— Покажите нам его теперь, — потребовал Марк. — Разве вы не слышали криков?
— У нас много времени, — повторил Радулеску. — Его хватит и на отдых и на осмотр сокровищ. — Он снова принялся любоваться статуэткой танцующей женщины. — Моя первая украденная вещь… Я уже брал ее отсюда однажды. Простая и печальная история жреца… Я завернул ее в защитные чары, изобретенные мной специально для такого случая, а затем, спрятав в плаще, тайно пронес в свои апартаменты. Я чувствовал стыд, словно она была реальной женщиной. Меня сжигал огонь греха, как будто я был монахом, нарушившим обет безбрачия. И знаете, для меня она была более желанной и реальной, чем любая женщина, которую я видел во плоти. Но я не мог держать ее у себя. Меня быстро разоблачили бы. Я знал об этом, когда брал ее. Я знал, что не могу хранить у себя мою маленькую богиню… И мне пришлось принести ее назад до проведения следующей инвентаризации.
— Покажите нам дорогу из сокровищницы, — сказал Бен.
Радулеску испуганно взглянул на него, словно успел забыть о присутствии посторонних людей.
— Мы скоро пойдем. Отдохните немного.
— Где хранятся магические клинки? — спросил Марк.
Радулеску махнул рукой:
— Там… Надеюсь, что, завладев мечами, вы не станете убивать меня. Не забывайте, что дорогу из сокровищницы знаю только я.
Бен молча повернулся и зашагал в указанном направлении. Марк и Ариан последовали за ним, оставив Радулеску наедине со статуэткой танцовщицы.
* * *Однако его одиночество не продлилось долго. Вскоре он еще раз поднял голову и увидел Дмитрия и Уиллема. Они стояли в дверях и смотрели на него. В их глазах отражался блеск сокровищ. Оба дезертира сжимали в руках мечи. Однако вид драгоценных статуй отвлек их внимание от полковника, и они принялись рассматривать зал.
— Входите, господа, входите, — подбодрил их Радулеску. — Наслаждайтесь моментом. Здесь все теперь ваше.
Дмитрий снова посмотрел на полковника и остановил взгляд на статуэтке, которую тот держал в руках.
— Отдай ее мне, — сказал сын колдуна.
— Нет! — Офицер отступил на шаг. И, заметив, что Уиллем приближается нему сбоку, раздраженно закричал: — Если вы хотите напасть на меня, сначала подумайте о том, что…
Он не успел договорить, потому что меч Дмитрия вонзился ему в грудь.
Бен, Ариан и Марк находились на порядочном расстоянии от комнаты с хрустальными статуэтками, когда предсмертный крик полковника достиг их слуха. Они обернулись на звук, но не стали останавливаться и тем более возвращаться.
— Седьмая печать… — прошептала Ариан. — Мы в ее пределах.
Двое мужчин недоуменно посмотрели на нее.
— Жадность грабителей… Старая песня говорила о ней.
Девушка закрыла глаза и устало прислонилась к Бену.
— О, боги и демоны! Как болит моя голова! Мне плохо.
— Немудрено. — Бен поцеловал Ариан и подхватил ее под руку. Ему хотелось остановиться и дать ей отдохнуть, но он знал, что «белорукие» уже отправились за ними в погоню.
Они проходили мимо комнат, в которых хранился хрусталь, и мимо залов, где на козлах и стойках были разложены гобелены. В одном из хранилищ Бен улучил момент и наполнил карман рубинами и алмазами. Затем они шли по проходу, где на полках стеллажей стояли стеклянные банки с неизвестными порошками и жидкостями. На каждой банке была наклеена этикетка, но надписи были сделаны на каком-то незнакомом языке.
Впереди показалась еще одна освещенная комната. Она примыкала к боковой стене пещеры. Трое молодых людей миновали проход, заставленный стойками с амуницией, и заглянули в помещение. Внутри находилось разнообразное оружие. Большая его часть была декоративной — из серебра и золота, с инкрустацией из самоцветов. Бен с изумлением смотрел на рукоятки мечей, вырезанные из огромных изумрудов, и на наконечники стрел, выточенные из алмазов.
В дальнем конце комнаты стояла большая вешалка, похожая на дерево. Она вряд ли имела какую-то самостоятельную ценность, но была хороша для демонстрации оружия. На ее двенадцати рожках висели тканые перевязи и ножны — все разных цветов и отделки. Девять ножен были пустыми. Из трех других выглядывали черные рукоятки магических клинков. Бен узнал их с первого взгляда.
В центре комнаты стоял барон Дун. Он сжимал в руках еще один меч. Рукоятка была скрыта в его ладонях, но совершенство и красота клинка безошибочно свидетельствовали о том, что меч мог появиться лишь в кузнице Вулкана.
Барон стоял, склонив голову, и что-то шептал, обращаясь к обнаженной стали. Судя по его позе и широко раздвинутым ногам, он был готов к мгновенной атаке и молниеносному удару.
Марк сжал локоть друга и поднес к губам указательный палец. Бен кивнул, не сводя глаз с трех мечей, висевших на рожках деревянной вешалки. Он пытался рассмотреть белые символы на черных рукоятках. Марк понимал их значение — дама Йолди учила его этому. Но для Бена они оставались непонятными знаками. Один выглядел как белый клин, загнанный в колоду; второй казался кругом — точнее, замкнутой ломаной линией. Рукоятка третьего меча была повернута так, что Бен не мог разглядеть ее символ. Ножны и перевязь этого клинка были черного цвета.
Бормотание Дуна стало громче. Бен даже подумал, что барон заметил их через стеллажи с оружием. Но если это и было так, то он не пожелал обратить на пришедших внимание. Дун продолжал что-то шептать. Похоже, он выполнял какой-то ритуал и речитативом повторял одни и те же слова:
— … Для твоего сердца — для сердца, которое оскорбило меня. Для твоего сердца…
Внезапно Дун поклонился темному дверному проему. Жест был чисто символическим и не относился к кому-то конкретно. Затем он повернулся и вновь поклонился, раскручивая сам себя, как танцор. Меч в его руках ожил и ввел барона в быстрое вращение. Клинок в вытянутых руках описывал круги, постепенно превращаясь в смазанную полосу серебристого широкого кольца. Его свист пугал неестественным тембром. Он вибрировал и жужжал, словно какое-то огромное насекомое.
И, перекрывая этот свист, слышались слова мрачного речитатива:
— … Твоего сердца, которое было несправедливо ко мне!
С этими словами Дун выпустил меч — а может, не удержал его. Барон зашатался и упал на каменный пол. Жужжаний свист оборвался, и меч исчез в воздухе. Конечно, он мог вырваться из рук Дуна и вылететь в проход. Он мог удариться о стену или вонзиться в один из стеллажей, которые отделяли комнату от других помещений. Но меч попросту исчез.
Какое-то время в пещере царила тишина. И вдруг…
До них донесся крик. Даже будучи приглушенным большим расстоянием и массивными скалами утеса, он отличался от всего того, что Бен слышал в своей жизни. Казалось, что сама земля кричала, корчась в муках. Или что боги вновь начали биться друг с другом. Или что мощное землетрясение швырнуло в пучину весь этот мыс, унося в глубины моря огромные пещеры, людей и сокровища. Крик длился и длился, и никакие человеческие легкие не могли бы издавать его так долго. А затем наступила тишина. И тогда Дун захохотал.
Он сидел на полу, неуклюже подогнув ноги, и громко смеялся. В его хохоте звенели отголоски злости и безумия. Однако этот горький смех был более достойным, чем его мольба у ног Гермеса.
Марк двинулся вперед. Он вошел в оружейную комнату и, пройдя мимо Дуна, остановился у «древа мечей». Барон, заметив, что он больше не один, совершенно этим не обеспокоился.
— Немногим людям удавалось… — начал он и вдруг скорчился в приступе хохота.
Ему пришлось сделать паузу и перебороть свой смех, прежде чем он смог продолжить:
— Немногим людям… удавалось убить бога. Я прав?
Он посмотрел на Марка, а затем на Бена и Ариан, которые стояли в дверном проеме.
— Однако тут оказался Дальнебой! Он ждал меня! Подумать только! Даже боги подвержены превратностям судьбы!
— Дальнебой, — эхом отозвался Марк. В его голосе чувствовались удивление и тревога.
Барон поднялся на ноги. Его глаза засияли, и он повернулся к Марку.
— Меч Мести, — сказал Дун. — Ты владеешь знанием о магических клинках. И ты должен понять, что случилось!
В этот миг Ариан начала падать — тихо и без слов. Бен, стоявший рядом, едва успел подхватить ее. Он осторожно уложил девушку на пол и склонился над ней, не зная, чем помочь. Ариан слабела. Ее дыхание участилось и стало поверхностным. Но Дуна это не взволновало.
— Итак, один бог мертв, — сказал он, поглаживая бороду. — С этими мечами я сам теперь буду богом.
Барон шагнул к «древу мечей» и вдруг остановился как вкопанный. Перед ним стоял Марк. В его руке был магический клинок, который он вытащил из черных ножен.
— Эти три меча достанутся сиру Эндрю.
— А… Что? — недоуменно спросил Дун.
— Вы получите один из них лишь в том случае, если пойдете к нему на службу. Он нуждается не только в хорошем оружии, но и в доблестных воинах.
Барон изумленно покосился на Марка, а затем почти весело спросил:
— Какой меч ты держишь в своих руках, сынок? Я не осмотрел их, когда вошел сюда. Мне на глаза попался Дальнебой, и я забыл обо всем на свете.
— У меня в руках клинок, который мне нужен, — ответил Марк.
Его меч начал оживать и слабо запульсировал. Звук вибрации был очень тихим, однако его слышал даже Бен. Тук, тук, тук-тук — словно где-то в отдалении тяжелый молот кузнеца стучал по крепкой наковальне.
— Итак, барон… Что вы скажете?
Дун поднял брови, размышляя над ситуацией.
— Похоже, ты знаешь, что делаешь. Но поживем — увидим. Я никогда не отказывался от поединков — даже с богом! И как видишь, ни разу еще не проиграл!
Он с поразительной быстротой метнулся к магическим мечам, но Марк преградил ему путь. Дун отпрыгнул к стеллажу с декоративным оружием. Он схватил боевой топор и щит. Оба предмета были украшены серебряной и золотой чеканкой с прекрасной инкрустацией из слоновой кости.
— Бен! — крикнул Марк. — Оставайтесь там. Со мной все в порядке.
Он ощущал холодную вибрацию меча. Клинок издавал ритмичный постукивающий звук, который отличался от свиста Градоспасителя, но был таким же завораживающим и мощным. Перед мысленным взором Марка вновь возникла сцена смерти отца и брата. Кенн держал в руках Градоспаситель, который в принципе так ничего и не спас…
— Можешь бросить лук и колчан, — сказал Дун. — Они будут мешать тебе в сражении. Смелее! Я подожду.
Марк пожал плечами, давая понять, что это его не тревожит. Барон, обманутый жестом молодого человека, решил, что тот отвлекся и ослабил хватку. Дун подумал, что его отвлекающий маневр удался, и, взмахнув топором, бросился в атаку.
Марк не ожидал такой траектории удара. Он слишком поздно понял, что топор несется к нему с другой стороны. Без помощи меча ему никогда не удалось бы парировать выпад. Но клинок, который он держал в руках, больше не находился под его контролем.
Щиторуб выделил две ноты среди гипнотического ритма своих звуков. Его движения на два такта повели руки Марка по плавной кривой, сплавив силу человека со скоростью меча. Клинок парировал удар и вырвал оружие из рук Дуна. Топор, как снаряд, пронесся через комнату, ударился в украшенный сапфирами нагрудник и опрокинул груду лат, которые с грохотом полетели на пол.
Меч Силы нанес ответный удар, однако Дун успел прикрыться. Круглый щит был рассечен пополам. Кусочки драгоценных металлов разлетелись в стороны. Барон упал, но тут же вскочил и отбросил онемевшей рукой искореженный щит.
Он подбежал к другому стеллажу, схватил дротик с наконечником из драгоценного камня и метнул его в Марка. Щиторуб, блеснув в воздухе, разрубил дротик на куски. Они разлетелись в стороны, как камни из пращи.
Марк, абсолютно не напрягаясь, держал меч обеими руками — вернее, он позволял ему управлять собой. И даже при большом желании он не мог бы отпустить рукоятку клинка до окончания боя.
— Бен, унеси ее отсюда. Уйди как можно дальше.
Его друг ответил отчаянным криком. Марк понял, что Ариан умерла. Но он не осмелился отвести глаз от противника.
Дун вновь оказался у стеллажа с декоративным арсеналом. На этот раз он выбрал булаву. Раскрутив шар с шипами на цепи, барон попытался запутать клинок и вырвать его из рук Марка. Но сверкнувший Щиторуб перехватил само грузило. С резким звоном расколотой наковальни железный шар, чьи колючки были украшены бронзой и золотом, разломился пополам, и его части опрокинули на пол пару щитов и ворох амуниции. Инкрустированные шлемы и позолоченные рукавицы посыпались с полок с металлическим грохотом.
Дун схватил палаш. Серебряный клинок в его руках казался таким же быстрым и ярким, как меч Силы. Но после того как два оружия встретились, осталось только одно. Оглушенный ударом, весь в крови, израненный металлическими осколками и острыми щепками, барон осмотрел беспорядок в комнате и схватил копье. Держа его как пику под локтем и размахивая кривой саблей, которую он сжимал в другой руке, Дун издал боевой клич и рванулся к Марку.
— Стойте! Я…
Молодой человек не успел закончить. Барон был уже рядом, движимый волей, мастерством и отчаянием. Щиторуб алчно сверкнул, и зубья сияющей пилы вонзились в Дуна. Копье было рассечено на три куска. Вместе с ними на пол упала рука барона. А затем меч Силы нашел покой в его груди.
Марк наблюдал, как жизнь уходила из глаз барона. Тот пристально смотрел на него с немым удивлением. Щиторуб продолжал пульсировать вместе с сердцем, которое он пронзил. Какое-то время тело стояло прямо, словно воля Дуна не позволяла ему упасть. Но на самом деле оно было пригвождено клинком к наклонной стенке сломанного стеллажа. Марк толкнул труп ногой. Мертвое тело соскользнуло с клинка, осело и рухнуло на пол среди разбросанного оружия, обломков и амуниции.
Внезапно меч Силы стал мертвым. Марк больше не чувствовал его вибраций. Молодой человек повернулся к дверному проему, где Бен, стоя на коленях, сжимал в объятиях Ариан.
Откуда-то из темной пещеры долетел приглушенный голос:
— Вы, четверо, в оружейной комнате! Сдавайтесь! Мы уже взяли в плен двух ваших друзей, и вам уготована та же участь. Вы в ловушке!
Марк начал действовать. Он повернулся к «древу мечей», снял черную перевязь, застегнул ее на поясе, а затем засунул в ножны окровавленный клинок.
— Бен, быстрее! — крикнул он. — Оставь ее. Иди сюда. Живее!
Бен медленно поднял голову:
— Где Дмитрий? Это он бросил камень! Это он убил ее!
Марк понял, что его товарищ в шоке.
— Я должен разделаться с ним… Ариан умерла. Она погибла, Марк. Она только что… на моих руках…
— Я знаю, Бен. Иди за мной. Пойдем искать Дмитрия. Нет, оставь ее здесь. Ты должен оставить ее здесь.
Он оттащил Бена к «древу мечей» и сунул ему в руки перевязь с Судьбоносцем. Затем Марк снял с рожка последний магический клинок — Камнерез. На миг два меча соприкоснулись, и он ощутил знакомое чувство бестелесности — чувство, испытанное им однажды в детстве. Тогда он едва не упал в обморок от страха, а теперь воспринял его как отголосок смерти.
Им надо было найти выход из сокровищницы. Или создать его. Марк подбежал к большим стеллажам, которые стояли в дальнем конце комнаты напротив каменной стены.
— Бен, помоги мне опрокинуть их.
Его друг механически подчинился приказу. Стеллажи упали на отвесную скалу, вызвав неимоверный грохот. Оружие и драгоценности посыпались на пол. Марк вскарабкался по импровизированной лестнице к стене.
Издалека снова послышался голос:
— Это ваш последний шанс! Сдавайтесь!
Бен застегнул на поясе перевязь с Судьбоносцем и, неуклюже балансируя, поднялся по наклонному стеллажу. Марк отдал ему Щиторуб.
— Если они пойдут в атаку, отбивайся как можешь.
Бен тупо кивнул.
— А ты что будешь делать?
Вместо ответа Марк повернулся к стене и прижал Камнерез к выступу скалы. Клинок тут же ожил в его руках. Подобно Щиторубу, меч излучал ударную вибрацию, но она была гораздо тяжелее и медлительнее, чем у меча Силы. Когда Марк ткнул Камнерезом стену, острие погрузилось в камень, как в масло.