- И что от меня требуется? - устало спросила я.
Одержимый слегка склонил голову к плечу и лукаво сверкнул глазами.
- Рядом с тобой Аидана прорывает, - доверительно признался он, - и я улавливаю чуть больше. Можно я подержу тебя за ручку?
Я недоуменно заломила бровь, но покорно высунула ладонь из-под одеяла.
- Ты уже держал меня за руку. Полагаешь, отсутствие перчатки что-то изменит?
- Если бы ты чувствовала то, что чувствует он, то не сомневалась бы, - самодовольно мурлыкнул одержимый, вцепившись в мою ладонь двумя руками. - Может, выберешься из-под одеяла?
- Нет, - сразу отказалась я.
Кристор поднял голову, и что-то в выражении его лица мне очень сильно не понравилось.
- Заинтриговала, - признался он и довольно прищурился. - Что же на тебе такое надето, м? Покажи! А то меня спросят, на каком плече у тебя родинка, а я и не в курсе - как тут поддерживать легенду о любовнике? Что хмуришься? Родинка не на плече?
- Кристор, - с нажимом произнесла я. - Ты забываешься.
- Знала бы ты, как Аидана это бесит, - доверительно улыбнулся одержимый и с довольным вздохом прижался щекой к моей ладони. - Как будто я ввалился в храм нагим и пьяным и склоняю к нехорошему всех жриц разом. А за ножку подержаться можно?
Я с трудом удержалась от того, чтобы ознакомить его со своей ногой путем оздоровительного, классово правильного пинка. Но тогда он точно узнал бы что-нибудь лишнее о расположении родинок, поэтому я села на постели, укутавшись в одеяло, и поставила стопы на пол.
- Падай ниц и держись, - сдержанно позволила я.
Одержимый возмущенно фыркнул, но тут же застыл, глядя перед собой.
- А ему именно этого и хочется, - растерянно сказал он и, подумав, действительно опустился на колени и прижался лбом к своду моей стопы.
Семнадцать поколений благородных предков вряд ли одобрили бы мое служебное рвение - но все-таки помогли сохранить достоинство и не спрятаться с писком под одеялом, хотя, надо признать, для этого им пришлось поднапрячься.
Дыхание мужчины, скорчившегося в очевидно неудобной позе, стало почти умиротворенным. Я молчала, невольно поджимая пальчики. Кристор не шевелился.
Лучшего момента, чтобы без стука войти в спальню, просто и придумать было нельзя - а чувство времени у Джоаны, в отличие от манер, всегда было отменное.
На коленопреклоненного мужчину у моих ног кузина отреагировала вполне предсказуемым вскриком и с грохотом уронила планшет на опустевшую вазу из-под цветов. Планшет, судя по гневному писку только что пришедшего сообщения, уцелел, ваза, увы, нет - но меня это уже волновало мало.
У тетушки Джейгор слух был тоньше, чем у охотничьей собаки.
- Лорд Аидан, - со всем возможным достоинством поджав ноги под кровать, сказала я, - не затруднит ли вас покинуть спальню тем же путем, которым вы в нее пришли?
Кристор, наконец, поднял голову, и мне отчего-то нестерпимо захотелось спрятаться под одеялом. Одержимый смотрел на меня как-то нетрезво; зрачки расширились так, что радужка казалась тонким светло-серым ободком вокруг черного провала в пьяную, благоговеющую бездну.
В его глазах не было ничего общего со взглядом художника, воровато косящегося на мою постель. И с наглухо запечатанным взглядом принца, никогда не позволявшего себе даже излишнего любопытства, - тоже.
До сих пор на моей памяти с таким беспомощным восхищением, близким к религиозному экстазу, смотрели только на Верховную жрицу. Лично я бы предпочла больше никогда не ловить на себе подобных взглядов - особенно от близких мне людей.
- Да, - выдохнул одержимый, - все, что угодно… - и только потом сморгнул и сглотнул, отступая. - Как пожелаете, миледи.
- Могу я рассчитывать, что вы хорошо обдумаете наш разговор и сообщите мне итоги своих размышлений? - невозмутимо поинтересовалась я. - Только, прошу вас, каким-нибудь менее экстравагантным способом, нежели проникновение через окно второго этажа.
- Залезу через первый этаж, - клятвенно пообещал Кристор, явно уже пришедший в себя, быстро выдохнул над моим запястьем и выскочил в окно - как мне показалось, с несколько излишней поспешностью, будто он и сам испугался того, что испытал.
Джоана стояла молча, подобрав планшет и выставив его перед собой, будто щит, и часто-часто моргала. За окном ругался редчайше низкий бас, на обладателя которого, по всей видимости, приземлился один движимый страхом и энтузиазмом одержимый.
- Ты что-то хотела показать? - негромко спросила я. Кузина и раньше частенько прибегала с чем-нибудь интересным среди ночи, если видела свет из-под двери моей комнаты: привыкла за полтора года, что ничего, не предназначенного для глаз юной леди, не увидит.
Внезапные перемены шокировали ее достаточно, чтобы Джоана растерянно моргнула и заглянула в планшет, будто забыла, что хотела сказать - и ее опередила громогласная и вездесущая тетушка Джейгор в компании сонной камеристки.
- Что тут случилось? Я слышала шум!
Похоже, не одна она: за окном все мгновенно стихло, а затем послышались уверенные гитарные переборы. Я обреченно зажмурилась.
Пел Констант, как и подобает сыну герцога, весьма неплохо; сильный голос, близкий к оперному, позволял ему практически идеально исполнять классические ирейские серенады, на которые мало кто отваживался со времен старой династии. Если бы лорд Эмбер пожелал, его ждала бы блестящая карьера в Королевской опере.
И, хоть он и выбрал совершенно иную стезю, голос его был прекрасно известен всем, кто бывал при дворе.
- Вот это - другое дело, - одобрительно сказала леди Джейгор, бывавшая там, увы, регулярно. - Что же ты сидишь, Вега? Выгляни и подбодри его! Брось цветок из окна!
- У нас в доме нет цветов, - обреченно напомнила я и поплотнее укуталась в одеяло. Из окна тянуло свежестью. - Уже.
- Тогда - платок или шарфик, - безапелляционно приказала тетушка. - Впрочем, нет, шарфик - слишком многообещающе. Платок с вензелем вполне подойдет. Скорее, пока он не ушел!
Ни одна известная мне классическая серенада не длилась менее десяти минут, и торопиться было определенно некуда, но спорить с решительно настроенной леди Джейгор я не рискнула и обреченно побрела к комоду, а сама тетушка переключилась на дочь:
- Почему ты не в постели, Джоана?
Я зависла над выдвинутым ящиком, сраженная недобрым предчувствием.
Из-за каких пикантных новостей, которые никак не могли подождать до завтрака, могла прибежать ко мне кузина, взволнованная до такой степени, что забыла постучаться?..
- Вот, - с хорошо знакомой мне обреченностью в голосе сдалась без боя Джоана и протянула матери планшет. - Утреннюю статью о том, как нас с Вегой облила принцесса, перепечатали на новостном портале… и фотографии прикрепили другие. Похоже, мы не одному журналисту на глаза попались.
Я обернулась через плечо, скомкав искомый платок в руке и сама этого не заметив.
- Вега, - медленно сказала тетушка, что-то листая на планшете, - положи платок на место. И закрой окно. Впрочем, нет. Тина, закрой ты. И задерни шторы!
Камеристка подчинилась так же беспрекословно, как и мы с Джоаной, и в комнате стало тише - а вскоре певец с тщательно скрываемым облегчением умолк вовсе.
- Он же сын герцога, - робко напомнила я.
- Младший, - пренебрежительно отмахнулась тетушка, рассматривая фотографию. - А я вижу куда более выгодную партию, хотя, нужно признать, усилий потребуется куда больше.
Не выдержав, я подошла ближе и невежливо заглянула ей через плечо - а тетушка и не думала скрывать свою добычу.
На планшете сиял тщательно отфильтрованными красками тот самый момент, когда маленькая принцесса со странным сосредоточением на очаровательном личике выплескивала “газировку” на нас с Джоаной. Жидкость выгодно поблескивала на солнечном свету и приковывала внимание, но Его Высочество в кадре смотрел не на нее, не на наши платья и даже не на разбушевавшуюся дочь.
Третий принц Ирейи, всегда такой сдержанный, безукоризненный, соответствующий всем канонам светского поведения, беззастенчиво пялился в мое декольте. С ярко выраженным, весьма однозначным интересом, какой и не снился всяким там беспардонным низкородным художникам.
Похоже, фотограф у новостного портала был весьма удачлив в деле ловли скандального кадра, потому что на моей памяти Его Высочество не позволял себе ничего лишнего даже в тот момент, когда я сама решилась его поцеловать. Должно быть, и в парке он опомнился уже секунду спустя, но засветиться на камеру все-таки успел.
К счастью, комментировать неподобающее поведение принца автор статьи не рискнул, повторяя все тот же сюжет о его вспылившей дочери, не то я бы точно залилась краской.
- Завтра же вызовем госпожу Диар, - решительно сказала тетушка, переключаясь на следующий кадр, где Его Высочество как раз предлагал мне опереться на его руку и улыбался так, будто решил расплавить улыбкой Северный полюс и имеет все шансы преуспеть. - Нужно заказать тебе новое платье, а лучше - два. Продумай фасон до полудня. Полагаю, ты и сама понимаешь, на что следует обратить внимание.
“О да, - подумала я и невольно покосилась на дверь кабинета. - На очень, очень длинные рукава”.
Времени на привыкание у меня не оставалось совершенно.
***
На мою беду, в первый осенний месяц, на последнее тепло, в моду вошел любимый фасон леди Хикари - платья вовсе без рукавов, держащиеся на корсете и честном слове, зато с роскошной юбкой на жестком каркасе. Госпожа Диар стояла насмерть.
- У миледи идеальные плечи, - безапеляционно заявила многоопытная модистка, пока ее помощницы коварно подступали ко мне с портняжными лентами, будто собираясь связать меня по рукам и ногам. - И прекрасная кожа. Зачем прятать это под тканью? Особенно - если вы намереваетесь впечатлить молодого лорда?
Сообщать, какого именно лорда, госпоже Диар никто не рискнул, но легче от этого не было. В принца, впечатленного женскими плечами, верилось еще меньше, чем в принца на белом коне. Мало ли леди, яростно следящих за модой, мелькает перед ним каждый день?
Вот отсутствием рукавов - и, соответственно, браслета с черной рыбкой, - Его Высочество впечатлится точно, но ничего хорошего мне это не сулит.
- Это куда актуальнее для леди Джоаны, - робко мяукнула я со своей подставки.
- Она своего лорда уже впечатлила, - мрачно прокомментировала тетушка Джейгор, пролистывающая красочный альбом с рекомендациями сезона. - Я очень надеюсь, что лорд Сайерз сумеет сделать карьеру при дворе и обеспечить девочке достойную жизнь, и очень рассчитываю на твое благоразумие, Вега.
Я сохранила нейтральное выражение лица - но взгляд все-таки отвела.
Тетушка так много сделала для семьи. Дочь младшей ветви виконтов Альрави, она сумела добиться внимания самого графа Джейгор и приложила все усилия, чтобы рано осиротевшая племянница не осела бедной родственницей - гувернанткой или компаньонкой - в замке старшей ветви, а сделала блестящую партию. Благодаря ей семья обзавелась полезнейшими связями, расширила свои владения и приобрела большую чайную фабрику, вполне способную составить конкуренцию Королевской Нальмской.
В ближайшие полтора года мне предстояло растереть в порошок заработанную ею репутацию, уронить Альрави, Джейгоров и Альгриннов в глазах общества и бросить день на барона Джинринн.
Такое начало грядущей катастрофы - в солнечный осенний день, с пустого девичьего спора о фасоне платья - диссонировало чудовищно.
Но лучше так, чем подставить под удар Джоану. Она точно ничем не заслужила общественного порицания - и имеет куда меньше опыта, чтобы его вынести.
- Может быть, попробуем с отделкой из тейнарского кружева ручной работы? - коварно предложила госпожа Диар и проницательно подсунула быстро нарисованный эскиз будущего платья не мне, а тетушке Джейгор. - Очень тонкая вещь, крайне редкая и экзотичная. Поставки начались совсем недавно, а партии ограничены. Взгляните, если убрать волосы наверх… - эскиз быстро обзавелся нужными деталями прямо перед носом у потенциального плательщика. - Очень удачное сочетание, не так ли?
Я дернулась было посмотреть, но тут помощница захлестнула мою шею портняжной лентой, как удавкой, и невозмутимо продиктовала второй обхват. Пришлось стоять смирно, оставив при себе подозрения о сговоре.
- Возможно, платье следует сделать посмелее, - небрежно заметила леди Джейгор. - Грех прятать такую прекрасную кожу.
Я обреченно зажмурилась. Госпожа Диар услужливо шуршала карандашом. Помощница с портняжной лентой подбиралась к спине.
- Миледи похудела, - осторожно заметила она, диктуя второй помощнице замеры.
Карандаш зашуршал с удвоенным энтузиазмом. Я устало думала, что мода на сложные платья индивидуального пошива - настоящее спасение: по крайней мере, завтра можно будет прийти к Его Высочеству в чем-нибудь из старых запасов и не растерять остатки самоуважения.
Хотя… кого я обманываю?
- …а может быть, пластиковый “китовый ус”? - воодушевленно вещала госпожа Диар. - Мне как раз привезли пробную партию с Павеллы. Очень прочный, ничем не уступает настоящему, но ни один кит не…
Тетушка прямо-таки излучала жадное внимание. Из соседней комнаты тянуло свежей краской - там творил чудеса один возмутительно красивый художник, способный одним своим видом сподвигнуть нерешительную леди на неподобающие мысли и совершенно не соответствующие им действия.
Обе помощницы госпожи Диар с энтузиазмом волокли тетушке альбомы с образцами тканей, сама модистка разложила на столе перед леди Джейгор с десяток многоцветных эскизов разной степени распущенности; позабытые портняжные ленты полосатыми змейками свисали из объемной коробки. На шляпной подставке висел круглый кусок черного тейнарского кружева ручной работы. Рядом валялся клубок шелковых ниток. Я стояла на постаменте посреди комнаты, ежась от утренней свежести; домашнее платье фривольно украшало собой строгий кожаный диван.
День обещал быть очень, очень долгим.
Зато следующий помчался ошпаренным зайцем. Меня разбудила не горничная, а сама тетушка: очень переживала, что я не успею собраться, - а я хлопала глазами и не могла сообразить, почему проснулась в гостевой спальне.
Потом вспомнила: в моей комнате вовсю шла работа над витражом, и из-за этого платье пришлось заранее нести в гостевое крыло. Тетушку мой выбор, разумеется, не устроил: я остановилась на сдержанном темно-сером платье с длинными рукавами и глухим воротом, - и в особняке разразился утренний скандал. В конце концов я одержала верх, упирая на то, что, по официальной версии, иду проводить урок для маленькой принцессы и выглядеть должна соответствующе. Леди Джейгор поворчала, но согласилась с тем, что уместность - тоже оружие, и взяла с меня обещание быть очаровательной.
В результате я едва успела позавтракать и, спешно попрощавшись, побежала в кабинет за кольцом и браслетом. Мельком бросила взгляд за приоткрытую дверь спальни: проклятый художник усердно расточал свое ядовитое обаяние, и в своей рабочей робе, перемазанной краской, отчего-то выглядел еще интереснее, чем в костюме с шейным платком. Мари, приставленная следить за порядком, взирала на него влюбленными глазами.
Я приказала себе не думать об этом, но зачем-то все равно выглянула в спальню на обратном пути, уже надев кольцо и спрятав браслет под рукавом.
Крейг балансировал на верхней ступеньке стремянки и, сосредоточенно прищурившись, вырисовывал прожилки на дубовом листе. Тонкая кисточка в его пальцах касалась холодного стекла с какой-то болезненной нежностью, и оно отзывалось, будто вызывая из небытия пронизанную солнечным светом зелень, живую и дышащую.
Это было еще более завораживающе, чем он сам.
Будто почувствовав мой взгляд, художник обернулся и улыбнулся до своих невозможных ямочек на щеках.
- Миледи, - он отложил кисточку, чуть нахмурился - но тотчас встряхнулся и легко соскочил со стремянки, чтобы поклониться, как подобает. А вот сказал совершенно не то, что следовало бы: - Вы выглядите обеспокоенной. Я могу вам помочь?
Я едва не возненавидела себя в этот момент.
Потому что на его смуглой ключице, выглядывающей из-под рабочей робы, застывало солнечно-зеленое пятнышко. Потому что без скрадывающего очертания фигуры сюртука вдруг оказалось, что у него широкая спина и по-юношески тонкая талия. Потому что у него чувствительные, ловкие пальцы. Потому что он смотрел с неподдельным беспокойством. Потому что было слишком очевидно, чего я на самом деле хочу - и как именно он может мне помочь.