— Меня до сих пор держат подальше от принципов работы с магией. С упорством, достойным лучшего применения. Артефактами я давно уже научился пользоваться, и от моей магической стерильности не осталось и следа…
— А жаль!
— Ничто не вечно под луной, даже чистота. Ну так что? Есть маячки? И не нашумим ли мы тут магией? Нас не застукают?
— Ну здравствуй — это же «шёпот листвы», рабочий артефакт разведчика и спецназовца. Стоит на вооружении. Ты же должен такие влёт распознавать! Это входит в твои служебные обязанности.
— Прошу прощения, не узнал в гриме. — Я принял вещичку и повертел в пальцах. — Угу. Однако какие ко мне претензии, раз вещь не серийная? Я считаю, что обязан безошибочно определять предметы оружия и снаряжения по внешним признакам.
— Прости, и в самом деле забыла, что ты до сих пор не освоил приёмы магического зрения. Грузи его на пластуна. Где нас должны ждать бойцы?
До нужного места мы добрались очень быстро и без приключений — я даже нигде не запутался, хотя сложная местность располагала к этому. На нашу парочку ожидавшие в условленном месте гвардейцы посмотрели с огромным неодобрением. Я отлично их понимал — да, но только в теории. Пониманием всё ограничивалось, потому что человек моего положения вполне мог себе позволить наплевать на чужое неодобрение. Ну и подумаешь, что ни мне, ни Аштии по должности не положено самостоятельно ловить пленных! Мы лучше знаем, что нам положено, а что нет!
Аштия отдала несколько коротких распоряжений и жестом, адресованным мне, обозначила, что на сегодня подвиги закончились, возвращаемся в лагерь.
Я ждал, не мог дождаться возможности раскритиковать место стоянки, охрану, расположение вспомогательных частей — и остался с носом. Придраться было не к чему, опытные бойцы всё сорганизовали идеально. Но, правда, мне никто и не предоставил возможность толком осмотреться. Сразу взяли в оборот и отвели к государю, который устроился отдыхать в тени огромной ольхи. Он, как всегда, держался непроницаемо и бесстрастно, но во взгляде проявляло себя смутное беспокойство.
— Что там?
— Государь… — Я поклонился. — Пленника ещё только будут допрашивать, но…
— Ближе к делу! Кто эти люди? Что они тут делают?
— Это иномиряне. Как понимаю, они намереваются колонизировать мой Серт.
— Так-так… В каком смысле?
— Да, полагаю, в единственном доступном… Прошу прощения, государь. Думаю, наши «гости» предполагают присоединить здешние земли к уже имеющимся владениям в родном мире. Можно сделать вывод, что этому народу знакома магия, способная связать воедино два разных мира.
— Преждевременно делать какие-либо выводы, — решительно вмешалась Аштия.
— Я вам обоим безоговорочно верю, — произнёс его величество. — Вам вверяю свою жизнь, как вверил её двадцать лет назад. Готов опираться на ваше суждение.
«Можно подумать, тогда, двадцать лет назад, ты по-настоящему вверился нам», — озлобленно подумал я.
Надо было отдать должное его величеству как правителю — он был не из тех политиков, кто роковым образом рискует своим положением, от которого зависит целая страна или даже целый мир. Он, если использовать устоявшиеся выражения моей родной страны, никогда не складывал все яйца в одну корзину. Появление под стенами анакдерской крепости армии Аштии Солор (в которой находился и я) не было для него последней надеждой, он мог ещё рассчитывать на войска трёх своих сторонников — и позднее дождался их поддержки.
Так что для меня его комплимент звучал натянуто. А жаль: уверенность, что кто-то от тебя полностью зависит, держит в тонусе посильнее, чем тиски необходимости. Долг во имя своего великодушия — могущественная сила, уравновешивающая в душе человека алчность, ненависть, жестокость.
Да, в нашем случае всё иначе, и государь, как и двадцать лет назад, думаю, не столь уж зависит от нашей лояльности. Но однако же… Почему в тот раз Аштия без колебаний выступила на стороне императора? Потому как не могла даже представить себе, что может быть иначе. Почему я в тот раз последовал за нею? Да опять же — небогат был у меня выбор. Я ведь сделал ставку на госпожу Солор, я решил быть её человеком, а ренегатов не любят нигде. Предай я её — и ни за что не заслужил бы у противоположной стороны такого же доверия, какое имел у неё, а вернуться назад мне бы уже не светило. С Аштией у меня имелся шанс, и я его успешно сыграл. А по другую сторону шанса не видел.
Так почему сейчас стою на стороне государя? Опять же — а какие варианты? Даже если чуть погодя я разберусь, что за люди явились, чтоб объявить мои земли своими, что может побудить меня предложить им свои услуги? Да ничто. Здесь у меня уже давно всё стабилизировалось, всё вполне устраивает. От добра добра не ищут. В этом, пожалуй, сама суть политической верности вассалов суверену.
Так что его реверанс был излишним.
— Благодарю, государь. — Аштия грациозно поклонилась.
И, глядя на неё, я вдруг подумал, что ею в её верности могут двигать и другие резоны. Для неё ведь существующее положение вещей — абсолютная данность, и стабильность его обеспечивает базовый психологический комфорт. Может быть, ради спасения Солор — семьи и владений в целом, но не ради собственной жизни, что уже однажды доказала, она и могла бы отступиться от императора. Но это сокрушительным ударом разобьёт в пыль и уничтожит всю картину её мира.
Ей проще принимать комплименты его величества к сердцу и верить в их искренность, истинность. И я не мог бы над нею потешаться. Она счастливее меня, она не знает внутренних противоречий и сомнений.
— Итак — что вы двое предлагаете делать?
— Сперва — сопоставить данные разведки, сделать выводы, оценить ситуацию — а далее тем или иным путём выбираться на юг, — ответила госпожа Солор.
— Сколько времени тебе потребуется, чтоб собрать войско Империи?
— Месяц. Но для того, чтоб начать отсчёт этого месяца, необходимо передать приказ или хотя бы информацию. Дальше теперешняя госпожа Главнокомандующая справится сама.
— Достаточно переправить сведения в Ледяной замок, — в обсуждение влез я. — Дальше Яромир сориентируется.
— Сколько времени требуется, чтоб сведения о нападении гарантированно добрались до твоих сыновей?
— Сложно сказать. Зависит от действий Седара. Никто никогда не рассматривал возможность подобного нападения с севера, поэтому механизм не отлажен. И у меня не повернётся язык упрекать Седара в медлительности или несообразительности.
Император посмотрел на меня с интересом.
— Что ты предлагаешь?
— Мои предложения не будут отличаться от предложений госпожи Солор. В первую очередь нам предстоит заниматься эвакуацией его величества. — Я обозначил подобающий поклон. — И не думаю, что пока Империи грозит серьёзная опасность — даже если сведения запоздают. Путь на южную границу Серта долог и для нас, и для них. Уже к моменту, когда враг окажется у стен Ледяного и тем более Хрустального замков, — я содрогнулся, подумав о своей семье, — армии Серта в любом случае придут в боевую готовность. А значит, Хрустальный рубеж им не так-то просто будет пересечь. У Империи будет время собрать силы.
Аштия, обойдя нас, похлопала меня по плечу. Похоже, поняла, о чём я думал, и посочувствовала.
— Согласна. Сейчас следует думать только о том, как уберечь государя. Да и себя тоже. Я думаю, нам стоит отступить ещё севернее и попробовать скрытно обогнуть вражеские отряды. Иного выхода у нас нет, восемьдесят человек не смогут пробиться сквозь заслон из нескольких тысяч воинов. Предлагаю сниматься прямо сейчас.
— Нам трудно будет определить, насколько растянулась эта армия. А также не обнаружатся ли крупные вражеские силы также и на севере.
— Для того чтоб не попасть в объятия врага, существуют авангардные разведывательные отряды, — язвительно заметила Аше.
— Ладно, давай посчитаем. Как минимум десять бойцов в арьергард, — бормотал я, прикидывая на пальцах. — Самое меньшее пятнадцать в авангардный разведывательный отряд. Да прикрыть фланги… В ядре останется негусто.
— Что ты предлагаешь? Просачиваться сквозь вражеские отряды прямиком на юг? Слишком рискованно. Мы не можем себе этого позволить.
— Кхм…
— Ты ведь понимаешь, что не можем?!
— Понимаю. Тут со всех сторон смертельный риск.
— Я считаю, что путешествие на север будет менее опасным. И — да! — готова отвечать за своё решение!
— Так и сделаем, — сказал правитель. — Едва ли у нас действительно остаётся выбор. Я тоже умею драться, и, возможно, мне придётся это продемонстрировать. Действуйте. — И он ушёл к своему пластуну, словно напоказ давал понять: не его это дело — планирование. В общем-то, правильно, командовать в критической ситуации должен кто-то один, а это логично доверить Аштии, которая прослужила главой Генерального штаба больше двадцати лет и отошла от дел всего год как.
— Ты недоволен моим решением, я это вижу, — сказала мне госпожа Солор.
— Недоволен? О чём ты?
— Но я ведь всё понимаю. Наличие жены и малых детей поневоле делает мужчину уязвимым. Я сама мать и была матерью малолетних детей. А ты, конечно, не можешь не беспокоиться за жену. И детей, которых их возраст делает беззащитными.
Я стиснул зубы.
— Не надо считать, будто я готов плюнуть на суверена только потому, что Моресна и дети в опасности. Но и акцентировать моё внимание на этом факте — слишком жестоко. И, знаешь ли, неразумно.
— Звучит как угроза.
— Предостережение.
— Пожалуй, — усмехнулась она. — Прости. Но тебе нужно понять, что…
— Я понимаю. Долг имперского аристократа сковывает меня по рукам и ногам. Я когда-то подписался на это и теперь вынужден играть по правилам. Не думать о том, что моя семья может погибнуть, пока я вывожу с севера императора, которому приспичило поохотиться! Я сделаю то, что должен сделать по вашему мнению. Но сделаю не потому, что считаю это правильным. Всего лишь потому, что я стараюсь быть последовательным и честным. Перед самим собой. В моей картине мира необходимо нести ответственность за свой выбор.
— Ты говоришь об этом так, будто когда-то, избрав службу императору, ты совершил ошибку.
— Не знаю, ошибка это была или нет. Дело-то в том, что это уже неважно. Выбор сделан давным-давно, и сейчас я вынужден задержаться на севере Серта, хотя сердце требует, чтоб я кинулся в Ледяной замок вывозить свою жену и малышей на юг. Не надо беспокоиться, что кинусь. Положусь в этом деле на здравомыслие старших сыновей. И буду исполнять свой долг.
— Ты меня успокоил. Нет, правда! Я верю, что ты сделаешь именно так, как пообещал. Верю, что тебе будет нелегко. Хотя, надо признаться, и сейчас, спустя более чем двадцать лет знакомства, совершенно тебя не понимаю.
Глава 4
ДАЛЬНИЙ СЕВЕР
Я думал, что не смогу успокоиться, но через полчаса мысли о семье были вытеснены более насущными проблемами. Например, мне вдруг начали натирать сапоги. Значит, надо бы исхитриться и перенадеть тот странный гибрид носков и портянок, которые использовались здесь даже высшей аристократией. Не удивлюсь, если окажется, что и у самого императора на ногах нечто подобное… Чёрт побери, можно подумать, будто мне больше нечем заполнить время, кроме размышлений о предметах туалета его величества.
Лес, по которому мы передвигались с изводящей медлительностью, вполне соответствовал тем описаниям, которые я получил от поисковых групп. Припомнив, что прежде очень внимательно вчитывался в их отчёты из одной только сентиментальной привязанности к далёкой родине, из одного желания отыскать клон средней полосы России, если уж нельзя увидеть её саму, со всеми её городами и столь родными чертами, подивился прихотям судьбы. Теперь моя внимательность могла стать нашей палочкой-выручалочкой — если, конечно, в нужный момент сумею вспомнить какие-то важные детали.
Мы двигались сравнительно небольшими группами. Одна исследовала лес впереди (благо регулярной армии, тем более армии вторжения, очень трудно вести себя тихо и незаметно), ещё две — справа и слева. Нам нужно было сделать всё, что только возможно, чтоб никто не смог застать нас врасплох. Сидя в седле, я то пытался спланировать действия на случай, если дозоры всё-таки не обнаружат чужие отряды, либо же обнаружат, но ничего не успеют сделать, то размышлял о наших перспективах.
Тут размышлений хватило сполна и на дорогу, и на ночлег, когда почти никто и не спал, все прислушивались к затаённому молчанию леса, а чуть свет без сожалений поднялись и снова пустились в путь. Что-то идей много, а плана толком не вырисовывается. Как мы будем уходить от врага и уводить императора так, чтоб правитель гарантированно не пострадал? Сложная задача, однако она как раз для спецназовца. Я должен справиться.
Думал и о странных людях, пришедших сюда повоевать. Кстати, только сейчас на себя обратила внимание обмолвка нашего пленника, что-то такое про «это же вы решили поиграть с нами в военную игру». Почему-то сейчас эти слова показались мне чрезвычайно важными.
Поэтому я выждал момент и пристроился к пластуну госпожи Солор. Она не выспалась и устала, как и все мы, однако реагировала на происходящее вокруг вполне живо.
— Ты же должен быть по другую сторону от государя, — произнесла женщина, едва убедилась, что сказанное услышу только я. — Мы договорились.
— У меня тут несколько вопросов появилось. Что ещё узнали у этого пленника?
— Они — кочевой народ, ты был прав. И действительно родом из другого мира. Так что я приношу свои извинения за намёки в адрес твоих людей. Я поспешила в своих суждениях, это недопустимо. То, что две разведывательные партии — твоя и их — ни разу не встретились, вполне объяснимо. Утверждение пленника, что чужаки уже заняли северные области, как оказалось, грешило натяжкой. Ещё не успели освоить, только закончили исследовать. Так что прошу прощения.
— Мне не нужны извинения, — нетерпеливо возразил я. — Продолжай по делу.
— Это великодушно с твоей стороны. Я проверила твоё предположение по поводу глобальной катастрофы, вынудившей их народ выбрать себе новое обиталище — мир, пригодный для жизни.
— Но я не высказывал такое предположение!
— Ты на него намекнул. Идея имеет право на существование. Но нет — у них на родине всё благополучно. И это — наше счастье, потому что таких кланов, как их, там много. Если бы была катастрофа, их масса создала бы нам очень серьёзные проблемы. Катастрофические проблемы. Люди эти — хорошие бойцы, они с детства учатся сидеть в седле, охотиться, владеть оружием. Война для них дело чести, этим они от нас не отличаются. И, как любой кочевой народ, легки на подъём, для них набеги — обыденное дело, оно не требует долгих обсуждений. Если бы их подпирала необходимость во имя выживания как можно скорее завоевать новый мир, нам пришлось бы очень и очень тяжело. Не уверена, что мы бы справились. Как поняла, в их мире намного больше кочевых, чем осёдлых народов.
— Странно. И как же тогда у них обстоят дело с земледелием?
— Правильный вопрос. Сразу видно человека, ответственно занимающегося хозяйством на своих землях. Наш собеседник не совсем разобрался в сути моих вопросов на эту тему, но, как я поняла, общаясь с ним — у этих кланов нет привычки жить рядом с обработанными полями. Неважно, чем они засажены — злаками или овощами. Вместо ухода за посевами у них действует магия, а вместо защиты от разграбления — система запретов и закон. Единый для всех кочевых кланов.
— Они обрабатывают поля, но при этом кочуют?
— Тебя это больше всего удивило? Моего собеседника, нашего пленника, изумило, почему я вижу в таком порядке что-то странное. Его слова: «Как можно выпасать скот там же, где высеян хлеб»? Очевидно, что они обрабатывают поля и навещают их по необходимости, а всё остальное время пасут скот на свободных пастбищах в отдалении от посевов. Или ходят в набеги на соседние миры. Кстати, если говорить обо мне, то лично меня заинтересовала столь широко и свободно применяемая магия. Ты снова оказался прав — чародейство у них развито лучше, чем у нас. По крайней мере, если говорить о пространственном и сельскохозяйственном чародействе. Будем надеяться, в боевом они не столь искусны. Иначе у нас неизменно возникнут проблемы. Очень и очень серьёзные проблемы.