- Где графиня? - резко спросила Мелисса.
Служанка покосилась на свежие брызги крови на правом рукаве старухи и, как-то сжавшись, проговорила:
-У себя в комнате. Но...
Мелиссе некогда было слушать от простой служанки, хотя и из их ведьмовского числа, возражения. Она уже была у спальни графини. И все же, несмотря на то, что графиня была моложе и не так магически сильна, как должна была быть старшая мортрия, старуха постучала в дверь, и только когда услышала короткое "Да", вошла.
Графиня сидела за туалетным столиком спиной ко входу. Она наносила на лицо тягучий белый крем.
- Вы знаете, что за вами следят? - сказала графиня.
- Я была осторожна, когда шла сюда, - ответила старуха, продолжая оставаться у двери. Непонятно почему, но графиня наводила на неё страх.
- Я говорю не о полиции, - лениво произнесла графиня, - а о третьей из нас.
- Этого не может быть. Она давно умерла, - проговорила Мелисса.
- И все-таки нам мешают. За нами следят. Точнее за тобой. Твои глупые промашки, - графиня начала повышать голос, - и бессмысленные, как сегодняшнее убийство, дела, сорвут весь наш план! - взвизгнула под конец графиня.
Мелисса сжалась. Ей, конечно, хотелось ответить графине, мол, вся грязная работа на мне, тогда как вы, нежась в шелках, всего лишь опутываете интригами пару глупых дамочек. Но графиня была преемницей самого Витольда Грабоски. Да и иначе роли было не распределить, старуха это знала и потому продолжала молчать.
- Начинай заметать следы. Подчисти в лаборатории, - приказала графиня.
- А как же подопытная? - спросила старуха.
- Разве мы не убедились, что она ни на что не годна? Так что устрой ей с утра пораньше солнечные ванны.
Старуха вздрогнула. Она не была против убийств, но во всем должен быть смысл. А убийство Мобрей казалось ей излишне жестоким. Но Мелисса и так чувствовала себя виноватой перед графиней и перечить ей не могла.
Графиня вытирала руки от крема, разглядывая свои безупречные ногти.
- Вы думаете, Эби жива? - тихо спросила старуха. Как бы ей хотелось, чтобы она была жива, но еще больше она этого страшилась, так как Эби никогда не позволила бы свершить то, что они с графиней задумали.
- Может, это и не она, - вздохнула графиня. - Я не вижу лица, а знаю что это одна из нас. Разве ты не чувствуешь, что нас опять трое? - графиня наполовину повернулась к старухе и той стал виден её профиль, идеальной красоты молодое лицо и рыжие кудри, оттеняющее бледную, молочной белизны кожу.
- Преемница Эби? - удивилась Мелисса.
Графиня молча отвернулась обратно к столику. Старуха понимала, что даже у графини нет на это ответа.
- А с полицией я разберусь, - сказала графиня. - Они забудут о тебе и сами найдут другой след.
Старуха восхищенно глядела в спину графини. Нужно быть поистине преемницей Витольда, чтобы суметь воздействовать на умы людей.
- Но это временно, - добавила графиня. - У тебя будет неделя. А потом они вновь вспомнят о тебе.
Глава 10
После завтрака МакКин рассказал Полли новости, которые он доставил только что из полицейского участка.
- У меня для вас две ужасные новости. Одна печальней другой, - заявил МакКин.
- Кто-то умер? - скуксилась Полли, готовясь услышать нечто нехорошее.
- Да, и уже давно. Так вот. Вашу Мэри Смит все-таки нашли.
- Ох, - вздохнула Полли, - а я в тайне надеялась, что она просто сошла где-нибудь на полустанке.
- К сожалению, нет, её нашли под мостом. Её скинули с поезда, но прежде она была обескровлена.
- Это сделал граф! - сверкнула глазами Полли.
- Полиция тоже почти в этом уверена. Ведь наконец-то пришли сведения о графе Хидеже.
- Первый убийца на селе? - хмуро пошутила Полли.
- Именно. Только не на селе, а в Париже. За ним числятся с десяток убийств. Но прежде чем все поняли, что это совершил он, граф спокойно продолжал развлекаться в высшем свете Парижа. Его связи и знакомства были просто ошеломительными, одним словом, все сливки общества, включая королевский двор. Но он совершил одну промашку, и полиция пошла по его следу. Тогда он сбежал сюда. Но, к счастью, поистине богом направленная рука сразила его.
- Вы считаете, что того, кто отсек голову графу, стоит поблагодарить? - спросила Полли. И перед её глазами всплыл образ человека в маске и его хитрые раскосые зеленые глаза.
МакКин не успел ответить Полли, дворецкий принес ему письмо. МакКин, развернув конверт, вытащил короткую записку.
- Помните, - сказал он Полли, - я говорил, что напишу письмо своему другу доктору Хтоку? Так вот, он мне прислал ответ. Что сегодня будет по делам в Лондоне и заедет, чтобы поговорить и вручить записи своих наблюдений.
- Хорошо, - сказала Полли, она краем ухом услышала, о чем говорит МакКин, но продолжала думать о своем. Она думала о графе и его бедной жертве.
МакКин все утро спрашивал, не пора ли им ехать в гости к Сьюзен. И наконец-то после обеда Полли согласилась, что действительно, пора.
Полли и МакКин приехали к Сьюзен. Сегодня там было совсем тихо. Дворецкий проводил их в гостиную, и Сьюзен с радостью кинулась к Полли, будто не видела её сто лет, и тут же зашептала:
- Ты все-таки затащила ко мне мистера Фицроя? Он и вправду красив! Не понимаю твоего отчаянья.
- Это не он, - прошептала в ответ Полли.
Сьюзен расстроено поглядела на МакКина. Полли, наконец, представила его Сьюзен, её мужу герцогу Гарри Бруксу и их гостье - миссис Снодберел. Сьюзен при слове "детектив" скуксилась еще больше. А МакКин при виде пожилой дамы просиял, но это заметила лишь Полли. Сьюзен представила ему графиню:
- Вдова, леди Кэтрин де Снодберел.
Полли и МакКин выразили ей соболезнование.
- Теперь всё будет по-другому, - вздохнула графиня Кэтрин де Снодберел, - мало кто знал, но мой муж был не просто чиновником.
- Хотя законы он умел издать вовремя и вовремя обратиться к парламенту, - сказал со значением мистер Брукс.
- Какой же он был? - МакКин спросил с таким интересом, что старая графиня была даже немного польщена.
- Он ратовал за добродетель и христианскую чистоту. Даже за слугами следил, исправно ли они посещают церковь.
- Преподобный Грюгель был, кажется, его другом? - спросил МакКин.
- Да, в последнее время они часто обсуждали, как вернуть в государстве религию на прежний уровень. Ведь столько стало неверующих и столько... - графиня замолчала, задумавшись. - Впрочем, мне это немножко стало надоедать. Эти бесконечные выступления против ведьм и иноверцев в последнее время звучали все резче, он стал перегибать палку, многие друзья из-за этого отвернулись от него. Он сам стал одержимым, только своей идеей... Но, довольно, я слишком углубилась в воспоминания. Вы, мисс Бригстоун, кажется, прибыли недавно из Индии?
Полли ответила утвердительно, и ей в который раз пришлось рассказывать об Индии, о летней ужасающей жаре и муссонах.
- Да, так все о ней отзываются, - кивнула графиня. - Вот над чем нужно подумать нашим государственным мужам, - она обратила взор на Гарри Брукса, - к чему нам эта далекая колония? По-моему, надо умерить пыл захватничества, неужели ради слоновой кости, жемчугов и дешевого хлопка наша страна будет угнетать ни в чем неповинных людей?! Во всем этом я вижу лишь грязный грабеж, глупость и расточительство человеческих жизней.
Пока графиня и муж Сьюзен спорили о правильном проведении политики в Восточной Азии - точнее, Гарри Брукс лишь пытался спорить, так как графиня на все его аргументы давала многословный отпор - а МакКин все пытался выведать, что бы на это сказал умерший министр, Сьюзен отвела Полли к окну, будто под предлогом показать по-новому разбитые клумбы, а сама завела разговор об Уолтере.
- Я подумала, - сказала Сьюзен, - но только не прими это за наставленничество, но мне кажется, если ты прямо скажешь Уолтеру, что тяготишься его навязчивым ухаживанием и...
- Вчера он прислал мне розы, - вздохнула печально Полли.
- А я о чем! Ты должна ему сказать, что не испытываешь ответных чувств. Вот и все.
"Как будто это так легко, - огорченно подумала Полли".
А Сьюзен уже начала расспрашивать о Чарльзе. Но Полли остановила её, сказав, что, наверное, у них с Чарльзом слишком разные характеры, без спора они даже поговорить друг с другом не могут.
- Но это не так! - возмущенно воскликнула Сьюзен, МакКин обернулся в их сторону. - Я видела, он был очарован тобой, и вы премило беседовали, словно старые знакомые. Я знаю, дело не в разговорах и не в характерах, - Сьюзен прищурилась. - Думаю, он просто не отвечает на письмо! И ты сразу разуверилась и придумала глупую отговорку.
- Ты прям всевидица, - улыбнулась Полли.
- Он просто занят, при таком-то огромном состоянии одних писем управляющим полдня писать. А потом тебе надо бывать больше на приемах. Кстати, у меня просто потрясающие новости! Гарри пообещал мне, что порекомендует меня в фаворитки королевы - прошлым месяцем я была на королевском балу и очень понравилась королеве Виктории. Она даже отметила мое изящество.
- Это замечательно, - с восторгом сказала Полли, хотя ей было одинаково приятно, получила подруга комплимент от королевы или от кого-то еще.
- Да, но есть еще лучше новость. Вчера Гарри сообщил мне, что одна из фавориток серьезно больна. Вообще-то, ходят слухи, что её отравили, но я этому не верю. Так вот теперь ищут на её место новую кандидатуру. Может, это буду я? - Сьюзен мечтательно и уныло вздохнула.
Они с Полли вернулись в центр гостиной и сели на диванчик. Полли краем ухом слушала разговор, происходивший между министершей и МакКином, и удивлялась, почему МакКин не задает самый важный вопрос - а потому поспешила задать его сама, лишь только в разговоре наступила пауза.
- Кажется, министр интересовался итальянским искусством?
- О, да. Вы тоже об этом слышали? Если честно, это стало его наваждением, он оббегал всех коллекционеров, собрал столько каталогов о музеях, - министерша возвела глаза к потолку.
- Видимо он хотел что-то приобрести? - подоспел МакКин.
- Вы угадали, молодой человек. Он хотел во чтобы то не стало приобрести...
"Паоло Веронезе, - подумала Полли, - вспоминая закладку, лежавшую именно в книге об этом художнике".
- ...Веронезе, - подтвердила мысли Полли вдова. - На самом деле не очень приятная картина. Тяжеловат сюжет. Граф даже смог о чем-то договориться с владельцем, это было как раз накануне его смерти.
- А какую именно картину он хотел приобрести? - спросил МакКин.
- Вы меня извините, - насупилась министерша, - но у меня такое чувство, будто я нахожусь в полицейском участке.
- Простите, - сказал МакКин. - Это, наверное, оттого, что, как детектив, я по-другому разучился вести разговор.
- Так нужно же стараться не быть таким докучным, - вскинула брови министерша.
- А я очень люблю итальянскую живопись, - почти правдиво отозвалась Полли, она вдруг вспомнила свой первый разговор с министром, когда при упоминании об итальянской выставке он засуетился и быстро сбежал, как раз вот из этой самой гостиной. И Полли решила потянуть за эту ниточку. - Жаль только, что я сама не успела сходить на итальянскую выставку.
- Вам повезло, - опять оживилась министерша, - она будет выставляться еще один день.
- О, вы тоже следите за новостями искусства? - сказала Сьюзен.
- Хотелось бы мне ответить положительно, но это не так, - улыбнулась графиня. - Дело в том, что когда приехала эта выставка итальянской живописи, мой муж побывал там не меньше пяти раз. Хотел приобрести ту самую картину Веронезе, но естественно, итальянцы слишком дорожат своим культурными сокровищами, чтобы даже сообщать, кто владелец этой картины. Помогли многочисленные знакомые Мартина. Ну, а потом он стал договариваться с непосредственным владельцем картины, и ему почти удалось сторговаться, но я, кажется, уже говорила об этом.
МакКин с едва заметной улыбкой незаметно кивнул Полли, благодаря её за находчивость.
Вдруг в коридоре послышался какой-то шум. Потом оттуда донесся тихий разговор: один голос умоляюще бубнил, а второй отвечал высокомерным шипением. Наконец, после легкой возни, дверь отворилась, и вошел слуга:
- Простите, но пришел дворецкий мисс Полли Бригстоун.
Полли встрепенулась, она поняла, что что-то случилось с дядей. Извинившись, Полли поспешила к двери. Она еще не успела закрыть за собой дверь гостиной, как взмокший дворецкий Нил, видимо, бежавший сюда сломя голову, воскликнул:
- Полиция забирает мистера Бригстоуна. Его обвиняют в убийстве какого-то ростовщика!
Полли вздрогнула, она вспомнила свое странное видение об убитом ростовщике. За нею в холл вышел МакКин.
- Вы слышали? - сдавленным голосом проговорила ему Полли.
- Вообще-то все в той гостиной слышали, - сказал МакКин.
- Это какая-то ерунда, - сказала Полли, - причем здесь убийство и дядя? Рик, вы должны немедленно поговорить с капитаном Тейлором. Ведь это обвинение - абсурд!
Полли кинулась к входной двери, намереваясь ехать домой, потом вспомнила, что не попрощалась со Сьюзен, но возвращаться в гостиную, где, по словам Рика, уже слышали эту ужасную новость, не было сил. Но тут Сьюзен сама выпорхнула из гостиной.
- Мне пора домой... - проговорила Полли.
- Я могу чем-то помочь? Ведь Гарри может легко все уладить. Конечно, я не знаю, как будет с настоящим обвинением в убийстве... - Сьюзен было неловко, она словно разрывалась на части, не зная, что ей думать и делать.
- Сначала нужно узнать, что на самом деле происходит, - сказала Полли.
Она попрощалась со Сьюзен, и они с МакКином вышли. Садясь в кэб, Полли хотела назвать адрес своего дома, но МакКин остановил её.
- Навряд ли он еще дома, - сказал он ей. И назвал кэбмену адрес полицейского участка. - Хотя, наверное, вас лучше отвезти домой? - спросил он Полли. Но Полли решительно покачала головой. Она чувствовала, что в аресте дяди есть и её вина. Не стоило ей выкрикивать угрозы о смерти ростовщику. И когда спустя десять минут они прибыли в полицейский участок, её предположение подтвердилось.
Полицейский, ведший это дело, пригласил МакКина и Полли к себе в кабинет. Полли пожалела, что здесь не было друга МакКина, капитана Тейлора, он был хотя и вредный тип, но все-таки полезный.
- Это хорошо, что вы сами пришли, - обратился полицейский к ним обоим. - Именно с вами-то нам и нужно было поговорить.
- Но почему вы вдруг решили, что ростовщика убил мой дядя! - взорвалась Полли. - И как только вы могли подумать, что такой кроткий, миролюбивый человек, который даже не одобряет охоту, будет кого-то убивать!
- Все против мистера Бригстоуна, - развел руками полицейский. - Все знают, как он нуждался в деньгах и что именно из-за суммы, которую требовал у него ростовщик Хобсон, ваш дядя мог потерять дом и очутиться в долговой тюрьме. Для джентльмена, как он, это было бы немыслимо, для таких легче расправиться с каким-нибудь лавочником, чем уронить себя в глазах общества.
- Как вы можете так говорить! - возмутилась Полли, но МакКин остановил ее. Он потребовал рассказать, как был убит ростовщик, и добавил:
- И разве у полиции нет других подозреваемых? Ведь ростовщик - опасная профессия. Его мог убить просто грабитель.
Полицейский отрицательно покачал головой.
- Это был хоть и ростовщик, но человек честный и уважаемый. Мы, конечно же, опрашивали и его слуг, и хозяйку съемных квартир, где он столовался. Мистер Хобсон был всегда предельно вежлив и на него никто даже зуба не точил или мысли плохой не держал. А вот как нам доложили сегодня утром, в день убийства ростовщика ваш дядя с ним чуть не подрался в вашем же доме. И вы, милейшая мисс, пригрозили мистеру Хобсону смертью, а именно... - полицейский для пущей важности достал из папки бумагу и медленно прочел: - "Как бы вам, за такие слова, в канаве не оказаться". Где, кстати мы и нашли мистера Хобсона, заколотого ножом в самое сердце.