было тяжело, спать - невозможно. От укусов возникал не только зуд, но и удушье. Каперед никогда с подобным не сталкивался, не знал, что поделать.
Он выгреб все лекарства из своих скудных запасов, но ничего не нашел подходящего. Собирая по пути лекарственные травы, он мог лишь поддерживать свое здоровье. Ничего изменить в сложившемся торговец не мог. Еще не сезон для трав, они не успели войти в цвет, впитать в себя энергию солнца и земли. Их лекарственные свойства снижены.
Конец лета - вот время сбора урожая.
А здесь в лесу, где еще местами держался снег, лекарства собрать не удавалось. Прошлогодние, перезимовавшие стебли были вялыми и скорее ядовитыми.
Каперед пользовался средствами, которые известны всякому крестьянину. Ему просто не хватало припасов, чтобы воспользоваться знаниями и мастерством.
Этот гнус ничуть не походил на тот, что населяет Гирцию. Там, на родине вдоль русла Таберы процветают колонии мелких и шустрых комаров. Они разносят множество болезней, одна из которых наиболее опасна - малярия. Какие болезни разносят комары Венавии, только местным демонам известно.
Каперед понимал, что, заболев, не сможет продолжить путь и наверняка погибнет. А вместе с ним погибнут сотни тысяч сограждан, погибнет надежда на то, что удастся отразить набег варваров.
В эти моменты в глубине души раздавался голос паразита. Его невнятное бормотание предвещало помощь, стоит лишь попросить. Мефадон знает, как излечить тысячи тысяч болезней. Ведь его сгнившее племя веками собирало знания о запретном и притягательном, отвратительном и интересном.
Каперед не отвечал паразиту. Этот червь глубоко внутри, он еще не достиг его сердца и не овладел душой. Слыша голос чужака, Каперед забывал об отдыхе, еде и комарах, шел дальше на юг, пробивая себе путь сквозь подлесок.
Жгучую траву, встающую у него на пути, торговец сминал в стороны безжалостными ударами копья. Разить зеленого противника острием было глупо, но тяжелое древко легко надламывало сочные стебли и отбрасывало их в стороны.
Папоротники Каперед собирал в пищу. Брал он только знакомые растения - приятное дополнение к скудной пище, что заготовили варвары в путь. В поход они брали солонину, черствый хлеб и зерно.
Сограждане Капереда в пути обычно питаются сыром, бобами и хлебом с маслом, запивая все это смесью воды и вина, а иногда - уксуса. Варвары пили какую-то гадость, отдаленно похожую на пиво. Но больше всего этот напиток походил на сгнившую мезгу.
Потому Каперед сразу избавился от пойла варваров, наполнив бурдюки родниковой водой. Вода эта была ледяной и хорошо очищенной. Не какой-то тухляк, что поднимают со дна колодца, а прекрасная, похожая на горную вода. Такую не требуется разбавлять уксусом, можно без боязни пить так.
У Капереда в любом случае не было ни вина, ни уксуса, так что он после недолгих колебаний стал употреблять родниковую воду.
Охотиться ему все еще не требовалось. Запасов хватит на месяц пути, если особо не баловать требуху. Все равно он плохой охотник. Он еще мог попытать счастья с ловушками, надеясь поймать зайца. Но подобная охота требует времени и дичи. А зайцев Каперед не встречал, наверняка они водятся в лесу, просто не попадаются на глаза человеку.
Охотиться на птиц сложнее. Ради забавы Каперед попытался сбить несколько птах, используя простейший снаряд - обломок палки. Но птицы оказались умнее, попытки безуспешны.
Окружающий пейзаж уже приелся. Вот почему Каперед начал забавляться охотой. Он привык к открытым просторам Обитаемых земель, к огромным долинам, лежащим между холмами, склоны которых покрыты зелеными шапками.
Леса Венавии ничуть не походили на знакомые Капереду. Их вид ему не нравился, а природа вызывала противоречивые чувства. Кажущееся изобилие растительности походило на безграничное море, омывающее Обитаемые земли. Темно-зеленое и пустынное пространство, где человек подобен песчинке.
Этот мир живет по своим законам, а человек здесь гость. Любая случайность раздавит его, расплющит и превратит в ничто. Спасало человека лишь то, что вековому лесу нет дела до мелкой твари, что идет на юг.
Лес не беспокоится о том, что человек нарушает его покой, разрушает подлесок и распугивает зверей. Человек пройдет, нанесенный им урон зарастет в кратчайшие сроки, лес продолжит свою вечную вахту. Уже кости человека истлеют в этой земле, а лес все еще будет наблюдать за бесконечностью.
Такова природа, таково место человека в ней.
Даже древние не справились с бесконечностью. Пытаясь обмануть смерть, они лишь глубже потонули в трясине забвения, не оставив после себя ничего.
Каперед не хотел такой судьбы ни для себя, ни для соотечественников. Паразит в эти моменты слабости пытался высказаться, предложить помощь, соблазнить носителя, но что его лживые речи, когда рядом высятся бесконечные древа?
У древнего не было возможности обмануть носителя. Он не собирался играть в поддавки с ним, а намеревался просто захватить тело. Вот только ритуал прошел неудачно. Потому Мефадон изыскивал пути к сердцу носителя, протачивал канальца в его душе. Делал он это неумело, топорно, потому что никогда подобным не занимался.
Нет, в седые времена древний прародитель обладал изворотливостью, иначе он бы не забрался на трон, растолкав бешеных сородичей. Вот только позабыл он навыки, растерял умение и теперь хитрил неумело, убеждал лживо.
Придет время, червь найдет лазейку. А пока пусть копошится в требухе.
Мгновением прошел десяток дней.
Лицо Капереда превратилось в разрумяненный каравай - круглый и рыхлый. Все из-за укусов насекомых. Опухли даже конечности. От сапог пришлось избавиться, так распухли стопы из-за постоянной влажности и укусов комаров.
Это время не прошло даром. Каперед продвинулся далеко на юг. Такой прыти он не ожидал от самого себя. С каждым днем он шел быстрее, уменьшался запас провизии, облегчалась котомка. Видны острые вершины гор.
Восточные пики золотились в солнечном свете, утопали в янтарном море огня. А вечером их обливали алые потоки закатов.
Каперед понял, что отклонился с пути, но был счастлив, увидев Рубежные горы.
За ними располагалась его государство, самое лучшее среди Обитаемых земель. Этому лучшему из лучших творений человеческого ума теперь угрожает опасность. Близится лето, затем промелькнет зима, а как сойдет снег, на родную землю хлынут орды варваров, стремясь ограбить прекрасные города и поработить невинных граждан.
Варвары стремятся разрушить их цивилизацию, как разрушили цивилизацию древних. Само понятие цивилизации им отвратительно. Дикари, поддавшись импульсу, хлынут на отеческие земли подобно паводковым водам. А инертность государственной машины не успеет предупредить угрозу.
Волна варваров успеет докатиться до Города. Вновь, как и столетие ранее, она затопит долины между холмами, взберется на головной холм и подергает старцев сенаторов за бороды.
Эту волну необходимо остановить, предупредить сограждан.
Каперед вновь и вновь повторял себе эту мысль. С каждым днем он ненавидел варваров все больше, презирал их дикость и отказ от цивилизации.
Этих зверей необходимо раздавить, загнать в клетки, держать в крепостях как рабов! Днем они должны трудиться на полях, а ночью запираться в эргастулах. Они созданы для этой участи. Древние...
Каперед остановился в своих рассуждениях. Его ужаснул ход мыслей. Никогда прежде он не думал о варварах в подобном ключе.
Да, они грязны, грубы и не знают языка горожан. Это не их выбор, а условия окружения. Запри варвара в городе, позволь ему вырастить потомство, за которым будет приглядывать Государство. Выйдут прекрасные, мужественные граждане.
И Каперед всегда так считал. У варваров нет музыки, способной смягчать их грубый нрав. В этом их беда. Но это не был их сознательный выбор, так сложилось... случайно. Или по воле богов, как сказали бы жрецы.
Так откуда эта черная ненависть. А главное - презрение?
Быть может, его напугала агрессия варваров? То, как жестоко они уничтожили город древних? Да! Похоже, что все так. Варвары сами виноваты, что Каперед изменил мнение.
У них была мудрость - теперь это выглядит отсталостью. Варвары близки с природой - значит, они дикие звери. Хищные звери, что собираются опустошить благодатные земли.
Каперед успокоился, забыл о страхе и продолжил путь. До предгорий осталось дней десять. Путь становился проще. Топкая земля осталась далеко позади, здесь же преобладали каменистые почвы. Идти легко, трава не способна подняться в полный рост.
Зато частыми стали кустарники с острыми шипами, ядовитыми ягодами. Они знакомы Капереду, потому он не стал собирать плоды. Лишь захватил пару горстей ярко-синих ягод, подвядших с прошлого года. Из любого яда можно сделать лекарство. А Капереду лекарства необходимы.
Его все еще удивляла пустынность земель Венавии. Ведь здесь должны встречаться различные племена варваров. Жители западного края рассказывали много историй про местных воителей, их обычаи - вот где настоящая дикость.
Да и сам Каперед встретил несколько воителей из Венавии. Неизвестно только к какому племени принадлежали эти воины. Однако, ни поселений, ни храмов Каперед не видел.
Удивительный край был отдан природе, царствовавшей здесь в полной мере. Топор лесоруба не касался деревьев, травы оставались несобранными, а земли нераспаханными. Край охотников и одиночек.
Здесь нечего захватывать, никакой добычи с местных племен не собрать. Голодранцы.
Последнее время Капереда посещали такие мысли. Он оценивал варваров с точки зрения государственного деятеля. Это казалось странным, но вскоре Каперед привык к этому. Все же он провел десяток лет в фамилии принцепса.
Близость к правителю меняет мышление.
Северный склон Рубежных гор дал приют умирающей зиме. Ее истлевающее снежное тело покоилось на складках холмов, разбросанных вдоль пути на юг. За холмами поднимались могучие горы. Каперед никогда не видел их с этой стороны.
Горы возвышались над горизонтом, разрубая небо на две части. С южной стороны мир был лучше, теплее и чище. Север был брошен в грязь и холод, с севера всегда приходит только худшее, северные ветра приносят страдания жителям юга.
Рубеж из камней предохранял южан от набегов варваров. Но орда собиралась тронуться в путь и преодолеть эту каменную полосу.
Каким путем они могут пойти? Каперед не знал перевалов, подходящих для прохода армии с обозами. Пеших маршрутов предостаточно, можно даже обойти земли народов, населяющих эти горы.
Для армии требовался иной маршрут. Каперед не слышал о подходящих дорогах, ведших на юг. Если такие и есть, они наверняка под присмотром. Тогда зачем эта спешка и попытка предупредить сограждан?
Капереду не понравилась эта мысль. Она вызывала в нем смутное беспокойство, источник которого столь незаметен, что похож на зуд. Что-то знакомое было в этом зуде, но Каперед никак не мог сконцентрировать внимание на нем.
Зато его увлекла иная мысль. А ведь дети железного века во время миграции на юг должны пройти через горы. Наверняка остались следы на одном из перевалов. Вот было бы чудесно их обнаружить. Капереду всегда нравилось рыться в прошлом собственного народа. Это укрепляло его уверенность в себе и своих силах.
Но где может быть эта священная дорога, по которой прошли беглецы из города древних. Об этом могут знать варвары, населяющие Рубежные горы. Наверняка у них сохранились предания о бегущих на юг предках.
Каперед знал только название народов, населяющих горы. Об их истории он ничего не мог сказать. Это могло быть как пришлое, так и автохтонное население. Возможно, часть миграционной группы отделилась от общей массы и осела в этом суровом краю. Таким образом, горцы были кузенами народов Обитаемых земель.
Не лучшие родственники, но прародители были еще хуже.
Каперед припомнил, что с ним произошло в городе древних. Вспомнил про Мефадона и помрачнел. Нельзя забывать, что он несет в себе паразита, страшную тварь, способную поглотить весь его род, подобно чуме.
С этим предстоит разобраться, найти способ донести предупреждение до сограждан и защитить их от паразита.
Вот, как удастся перебраться через Рубеж, придется решить, что делать. Каперед не сомневался, что сможет найти решение. Уверенность в своих силах подпитывалась изнутри.
До гор путь неблизкий. Каперед не стал задерживаться, не позволяя себе заострять внимание на опасных мыслях.
Капереду понравилась эта часть Венавии. Он был бы рад поселиться в предгорьях. Жара родного края его раздражала, дождливые зимы сводили с ума, даже город мудрецов и жрецов - Пифен, где учился Каперед, не вызывал таких приятных ощущений.
Города сами по себе не могут быть красивыми, ни красные от кирпича, ни яркие от разукрашенных фасадов, ни белые и узорчатые от обилия мрамора. Город это всего лишь большой дом и мастерская, но настоящая жизнь может быть только на земле.
Как и все граждане, Каперед тянулся к земле, в тайне мечтал о маленьком наделе, расположенном возле реки и большой дороги, ведущей в Город. Всего лишь мечта, которая останется мечтой. Ведь ни один человек не променяет развлечения Города на унылую и полную трудов жизнь в сельской округе.
Предгорья Капереду понравились. Каменистая почва была твердой, сухой, обилие строительного материала и водных протоков, а главное - воздух. Такой чистый и свежий воздух. Болезни редки в этом краю. Невидимые частицы болезней собираются на юге, им требуется наличие воды и тепла для размножения. Человек тоже всегда стремится в тепло, где и становится жертвой мельчайших разносчиков болезней.
Эти крохотные частицы не выживут в предгорьях, отстанут от человека, переехавшего сюда.
Занимаясь врачевательством, Каперед смотрел на мир иначе. Воспринимал его через призму ремесла. Потому красоту Венавии оценивал как лекарь.
Понравилось ему обилие лекарственных трав. Леса богаты растениями и грибами. В родном краю ему приходилось потрудиться, чтобы собрать необходимые ингредиенты, здесь же они росли свободно.
За короткий срок Каперед восстановил свой "сундучок" с запасами. Он не мог, как в прошлом, аккуратно разложить запасы, приготовить из них порошки или микстуры. Потому просто складывал запасы возле горловины своего мешка. Часть трав он подвешивал в пучки за лямки или крепил к поясу - чтобы высушивались.
Делая остановки, кроме пищи Каперед готовил микстуры. Эти суррогаты едва годились в дело, но ничего другого торговец сделать не мог. Он не желал останавливаться хоть на день, чтобы изготовить сложное лекарство, потому просто делал запасы.
Как философ Каперед долго размышлял над проблемой: в землях с обильными ресурсами их использование ограничено; там же, где достаточно инструментов и приборов, с ресурсами выходит напряженность.
Подобное положение вещей обеспечивало равновесие в мире, решил Каперед. Ведь там, где всего в достатке - как средств производства, так и ресурсов, останавливается развитие. Что наглядно продемонстрировали древние, дети железного века.
Их преимущество обернулось сплошным недостатком. Они деградировали из-за изобилия.
Не допустить подобное - задача посложнее покорения Коматии.
Каперед подумал: а есть ли в мире точка равновесия, где достаток и недостаток одинаково распространены? В таком месте можно было бы возродить город прародителей.
Странно, что раньше торговца не посещали подобные мысли. С недавних пор для него это стало привычным, даже необходимым. Продолжая путешествие, он вынужден размышлять вслух и даже говорить сам с собой. Ведь иначе он не может развлечься. Для опытов с лекарственными растениями недостаточно инструментов и времени.
В один из дней Каперед вышел на дорогу, идущую с северо-востока на юг. Появление этого "рукотворного" объекта запало в память торговцу. Дорога - неожиданное и поразительное творение людей, появилась в лесу, где ей совсем не место.