– Могу себе представить, – согласился Арис. – Если они снова зачаруют меня…
– Никаких обид, – поспешил заверить Галаэрон. – Делай всё, как я говорю, и до этого не дойдёт.
Нихмеду бросил одно, потом ещё два теневых волокна и дважды повторил заклинание с невероятной быстротой. Хотя он учился произносить многократные магические формулы в Академии Магии, это была единственная техника, которая далась непросто, и ради овладения которой ему пришлось тренироваться – пока та не стала для него легче всех остальных. Оба заклинания сработали точно, однако Галаэрон начал уставать и ощущать, будто холод новой магии ломает его кости.
Бехолдеры тревожно забулькали, когда их поглотила трясина из тени, и вскоре столкнулись друг с другом, намертво прилипнув. Не спеша проверять, что там с остальными – хотя и молясь о небольшой передышке, – Нихмеду указал вдаль, к выходу из ущелья, и вызвал своё самое сильное заклятие. Леденящая волна холодной магии пронеслась по его костям, когда чёрный квадрат появился внизу и чуть в стороне.
– В портал! – скомандовал эльф.
Арис покосился вниз:
– Я не пролезу…
– Сейчас же! – всё ещё держась за пояс, Галаэрон прыгнул вниз в надежде, что великан последует за ним. – Прыгай!
С низким рёвом Арис повиновался и отпустил утёс. Эльф краем глаза увидел синий луч, метнувшийся сквозь тучи к порталу – и беглецы рухнули в темноту. Внезапный холод обжёг плоть Нихмеду, а внизу была только бездонная чёрная пропасть. Галаэрона мутило и он слабел, прислушиваясь к своему замершему сердцу. Голова кружилась, все мысли утонули в путанице неопределенных страхов – и тут эльф вернулся в реальность, падая сквозь завывающую белую бурю. Оглушительный рёв заполнил воздух позади него. Нихмеду осмотрелся и увидел огромную серую тушу, летящую рядом, и мелькнувшую прореху из макушек деревьев; а потом мир взорвался какофонией из треска и грохота. Эльф и великан падали на землю, кувыркаясь то в одну сторону, то в другую, налетая на ветви. Галаэрон попытался оттолкнуться подальше от гиганта, но не смог.
А в следующее мгновение он уже рухнул на великана и лежал оглушённый, пытаясь понять, где он и откуда появился здесь. Низкий стон сотряс воздух вокруг, и Нихмеду начал скатываться на землю, так как громадное тело переворачивалось на спину. Оцепенение, последствие заклинания, испарилось мгновенно.
– Арис, стой!
Великан издал испуганный возглас и замер на боку.
– Эльф?
– Он самый, – Галаэрон высвободил руку и спрыгнул в снег. – Ты в порядке?
– Пока да, – Арис показал в глубину бури. Нихмеду забрался повыше и всмотрелся вдаль поверх бедра спутника. Округлый силуэт бехолдера приближался к ним сквозь вьюгу так быстро, что ударялся о стволы деревьев.
– Сделай что-нибудь! – поторопил великан. – Другое заклинание!
– Не думаю, что смогу, – эльф был настолько обессилен холодной магией, которая прошла сквозь него, что не мог перестать дрожать. – Я слишком устал.
– Устал? – прогудел Арис, шаря в снегу в поисках булыжника. – Будешь отдыхать, когда умрёшь!
Сочтя замечание великана разумным, Нихмеду вытянул нить из лоскута теневого шёлка. Он бросил её в сторону бехолдера и уже начал произносить волшебные слова – когда закричал. Холодная магия ударила его и захлестнула. Всё его тело окоченело и раздулось в полтора раза. Галаэрон продолжил заклинание, его кожа стала жёсткой, как мрамор, и белой, как снег. С кашлем он вытолкнул следующее слово – губы онемели и замёрзли настолько, что эльф с трудом закончил формулу.
Бехолдер превратился в огромный шар из вязкой чёрной тени – и сразу же вернулся в нормальное состояние после того, как синий луч прорезал пургу и уничтожил покров снаружи.
– Там! – Арис показал на более удалённый силуэт, спешащий за первым. – Сделай два одновременно, как раньше.
– Я н-не могу.
Даже сказав это, он вытянул две нити из шёлка. На этот раз, когда он открылся для новой магии, она с напором ворвалась в него; тело как будто наполнила расплавленная лава. Нихмеду с криком повалился на снег, катаясь в нём из стороны в сторону. Никакого шипения плавящегося снега или свиста поднимающегося пара не раздалось, вот только весь мир внезапно стал серым и очень тёмным, будто Галаэрон смотрел сквозь завесу дыма.
– Эльф? – Арис оглянулся и обескуражено насупился, потом опустился на колени, так и не выпустив булыжника из рук. – Эльф, у тебя тут есть друзья?
Превозмогая боль, Нихмеду приподнялся и взглянул в сторону преследователей. Из-за затуманенного зрения фигуры в пурге казались вдвойне размытыми, но первый бехолдер был уже так близко, что Галаэрон увидел, как извиваются его глазные стебельки. Второй успел достаточно сократить расстояние, чтобы можно было распознать очертания центрального глаза; а позади бехолдера, очень далеко за его спиной, виднелась фигура на лошади. Вряд ли это был призрак, но облик был слишком размыт, чтобы сказать наверняка – Вала это или Мелегонт; точно кто-то из них двоих.
– Глупец! – эльфу с трудом удалость встать на ноги и обнажить меч. – Да, это мой друг – друг, который не должен быть здесь, но это в его манере.
– Какая чудесная новость, – слова великана прозвучали чуть менее жизнерадостно, чем нужно. – Тогда нам всего-то надо выжить до его прибытия.
Арис с силой швырнул булыжник, который дугой полетел через лес, к ближайшему преследователю. Один глаз на макушке монстра повернулся и выпустил луч серебристого света, предотвратив попадание. Камень взорвался тысячей осколков. Рассудив, что у них осталось около двух секунд до того, как существо приблизится настолько, что сможет достать их лучом, Галаэрон поковылял за дерево. Ноги не гнулись и плохо подчинялись, а оружие в руках казался грубым, орочьим, а не выкованным в эльфийской кузнице.
– Продолжай атаковать! – скомандовал Нихмеду. – Пусть всё их внимание будет сконцентрировано на нас.
– Это не сложно.
Великан метнул ещё камень, который тоже был разрушен серебристой вспышкой. Эльф рванул вперёд и спрятался за тонкой елью, чуть не лишившись головы, когда луч пробил ствол. Верхушка дерева упала в сторону врага, создав небольшое укрытие. Нихмеду бросился под ветви и затаился, полагаясь на маскировку волшебного плаща, чтобы выждать момент для атаки.
– Эльф, – в голосе Ариса была паника. – Что ты творишь?
Галаэрон не ответил, как вдруг синий свет заструился по его плечу и рассеял магию плаща. Эльф выкатился из-под дерева в сторону великана – как раз в тот момент, когда бехолдер опустился с противоположной, используя серебристый луч дезинтеграции, чтобы разнести десятифутовый участок веток в щепки.
Нихмеду метнулся обратно к глаз-тирану, проламываясь через сучья к верхушке ели, приноровился, перескочил через неё и обрушился сверху на врага. Эльф взмахнул мечом и отрубил полдюжины глазных стебельков, затем описал дугу и направил клинок в череп противника.
Оружие вошло на большой палец вглубь и застряло.
– Эльф! – Арис тяжело выдохнул, швыряя булыжник, и заорал: – Ты спятил?
Нихмеду скорее почувствовал, чем увидел, как камень пролетел рядом с его головой, и услышал, как тот рассыпался на тысячи осколков – второй бехолдер был уже совсем близко. Галаэрон спрыгнул с первого, выдергивая клинок за собой. Его рука не задела скалы, он приземлился, кувыркнулся головой вперёд, оказавшись под большой елью – и увидел обоих противников прямо перед собой. Если одному из монстров и доставляла неудобства зелёная кровь, вытекающая из обрубков глазных стебельков, то вида он не подавал.
Эльф поднял меч, но внезапно перед ним вырос Мелегонт, загородив дорогу своей широкой спиной. Нихмеду хватило времени, чтобы заметить, каким неестественным казалось то, что волшебник отбрасывал чёрную, чётко очерченную тень при столь тусклом и скудном освещении – и тогда оба врага обрушились на человека со своими серебристыми лучами.
– Нет! – Галаэрон вскинул меч и бросился вперёд, чтобы предотвратить события, которые, как он прекрасно понимал, означали бы гибель для Эверески. Но когда он пытался пересечь тень Мелегонта, что-то ухватило его за ногу, и он упал плашмя. – Во имя Красной Луны!
Наверняка следующий момент мог стать его последним, он посмотрел вниз и увидел, что тень волшебника держит его за лодыжку.
– Ты справился со своей частью, – прозвучал знакомый голос Мелегонта.
Не успел маг договорить, как со стороны леса раздался приглушённый стук копыт. Вместо того чтобы атаковать Галаэрона, бехолдер покрупнее развернулся на звук – и умер без единого вскрика: чёрный меч Валы прилетел с противоположной стороны и вонзился в него.
Бехолдер поменьше направил все десять глаз в том направлении, откуда появился клинок, и был опрокинут на землю, когда Малик спрыгнул на него с лошади и начал полосовать стебельки кинжалом. Нихмеду поднялся на ноги и поспешил на помощь, но к этому моменту Вала уже добралась до врага. Она подняла одну руку, чтобы позвать свой меч, а другой ударила в глаз, который стал поворачивать к ней, затем поймала оружие и вонзила лезвие в череп бехолдера. В отличие от клинка Галаэрона, её вошёл по рукоять.
– Эльф? – из-за поваленного дерева показалась размытая фигура Ариса, с камнями в обеих руках. – Эльф, ты жив?
– Пока да.
Нихмеду повернулся и увидел, как искажённое тело Мелегонта растворяется в тени, а его тень сливается с уже нормальным телом.
– Мелегонт, ты не должен был рисковать своей жизнью, – сказал Галаэрон. – Мы так договорились, во имя Эверески.
– Это так, – согласился волшебник. – Но раз ты так отчаянно спасал великана, то как я мог позволить ему умереть?
ГЛАВА 12
27 Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)
Галаэрон почувствовал толчок, а затем как чья-то рука легла на плечо, и осознал, что произошло невозможное – кто-то чужой подкрался к нему незаметно во время его очереди караулить. Он откатился от дерева, о которое облокачивался, и запутался в плотном плаще, хотя не помнил, что укрывался им.
- К оружию! – выкрикивая призыв, Нихмеду боялся, что уже слишком поздно. – На нас напали!
Несмотря на опутавший его плащ, эльф смог подняться на колени и встретиться лицом к лицу с атакующими. Однако его взгляд упёрся в недоумевающих людей и чрезвычайно встревоженного каменного великана.
- Это всего лишь мы, - сказала Вала. – Наверное, тебе что-то приснилось.
- Приснилось? – Галаэрон отбросил плащ и, вглядываясь в чащу за ними, потянулся к мечу. – Мне ничего не приснилось. Как мне вообще могло что-то присниться?
Вала закатила глаза:
- Это происходит со всеми, кто спит.
- Со всеми людьми, - поправил эльф. Он не был уверен, какое из двух предположений возмущало его больше – что люди приравниваются к эльфам, или что Галаэрон пренебрёг своим долгом и заснул. – И я не спал!
- Нет? – спросил низкорослый, круглолицый мужчина c глазами навыкат. Нихмеду потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, что тот делал в их компании. – Тогда что ты делаешь, когда глаза закрыты, и храпишь?
Для ночи было необычно светло, понял Галаэрон. Он нахмурился и посмотрел на восток, где над Серыми Вершинами висела аморфная светящаяся сфера. Даже несмотря на густую завесу плотных снеговых туч, не было никаких сомнений, что эта светлая жемчужина – утреннее солнце.
- Я заснул? – в голосе эльфа прозвучала очевидная тревога. – Прямо во время своего караула?
- Не переживай так. – Вала подняла его плащ со снега и подала Галаэрону. – Малик был начеку, а тебе был необходим отдых.
Нихмеду взял плащ и сел на корточки. Не было никаких сомнений, что после двух дней без Дремления он нуждался в отдыхе. Но случайно заснуть? Внезапно эльф почувствовал себя потерянным и опустошённым, как будто внутри него что-то оборвалось.
- Чего ты так разволновался? – к воину подошёл Мелегонт. – Эльфы спят. Я сам видел.
- Когда это нужно, - ответил Галаэрон. – Во время болезни или ранения, иногда в моменты отчаяния или когда становимся жертвами Мрака, чаще – в старости, когда приближается время отправляться на Запад.
Вала кивнула:
- Когда вы стремитесь избавиться от боли и забыться, не так уж отличаетесь от людей.
- Очень похожи, - признал Галаэрон, - вот только мы никогда не засыпаем случайно. Эльфы погружаются в сон осознанно.
- Какое же это благо! – воскликнул Малик. – Что касается меня, я бодрствую, когда стоило бы спать, и сплю, когда нужно бодрствовать. Только в этом году это дюжину раз едва не стоило мне жизни, - он помолчал мгновение, его губы странно изогнулись, будто в попытке не сболтнуть лишнего, затем мужчина всё-таки пробормотал:
- Я с трудом осмеливаюсь закрывать глаза от страха, что мне перережет горло эта арфистка, ведьма Руха!
Нихмеду нахмурился. Арфисты относились к немногим людям, которым обычно был открыт вход в Эвереску, и один лишь факт, что одного из членов этого ордена Нассер считал своим врагом, заставлял задуматься, можно ли ему доверять. С другой стороны человечек рисковал своей жизнью, спасая Галаэрона и Ариса от бехолдеров, к тому же конфликты между людьми не касались стража гробниц Эверески.
Вала и Мелегонт, казалось, заинтересовались откровениями Малика ещё меньше, чем эльф. Женщина сжала губы, как бы поражаясь, с чего Нассер вообще решил, что им есть до этого дело, а волшебник теребил бороду и изучал Нихмеду.
Наконец, он сказал:
- Спасение Ариса прошло не совсем так, как мы планировали. Насколько тяжело тебе пришлось с магией, что я показал тебе?
- Я помню холод, - ответил Галаэрон. – Тогда не из чего было выбирать.
Лицо волшебника немедленно потемнело:
- Глупец! Разве я не предостерегал тебя от соблазна испытывать свои возможности с этой магией?
- Я не испытывал, - возразил Нихмеду. – Другого выбора просто не было.
- Выбор всегда есть, - произнёс Мелегонт. – Было бы лучше отдать своё тело бехолдерам, чем дух – тени.
Волшебник подошёл и обхватил голову эльфа руками, запрокинул её, и зафиксировал веки в открытом положении.
- Вот она. Ты впустил свою тень внутрь.
У Галаэрона похолодело в животе:
- Вытащи её!
- Я не могу, - Мелегонт отпустил эльфа и отошёл назад. – Тебе придётся научиться контролировать её, прежде чем она научится контролировать тебя.
- Контролировать? Как?
- Осторожно, очень осторожно, - ответил волшебник. - Тени очень коварны. Она попытается извратить твою сущность, заставить видеть тьму во всём вокруг.
- Видеть тьму? – переспросил Галаэрон. – Ты имеешь в виду тёмные мотивы?
- В каком-то смысле да. Если есть свет, обязательно есть тень. И то, что внутри тебя теперь, заставит смотреть на тень вместо света, видеть, что любой благородный поступок может быть эгоистичным. Постепенно ты начнёшь обращать внимание сначала на тьму. Когда это произойдет, ты превратишься в свою тень.
У Нихмеду пересохло во рту, он не смог промолвить больше ни слова.
- Галаэрон, тебе придётся овладеть самым сложным искусством, - продолжил волшебник. – Ты всегда должен контролировать себя и смотреть на свет прежде, чем на тень.
- Это будет тяжело, - Нихмеду подумал о подозрениях, мучавших его уже несколько дней, и о решение скрыть то, с какой силой холодная магия поглотила его во время сражения с багбирами. – Зачем ты вообще показал мне эту магию?
- Неужели ты настолько слаб? – Мелегонт схватил его за руку и заставил встать на ноги. – Я преподнёс тебе самый ценный в мире дар, а ты называешь его ядом. Твоя тень уже побеждает, эльф.
Слова словно кулак ударили Галаэрона – его проблемы с погружением в Дремление появились одновременно с подозрениями на счет личности Мелегонта. Могла ли тень оказаться внутри него уже тогда? Несмотря на то, что было холодно, эльфа бросило в жар.
- Я должен был сказать тебе кое-что по поводу схватки с багбирами, - произнёс Нихмеду.