Как оказалось, на склоне было за что ухватиться – если не беспокоиться о маникюре. Она сосредоточилась на спуске, стараясь не обращать внимания на холодные брызги.
Сильные руки обхватили ее за талию, и два последних фута Блэр преодолела по воздуху.
– Благодарю. Но я и сама бы справилась.
– Не очень удобно с мечом. – Ларкин задрал голову и посмотрел на дорогу. – Неплохо.
– Займемся делом. Вероятно, у них есть охрана. Возможно, слуги из числа людей, хотя при таком количестве вампиров непросто держать таких слуг.
– Я не видела тут ни одной живой души, – сказала Гленна. – И раньше тоже, когда мы переносились сюда с помощью магии.
– На этот раз все реально. Так что если у них есть люди, то именно они сторожат снаружи. Командуй, Хойт, ты знаешь местность.
– Тут все не так, как было прежде. – Он не смог скрыть своего разочарования. – Природа и человек изменили облик этого места. Дорога над нами, дамба, башня со светом.
Подняв голову, Хойт разглядел скалы и уступ, спасший ему жизнь во время схватки с тем, в кого превратился Киан. Он вспомнил, как стоял наверху и призывал молнии с такой же легкостью, как хозяин окликает свою собаку.
Все изменилось, и отрицать это глупо. Но все равно тут его дом. Он начал пробираться между камнями.
– Тут должна быть пещера. А теперь только…
Хойт коснулся ладонями земли, потом скалы.
– Она не настоящая. Фальшивая.
– Может, ты что-то перепутал? – предположила Блэр.
– Подожди. – Гленна подошла к Хойту и тоже прижала ладони к скале. – Барьер.
– Магия, – согласился Хойт. – По виду и на ощупь как будто почва. Но это не земля и не камень. Иллюзия.
– Можете ее разрушить? – Ларкин ударил кулаком по скале, проверяя ее крепость.
– Не торопись. – Нахмурившись, Блэр откинула влажные волосы со лба. – Лилит – или кто-то из ее помощников – обладает достаточной силой, чтобы проделать этот трюк, и мы не знаем, на что еще она способна. Разумно. – Блэр сама проверила стену. – Очень разумно. Никто не войдет без разрешения. И не выйдет.
– Значит, мы просто поворачиваемся и уходим? – спросил Ларкин.
– Я этого не говорила.
– В скалах есть другие отверстия и ходы. То есть были, – поправил себя Хойт. – Это очень сильная магия.
– И никто – местные жители и туристы – не удивляется тому, что здесь невозможно пройти. – Блэр кивнула. – Да, мощное заклинание. Лилит жаждет уединения. Придется ее разочаровать.
Уперев ладони в бедра, она огляделась.
– Послушай, Хойт, вы с Гленной можете вырезать послание вон на том большом камне?
– Вполне.
– Какое послание? – поинтересовалась Гленна.
– Нужно подумать. «Пошла ты, сука» – это слишком банально.
– «Трепещи», – пробормотала Мойра, и Блэр одобрительно кивнула.
– Отлично. Коротко, по делу и немного нахально. Приступайте. Потом займемся остальным.
– А что у нас остальное? – Ларкин сгорал от нетерпения. Он разочарованно лягнул стену. – Чтобы развеять чары, нужно кое-что посильнее послания.
– Конечно, только мне кажется, что Лилит не знает о нашем присутствии. И в этом наше преимущество. – Услышав негромкий хлопок, она повернулась и увидела вырезанное на скале слово: «Трепещи». Ниже появилось изображение женщины – по всей видимости, Лилит. С пронзенным сердцем.
– Отличная работа. Настоящее произведение искусства.
– Немного вычурно. – Гленна отряхнула руки. – Но я немного рисую и не могла удержаться от соблазна.
– Что вам нужно, чтобы с помощью магии перемещать предметы и людей?
– Время, место, возможность сосредоточиться и, – ведьма вздохнула, – побольше везения.
– Здесь не получится, – покачал головой Хойт. – Скалы – мои. А пещеры – ее. Но сколько бы времени ни прошло, скалы всегда будут моими. Поэтому давайте попробуем проникнуть сверху. – Он повернулся к Гленне. – Но сначала нужно взглянуть. Мы не можем перемещать то, чего не видим. Скорее всего, Лилит почувствует наше присутствие и попытается нас остановить.
– Возможно, но не сразу. На этот раз мы ищем не ее, а людей. Она не поймет, что мы делаем, и у нас появится хоть какое-то время. Хойт прав – лучше нам подняться на скалы, – объяснила Гленна Блэр. – В любом случае, если удастся освободить людей, тащить их сюда нет смысла.
– Логично. – Даже если с точки зрения информации поездка окажется бесполезной, они уйдут не с пустыми руками. – Что будем делать с людьми, если у вас получится их вызволить?
– Переправим в безопасное место. – Гленна подняла руки. – Но все по порядку.
– Если хотите, попробую вам помочь, – предложила Мойра. – Я не очень сильна в магии, но попробовать можно.
– Пригодится даже самая малая помощь.
– Хорошо, вы втроем идете наверх. Мы с Ларкином останемся здесь на случай… на всякий случай. Кто бы ни вышел отсюда, это будет человек. С ним мы разберемся.
– Быстро может не получиться, – предупредила Гленна.
Блэр посмотрела на небо.
– До вечера еще далеко.
Она подождала, пока Хойт, Гленна и Мойра не начали карабкаться на утес, потом повернулась к Ларкину.
– Мы не должны туда входить. Даже если магия откроет пещеры, внутрь мы не войдем. – Она ударила его по руке. – Я вижу, что у тебя на уме.
– Неужели?
– Нырнуть туда, схватить в охапку несчастную девушку, а то и двух, и выйти героем.
– Насчет героя ты ошибаешься. Я в этом не нуждаюсь. А вот против хорошенькой девушки, да еще попавшей в беду, устоять трудно.
– Тем не менее придется. Ты не знаешь пещер, не знаешь, где Лилит прячет пленников, не знаешь, сколько там врагов и как они вооружены. Послушай, я тоже не прочь наведаться туда, разворошить это осиное гнездо и, возможно, спасти несколько жизней. Но нам не выйти оттуда живыми. Это точно. А значит, и другим тоже.
– У нас есть мечи, заколдованные Мойрой и Хойтом. Огненные мечи.
Блэр недовольно передернула плечами. Она не любила объяснять очевидное.
– Я не сомневаюсь, что мы захватим с собой на тот свет нескольких вампиров. А потом они получат и нас, и мечи.
– Твои слова разумны – признаю. Но так тяжело просто стоять и ждать, ничего не предпринимая.
– Если команда магов не подведет, значит, мы приехали не зря. Ты слишком хороший боец, и я не хочу тебя потерять. Так что не пытайся совершить невозможное.
– Спасибо за похвалу. Вообще-то ты скупа на комплименты. – Ларкин улыбнулся; капли морской воды сверкали у него в волосах. – Я не войду в пещеры. Даю слово. – Он протянул руку и, когда Блэр взяла ее, легонько сжал пальцы девушки. – Но ничто нам не помешает подпустить в дыру немного огня, если эта чертова скала откроется. «Заявить о себе», как ты выражаешься.
– Думаю, этого делать не стоит. Но уж больно ты самоуверен, Ларкин.
– Таким уж уродился. А что мне еще остается?
Он повернулся к дамбе и прислонился спиной к мокрой от брызг скале. «У него такой расслабленный и непринужденный вид, словно он сидит в гостиной у камина», – отметила Блэр.
– У нас есть немного свободного времени. Может, расскажешь, как ты впервые поняла, что рождена охотиться на вампиров?
– Хочешь услышать историю моей жизни? Прямо сейчас?
– Надо же как-то убить время. – Ларкин пожал плечами. – Кроме того, мне любопытно – признаюсь. В Гилле я не верил во все это, ни на йоту. Но теперь… – Он задумчиво посмотрел на каменную дамбу, покрытую дерном. – А что мне еще остается?
«Ну что ж, придется рассказать», – подумала Блэр. Она встала рядом с Ларкином и повернулась так, чтобы видеть один склон утеса; Ларкин наблюдал за другим.
– Мне было четыре года.
– Маленькая. Слишком маленькая для того, чтобы понимать природу существ, которые прячутся в темноте. То есть чтобы отличать их от теней, которые ребенок принимает за чудовищ.
– В нашей семье все немного иначе. Я думала, что охотником будет мой брат. Ревновала. Наверное, соперничество родных братьев и сестер – это естественно. – Блэр сунула руки в карманы плаща, теребя пластмассовую бутылочку со святой водой, которую захватила перед отъездом. – Ему было шесть с половиной. Отец занимался с ним. Простейшая акробатика, основа боевых искусств, владение оружием. В доме тогда царила напряженная атмосфера. Родители были на грани развода.
– Почему?
– Такое случается. – Может, в мире, где живет Ларкин, небо всегда розовое, а любовь – вечная. – Люди разочаровываются друг в друге, чувства умирают. Кроме того, моя мать устала от вечного отсутствия отца. Ей хотелось нормальной жизни, и она совершила ошибку, выйдя замуж за того, кто не мог удовлетворить это ее желание. Она все время устраивала скандалы, а отец игнорировал ее и продолжал заниматься с братом.
«Значит, – подумал Ларкин, – на Блэр никто не обращал внимания. Бедная маленькая овечка».
– Поэтому я все время приставала к отцу, чтобы он обратил внимание и на меня. Я пыталась повторить то, что делает брат.
– В детстве младший брат ходил за мной тенью. Наверное, везде одно и то же.
– Донимал тебя? Раздражал? – уточнила Блэр.
– Иногда просто сводил с ума. А иногда я не обращал внимания. Когда он рядом, им можно помыкать. Кроме того, какая-никакая, а компания.
– То же самое было и у нас с братом. Все случилось в спортивном зале – он у нас находился в том месте, где обычно устраивают гостиную. – «Но для гостиной в первую очередь нужна семья». – Чего только там не было: штанга, гимнастический конь, брусья, кольца. Одна стена полностью зеркальная.
Блэр прекрасно помнила огромное зеркало и отражение в нем – отец рядом с братом, а в сторонке – она. Всегда одна.
– Я наблюдала за ними в зеркало; они не знали, что я подсматриваю. Отец ругал Мика – так зовут моего брата, – потому что у него не получался один элемент. Заднее сальто, – пояснила она, – потом нырок, кувырок через плечо и бросок дротика в цель. У Мика никак не выходило, а отец раздражался. В конце концов Мик разозлился и бросил дротик в другой конец комнаты.
Она помнила, как оружие едва не задело ее пальцы. Словно само просилось в руку.
– Дротик оказался рядом со мной. Я знала, что смогу выполнить это упражнение. Хотела, чтобы отец видел. Поэтому я крикнула: «Смотри, папа» – и сделала все то, чему он учил Мика, пытаясь заставить его почувствовать ритм движений.
Блэр на мгновение закрыла глаза, вспоминая, как это было. Мир словно замер на несколько секунд, а двигалась только она.
– Я попала прямо в «яблочко». Теперь я понимаю, что мне просто повезло, но я попала! Я была так счастлива. Смотрите, как здорово у меня получилось! Глаза Мика чуть не вылезли из орбит, а потом… в них появилась улыбка, едва заметная. Тогда я не поняла, что это значит, думала, брат просто решил не обращать на меня внимания – мы с ним в основном ладили. Отец молчал несколько секунд – мне они показались часом, – и я подумала, что он сейчас закричит на меня.
– За то, что сделала все правильно?
– За то, что мешаю. Не то чтобы закричит по-настоящему. Он никогда не повышал голос, прекрасно владел собой. Мне казалось, что отец отправит меня к матери. Отвергнет меня. Но этого не случилось. Он попросил Мика уйти, и мы остались вдвоем. Только я и отец, и он наконец смотрит на меня.
– Наверное, он был очень доволен и горд.
– Если бы, – невесело усмехнулась Блэр. – Он был разочарован. Вот что я увидела, когда он наконец взглянул на меня. Разочарован тем, что это сделала я, а не Мик. Теперь ему от меня никуда не деться.
– Он же… – Ларкин встретился взглядом с Блэр, которая повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. – Мне очень жаль. Жаль, что его слепота так жестоко ранила тебя.
– Свою природу изменить невозможно. Вот еще один жестокий урок, который я усвоила. Итак, отец начал тренировать меня, а Мик стал заниматься бейсболом. Вот что означала его улыбка. Облегчение, радость. Мика никогда не привлекало то, что требовал от него отец. Он был больше похож на мать. Когда она уехала, то есть подала на развод, – то забрала с собой Мика, а я осталась с отцом. Так что я получила то, что хотела, – в какой-то степени.
Почувствовав, что рука Ларкина обхватила ее плечи, Блэр напряглась и попыталась отстраниться, но юноша лишь крепче сжал ее, выражая сочувствие.
– Я незнаком ни с твоим отцом, ни с братом, но мне кажется, что лучше сражаться рядом с тобой, чем с кем-то из них. Ты бьешься, как ангел мщения. И так приятно пахнешь.
Ларкина удивил ее смех – искренний. Рассмеявшись, она вновь прислонилась к мокрой скале, так и не сбросив его руку со своих плеч.
3
На вершине скалы был начерчен магический круг. Время от времени снизу доносились звуки проезжавших машин. Но никто не поднимался на скалу, чтобы пощелкать фотоаппаратом или просто постоять над морем.
Наверное, боги стараются помочь им, подумал Хойт.
– Сегодня ясный день. – Мойра посмотрела на небо. – Ни облачка.
– Такой ясный, что можно увидеть Галлим на той стороне залива.
– Голуэй[8]. – Гленна встала, собираясь с духом. – Мне всегда хотелось туда съездить, полюбоваться на залив. Побродить по Шоп-стрит.
– Мы обязательно туда поедем. – Хойт взял ее за руку. – После Самайна. А теперь нам нужно отыскать пленников. Ты точно знаешь, куда переместить их, если мы сможем их вызволить?
Гленна кивнула.
– Надеюсь, все получится. – Она сжала ладонь Мойры. – Сосредоточься. И повторяй за мной.
Гленна почувствовала первую волну магии, исходящую от Хойта. Она устремилась навстречу этой силе, увлекая за собой Мойру.
– Повелительница, – произнес Хойт. – Покажи нам тех, которых держат под землей против их воли. Помоги найти то, что потеряно.
– Ослепи кровожадных чудовищ. – Мойра старалась сосредоточиться, не обращая внимания на вихрь, образовавшийся вокруг них. – Чтобы не пострадали невинные.
Последнюю часть заклинания они произнесли все вместе.
На них обрушились тьма, мрак и влажный воздух, пропитанный запахами смерти и разложения. Потом слабо замерцал свет, замелькали тени. Послышался человеческий плач – отчаянный, безутешный, – стоны и бессвязное бормотание тех, у кого еще остались силы хоть что-то произнести.
Они плыли по лабиринту туннелей, кожей ощущая холодный воздух, словно их тела действительно перенеслись под землю. И содрогались от увиденного.
Слабый зеленоватый свет освещал клетки, втиснутые – три ряда в глубину, четыре в высоту – в пещеру. Внутренним взором они пронзали тьму, видели лужи крови на полу, лица обезумевших от страха людей. Прямо у них на глазах вампир отпер одну клетку и вытащил из нее женщину. Она издала слабый звук, похожий на скрип; казалось, ее глаза уже мертвы.
– Лора скучает, – произнес вампир, волоча женщину за волосы по грязному полу. – Ей нужна игрушка.
В одной из клеток мужчина с криком бросился на прутья.
– Ублюдки! Ублюдки!
Слеза, катившаяся по щеке Гленны, казалась ледяной.
– Хойт.
– Попробуем. Того, кто кричит. Он сильный, и это нам поможет. Сосредоточься на нем. Только на нем.
Гленне, кроме образов, требовались слова, и она начала декламировать заклинания. Мойра присоединилась к ней.
Земля задрожала.
Ларкин пел. Что-то о черноволосой девушке из Дары. Блэр не вслушивалась в слова, а любовалась чистым, сильным голосом парня. Он пел, как человек, привыкший громко разговаривать в пабе или в поле. Так приятно слушать его песню под аккомпанемент неумолчного рева волн, чувствовать на щеке теплый луч солнца.
Ей было непривычно видеть кого-то рядом с собой. Она привыкла ждать одна.