Она многое знала об Эльфийских Следопытах, об их образе жизни и о том, что все они стремятся оставаться свободными. Она даже разговаривала с некоторыми из них, слушала их рассказы. Но Пантерра Ку отличался от остальных, хотя в чем это выражалось, она понять пока не могла. Это както было связано с его отношением к миру. А еще с тем, как он двигается и разговаривает. Конечно, имело значение и то, что он был Следопытом, – шестое чувство подсказывало ей, что он способен справиться с любой ситуацией; именно поэтому, собственно, ей так быстро и удалось уговорить его отправиться на разведку в полевой лагерь чужаков, в результате чего захватили в плен его самого и Пру Лисс.
И еще это было связано с тем, как он смотрел на нее.
Она вдруг замерла на месте, пораженная совершенно невероятным открытием, хотя ей оставалось лишь затянуть горловину мешка.
Неужели она влюбилась в этого юношу? Неужели все дело именно в этом?
Фрина томно закатила глаза при одной только мысли об этом, вышла из спальни и двинулась по коридору в ту часть дворца, которую занимали Эльфийские Охотники. Там она справилась о своем эскорте и узнала, что в сопровождающие ей выделили Ренделена и Даша, которые и раньше странствовали с ней по долине. Первый Эльф, невысокий, жесткий и умный, был ветераном. Второй был моложе, крупнее и намного жизнерадостнее своего товарища. Они подружески приветствовали принцессу, уже полностью готовые двинуться в путь.
До полудня было еще далеко, когда они подошли к краю обрыва и стали спускаться. Фрина вдруг с удивлением увидела, что навстречу им поднимается Арик Сарн. Тролль нес с собой принадлежности для письма и бумагу. Он не замечал ее до тех пор, пока не оказался с ней лицом к лицу, а когда это случилось, она отметила, что он неприятно поражен.
– Принцесса, – гортанно произнес он и низко поклонился.
Слишком низко, чтобы она не заподозрила неладное. Тролль не нравился ей. Но какое это имело значение, раз он ни разу не попадался ей на глаза за все время своего пребывания в столице? До сего момента, разумеется.
– Доброе утро, – сказала она. – Гуляете?
– Всего лишь до конца спуска и обратно. Я возвращаюсь из ваших садов. Там, где я живу, нет таких цветов.
– Они красивые, – согласилась Фрина. – Садовники очень стараются, ухаживая за ними. – Она бросила взгляд на блокнот в его руках. – Делаете записи об этих цветах?
– Нет, рисую их, – ответил он и показал ей несколько очень удачных набросков весенних цветов. Тролль улыбнулся. – Помогает убить время. У нас они на воле не растут.
Фрину удивило то, что ему нравится рисовать цветы, но кто знает, что у этих Троллей на уме? Она одобрительно улыбнулась ему, помахала рукой и зашагала дальше. Принцесса чувствовала, что он смотрит ей вслед.
Весь остаток дня она, Ренделен и Даш двигались размеренным, экономным шагом, оставив позади Арборлон и большую часть Элдермера. Наконец они вышли к опушке леса, раскинувшегося у подножия гор. Отсюда начинался подъем к проходу. День выдался облачным и тусклым, но было тепло и сухо. Когда сгустились сумерки, трое путников разбили лагерь и поужинали, после чего уселись у костра и принялись рассказывать всякие истории. Фрина хоть и родилась в знатной и привилегированной семье, но воспитывали ее не как благородную даму. Откровенно говоря, еще в детстве она с презрением отвергла все потуги сделать из нее высокомерную холодную красавицу, заявив, что предпочитает проводить время с теми, кто ей нравится. А нравились ей грубоватые и бесцеремонные мальчишки и девчонки, которые, повзрослев, стали Эльфийскими Следопытами и Охотниками. Ее родители, видя, что она настроена сама выбирать себе товарищей по детским играм и вести тот образ жизни, который ее устраивал, отступились, но во дворце принялись учить ее тому, что полагали важным, – хорошим манерам и правилам этикета, принятым при дворе. Фрина стоически сносила подобные уроки, но попрежнему предпочитала жить по собственному усмотрению.
После смерти матери она стала еще свободнее, так как отец, оставшийся в одиночестве и вечно занятый, предоставил ее самой себе. Знай он хотя бы о половине проделок своей дочери в то время, хотя бы о четвертой части авантюр, в которых она принимала самое деятельное участие, или об опасных ситуациях, в которых она то и дело оказывалась, он держал бы ее взаперти до тех пор, пока она не повзрослеет и не поумнеет. Фрина, как справедливо полагала ее бабка, никогда не понимала, что значит вести себя осмотрительно и осторожно, и делала лишь то, что ей нравилось.
Поэтому она чувствовала себя своей в компании Ренделена и Даша, обменивалась с ними шуточками и подковырками. Эти трое Эльфов получили одинаковое воспитание, у них были общие взгляды на мир, так что, сидя у костра, они весело проводили время.
Под запретом находилась лишь одна сфера. В своих разговорах они никогда не касались личной жизни короля и молодой королевы. Эльфийские Охотники были достаточно сообразительными, чтобы не ступать на эту запретную территорию, когда рядом оказывалась Фрина Амарантайн.
Они прекрасно выспались и с первыми проблесками рассвета покинули место ночевки, чтобы пройти заключительный отрезок пути. Когда они поднимались в горы, яркий солнечный свет заливал окрестности, облака и туман, с утра затянувшие все вокруг непроницаемой пеленой, рассеялись, и небеса засверкали искрящейся голубизной. К полудню они достигли склона, ведущего к проходу, где их встретили часовые. Вскоре они преодолели последний участок подъема и подошли к ближнему концу прохода, откуда до них уже доносились звуки ведущихся гдето впереди строительных работ.
Первое, на что обратила внимание Фрина, когда они, войдя в расщелину, подошли к лагерю, – это что укрепления сооружаются совсем рядом с ближним концом прохода. Еще через несколько минут она увидела стену, перегораживавшую проход в самом узком месте, где отвесные скалы вздымались с обеих сторон на высоту в добрых двести футов. Онато предполагала, что укрепления будут возводиться ближе к дальнему выходу из прохода, что Эльфы намерены сражаться за каждый дюйм извилистого коридора, если противником будет преодолен первый ряд оборонительных сооружений. Но у того, кто принимал решение, были, очевидно, свои соображения.
Вскоре у нее появилась возможность выяснить, кто так решил, когда Таша разглядел ее со своего места, где он помогал ставить подпорки из бревен, поддерживающие стену, и радостно окликнул принцессу.
– Добро пожаловать, кузина! – прогудел он и заключил ее в свои мощные объятия.
Коекто, раскрыв рот, уставился на него, глядя, как он обнимается с принцессой, поскольку никто не смел так вольно обращаться с ней без ее на то позволения. Но Таша не был бы Ташей, если бы повел себя подругому, поэтому Фрина ничуть не удивилась.
– Рада видеть тебя, Таша, – сказала она, обнимая его в ответ. – Я скучала по тебе.
– И по мне, надеюсь, – вмешался Тенерифе, выныривая изза спины брата, чтобы в свою очередь облапить ее. – Полагаю, твой отец вновь дал тебе вольную?
– Он считает, что я усвоила преподанный мне урок.
– Какой из уроков он имел в виду, хотел бы я знать? – Тенерифе подмигнул ей. – Как дела в Арборлоне? Как Пантерра обходится без Пру?
Фрина недовольно поморщилась.
– Неужели обязательно напоминать мне об этом? – Она вздохнула. – Когда он уходил, все вроде было нормально. Сидер Амент взял его с собой – они отправились на юг, намереваясь обойти там несколько деревень, чтобы заручиться поддержкой при обороне других проходов. С тех пор я его не видела. А что новенького у вас?
– Можешь сама посмотреть, если тебе интересно, – предложил Таша. – Большую часть защитной стены мы уже возвели. Планируем закончить все дня через три. Ты потому и пришла? Чтобы потом отчитаться перед отцом?
– Разумеется нет! – Она напустила на себя вид оскорбленной невинности. – Я пришла только для того, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Но вы оба выглядите вполне нормально, на мой взгляд, так что я, пожалуй, всетаки осмотрюсь, раз уж я здесь.
Братья расхохотались, а Таша взял ее под руку и подвел к стене.
– Пойдемте с нами, кузина принцесса, и своим глазами посмотрите, как простые работяги делают свое дело.
Тенерифе пристроился сзади, и Таша повел Фрину мимо куч строительных материалов и оборудования – бревен и огромных валунов, принесенных из долины; цепей, скоб, запоров, выкованных кузнецами; толстых канатов, блоков, талей и лебедок, изготовленных ремесленниками. Она внимательно смотрела по сторонам, все еще озадаченная выбором места для возведения стены.
– Почему вы строите ее рядом с ближним концом прохода? – наконец не выдержав, поинтересовалась она.
Таша рассмеялся.
– Считаешь это серьезной ошибкой, верно? Но так может показаться только на первый взгляд, а вот если все тщательно взвесить, то это выглядит подругому. Давай я тебе объясню. – Он взмахом руки обвел скалы по обе стороны. – Здесь самое узкое место прохода, и атакующие не смогут вскарабкаться по скалам, чтобы обойти укрепления. Чуть дальше мы уже срубили коекакие выступы и уничтожили тропинки, которые вели наверх, сделав стены еще более отвесными. А с нашей стороны мы, наоборот, вырубили в скалах ступеньки, что даст нам возможность разместить стрелков до самого гребня, причем они будут скрыты от глаз наступающих. Зато лучники будут иметь прекрасный обзор. С самого начала изза недостатка времени мы решили выстроить одну стену, не несколько. Зато укрепление получится достаточно надежным. Кстати, при выборе этого места мы руководствовались и не столь очевидными причинами. Идика сюда.
Он подвел ее к стене, и они втроем поднялись по лестнице на парапет и спустились на другую сторону. Таша провел ее вперед на десяток шагов и остановился.
– А теперь смотри вверх, – сказал он. – Вон туда. Видишь расщелины с обеих сторон?
Фрина задрала голову, пристально вглядываясь в скалы:
– И что я должна увидеть?
– Очень хорошо, что ты ничего не заметила. Мы хотим, чтобы и Тролли этого не заметили. С обеих сторон мы забили штыри и обвязали их канатами, которые удерживают по нескольку тонн камней. Если потянуть за конец каната, то сверху на неприятеля обрушится настоящая лавина, которая похоронит под собой любого, кто окажется у скальной стены. Но это – на крайний случай, если мы поймем, что не сможем сдержать натиск Троллей, когда они навалятся на нас всей массой, ведь передовые отряды растянутся на несколько сотен футов. Ни времени, ни возможности убежать у них не будет. Большинство погибнет на месте.
Фрина согласно кивнула.
– Значит, вы уверены, что они не заметят ловушку, которую вы им устроили?
Тенерифе пожал плечами.
– Ты же ничего не заметила. Или ты думаешь, что глаза у них зорче твоих?
– У них может быть больше опыта в таких делах, чем у меня.
– Они будут слишком озабочены тем, чтобы остаться в живых, продвинувшись вглубь вражеской территории, чтобы пялиться на скалы высотой в несколько сотен футов.
Фрина вновь кивнула. Это было вполне разумным соображением.
– И кто все это придумал?
Таша приподнял брови, глядя на нее.
– Роман Каэр. Помнишь его?
На этот раз она отрицательно покачала головой.
– Нет. Но имя кажется мне знакомым.
– Еще бы! Он сломал тебе руку, когда тебе было пять лет от роду. Вы бились на палках, делая вид, что это мечи. То ли он перестарался, то ли ты недостаточно быстро увертывалась, но все кончилось тем, что твоя левая рука оказалась в лубке на девять недель. Теперь вспомнила?
Она и впрямь вспомнила, хотя инцидент этот случился много лет назад, и принцесса вдруг сообразила, что не видела Романа Каэра с тех самых пор. Он уехал из Арборлона, когда она была еще совсем маленькой.
– И что же, это все он придумал?
– Очевидно, уехав из города, он не терял времени даром. Он изучал архитектуру, особенно в части оборонительных сооружений. Кроме того, он немало странствовал. Знает проходы ничуть не хуже нас. Он сразу же выбрал это место. Харен давно знал о его талантах и позвал Романа, как только мы прибыли на место, чем изрядно облегчил нам работу.
Фрина поняла, что Таша говорит о Харене Крэйле, капитане Стражей Дома. Хороший человек, один из немногих, кому ее отец всецело доверяет. Фрина и не подозревала, что он тоже здесь, но теперь ей казалось вполне естественным, что он организует оборону.
– Ну, довольно копаться в далеком прошлом! – сказал Таша и вновь взял ее под руку. – Мы должны показать тебе и коечто помимо укреплений, нечто не столь вдохновляющее.
Оставив строительную площадку и оборонительные сооружения позади, они двинулись вперед по проходу. Вскоре шум работ окончательно стих – АфалионПасс изобиловал неожиданными поворотами, которые образовывали настоящий лабиринт. Они все дальше уходили от защитной стены, приближаясь к широкому устью, где столкнулись с драконом, когда были здесь в предыдущий раз.
– Вы больше не видели…
– Дракона? – подхватил Тенерифе. – Нет. Может, он перебрался туда, где не так шумно и многолюдно. Может, ему не хватало пищи здесь, в горах, и он отправился на поиски охотничьих угодий получше.
– А может, он ждет, чтобы вы забыли об осторожности, – предположила она.
– Все может быть, – согласился он. – Со мной такое случается, но только не в тех местах, где водятся драконы.
Они пересекли открытое пространство. Фрина то и дело поглядывала на небо. Ее обуревало странное чувство: с одной стороны, она не желала подвергать себя опасности, а с другой – ей очень хотелось вновь увидеть необычную тварь. Она до сих пор не могла забыть того восторга, щедро разбавленного страхом, который испытала, впервые увидев дракона. Но тот так и не появился, и вскоре они оказались в извилистой и узкой расщелине, приближаясь к дальнему концу прохода. Им понадобилось совсем немного времени, чтобы достичь выхода, и вскоре принцесса заметила группу Эльфийских Охотников, залегших в неглубокой выемке неподалеку от края прохода.
– Какие новости? – поинтересовался Таша, поочередно обводя взглядом лица Охотников.
– Никаких, – ответил ктото. – Можешь сам посмотреть.
Не говоря ни слова, Оруллианы повели Фрину вперед, туда, где проход заканчивался спуском в предгорья и на равнину. Когда они приблизились к открытому месту, Таша оглянулся на принцессу.
– Посмотри вниз, на равнину, но постарайся, чтобы тебя не было видно.
Он жестом предложил ей пройти вперед, и она, подойдя к краю скального выступа, осторожно выглянула изза скалы и стала смотреть на раскинувшийся внизу пейзаж. Повсюду громоздились горы, а вдали, на северозападе, за поросшей густым жестким кустарником цепью холмов раскинулась равнина, голая, выжженная. Коричневого цвета, как камни у них под ногами, она тянулась к горизонту и терялась в туманной дымке, окутывавшей его. Фрина перевела взгляд с гор на равнину и снова на горы. Никого.
– Я ничего не вижу, – сказала она, оглядываясь на Оруллианов. – Куда я должна смотреть?
– Вон туда. – Таша подошел к ней, остановился рядом и указал рукой в нужном направлении.
– Фрина принялась вглядываться в туманную дымку на горизонте. Поначалу она ничего не увидела, кроме пятен света и теней на выжженной земле. А потом принцесса вдруг разглядела тонкие, едва заметные столбики дыма, поднимавшиеся из самого большого темного пятна. Она вдруг поняла, что там происходит какоето движение, некий намек на затаившуюся жизнь.
– Армия Таурега Сика, – негромко произнесла она.
– Точно, – отозвался Таша едва слышно. – Лагерь раскинулся на несколько миль на равнине. Они стоят там вот уже три дня.
Двоюродные братья встали по обе стороны от принцессы. Фрина посмотрела на одного, потом на другого.
– И что они там делают?
Тенерифе пожал плечами.
– Ждут.
– Чего?
– В этомто весь вопрос, верно?
– Самое непонятное – это то, что они не выслали лазутчиков даже на холмы и в предгорья, не говоря уже о горах, – вмешался Таша. – Похоже, Тролли не собираются делать хотя бы поверхностную разведку. Когда они только появились, я решил было, что они намерены двигаться к проходу. Но они разбили лагерь и не трогаются с места.