Свежая выпечка была в общине еще большим деликатесом, нежели хорошо приготовленное мясо. Самим разбивать поля и выращивать злаковые культуры до сих пор не удавалось. Каждый раз что-то толкало сняться с очередного, казалось бы, идеального места. Иногда это были частые нападения мародеров, иногда соседство с грайверами – так люди называли магически созданных существ – любителей мертвечины. А бывало, что земля уже принадлежала какой-нибудь крупной организации или самопровозглашенному княжеству.
Итогом всего этого было то, что питаться в основном приходилось концентратами, консервами да тем, что удавалось выменять у редких торговцев.
– Засранец! – провозгласил Гракх. – Ладно, не пора ли нам открываться? Что б я облез – игра-то встала! – он с гордостью продемонстрировал пятерку карт.
– Проклятье! Флеш! – с досадой произнес толстый зарккан и сбросил свои карты на стол. Остальные последовали его примеру. Послышался дружный лязг стаканов. Именно лязг, так как пили игроки из тяжелых металлических кружек собственноручного изготовления.
Судя по тому, что на столе уже стояла одна пустая пятилитровая канистра, а содержимое второй уменьшилось вполовину, можно было предположить, что праздновать заркканы начали давно. Но что странно – все они показывали удивительную устойчивость к выпитому. Кэр уже после второго стакана ощутил, как язык начал заплетаться, а в голове зашумело. Гракх же с сотоварищами словно и не пили. Казалось, что они способны без последствий для себя поглощать хоть выпивку, хоть кислоту или камни с металлической арматурой.
Сам Гракх сиял, как начищенная до блеска пряжка, усы топорщились. Опорожнив очередную кружку, он запел дурным голосом.
Эрсати даже подпрыгнул от неожиданности. Такого он не ожидал. Напрочь лишенный слуха и голоса Гракх пел так самозабвенно и громко, что перекрывал звуки музыки. Но это было только начало. Стоило кончиться первому куплету, как остальные заркканы, воодушевленные столько проникновенным пением, подхватили.
Кэру показалось, что его голова вот-вот треснет. Нет, это нельзя было назвать пением. Даже какофония десятка расстроенных электрогитар с выкрученными на максимум усилителями не могла так давить. Слова он разбирал лишь отчасти. Вообще, язык заркканов был ему знаком, но текст именно этой песни изобиловал выражениями, далекими от обычной разговорной речи.
Несколько куплетов длились, казалось, вечность. А когда концерт, наконец, закончился – довольные собой заркканы дружно рассмеялись.
«Праздник набирает обороты», – подумал Кэр, а вслух спросил:
– У кого вы ее украли? Словно отрыжка обожравшихся вурстов.
– Да что ты понимаешь, чистоплюй, в застольных песнях настоящих работяг?! – гоготнул Гракх, вновь наполняя кружку. – Обвешался цацками, как девка, разве что морду еще не красишь.
– Зато вы в голодный год не помрете от недоедания, – парировал Кэр. – Всегда же можно из шерсти блох наловить да сожрать.
– Играй, остряк! – Гракх, довольный собой и вообще жизнью, сдал эрсати карты и благосклонно кинул ему несколько фишек из своей кучи. Фишками служили металлические кругляши с выбитыми на них точками. В общине строго-настрого были запрещены реальные ставки. Как показывал опыт – это часто приводило к нежелательным конфликтам, а как результат: ругань, потасовки, иногда с тяжелыми последствиями. Однако, кругляши имели свою цену. И ценой этой было желание, которое проигравший должен был непременно выполнить. Разумеется, все в пределах разумного, но не всегда приличного…
Остальные заркканы, как ни странно, не возражали против расточительности Гракха. Даже не обиделись на колкости Кэра. Лишь беззлобно бросили в него парой обглоданных костей, но не попали.
* * *– Он глаз не сводит с твоего зада, – ухмыляясь и косясь в сторону Кэра, произнесла Марна.
Дезире сделала вид, что ничего не услышала, тем более, что в царящем вокруг шуме это было не мудрено. Её интересовало только одно, а потому отвлекаться на ничего не значащие разговоры желания не было.
– Что там с моим лекарством?
Марна подняла на собеседницу озадаченный взгляд. От внимания Дезире не ускользнуло плохо скрываемое сочувствие. Этого еще не хватало. Неужели все так плохо? Прошло три дня. Каждую минуту она верила и ждала, что Марна сделает невозможное. Верила до сих пор.
– Я делаю все, что в моих силах, – Марна попыталась сгладить фразу ободряющими нотками в голосе.
Дезире напряглась.
– Послушай, не накручивай себя, – Марна погладила девушку по плечу и пододвинула стакан с самогоном. – Тебе нужно расслабиться, поверь мне, девочка. Хотя бы на сегодняшний вечер выбрось из головы все плохое. Выпей, а потом пойди потанцуй, отвлекись, хорошенько выспись. Завтра будем думать.
– Во-первых, я чувствую себя замечательно, – она невольно коснулась ноющего плеча. – А во-вторых… Марна, я не хочу быть… не хочу стать… – не хватало сил даже закончить фразу. Слишком болезненными были слова.
– Я делаю все, что могу. Все что могу исходя из наших возможностей. Мне приходится импровизировать на ходу, а это непросто, учитывая то, что права на ошибку у нас нет.
– Я понимаю, – кое-как проговорила Дезире, стараясь унять дрожь в голосе. – Но, если предположить… что еще может мне помочь, если я все-таки ослепну? Есть для меня варианты?
«Ну вот, Дезире, ты спросила это. И ничего страшного не произошло, небо не упало на землю. И музыка играет так же громко, и не стихли разговоры…»
– Есть магия, – сказала Марна. – Вот только я тут не сильна – не знаю, где еще остались центры ее сосредоточения. Теоретически надо искать крупные города эрсати.
– А есть смысл?
– Смысл есть всегда. Особенно когда на кону твое собственное здоровье.
– Они и раньше не очень-то делились знаниями, а тем более помогали. Вон хоть посмотреть на Кэра. Яркий представитель.
– Что есть, то есть, – согласилась Марна. – Тем не менее – это шанс. Ты спросила про варианты, я тебе их предлагаю. Воспользоваться или нет – дело твое.
Дезире потупилась.
– Не забывай о шиверах. У них специфические способности, но кто знает…
– Это же боевая магия, какая-то модификация тела… Я не очень хорошо знаю. Да и закрыты они от чужаков.
– Дезире, с тобой можно с ума сойти! – повысила голос Марна.
– Молчу, молчу…
– Думаю, что должны сохраниться медицинские центры. Опять же – в больших городах. Кто знает – может быть не все так плохо, как кажется.
– Мне папа как-то рассказывал о городах, где люди сумели сохранить все наработки. И не только люди. Это были большие центры, где и магия изучалась. Они уцелели в войне, как-то укрылись, – затараторила Дезире, пытаясь ухватиться за эту соломинку.
– Так называемые «Силиконовые долины»? Да, я тоже слышала о них, – кивнула Марна. – Не города – области, и весьма обширные. На них были понатыканы институты, лаборатории, целые комплексы. И все занимались высокими технологиями и магическими явлениями. Изучением, разумеется.
– Да-да, именно они… – глаза Дезире заблестели.
– Я бы на твоем месте не очень на них рассчитывала. Сама подумай – какие объекты уничтожались в первую очередь? После военных, разумеется.
– Да, конечно… – Дезире снова понурилась и в который раз за вечер отодвинула от себя настойчиво предлагаемый Марной стакан. – Но как же информация, знания? Неужели никому не нужны?
– Послушай, подожди еще пару дней. Возможно, мы справимся своими силами. А Кэр все-таки пялится на твое мягкое место, – Марнав встала и разгладила на юбке невидимые складки. – Пойду, потанцую с Заком. Не хочется сегодня одной спать.
Марна подмигнула Дезире и направилась в танцующую, веселящуюся толпу. Девушка отвернулась, поискала глазами Хилки. Так как он никак иначе, кроме как этим именем себя не называл, в общине решили окрестить смешного сумасшедшего именно так. Его не приняли окончательно, оставив вопрос открытым. Все должно было решиться после праздника. Странное дело, но при появлении странного деда дети переставали плакать, а взрослые чувствовали спокойствие. Именно это заставило старосту и совет повременить с последним словом. Была в старике какая-то скрытая сила. Оставалось выяснить, какая…
Дезире же просто к нему привязалась. Расстраивало лишь то, что он сразу показал странную способность исчезать в самый неожиданный момент. Вроде бы только что ходил рядом, сидел, улыбался, и уже нет, словно провалился сквозь землю.
Сейчас его не было видно. Но Дезире не удивлялась. Вряд ли старику был приятен весь этот шум и суматоха.
Девушка вздохнула и посмотрела в сторону Кэра. Тот вовсю напивался в компании Гракха. Остальные заркканы предпочли отсесть. Крики, которые парочка считала песнями, все больше и больше походили на стоны, с каждой новой кружкой становясь неразборчивее. Интересное дело: эти двое еще вчера были готовы убить друг друга, а теперь обнимались и вообще выглядели довольными жизнью.
Дезире с сомнением посмотрела на свой стакан и отодвинула его еще дальше.
«Надо бы посмотреть на них завтра, когда обоих будет мучить похмелье».
– Может, потанцуем? – перед глазами появился хлипкий паренек в очках с толстыми линзами, в котором Дезире узнала сына главного электрика. Впервые за все время девушка поблагодарила свою вынужденную потерю зрения – к концу дня глаза уставали, и картинка начинала расплываться. Но теперь это было к лучшему – обилие прыщей и язв на лице парня вызывало приступ тошноты одним своим воспоминанием.
– Извини, нет, – она улыбнулась и встала из-за стола. – Я вообще-то уже уходить собралась. Сам понимаешь – мне не до веселья сейчас.
Парень что-то промямлил в ответ, но Дезире уже протискивалась между танцующими, направляясь к дверям.
«Дожила. Единственный, кто пригласил потанцевать – сопливый подросток. Нет, определенно нужно спать, пока меня не убил приступ себяжаления…»
* * *Пробный пуск очистительных систем и канализации в целом прошел вполне удачно. Все отработало в штатных режимах. Кое-где наблюдала течь, но ее быстро устранили, благо запасные трубы имелись на складе самого завода.
После того, как община обзавелась достаточным количеством гидрата метана – жить стало веселее, а маячившая на горизонте зима уже не казалась слишком суровой. Помимо отопления жилой части завода стали доступны и другие блага цивилизации: приемлемое освещение и функционирующие морозильные установки, периодическая работа общего душа, канализация.
Ларс Шляпа матерился от души. И его можно было понять. Всего час назад любитель старомодных фетровых шляп преспокойно спал в собственной постели, отдыхая после праздника. Ничего не предвещало беды, но несчастного растолкали, почти насильно заставили выпить стакан жутко противной на вкус жидкости, приготовленной Марной. Зато уже спустя несколько минут Ларс был трезв, как стеклышко и с недовольством слушал доклад дежурного оператора, следившего за режимом работы всех систем завода.
Оказалось, что начиная с вечера в канализационной системе начал подниматься уровень сточных вод. Сам по себе факт вполне обычный. Во время сильных дождей такое уже случалось, но никогда ранее воды не достигали критической отметки. А это грозило прорывом, после которого жить на заводе будет невозможно.
Как ни крути, а лучшим специалистом в общине по очистным, канализационным и водопроводным системам являлся именно Ларс. И теперь, облаченный в костюм химической защиты, маску, закрывающую голову целиком, с баллонами сжатого воздуха на спине и чемоданчиком инструментов в руке, он направлялся за пределы завода. Немного грело сердце то, что вместе с ним разбудили пару помощников. Зевая и проклиная вчерашний самогон, они нехотя тащились следом. Однако основную часть работы все равно следовало делать самому. Община располагала лишь одним костюмом, а без соответствующей защиты спуститься в коллектор было не реально.
Метрах в пятидесяти от завода начинались очистные сооружения. Несмотря на приличный возраст, они не вызывали у Ларса нареканий. Датчики в комнате дежурного показывали, что забился фильтр, расположенный на выходе главной трубы. Теоретически существовала дублирующая труба, но ее не успели прочистить и подготовить к работе. Тем более, что регламентные работы показали полную исправность основной. Оставалась надежда на то, что поможет штатная продувка системы. Если нет, тогда предстояло лезть в колодец, а учитывая, что уровень нечистот почти критический, то приятного в этом виделось мало.
Но Ларс не терял надежду. Он твердо вознамерился продувать чертову трубу, хоть бы весь фильтрующий комплекс разлетелся к чертям. Давно это следовало сделать, но все руки не доходили. О сохранности природы заботиться поздно. Перспектива близости зловонной реки не радовала, но уж лучше в полустах метрах за стенами, чем непосредственно под ногами или в скважине с питьевой водой.
После пятой неудачной попытки Ларс, чертыхаясь, на чем свет стоит, вышел из будки, где размещался пульт управления и направился к уже открытому люку. Странно, но датчики показывали полную исправность фильтров, а это значило, что причину следовало искать на ранних участках коллектора.
– Так, не спать здесь! Быть на связи и четко выполнять мои команды! – проговорил Ларс приготовившимся страховать помощникам. – Похоже на то, что какая-то дрянь забила решетку. Если так, то справимся быстро.
Вбитые в стену горловины проржавевшие скобы не внушали доверия, однако на практике показали себя с наилучшей стороны, на отлично выдержав испытание временем. Сама горловина имела трехметровую глубину и почти полутораметровый диаметр, что позволяло спускаться даже с баллоном на спине. Ларс двигался неспешно, проверяя каждую опору. Он полагал, что лучше перестраховаться и потерять немного времени, чем соскользнуть с очередной скобы и повиснуть на руках.
Наконец, ноги погрузились в холодную жижу.
– Есть контакт, – проговорил Ларс во встроенный в маску микрофон.
– Принято, – послышалось в наушнике.
Ларс включил закрепленный на голове фонарик. Темнота дрогнула, отступила. Однако куда как неприятнее темноты была черная, студенистая жижа, которая с хлюпаньем принимала в себя громоздкое тело. Она с удовольствием заглатывала, но с неохотой отпускала, засасывая, обволакивая.
Уровень нечистот оказался Ларсу почти по грудь.
– Я в нижней точке, – осматриваясь, сообщил он. – Давайте инструмент.
Вскоре в круге горловины появился ящичек, опускаемый на тонком тросе. Ларс снял инструменты, а трос прицепил к ремню на поясе.
– Принял, начинаю осмотр. Не спите там.
– Удачи, – послышалось из наушника и Ларс аккуратно, стараясь не поскользнуться, направился к решетке, закрывающей фильтрующий комплекс.
Требовалось преодолеть всего пять метров, но какими же долгими они показались. Каждый шаг давался с трудом, под ноги то и дело попадалось что-то склизкое. Кроме того Ларс остерегался активных движений, опасаясь брызг и волнения жижи. Поднятые кверху руки затекли, тем более что в таком положении чемоданчик казался ощутимо тяжелее. Приходилось перекладывать его из руки в руку.
Минут через двадцать, показавшиеся Ларсу вечностью, решетка приблизилась настолько, что он смог ее рассмотреть.
Толстые прутья практически не подверглись коррозии. Именно они препятствовали несанкционированному проникновению к фильтрам. По всей видимости, это было сделано для того, чтобы оказавшийся здесь рабочий случайно не залез, куда ему не следует. Защита от дурака.
Когда-то, еще до войны, при проектировании подобных систем экология ставилась во главу угла. Строили с запасом надежности. Но Ларс предпочитал, чтобы все это давно рассыпалось ржавчиной. Было бы меньше проблем.
«Настроили, а мне теперь расхлебывай», – подумал он и чуть не сплюнул. Уж очень двояко в сложившейся ситуации звучала фраза.
Решетка над поверхностью жижи не вызвала нареканий – никакого мусора. Ларс вытащил из чемоданчика телескопический щуп и проверил нижнюю часть решетки. Щуп не встретил сопротивления. Тогда он попытался просунуть его сквозь прутья. На этот раз ничего не вышло. Щуп гнулся, упираясь во что-то упругое.
– Что за черт?! – выругался Ларс. – Есть за решеткой какая-нибудь мембрана или что-то на нее похожее?