Я смолкаю, ощущая, как внутри возникает непередаваемая легкость. Бак хотел, чтобы я была лучше, добрее, чище, возможно, поэтому он оставил за мной все права.
- Окс, подумай хорошенько... - пытается вразумить меня Альберт, но я непреклонна.
- Капитан Тиван, - оборачиваюсь я в сторону застывшего неподалеку военного, - можно воспользоваться одним из ваших планшетов для подтверждения идентификации?
- Просто приложи ладонь к подлокотнику кресла, - ровный спокойный голос мужчины действует не хуже успокоительного, каким-то невероятным образом прочищая мое сознание.
Быстро приложив свою ладонь и оставив электронный отпечаток в качестве подтверждения сказанных мною слов, я поворачиваюсь к экрану с картинкой потрясенной до глубины души Лилы.
- Ты права...
Бывшая жена Бака вздрагивает и немного более осмысленно смотрит на меня.
- Ты права - меня сложно назвать хорошим человеком, - признание дается очень тяжело, но я должна это сказать. - Мы встретились с Баком, когда от меня осталось только смутная тень той девушки, которая ему нравилась когда-то. И я так до сих пор не понимаю, почему он любил меня...
На глаза наворачиваются слезы, но я должна ей это сказать. Должна, потому что второго такого шанса жизнь не предоставит, потому что в другой раз она не сможет меня услышать.
- Мне было безумно хорошо рядом с ним, и я искренне сожалею, что мое счастье стало причиной вашего развода, - мой голос предательски дрожит, и я громко всхлипываю, с невероятным трудом все еще сдерживая подступающие слезы. - Лила, я знаю, что одного 'прости' с моей стороны будет мало, но...
Женщина на экране отводит взгляд и скрещивает руки.
- Прости, - негромко, но очень искренне шепчу я. - Прости, если сможешь...
Лила дергает плечом и поворачивается ко мне. Гордая, несокрушимая женщина со стальным характером. Не способная уступать, не способная признавать ошибки ни свои, ни чужие. Ты за это ее полюбил, Бак?
Взгляд Лилы на мгновение обжигает меня, а затем она едва заметно кивает и молча отключается.
Не в силах больше совладать с собственными эмоциями, я буквально падаю обратно в кресло и, закрыв лицо руками от всех, даю волю чувствам.
Слезы катятся по щекам, словно вода из-под крана, я громко всхлипываю и неожиданно слышу шаги рядом. Убрав ладони от лица, встречаюсь взглядом с капитаном Тиваном.
- Водички? - скучающе-вежливо предлагает он, так, словно сидим на зеленой лужайке городского парка и пытаемся спастись от летнего зноя.
Несмотря на обуревающие меня чувства, я не могу сдержать ехидный смешок. Уж слишком капитан корабля в эту минуту похож на одного из врачей реабилитационного центра.
Как же его звали? Ниус или Миус? Не суть!
Я не помнила имени ведущего наших открытых групп, где проходящие реабилитацию наркоманы делились своими чувствами и говорили о проблемах, зато раз и навсегда запомнила методы его работы. Врач всегда имел около себя бутылочку воды и упаковку салфеток. Протянутый платок безмолвно говорил - плачь, столько, сколько тебе нужно, мы принимаем твои слезы. Бутылочка воды - на, попей и возьми себя в руки!
И вот сейчас капитан Тиван явно намекал на прекращение незапланированного уставом слезоотделения.
Молча приняв из рук мужчины бутылочку, свинчиваю крышку и делаю пару крупных глотков. Надо отдать должное профессионализму и врача, и капитана Тивана - такая нехитрая смена деятельности заставляет на миг переключить внимание от внезапно захлестнувшей меня печали и немного прийти в себя.
Подняв глаза, обнаруживаю на экране лицо Альберта и смущенно опускаю голову.
Обратная аннигиляция! Я думала, он отключился вместе с Лилой...
- Окс, - негромко зовет поверенный. - Бак оставил для вас видео. Включить?
Крепко зажмурившись, я с ужасом качаю головой.
Я теряла Бака уже трижды за эту жизнь.
В первый раз, когда в старших классах школы призналась, как сильно люблю его. Бак сделал все, чтобы смягчить неловкий момент, но отношения уже не могли быть прежними.
Спустя полгода, когда подающий надежды боец боев без правил Стальной Кулак пришел в 'Большой пес' и в изрядном подпитии признался, что безумно любит меня, я подумала было ответить ему отказом на отказ, но, к счастью, вовремя включила голову.
Наш роман продлился от силы пару месяцев, а потом меня нашли военные, и тогда я потеряла Бака во второй раз.
Два года спустя, когда Бак случайно натолкнулся на меня в одном из реабилитационных центров, и наши чувства вспыхнули вновь, настал третий раз - я узнала, что он женат и, более того, имеет хорошенькую дочку. Сколько душевных сил мне потребовалось прогнать его обратно в семью...
Весь сегодняшний день я пряталась за мысль, что это всего лишь четвёртый раз, что на самом деле Бак жив и судьба сведет нас снова...
- Окс, - зовет меня Альберт, - Бак настаивал, чтобы вы посмотрели это видео сразу же после его смерти.
Все в том же ужасе отчаянно качаю головой.
Нет, нет, нет!
Я не хочу смотреть видео, где Бак прощается со мной. Нет, ведь в таком случае мне придется признать, что он... Нет!
- Включайте, - слышится ровная команда капитана Тивана и, прежде чем я успеваю возразить, на одном из экранов появляется крупным планом лицо Бака.
- Окс, - зовет он меня и с грустью улыбается. - Если ты смотришь эту запись, значит, я тебя подвел...
Я замираю, не в силах потребовать, чтобы остановили запись. На пленке у Бака короткие волосы и красная полоска подживающего на щеке шрама, значит, он сделал запись не меньше, чем за четыре месяца до этого.
- Я клялся, что больше мы не расстанемся, и немного просчитался... - с виноватой улыбкой на губах говорит Бак. - Кстати, я успел сказать, как сильно люблю тебя? Наверняка нет, - тяжело вздыхает мужчина. - Я все время забывал говорить тебе самые важные вещи. О том, как сильно люблю тебя, о том, какая ты красивая, о том, как сильно хочу, чтобы у нас были дети...
Бак тепло улыбается, глядя с экран. Такой близкий и навсегда далекий.
- Ты никогда не любила похороны, а я всегда считал, что черный - это не твой цвет, поэтому решил, что нам лучше попрощаться вот так, - он легонько стучит по экрану указательным пальцем и неожиданно хитро улыбается. - Знаешь, в чем преимущество такого прощания? - Бак делает эффектную паузу и неожиданно достает из-за спины миниатюрную гитару. - Ты ведь помнишь ее, Окс?
Мои брови сами собой ползут вверх, а глаза расширяются от изумления. Он же не собирается...
- Кхе-кхе! - важно откашлялся мой любимый мужчина и громко ударил по струнам. - В школьном парке... - уверенно пропевает он первую строчку, хмурит брови. - Бе... - пальцы берут не тот аккорд. - Бе... - и снова мимо нот. - Бе-е-егали мы детьми! - с трудом заканчивает он вторую строчку.
Дальше следует продолжительная пауза, в течении которой он пытается зажать пальцами баррэ.
- Ты скакала по... - очередная пауза, в течение которой Бак с трудом переставляет пальцы на струнах. - По дорожке, я... я...
Гитара протестующе звенит струной, но Баку хоть бы хны!
- Я... я... Я отвратительно играю на гитаре, - неожиданно прекращает надругательство над инструментом мужчина, озорно улыбаясь с экрана. - Как ты могла слушать меня в детстве? Кстати, - он откладывает гитару на колени, - а помнишь, как ты подбила меня угнать отцовский летмаш?
Я ловлю на себе немного растерянный взгляд капитана Тивана и смущенно пожимаю плечами. Ну да. Было такое однажды...
- А помнишь, как я повел тебя на первое свидание и так разнервничался, что не мог выдавить ни слова? - громко смеется он. - А главное, ты, прям само сочувствие, еще и подкалывать меня начала, вместо того, чтобы войти в положение.
Тихий смешок вырывается у меня помимо воли. Почему он вспоминает об этом сейчас?
- А помнишь нашу первую ночь, проведенную вместе? - понижает он голос. - И я не про совместные ночевки под неусыпным оком моих родителей, я про ту нашу ночь...
Я прикусываю нижнюю губу, чтобы хоть как-то скрыть свою смущенную улыбку и, кажется, немного краснею.
- А помнишь, как ты мне закатила истерику после боя с Риком-Молотилкой? - наигранно надувает губы Бак.
Кончено, помнила. После того боя на Баке живого места не осталось - все сплошь синяки да ссадины. О сломанных костях я вообще молчу! Я перепугалась за него настолько, что наорала на всех, кого посчитала виноватыми. Короче, никто не укрылся от моего гнева!
- Ты в курсе, что Молотилка потом мне каждый раз при встречи сочувственно руку жал? - довольно улыбается он, резко меняется в лица. - А помнишь, как некая любительница каблуков свалилась со стремянки, пока украшала стену клуба?
О да! Тогда я почти две недели симулировала невыносимую боль в голеностопе, чтобы Бак подольше ухаживал за мной и постоянно носил на ручках.
- А еще...
Я смотрю в любимое лицо и не могу сдержать грустной улыбки. Как же мне все-таки повезло встретить такого потрясающего мужчину!
Несмотря на образ бездушного бойца в боях без правил, Бак всегда был умным и невероятно внимательным. Он знал, как сильно может повлиять его смерть на меня, и сделал из прощального видео 'вечер приятных моментов.
И, смотря в улыбающееся лицо Бака, я вдруг поняла, что капитан Тиван действовал по такому же принципу.
Утром он спровоцировал истерику, перезагружая мою нервную систему. Затем, пока я была эмоционально опустошена, отвлек шоппингом, а после воспользовался моей давней неприязнью к военным и, по сути, выступил в роли врага, отобрав дорогие моему сердцу каблучки.
И эта странная экскурсия, и даже то, что он позволил мне поиграть с офицером в маджонг... Капитан Тиван сделал все, чтобы меня не засосало в свои мрачные глубина горе.
Эта неожиданная мысль и последовавшая за ней волна благодарности мне не нравится. Я хмурюсь и кручу в руках полупустую бутылочку с водой.
Нет, ни о какой заботе тут и речи быть не может. Капитан Тиван просто не выносит женских слез и драматических истерик, отсюда и все его действия.
В отличие от Бака...
- А помнишь, как я сломал руку, и ты кормила меня с ложечки супчиком? - улыбается Бак с экрана монитора. - Я такой весь брутальный, Стальной кулак, а ты меня прилюдно с ложечки кормишь! - хохочет он и подмигивает. - Я хоть и кривился, но, клянусь всеми галактиками, мне безумно нравилась твоя забота...
Ну да... Некоторым прежде надо умереть и уж потом признаться в своих слабостях.
- Ты улыбаешься? - он наклоняется вперед и подозрительно вглядывается. - Надеюсь, что да... А теперь вернемся к моему вопросу - почему я решил попрощаться с тобой именно так?
Его интонации меняются, лицо становится более серьезным, тело слегка напрягается, но на губах все та же легкая улыбка.
- Я умер, Окс, - тихо произносит он, и на меня вновь накатывает волна слез. - Я умер, но это не значит, что меня не будет рядом с тобой. Я буду в каждом воспоминании, в каждом радостном, грустном и нелепом моменте, который подарила нам жизнь. Просто помни меня...
Не в силах ничего сказать, я просто киваю и громко всхлипываю.
- И еще, - тем же тоном говорит Бак, замолкает на пару секунд и забавно ерошит волосы. - Поверь, в данный момент для меня это тоже звучит дико, но все же... Ты замечательная женщина, Окс, и ты заслужила счастье, как никто из нас. Окс, ты должна найти для себя другого мужчину, - невероятно тихо заканчивает Бак.
Я сжимаю кулаки и категорично мотаю головой. Нет, ни о каких мужчинах после Бака и речь быть не может.
- Мне показалась, или ты сказала 'нет'? - шутливо хмурит брови мужчина с экрана, и я невольно прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать подступающие слезы. Как же он хорошо меня знает!
- Окс, я делал все от меня зависящее, - мягко говорит Бак, - но ты так и не поняла разницы между 'жить' и 'выживать'. Обещай, что найдешь другого мужчину, который поможет тебе уловить эту размытую грань. И еще... Назови сынишку в мою честь.
Бак широко улыбается и хитро сверкает глазами.
- По-моему, я немного отвлекся, - весело говорит он, вновь беря в руки гитару. - Кхе-кхе...
Его пальцы уверенно пробегают по струнам, демонстрируя, что в первый раз он достаточно умело притворялся музыкальным бездарем.
Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться...
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить...
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено - и в радости, и в горе
Быть рядом... Но при этом не любить...
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке...
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять...
Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются...
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться
(Автор стихотворения - Эдуард Асадов)
Стихает последний аккорд 'нашей' с ним песни, Бак поддается чуть вперед и вглядывается так, словно может заглянуть по эту сторону экрана и увидеть меня.
- Я люблю тебя, - с теплой нежной улыбкой произносит он и выключает запись.
Экран монитора гаснет, оставляя меня навсегда без него.
Пару минут я просто молча сижу в кресле, обхватив себя руками за плечи, уставившись отсутствующим взглядом в подлокотник кресла с встроенной в него панелью. В груди странная непонятная пустота. Мне хочется заплакать, но в тоже время я не могу этого сделать.
- Капитан Тиван, - зову я мужчину.
- Да, Рокси?
Он обходит кресло и присаживается рядом со мной на корточки. Спокойный, собранный, готовый действовать и принимать решения. Рядом с ним я словно карапуз, потерявшийся в торговом центре.
- Можно, Фаррух отведет меня в комнату? - безжизненно прошу я офицера.
- У меня есть идея получше, - усмехается мужчина и, поднявшись на ноги, протягивает мне ладонь. - Идем?
- Куда?
Почему-то перспектива идти куда-то с капитаном корабля немного меня пугает.
- В маджонг веселее играть вчетвером, - 'проясняет' он ситуацию, и уже более нетерпеливо: - Идем!
Я с удивлением смотрю на него снизу и недоверчиво протягиваю свою руку.
Довольно улыбнувшись, мужчина помогает мне подняться с кресла.
- Кстати, теперь ты смело можешь хвастать подружкам, что сидела в кресле капитана...
Я оборачиваюсь на удобное кресло, находящееся в середине командного пункта, и мысленно фыркаю.
Пф! Нашел, чем удивить...
Глава 8. Созвездие Геркулес
- Окс! - зовет меня Бак и радостно машет рукой. - Иди скорее сюда!
Взвизгнув от счастья, я стрелой бегу к нему навстречу, но неожиданно спотыкаюсь и застываю на месте.
- Нет! - рассерженно выкрикиваю я и опускаю голову.
Асфальтовая дорожка города сменилась зыбким болотом. Почва под ногами противно чавкает при каждой моей попытке сделать крохотный шаг вперед и неумолимо тянет вниз.
- Бак! - кричу я и дергаюсь изо всех сил.
Попытки вырваться из поглощающего болота безрезультатны, но я все равно пробую. Раз за разом отчаянно выбиваясь из сил, тяну руки в его сторону, но мужчина оставался недвижимым силуэтом где-то бесконечно далеко впереди.