– Леля, – тихо прошипел мне на ухо несчастный Дилан, – в твоих руках спокойствие это мира, а ты хвост задираешь! Лучше помоги хоть как-то угомонить этого придурка с матримониальными планами. Вбил себе в голову, что, кроме тебя, никого лучше быть не может!
– Лучше меня никого нет, – не стала я спорить, но задумалась: почему от меня вечно что-то зависит? Особенно благополучие эльфов? – И я это докажу! – Решительно отодвинула веер и шагнула к Магриэлю. – Ты все еще хочешь на мне жениться?
– Конечно, – аж подпрыгнул ухоносец (или ухоноситель?) от такой неожиданной радости. Или прыгал оттого, что его Ладомир по почкам стукнул?
– Я уже один раз обожглась, – смерила я злобным взглядом бесноватого диэра. – Поэтому, прежде чем дам свое согласие, хочу сначала осмотреть условия будущего проживания и познакомиться со всеми родственниками!
– Ты с ума… – мгновенно завелся князь, меняя окраску. Мужчина то бледнел, то краснел, сжимая кулаки.
– Не мешай ей, – кинулся к нему Демиург, наконец-то отлепляясь от моего подола. – Она знает, что делает!
– Вы что пили? – уставился на него с недоумением Ладомир. Подозрительно: – Курили? Нюхали?..
– Мы не пили, – пробурчал Дилан, с тоской рассматривая свой экстравагантный наряд. – Мы делали сказку. Она – Золушка, я – крестная фея…
У Ладомира и Магриэля мгновенно пропал дар речи.
– А принц тогда кто? – спустя какое-то время выдал ошарашенный мужчина, до сих пор наивно считающий себя моим мужем.
– Это выборная должность, – язвительно фыркнула я, цепляя Маголика за локоть. Тот с удовольствием поддержал мой порыв. – Пойдем, смертник. Я хочу увидеть твой дом целым в последний раз. Вдруг потом не получится!
И вот что удивительно. Пока у нас кипела свара, к нам не вышла ни одна живая душа. А стража вообще превратилась в немые каменные статуи и рассматривала что-то без телескопа на ночном небе. Все-таки дисциплина у этих эльфов на высоте. У нас бы уже давно толпа набежала с советами, телефонами и желающими поучаствовать.
– Лелечка, – очнулся от брачной эйфории ушастый, – ты о чем?
– О том, сладкий, – хищно улыбнулась я, мигом утаскивая его в направлении входа, – что если после меня хоть что-то останется, то Ладомир доломает. – Кинула плотоядный взгляд на рыжего ревнивца. – Он такой обстоятельный, когда чего-то хочет.
И понимайте как хотите: то ли я такая продвинутая, то ли Ладомир выдающийся дизайнер…
– Дилан, – тихо спросил идущий позади нас князь, – ты хоть понимаешь, на что ты меня толкаешь?
– На мир во всем мире? – саркастически спросил Демиург. – Разве я виноват, что у тебя такая дико популярная жена?
Ответный скрежет зубов не услышали только глухие.
– Добро пожаловать в мой дом, дорогая! – торжественно провозгласил Магриэль и попытался перенести меня через порог.
Не то чтобы я возражала… но внизу был хвост, вверху уши, а посредине – неконтролируемые зубы. А-а-а, совсем забыла: и сзади муж, который точно был против.
– Я пока еще свое согласие не давала, – охладила я чрезмерный пыл эльфа, заодно поправив туфли под мышкой.
– Лелечка, – прошипел за спиной Ладомир, – тебе помочь обуться?
Прозвучало как призыв к членовредительству. Я не повелась. Даже ухом под короной не дернула.
– Вот это… – начал что-то объяснять Маголик, пытаясь ускоренно, на одном дыхании протащить меня мимо стражи.
– Погоди, – отстранила я его твердой рукой. Окинула взглядом кислые морды охраны. Вот я им сейчас скоморохов припомню, век не забудут! Ткнула пальцем в амуницию длинноухих вояк. – Здесь непорядок! Почему у твоих… хм, людей оружие не наточено?
Эльфийские рожи стали еще более надутыми и вроде как обиженными, но оправдываться сочли ниже своего достоинства. Ничего-ничего! Про дурдом для местного Демиурга я тоже не забуду. Из принципа.
Отзеркалив надменное выражение физиономий ушастых, я фыркнула:
– И форма одежды какая-то странная? Слишком много кожи и железа. – Притопнула ногой. – Хочу, чтобы на входе стояли мускулистые стражники в набедренных повязках и с опахалами!
Мужчин, как одного, перекосило. Особенно Магриэля и Ладомира.
– Солнышко, – воззрился на меня брюнет под тихие смешки князя и Демиурга, – им будет неудобно в этом защищать вход от злоумышленников.
– Заблуждаешься, – авторитетно сказала я, отправляя за плечо мужу и его соратнику строгий предупреждающий взгляд. – Как раз если они будут в таком виде, к ним даже никто не подойдет. Испугаются последствий. – Опустила глаза. – Главное, набедренные повязки покороче!
Стража меня невзлюбила еще больше, чем когда просто не пускала.
– Так! – ворвалась я в замок, подражая разрушительному торнадо. – Что тут у нас еще? – И плотоядно осмотрелась вокруг.
Холл был просто великолепен. Белый и черный мрамор, колонны, много света. В нишах арок множество красивых статуй эльфов, каких-то нелюдей и людей. Были и традиционные композиции: охота, рыбная ловля. Были сцены битв или смерти. Что-то из религии на тему Мирового древа… Настоящее родовое гнездо.
– Это все нужно поменять! – уверенно заявила я, прося прощения у своего художественного вкуса. – Срочно! В наше время в моде стиль хай-тек!
– Что? – недоуменно поднял брови Магриэль. – Какой стиль?
– Стекло, металл, и чтобы кругом ничего непонятно! – попыталась объяснить свое видение прекрасного. – Здесь, – ткнула я туфлей в прекрасную статую из розового мрамора, – мы поставим конструкцию из гнутых труб как символ мирового разума!
– Лелечка, – попытался меня образумить Маголик, – этим произведениям искусства много сотен лет.
– Я и говорю – старье! – уверенно отрезала я, проносясь дальше. Отрубила: – Хочешь, чтобы я тут жила, – выкидывай эту рухлядь.
– Я с удовольствием заберу, – немедленно вмешался рачительный Дилан. – У меня как раз есть место для этой «рухляди». А ты, Ладомир?
– Я бы забрал свою жену, – пробурчал тот, стараясь не разорвать эльфа на мелкие кусочки. – И прямо сейчас.
– Место принца пока вакантно, – напомнила ему я, делая «большие» глаза. И повернулась к Магриэлю: – Ты еще не передумал?
– Нет, – сокрушенно посмотрел брюнет на убранство своего фамильного замка. – Но мы сможем жить в моем загородном доме, который ты обставишь по своему вкусу. – На этих словах бедолагу аж передернуло. Но от намеченной цели все равно не отказался.
– Ладно! – важно кивнула я. – Но у меня еще не все!
– Благородная Леля! – Распахнулись двойные двери холла, и к нам поспешила чуть более состаренная копия Магриэля. – Я рад приветствовать…
Папа Маголика имел вид куда более благородный. Такой же по крою, темно-синий жюстокор, золота и серебра на нем в виде шитья и галунов налеплено еще больше, вдогонку к этому все расшито жемчугом, аметистами и бриллиантами. Рубашка темно-синяя, опять кружево.
Красиво, дорого, стильно, аристократично. Двигается настолько непринужденно… такое впечатление, что он в этом родился.
На ногах черные шелковые чулки с подвязками и туфли на каблуке, расшитые камнями и золотой тесьмой до безобразия. Хоть иди и продавай в ювелирку. Дадут много, гарантирую. Все это великолепие дополняла черно-серебряная лента на конце длинной густой косы.
Ты смотри, и возраст хорошей внешности не помеха. Я даже засмотрелась ненадолго. А потом опомнилась: у меня важная миссия, если вовремя не спохвачусь – сейчас все профукаю!
– Мажордом? – сурово нахмурилась я. Ткнула туфлями ему в грудь. – Почистите мне обувь! И почему у вас пыль и мусор по всему дому? Еще раз пропустите хоть один не мытый сортир – уволю!
Дроу застыл на месте, переводя недоуменный взгляд с сына на меня. Потом глубоко вздохнул, обрел свой дзен и спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Корона слегка уши натерла, – любезно откликнулась я, падая к нему на грудь и начиная царапать коготком тяжелую витую цепь. – Настоящая, – подпустила в голос алчности, – или на будущее?
– Это мой отец, – подтолкнул меня локтем очнувшийся Маголик.
– Что значит «на будущее»? – не мигая, уставился на меня правитель, пытаясь соотнести услышанное и сообразить, какую грандиозную подлянку подложило ему любимое чадо.
– Будет на чем удавиться, – любезно пояснила я. Спохватилась: – Можно я буду звать вас папой?
– Ваше сиятельство! – твердой рукой осторожно отстранил меня правитель, обращаясь к князю диэров. – Разрешите принести вам мои соболезнования, – голосом человека, пытающегося скрыть свои чувства.
– Кто-то умер? – не смолчала я, не выходя из образа.
– Еще нет, – искоса взглянул на меня дроу со все возрастающей неприязнью. – Но точно умрет, если я немедленно не поговорю со своим сыном! Прошу меня извинить! – И утащил за собой сопротивляющегося Маголика.
– Фух! – облегченно выдохнула я, склоняясь. – Как это все же тяжело – изображать не себя!
– Да? – картинно изогнул бровь злющий Ладомир. – А мне показалось, что ты не сильно изменилась.
– И это вместо спасибо? – смертельно обиделась я, уязвленная в самое сердце. – После того как я, можно сказать, спасла твою задницу?
– Это когда вертела своей? – прищурился князь, небрежно проводя рукой по плечу шелковистой рубашки виридианового[4] оттенка – части дорогого златотканого костюма в золотисто-изумрудных тонах.
– Не ссорьтесь, дети, – вклинился между нами Дилан, примеривая на себя роль миротворца. – Надо полагать, эльфы отзовут свое матримониальное предложение.
– Да и хрен с ними! – неожиданно взорвался Ладомир. – Ради каких-то ушастых я торговал своей женой!
– Доперло, – фыркнула я, закусывая губу. – Долго же до тебя доходило!
– А ты вообще молчи! – бушевал диэр, распространяя вокруг себя запах летней грозы. Кажется, где-то вдалеке даже громыхнуло. – Ты просто получала от этого громадное удовольствие! Как же, твой любимый Магриэль – и просит тебя выйти за него замуж! Только вот этот кролик опоздал! Ты уже замужем за мной! Навсегда! И никогда у тебя не будет другого мужчины! Слышишь?
– Не глухая, – пробормотала я, испытывая глухую тоску и глубокую обиду. Князь не спросил, каково мне было разыгрывать из себя глупую, недалекую куклу. Не остановил этот безумный фарс. Не полюбопытствовал, что я испытывала на самом деле…
Ладомир сам, своими руками и попустительством позволил случиться тому, что случилось, но виновата в этом оказалась исключительно я. И если это так и зеленая заботливая шкура Мыра оказалась всего лишь лягушачьей шкуркой, которую он сбрасывает по желанию, то… у нас нет будущего, а наше прошлое изгажено.
– Знаешь, – тихо сказала я, подступая к нему вплотную и задирая голову, – мне очень жаль, что я когда-то пришла в то кафе. Мне еще больше жаль, что когда-то я мечтала о романтике. И уж точно жаль, что я встретила тебя! – И сунула ему в руки хрустальные туфельки, отворачиваясь, чтобы скрыть слезы, так и норовившие хлынуть водопадом. – Ты не принц, ты – злая мачеха!
Не плакать, только не плакать! Плечи назад, подбородок повыше. Прорвемся!
– Это все твои розовые заморочки, Леля! – никак не мог успокоиться взбешенный Ладомир. – Все, что тебе нужно, – это признать себя замужем и смириться с тем, что я твой супруг. И тогда твоя жизнь станет намного проще!
– Идиот! – схватился за голову Дилан. – Не знаю, что с тобой случилось, но ты глупеешь просто на глазах!
– Я не хочу тебя, – отступила я от князя на шаг. – Не хочу быть с тобой. – Еще один шаг назад. – Не хочу слышать о тебе…
– А вот это уже лишнее, – появилась в пустом холле Магрит. Она попыталась нас успокоить: – Вам точно нужно остыть и попробовать поговорить еще раз.
У меня взбурлила обида. А вот это она зря. Я князя диэров прощать не намерена. Эгоист и предатель, убийца любви.
Тут Демиург хлопнула в ладоши.
И… я снова в Мексике. Причем в объятиях Милоса.
– Ни хрена себе! – вырвалось у меня, когда меня облапили за задницу и прижали к себе.
– Вы, русские, такие эмоциональные, – прошептал мне на ухо знойный жиголо. – Всегда так экспансивно реагируете. – И вслед за тем быстрый переход в деловую часть вопроса: – Так что по поводу цены, дорогая?
Я открыла рот, чтобы отказаться…
– Отойди от него! – гневно рявкнули сзади. – Быстро! Кому я сказал!
– Плачу вдвойне, – тут же поменяла я свое мнение. – За срочность заказа!
– Если он смотреть будет, – мгновенно отреагировал Милос на предложение новым лапанием моего зада, – то нужно еще чуток добавить. Если участвовать, то ставка возрастает существенно…
Дальше он не договорил, потому что улетел в заросли. Кто-то не в меру ретивый начал распускать руки во всех направлениях. Меня забрал к себе, жиголо – отправил в кусты.
– Не надо меня злить, – предупредил тяжело дышащий Мирослав-Ладомир. – Не хочу, чтобы в этом мире снова написали, что они видели зеленых человечков.
И вправду, его кожа на какое-то мгновение становилась зеленой и тело как бы плыло. Вроде бы человек, и в то же время тролль.
– Лучше бы, – непримиримо сказала я, отталкивая князя, – я бы и тебя никогда не видела!
– До чего же ты упрямая, Леля, – устало вздохнул Ладомир, глядя на меня с таким выражением, как на нашкодившего ребенка. – Ты просто не понимаешь…
– Да! – перебила я его, отходя в сторону. – Я действительно не понимаю, почему я, успешная, умная женщина, должна все бросить и бежать за тобой сломя голову? Почему ради какой-то тряпочки на шее я обязана сломать свою жизнь?
– Это не тряпочка, – оскорбился князь под прикрытием. – Это ритуальные шарфы!
– Какая разница, – безнадежно махнула я рукой. – Главное, что очень удобно. Можно удавиться, не доходя до брачной постели. – Обернулась и посмотрела ему в лицо. – Ты меня совсем не слышишь?
– Почему же, – сложил он на груди руки, сверкая глазами, – я тебя прекрасно слышу. И понимаю, что ты недовольна, но это уже случилось. Наш брак данность, которую нужно принять.
– А если я не хочу принимать? – У меня возникло стойкое желание пойти побиться головой о пальму.
– У тебя в этом нет выбора, – уверенно сообщил мне диэр. – Мы связаны навеки.
– Звучит как извращение, – пробормотала я себе под нос, понимая, что разговаривать с ним – все равно что грызть камень. Вреда не причинишь, а зубы поломаешь. – И выбор есть всегда!
– Нет! – отрезал Ладомир, еще сильнее зеленея и увеличиваясь в размерах. – Ты вошла в мой род и…
– Мой род – женский! – рявкнула я, окончательно потеряв терпение. – Остальные рода я не признаю!
– Это временно, – фыркнул почему-то развеселившийся князь, сгребая меня в охапку. – Нам пора домой!
И перед глазами спирали, а в ушах ветер.
– Что значит – временно? – выгнула я спину, снова оцарапав этого врага женщин и кошек. – Ты не признаешь меня женщиной?
– Согласись, дорогая, – спокойно сказал Ладомир, промокая полотенцем кровавые царапины на груди, – что трудно признавать тебя женщиной при наличии хвоста и когтей. И если последнее еще туда-сюда, то первое слегка нервирует.
– Извращенец! – мявкнула я, залезая в знак протеста под кровать.
– Леля, – позвал меня диэр, – это становится утомительным. В следующий раз я просто ликвидирую у кровати ножки, и тебе некуда будет забираться.
– Наивный, – зафырчала я, развеселившись от этой угрозы. Сразу видно, кошек у князя никогда в доме не было.
– Ваша светлость! – вломился к нам посреди такого содержательного разговора голенастый Марвель. – У меня две новости: плохая и хорошая. И еще одна нейтральная. Пока…
– Говори, – упал в кресло Ладомир, прикрывая глаза ладонью. – Можешь начинать с любой.
– Плохая новость: эльфы готовятся объявить нам войну, – вздохнул придворный, покачивая своим клювом. – Хорошая: они еще никак не могут договориться о причине этой войны. Правитель боится, что в случае успеха ваша жена все же достанется им.
– Замечательный сдерживающий фактор, – проскрипел сквозь сжатые зубы князь диэров. – А нейтральная какая?