Что оставалось делать, сама же согласилась. Оказалось, что это были не совсем песенки, а такие скороговорки и трудноговорки, положенные на музыку. Скороговорки состояли из похожих по звукосочетанию слов, типа "шла Саша по шоссе...", а трудноговорки включали в себя сложнопроизносимые слова и речевые обороты, подобно нашим "корабли лавировали, лавировали, да не вылавировали...".
Голос у Гая, как я и предполагала, был великолепен, и это он только скороговорки со мной пропевал. А как же он поёт в полную силу? Вот бы послушать! Мучили меня пением, наверно, часа два. Все уже и поели, и посуду убрали, и Натри спать уложили. Хейа не выдержала:
- Хватит, милый! Оставь девочку в покое, она уже хрипит. Если тебя не остановить, то ты не успокоишься. Посмотри, замучил её совсем! - И забрала гитару.
Гай очнулся, как от гипноза:
- Ой, да... простите меня, эрдана, увлёкся... Вы очень устали. - Но тут же хитро подмигнул. - А для первого раза у вас прекрасно получается, я не ожидал... И голосок у вас приятный. Слабенький, конечно, но если заниматься толк будет.
Я поперхнулась. Вот чего в жизни никогда не хотела, так это петь!
А песенки помогали, да ещё как! Днём, пока мы ехали, я вместе с Айрой повторяла слова. Девочка правила телегой, а я, сидя рядом, пропевала по памяти всё, что запомнила с предыдущего вечера. Если допускала ошибку, она меня исправляла и пропевала со мной.
Айра была истинной дочерью своих родителей, взяла и красоту матери, и голос отца. Сочетание просто сногсшибательное. С такими данными, на Земле, она могла бы стать "звездой" мировой величины. Я наблюдала, как эта девчушка в поношенном платье с короткими рукавами, во всём помогала родителям, была послушной, скромной в общем, образцовой дочерью. Иногда я брала Натри, и мы втроём горланили эти весёлые песенки всю дорогу. Было весело! Мышонок тоже быстро учился и говорил уже не только своё любимое "та-ма". Хоть многие звуки малышу пока не удавались, но он старался. Меня он называл Ина, а вскоре и Айра, когда родители не слышали, так как они ехали впереди, начала говорить Карина, а иногда и просто Кари, что только радовало.
Другие члены каравана, относились ко мне спокойно и ровно; никто не пытался заговаривать, да и я ни к кому не лезла, удовлетворившись компанией Гая и его семьи. А вот Скай, старший ребёнок в этом семействе, держался от меня подальше. И так, будто меня, вообще, не было. Он обычно правил последней, третьей повозкой, принадлежавшей их семье, и там же ночевал. Мы же с Айрой спали вдвоём в той, в которой я очнулась в первый раз. Чем было продиктовано такое поведение старшенького, я не понимала, и жалела о том, что нехотя послужила каким-то камнем преткновения.
Дней через десять мой словарный запас вырос настолько, что вполне можно было кратко объяснить чего хочу или ответить на вопросы. Память впитывала новые слова, их значение и произношение, как губка воду. И чем больше я запоминала, тем быстрее и лучше могла говорить. Вот вам и песенки-потешки!
Караван следовал своим путём, через холмы, поля, лесистые участки, хутора и маленькие посёлки. Мы проследовали через очередную деревню, которая, к слову сказать, не произвела на меня никакого впечатления. Обычные деревянные дома, одни побольше, другие поменьше, с покатыми, крытыми дранкой или соломой, крышами; сараи, огороды, засеянные поля, домашняя скотина на выпасе - всё почти так же, как и на Земле в сельской глубинке. Надолго в таких деревеньках караван не останавливался. Происходил обмен почтой и посылками, если они были, закупались припасы по необходимости, и мы двигались дальше. Караванщики не только торговали, но и выполняли работу почтовой службы, не бесплатно, конечно. Как я узнала позднее, богатые люди могли себе позволить отправить гонца со срочным посланием или выпустить "летуна" с короткой запиской, если содержали этих редких и крайне дорогих зверюшек. Всё остальное население пользовалось услугами караванов - медленно, но вполне надёжно.
К этому времени я уже вполне привыкла к походному укладу и постоянному движению и пришла к выводу, что хочу того или нет, но нужно учиться ездить верхом и хоть немного овладеть каким-либо видом оружия, так как рассчитывать в первую очередь мне нужно только на себя. Поэтому на вечерней стоянке я спросила у Айры, не могла бы она дать мне несколько уроков верховой езды или стрельбы из лука. Девочка была удивлена:
- А вы разве не умеете держаться в седле?
- Нет, Айра, не умею... - я потупилась, - там, где я жила в этом не было нужды.
- У вас не было лошадей?
- Нет, не было.
- Нужно у папы спросить...- девочка теребила свою роскошную косу, - а вот стрелять из лука... я... не знаю.
Она растерянно смотрела на меня, явно не зная, что сказать. "Так... что тут не понятно. Похоже, я ставлю её в неловкое положение..." Я отвела девочку подальше, и мы присели на поваленное дерево:
- Айра, ты только скажи, что тебя смутило. Я просто очень многого не знаю и не понимаю, так как жила очень далеко отсюда и совсем не так как вы. Здесь всё для меня в новинку, но я не хочу никаких неприятностей ни для тебя, ни для твоей семьи. Просто объясни и я не буду настаивать...
Она придвинулась поближе и тихо сказала:
- Женщин не учат пользоваться никаким оружием, ну кроме обычных ножей, это не нужно, нас мужчины защищают. Я хотела научиться стрелять из лука, чтобы с папой или Скаем на охоту ходить, но мама мне так по рукам надавала... хорошо, что папе не сказала.
Я задумалась. Во время моего путешествия с этими людьми, я не заметила никакой дискриминации по отношению к женской части каравана, наоборот, было видно, что женщин уважают, даже почитают. Всю тяжёлую работу выполняли мужчины, а также помогали и в приготовлении еды, и за детьми смотрели, по возможности. Совсем не было заметно, что женщины как-то не равны в правах с мужьями и сыновьями, но как выяснилось, есть какие-то "табу", которые нарушать нельзя, а я, дурёха, чуть Айру не подставила. Ладно, посмотрим, что мне сам Гай скажет.
- Айра, я сама спрошу у Гая про уроки верховой езды, а вот про оружие спрашивать не буду, хорошо?
Девочка улыбнулась и кивнула.
Гай также был удивлён моей просьбе, но постарался этого не показать. Однако он задумался, я заметила, но всё же разрешил Айре меня поучить. Сказал, что лучше взять для первых уроков Лучика, он был самый послушный и спокойный. Вот так мне и открылась ещё одна особенность этого мира.
На следующей стоянке, возле живописного изгиба реки, эта была всё та же Улитка, уже широкая и полноводная, я начала пробовать. Айра подвела ко мне осёдланного Лучика. Коняшка был невысокий, упитанный и очень гривастый. К слову, у всех лошадей в караване были роскошные гривы и хвосты, которые им заплетали в красивые косы. До этого, близко к коням я не подходила, страшновато как-то было. Но тут сама напросилась, отступать было поздно.
Погладив Лучика по шее и потрепав за холку, я подошла к самой морде, ну чтобы как-то с ним познакомиться. Я гладила его большую голову и лохматую чёлку, как вдруг рука наткнулась на что-то твёрдое. Я вздрогнула. Под чёлкой что-то было... Приподняв тяжёлые длинные волосы, я увидела... рог. Небольшой такой, аккуратненький, конусовидной формы.
- Эрдана? - вопрос Айры вывел из прострации.
- Что?! - я резко повернулась.
- Ну так повод берите.
- А...ну да, немного страшновато, - я постаралась скрыть замешательство.
- Не бойтесь... Лучик смирный.
Поставив ногу в стремя и ухватившись за гриву, я взгромоздилась в седло. Айра объяснила, как нужно сидеть и держать поводья, в общем, ничего сложного. Я старалась не выдать волнения, не столько от того, что первый раз в жизни села на лошадь, сколько от того, что это не лошадь - это единорог! "Вот дела! Единороги реально существуют! Пусть не на Земле, а на Окатане, но ведь и на Земле о них знают, хоть на моей родине это мифические существа, живущие только в сказках. Я сижу на одном из них и он... меня слушается! Обалдеть! Мир чудес!"
Айра водила Лучика под уздцы, а я пыталась удержать равновесие. Мы немного покружили по поляне, народ готовился к ужину и весело на меня поглядывал. Один из парней, младший сын Олмана, улыбаясь во весь рот и видя мою застывшую от напряжения позу, крикнул:
- Эрдана, расслабьтесь, а то не сможете слезть, и нам придётся вас разгибать!
Все засмеялись, ну и я за компанию. Вскоре учили меня уже почти все по очереди, естественно, мужчины, и Айра от преподавания была освобождена.
Дней через восемь, это как раз окатанская неделя, мы заехали в большой посёлок. Я целый день тряслась верхом, так как уж очень понравилась мне это дело, сама не ожидала, да и практика требовалась. Было смутное предчувствие, что тренировки эти очень пригодятся. Скай для этих целей даже дал своего гнедого Свиста.
Отношения со старшим сыном Гая и Хейи наладились как-то сами собой. Просто однажды он подошёл ко мне сам и спросил, хочу ли я просто держаться в седле или всё же имею желание овладеть искусством верховой езды серьёзно. Я была только "за". И парень пересадил меня на Свиста. Конечно, это был не меланхоличный Лучик. Конь, а точнее единорог, был норовистым, резвым и потрясающе красивым. Настоящая верховая лошадь, а тягловая коняга. Я узнала, что это Гай подарил его сыну в прошлом году, когда Скай вернулся из столицы, он там учился несколько лет.
И вот, после утомительного дня, когда я думала только о том, чтобы спешиться и размять затёкшее от напряжения тело, караван расположился на отдых. Всем своим табором мы заехали на большой двор у двухэтажного каменного дома. Навстречу высыпали обитатели во главе с хозяином:
- Олман! Гай! Хитан! Рад приветствовать вас, мои дорогие! Наконец-то, дождались! - и, раскинув руки, кинулся обнимать всех по очереди.
- Здравствуй, Кадар! Здравствуй! - Олман, тепло улыбаясь, хлопал хозяина по плечам. - Вот мы добрались до вас.
- Да добрались, я очень рад видеть всех! А некоторых, особенно...
Кадар обнял Хитана, самого старшего члена нашего каравана и по совместительству, отца Олмана, а также Гая. Закончив приветствия, он пригласил всех располагаться и воспользоваться его гостеприимством.
Я же еле-еле сползла со спины Свиста. Скай принял у меня поводья:
- Ну как самочувствие? - ехидненько так спросил.
Я отмахнулась:
- Пожалел бы несчастную девушку...
- А я и пожалею, - парень придвинулся поближе и тихо проговорил, - я очень хорошо умею жалеть, особенно, таких красавиц как ты, - и приобнял меня за талию.
Вот те раз! И этот туда же! Мальчишка совсем, а уже "жалеть" меня собрался. Ну теперь всё с тобой ясно, а я-то голову ломала, с чего такие перемены, что даже любимца своего дал покататься и учить взялся. Ах, развратник, малолетний! Немного отстранившись, не хватало еще, что бы он меня унюхал, а то мало ли, какие могут быть последствия, я бросила лукавый взгляд и тон в тон ответила:
- Уверен, что у тебя хорошо получится? - и, переведя взгляд ниже его пояса, усмехнулась, - там... уже всё подходящих размеров? Выросло, как положено?
Как же он вспыхнул! Будто я его кипятком окатила! Дёрнув коня за поводья, он резко повернулся и повёл того на конюшню. "Да... не видать мне больше Свиста! Ну да ладно, пусть лучше так. Обидела, конечно, парня, но только шлейфа из кавалеров, таскающегося за мной по Окатану, мне как раз и не хватает. Достаточно с меня Дайка с Кареллом". Почему-то я была уверена, что если они живы, то будут меня разыскивать.
Я залезла в телегу и уселась на раскладушку. Хотелось спрятаться, расслабиться, наконец-то, поговорить с Мозговым, а то в последнее время вокруг постоянно были люди, движение, поток впечатлений и мыслей, и разговора не получалось. Мой внутренний жилец несколько раз звал меня, но сосредоточиться и ответить я не могла, всегда что-то отвлекало.
Я прилегла и вытянула ноги. Мысли вернулись к Скаю: "Не стоило так резко... Прямо-таки стеганула по мужскому самолюбию, а ведь он совсем ещё мальчик, восемнадцать лет только. Обиделся, наверно, сильно... Надо было как-то помягче дать ему понять, что не настроена я на амурные дела, тем паче, с членом приютившей меня семьи". Я уже знала, что совершеннолетие у юношей наступает в двадцать лет. Это возраст, когда можно оторваться от семьи, уехать, жениться, сменить ремесло, если не было желания жить так, как твои родители. В общем, полная свобода. И каждый совершеннолетний юноша мог распоряжаться ею так, как хотел, но... Не у всех была такая возможность. Как и на Земле, пробиться из низов, даже к элементарному благополучию, было так же сложно, а для многих просто не реально.
У девушек совершеннолетие наступало раньше - в восемнадцать лет, а выйти замуж можно было уже и в шестнадцать. Но девушки не торопились... они выбирали. В этом тоже была одна интересная особенность Окатана. Девочек рождалось значительно меньше чем мальчиков. В принципе, и на Земле также: мальчиков рождается обычно больше, но со временем, из-за того, что мальчиков и мужчин погибает больше по различным причинам, соотношение мужчин и женщин выравнивается и даже меняется в сторону преобладания женской части. Но здесь, ситуация была не совсем такая. Женщин было меньше и притом значительно. А на севере, моей так сказать придуманной родине, с этим делом, говорили, совсем была беда. То есть, если включить логику, получалась очень нехорошая картина. Население медленно вымирает, а с чем связана такая демографическая проблема - загадка.
Из бесед у вечернего костра, обрывков разговоров, повседневных перебрасываний фразами я уже многое знала об Окатане, о том, как тут живётся и чем дышится. Я наблюдала, слушала, делала выводы и строила предположения. Учитывая, сколько времени я этим уже занималась, то получалось неплохо. Меня очень заинтересовали древние легенды о Хранителе душ и Проклятии Восьми богов, их как-то после ужина, сидя у костра, рассказывал детворе старый Хитан. Я тоже слушала, развесив уши и открыв рот. Но как поняла позже, к этим рассказам серьёзно никто не относился. Это были просто сказки: древние, интересные, но сказки. Мне же так не показалось. Что-то было в этих почти забытых историях, какое-то "зерно истины" проглядывало, только уловить его не удавалось. Всё было на каком-то интуитивном уровне. Что-то чувствую, ощущаю... Но что?!
Ввиду всего этого, ситуация со Скаем не выглядела ни для кого кроме меня, необычно. И дело было даже не в моей примечательной, для жителей Восточных земель, внешности, а в том, что женщин на всех просто-напросто не хватало. На любую, даже в возрасте и, мягко говоря, некрасивую, всегда находились претенденты, а про молодых и симпатичных девушек так и говорить нечего.
Тканевый полог кибитки откинулся, и моё уединение было нарушено. Хейа, держа Натри, залезла внутрь и присела рядом.
- Эрдана... вы тут спите уже что ли? - она улыбалась белоснежной улыбкой.
- Нет, не сплю, так прилегла просто, ноги гудят, и спину жутко ломит.
- Ну это ничего, - она махнула рукой, - это с непривычки... пройдёт. Все уже расположились в доме, комнаты позанимали, а вы тут валяетесь!
- Я и тут могу ночевать, эта раскладушка лучше всякой кровати.
- Э-э нет, так не пойдёт... - и схватила меня за руку. - Нужно помыться с дороги, потом ужин, а потом... - она сделала большие глаза.
- Что потом?
- Гай сегодня петь будет! А вы ещё не слышали его голос, поэтому вставайте и будем приводить себя в порядок.
- Ну будем, так будем. Только Хейа... У меня просьба к тебе есть...
- Какая?
Я постаралась сделать очень просительные глаза:
- Не называйте меня, пожалуйста, на "вы" и "эрдана" не надо повторять. Я тебя очень прошу... И Гаю скажи, пожалуйста. Я Карина или Кари, называйте, как хотите, только не надо таких церемоний, мне очень неловко от этого. Вы столько делаете для меня... Очень прошу... - даже чуть не заплакала.